Яков Кротов. Путешественник по времени Вспомогательные материалы.
Хлопоты бубновые, пиковый интерес
Хлопоты бубновые, пиковый интерес КоМок №10 (Красноярск), 13 марта 1996. С. 5.
Исторические традиции нас не подвели: занявший начало апреля съезд российских депутатов увяз, как некрасовский Савраска, в половине сугроба. Общий девиз, который осенял советских прогрессистов и советских же консерваторов, с президентской надстройкой и депутатским базисом, можно сформулировать так: «И рады бы в парламентаризм, да тоталитаризм не пускает». Поле сражения являло такой расклад: правительственные лучники, фундаменталисты (дальтониками именутые красно-коричневыми) в тяжелом вооружении и доспехах, добытых в ближайшем музее им. Ленина, президентский Олимп, Руслан Хасбулатов в роли хитроумного Одиссея, и три богатыря в лице вице-президента Руцкого, едва успевшего на съезд из-за неустанной борьбы с молдавскими хазарами и украинскими половцами. У врат Кремля дежурили юные (и не очень) барабанщики из «Дем. России» (прогрессисты) и «трудовой Москвы» (консерваторы). Хуже всех работали барабанщики – болельщики. Украшенные знаменами и лозунгами, они ничего дельного своим депутатам не посоветовали, кроме традиционного: «Шайбу! Шайбу! Шайбу!» Демроссы клялись в вечной любви к Ельцину, Гайдару и реформам, а на вопрос, за что же они все это любят, угрюмо отвечали, что сердцу девы нет закона, что уж доказано на примере Отелло и Дездемоны, а Ельцин и Гайдар даже вовсе белые. Фундаменталисты так рекламировали Ленина, Сталина и Союз, что хотелось сказать им, как Иван Иванович Ивану Никифоровичу: «Поцелуйтесь вы со своим Союзом».
Но это на улице. В зале было не лучше. Оппозиционные депутаты предложили свою программу почти по Троцкому: «Ни капитализма, ни социализма. Распускаем правительство и безоружные апеллируем к классовому сознанию европейского и американского пролетариата». Гайдар был гораздо убежденнее, а оттого – убедительнее. В его глазах горело пламя святейшей инквизиции. Чувствовалось, что еретикам не поздоровится. Из доклада легко было вычленить главную формулу гайдаровской реформы: «Вы у меня все пропадете, но войдете в Европу».
На съезде повторилась характерная для РФ с XVI века схема отношений власти и народа. Обратите внимание на совпадения: сначала Иван Грозный обиделся, удалился в Александрову слободу и потребовал себе чрезвычайных полномочий. А когда дали, тогда такие реформы начались – до сих пор историкам икается. Потом Борис, заметьте, Годунов тоже обиделся и хотел уйти в отставку. Не дали! И получили свое Смутное время.
Так вот и здесь: Гайдар обиделся, правительство удалилось со съезда... Утешили и вернули! Ждите результатов.
Съезд возопил: «О, Господи! Кто будет нами править!» – и все одобрил. А в общем, каждый остался при своем: депутаты – при привилегиях, правительство – при креслах, президент – при троне, а избиратели – при своем бесправии и своей нищете. Хлопоты бубновые, пиковый интерес (это про советскую демократию).
Вы спросите, что это мы на съезде зациклились, когда он давно прошел, на дворе пасха и сев на носу! Ну, во-первых, пепел демократии стучит в наши сердца. А во-вторых, когда при нынешних ценах вы вздумаете накрывать пасхальный стол или начнете весенний сев на казенной земле на тракторах ценой в приличный самолет, – вот тогда и вы помянете съезд и его участников «незлым, тихим словом».
