Яков Кротов. Путешественник по времени Вспомогательные материалы: Ленин.
Смотрите, кто пришел
Смотрите, кто пришел // koMok №26, 4 июля 1996
Когда наша хилая, полудохлая от малокровия и авитаминоза демократия, бледненькая от семидесятилетнего пребывания ее идеалов в подполье, а ее носителей и выразителей — в концлагерях, тихо агонизировала вследствие очередного прогула 25% демократического электората, так и не оторвавших свои зады от зелененькой травки в исторический день 16 июня, — тогда на нашу чашу весов была брошена старинная шпага, настоящий дамасский клинок. Хороший, древний противовес перетянул плебейские серпы и молотки; орел с государственного герба почистил перышки, издал нечто среднее между «Ура!» и «Сколь славен наш Господь в Сионе» и полетел клевать колосья из коммунистической символики.
Сила всегда прельщает. Как-то очень хочется направить бурный поток в нужное тебе русло. Так что Александром Ивановичем пытались разжиться многие.
Коммунисты хватали его за полы мундира и нежно предлагали стать то ли Львом Троцким на фронтах будущей гражданской (со Щорсом и Буденным пополам), то ли маршалом Жуковым на полях проектируемой Третьей мировой. Квасных патриотов вдохновлял его рязанский профиль, черноземное происхождение и диплом Рязанского военно-десантного. Они прочили его на пост Муссолини.
Хорошо знакомые мне демократы давали ему уроки в тишине, обкладывая самиздатом 70-80-х годов и проповедуя антикоммунизм, имея в руках источники и составные части нашего Евангелия от Оруэлла, Конквеста, Джиласа, Восленского и Солженицына.
Генерал все постигал эмпирическим путем. В детстве он посидел на Новочеркасском каштане, с которого его едва не сняли очередью коммунистические каратели 1962 года. В Афгане он на собственной шкуре испытал прелести «интернациональной помощи» братьям по идеологии и, видно, оценил боеспособность «солдат неудачи» Бабрака Кармаля, разбегавшихся при первом же выстреле моджахедов. И сделал первые оргвыводы: коммунизм — это трусость, это подлость, это зверство и это бардак.
А в Приднестровье Александр Иванович имел досуг убедиться в том, к чему приводит реставрация коммунистических порядков. Его, спасителя Приднестровья, в благодарность сначала едва не засудили, потом оклеветали, не пускали на телевидение, выгнали взашей. Побывав в Тирасполе, в этом маленьком и страшненьком коммунистическом заповеднике, генерал узнал еще кое-что. Оказалось, что коммунизм — это цензура, нищета, очереди за хлебом, деньги, которые можно использовать разве что как обои. И фантастическое воровство! Может быть, наместники и воруют, но коммунистические наместники всех уровней — это уж точно ворюги. Партбилет можно было смело считать или отмычкой, или лицензией на воровство.
В Москве, потершись в разных компаниях, Александр Иванович завершил свою боевую и политическую подготовку. По крайней мере, Скокова он выкинул из гнезда довольно быстро, уж больно пахло от него обкомовской столовой, партучетом, партактивом и коммунистическими субботниками. И едва ли баркашовская и прочая нацистская литература со свастиками, которой щедро снабжали в фойе участников конгрессов КРО, пришлась ему по вкусу. Он выбирал. Он присматривался.
Для нас он был темной лошадкой.
От звона шпаги, брошенной на нашу чашу весов, у многих демократов заложило уши. Интеллигенты не любят шума, натиска, бури и слишком часто склонны стонать и прятать свое нежное тело в утесах. А тут смелый Буревестник летает и кричит, как пророк победы. «Пусть сильнее грянет демократия, а любую бурю я жестоко подавлю!» Есть от чего пойти голове кругом.
Генерал пришел, опровергая классика: «Делить веселье все готовы. Никто не хочет грусть делить». А он хочет разделить горе и радость, богатство и бедность, здоровье и болезнь, пока не разлучит нас смерть. Он предложил руку и сердце западничеству, капитализму, демократии, антикоммунизму. Слова «патриотизм» «генерал великой нации» не произносит. Произносит один только девиз русского офицера, офицера царской, а затем и Добровольческой армии: «жизнь — Родине, честь — никому». Наконец-то кто-то наглядно объяснил, что коммунист не может быть патриотом. Не пошел к коммунистам генерал Лебедь. Да и как патриоту идти к партии, основателем которой был немецкий шпион, отдавший немцам Украину, заключивший позорный Брестский мир ради спасения своей вшивой «Революции»... Коммунисты еще со времен своего бородатого духовного отца объявили, что у них нет Отечества. Их российские последователи тут же это и доказали, выступив в 1914 г. за поражение собственной страны. А Коминтерн, сожравший половину национального достояния? А привлечение для истребления россиян латышских стрелков, венгров, китайцев? А подкормка Кубы, Африки, Вьетнама?
Генерал Лебедь хочет строить капитализм «хоть на карачках, хоть зубами». С неистовством и рвением строителей Магнитки. Мил ему и мир до февральской «Революции» 1917 года. Ну что ж, нам по дороге. А рвения нам не занимать. Мы-то не отстанем. Мы не совки. Видно, что потерь Александр Иванович считать не будет. Но мы не потеряемся. Мы западники, мы живучие.
Один раз интеллигенты и демократы упустили свой шанс, испугавшись Корнилова. Если Лебедь — наш Корнилов, то мы его не боимся. Мы его ждали и рады, что он пришел. Не бойтесь военных, господа штатские. Военные хорошо объясняют коммунистам азбуку марксизма. Пиночет неплохо объяснил. Франко — тоже. Они, кстати, свои народы спасали. За что их и поносят слабаки всех мастей.
Александр Иванович явно добрее Пиночета и прогрессивнее Франко. Так что не дрейфьте, демократы. Мы же звали кого-то в этом роде на ужин? Вот он и пришел.
