Яков Кротов. Путешественник по времени Вспомогательные материалы: КГБ.
Кто боится Вирджинии Вулф?
Кто боится Вирджинии Вулф? // Газета "Очевидец" № 37 (Красноярск), 25 мая 1995
С обновкой вас! Два русских военных моряка то ли с крейсера, то ли с эсминца, то ли еще с какой-то старой военной перечницы вроде канонерки, заплывшие в Норвегию на обратном пути с Европейского военного парада, попросили политического убежища в этой сытой, счастливой и демократической стране.
Новые времена, старые песни. Вот вам и десерт к «пиру победителей», с Солженицыным или без! Я лично бедных матросиков понимаю. Не их коллеги погибали от дистрофии и пневмонии на острове Русский? (И название-то символическое, чтобы мы не забывали, к чему приводит специфический русский путь). Не с этого ли кораблика должны были отправить свежую порцию пушечного мяса в оригинальной андреевской упаковке штурмовать чеченские аулы и Кавказский хребет? Я не знаю, что делают с морскими пехотинцами, отказывающимися от этой деликатной миссии. Может, бросают за борт, с камнем на ногах, акулам на обед. Может, и расстреливают под брезентом, как на броненосце «Потемкин» в знаменитом фильме Эйзенштейна. Может, грузят на баржи и в открытом море продырявливают им дно, как на Соловках в 1920 году. Когда смотрю на кроткое личико Президента и на ласковую улыбку Павла Грачева, по сравнению с которой улыбка нильского крокодила может показаться образцом нежности и человеколюбия, я верю, что один из этих вариантов (или все сразу) могут осуществиться на практике. Надеюсь, норвежцы пригреют бедняг, догадавшихся родиться в России с умом и совестью.
Все 50 лет «победители» пытались как-то уползти подальше от родной советской колючей проволоки. Они уплывали к турецкому берегу на утлых плотах; они красились сажей, чтобы сойти за негров и попасть в американское посольство; они оставались на Западе после окончания научных конгрессов, где делали доклады о СССР; они захватывали самолеты, нелегально переходили границу; они доказывали, что евреи в седьмом колене; служа в КГБ, они оформлялись на полставки ЦРУ. Мы-то думали, что это кончено после 1991 года. Черта с два! Пушечное мясо должно лежать на родных прилавках, на радость торговцам оружием и смертью из Минобороны и президентской администрации.
Так что же это за страна, из которой бегут потомки победителей? К ветеранам войны то, что я хочу сказать, отношения не имеет.
Есть же горсточка демократов, таких, как Василь Быков, Юрий Левитанский, Булат Окуджава. Они и в самом деле хотели, чтобы в мире стало светлее. Не мог же молодой Булат знать про концлагеря. Узнал уже после, когда вернулась мать. Никогда не поверю, что Павел Коган и Михаил Кульчицкий хотели умереть за то, чтобы палачи Ежова и Берии в застенках загоняли жертвам под ногти иголки, чтобы в золотом забое «доходил» Шаламов, чтобы танки давили восставших узников Кенгира. А если бы они выжили и узнали? Уж, наверное, со сталинскими портретами бы не бегали. Когда злобные сморщенные рептилии, которые, даже сходя в могилу, пытаются стащить туда же и нас, звеня медалями и щелкая вставными челюстями, высоко держа в окостеневших руках сталинские портреты и красные флаги, потянулись по Тверской от Белорусского вокзала к Лубянке, их Генеральному штабу, они были похожи на всадников Апокалипсиса. И впереди шел герой ГКЧП Варенников, который тогда, в августе, требовал перебить всех нас, похожий на того всадника, что оседлал в видении Иоанна Богослова Коня бледного.
Казалось, что разверзлись могилы, ушли с погостов покойники и теперь готовятся занять место живых, дабы прекратилась смена поколений, не росла под гусеницами танков трава, чтобы сбылось то, о чем пел Городницкий:
Во тьме заплачут вдовы,
Повыгорят поля,
И встанет гриб лиловый,
И кончится Земля.
Впрочем, на Поклонной горе (которую теперь, видимо, окрестят низкопоклонной) было то же самое. Танец смерти. Dance macabre. Маскировка помогала мало. Все все засекли. И русскоязычных эсэсовцев с трехцветным шевроном, охотников за черепами, явившихся из Чечни, кровь на руках которых не смогли скрыть белые перчатки. И пресытившиеся убийствами в Грозном и Самашках танки. И злобное и короткое, как залп системы «Град», слово «Ленин», написанное золотом на фронтоне Мавзолея, стыдливо прикрытое ветками, как прикрывают крестьяне падаль на краю поля листьями орешника.
Праздник удался на славу. «Улыбался нам Он с Мавзолея и охрана бросала цветы»... Не все ли равно, кто стоит на Мавзолее: Виссарионович или Николаевич, — если в Чечне и Таджикистане «работа адова будет делаться и делается уже»? Нельзя считать праздником вечеринку людоедов, которые закусывают человечиной и поднимают чары с кровью, провозглашая тост: «Дай Бог, не последнюю». Поэтому для поклонников Сталина, Ленина, Гитлеpa, Геббельса, Фиделя Кастро и Пол Пота никогда не будет праздников, общих с человеческими. У бесов тоже есть свои даты. Юбилеи, дни Побед, именины. Но мы-то здесь при чем? Если хоронят домового или ведьму замуж выдают — так ли уж надо присоединяться? Честные ветераны, которые не одобряют ни красного, ни черного, ни коричневого фашизма, которые плевать хотели и на Гитлера, и на Сталина, и на Ленина, и на Ельцина с его шкурниками, не ходили ни на Поклонную гору, ни на Красную Площадь, ни на Лубянку. Они собирались в своем кругу, куда нет входа ни Ельцину, ни комиссарам, ни шестеркам, ни холуям из охранки или со Старой площади, и вспоминали те высоты, на которых «их оставалось только трое из восемнадцати ребят». И уж там точно не было ни черных свастик, ни красных тряпок.
Любой честный ветеран — антисоветчик. Антифашист не может не быть антисоветчиком и антикоммунистом. Да, они не победили. Потому что «за победами нашими встают пьедесталы, которые выше побед». Их победу Сталин обратил в поражение. Но это не их вина. Ведь и мы отмечаем дни 4 октября и 22 августа. Хотя нашу победу оседлал и превратил в грязь г-н Президент. Но и мы, и они, честные ветераны, честно рисковали жизнью, честно шли на смерть. Потом Бродский скажет: «Что из того, что мы не победили? Что из того, что не вернулись мы?» И раз мы пьем 22 августа и 4 октября, антисоветские ветераны имеют право спокойно пить 9 мая. Но только не Ельцин, не Грачев, не Черномырдин, не Зюганов. Им здесь не обломится ничего.
Ни фронтовичка Елена Боннэр, ни фронтовики Василь Быков и Юрий Левитанский сто граммов Президенту больше не нальют. Теперь у него другая компания. Пусть пьет с Баркашовым, Жириновским и Зюгановым. Что же до Неизвестного солдата, который кормил вшей в окопах; в которого тыкали стволами заградотрядовцы; на которого строчил доносы СМЕРШ, который голодал и мерз, пока советские генералы типа маршала Жукова вагонами вывозили из Германии барахло, которого бросали в огонь, как полено (потому что Жуковы воюют не умением, а числом жертв, а потом им ставят памятники, им, а не ополченцам, которые действительно спасли Москву — но авторитаризм ставит памятники только начальникам), — так вот, если бы Неизвестный солдат, на которого с утра до вечера возлагали венки злодеи в мундирах министров обороны и в строгих костюмах спикеров, президентов и депутатов — сытые, откормленные, равнодушно посылающие на смерть других, но сами всегда отсиживающиеся в самом безопасном и теплом местечке, — если бы Неизвестный солдат мог встать, он, наверное, перестрелял бы шкурников и лицемеров, зарабатывающих себе очки у его Вечного огня.
8 мая европейские столицы веселым праздником, в ритме карнавала, отмечали окончание для них ужаса войны и возвращение к нормальной человеческой жизни. Было много цветов, лакомств, музыки и зеленой травы.
9 мая Россия отметила свой переход из огня гитлеризма в полымя сталинизма. Говорят, что кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Мы и впрямь не утонули и выгнали Гитлера, чтобы Сталин мог нас повесить без помехи. Это и стало поводом для всенародного торжества, как и подобает «висельникам».
Некоторые москвичи весь день 9 мая, как умели, поклонялись Вельзевулу, карабкались на Мавзолей; трясли красными флагами; возлагали цветы на могилу Иосифа Виссарионовича; держали вместо икон его портреты; гоняли по проспектам уродливые танки, установки залпового огня, ракеты, БМП; маршировали по Красной Площади в выданной мэрией униформе из снов Веры Павловны. Продолжали фашиствовать в Чечне и торопились оповестить весь мир о своей сущности лязгом гусениц и салютом из огнеметов.
Демократические государства созидают благо людей; Российская Федерация воздвигла на Поклонной Горе очередное циклопическое сооружение. Так сказать, на страх врагам. И добились своего: весь Запад нас боится, потому что мы взбесились.
Россию после 1945 года загнали, как лошадь: в ГУЛАГе, на стройках, в космосе, на целине, не давая ни овса, ни сена, пока в Афгане она не пала в оглоблях. И шкуру с нее сняли. Бедная, покорная, на все согласная кляча! Горький героизм вьючного животного, скончавшегося на живодерне... О, эти выцветшие, робкие, затянутые бельмами глаза моей страны... За 50 лет была создана целая литература: библиотеки, горы пьес, сотни собраний сочинений о подвиге советского народа.
Нам этот факт великая эпоха
Воспеть велела в песнях и стихах,
Хоть лошадь та давно уже подохла,
А маршал умер где-то в Соловках.
Валерия НОВОДВОРСКАЯ
-----------
Кстати…
НОВОДВОРСКАЯ ОЧЕНЬ НЕ ЛЮБИТ ПРЕЗИДЕНТА...
«Бабушку российской демократии» Валерию Новодворскую уже в третий раз вызывают в Останкинскую прокуратуру столицы для дачи разъяснений. Нарекания Генеральной прокуратуры вызвала антивоенная листовка партии «Демократический союз», посвященная чеченским событиям.
Листовка ДС и впрямь изобилует незатертыми метафорами и цветистыми сравнениями: «Толкаемые своим преступным командованием на подлое и черное дело, погибают на этой грязной войне, отнимая чужую свободу, готовя скорый конец своей собственной, российские солдаты. Их убийца — Верховный Главнокомандующий, из народного заступника ставший после оккупации Чечни военным преступником». Кроме того, г-жа Новодворская призывает народ «отстранить от власти палача Чечни, пока он не успел стать палачом России», национальные автономии «в знак протеста выходить из состава РФ», а военнослужащих «переходить на сторону чеченского народа или хотя бы отказаться выполнять преступные приказы».
Как заявила г-жа Новодворская, Генпрокуратура требует возбуждения против нее уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного статьей 64 УК «Государственная измена». Однако работники Останкинской прокуратуры уже два раза отказывались это сделать, не находя оснований.
Не менее запутанна и ситуация с чеченскими событиями. С одной стороны, прямой призыв военнослужащих не повиноваться начальству можно расценить как преступление. Но с другой — ведение, по сути, боевых действий на территории одного из субъектов Федерации никак не вписывается в рамки закона. Более того, как известно, вопрос о введении чрезвычайного положения на территории Чечни в Совете Федерации не рассматривался, а значит, если следовать закону, армия не может быть применена для «внутренних целей».
«Я жалею ни в чем не повинных останкинских прокуроров. Мы вместе с ними льем слезы: когда же мы избавимся от Ильюшенко?» — констатировала Новодворская.
Собственно говоря, Валерия Ильинична давно славится «особыми отношениями» с судебными инстанциями. Во времена Горбачева на Новодворскую было заведено три уголовных дела (за надругательство над советским флагом, за призывы к свержению существующего строя и за оскорбление чести и достоинства президента СССР). Помимо этого, по оценкам самой Новодворской, 17 раз она подвергалась административным арестам, около 10 раз на нее налагали штраф.
Однако после развала СССР «бабушку российской демократии» не трогали, закрывая глаза на ее выходки. По словам Новодворской, отношение к ней резко изменилось после 11 декабря, когда она выступила с критикой чеченской авантюры. Тогда «вдруг» Краснопресненская прокуратура возбудила против нее дело по октябрьским событиям 1993 года. Борцу за демократию инкриминируется «пропаганда войны, разжигание межнациональной розни путем написания статей с критикой существующего положения вещей». Однако это дело замерло, потому что прокуратуре, как уверяет Новодворская, придется убедить суд в том, что она критиковала все 85 процентов русского населения.
Из сложной ситуации бдительная Генпрокуратура нашла выход — нашла иной «компромат». Вообще же, по мнению Новодворской, новая волна гонений на нее началась из- за того, что «Ельцину обидно, что мы его разлюбили». «Однако, — тут же добавляет Новодворская, — в УК нет статьи «за нелюбовь к президенту». Любовь как птица...»
Олег СЕРЛОВ
