Дамоклов меч спрятали в ножны
Дамоклов меч спрятали в ножны// Новое время. №38, 1997 год.
В нашем капиталистическом общежитии праздник. С государственного российского канала снята старейшая политическая программа, ровесница РТР, «Момент истины». Еще раньше был снят Егор Яковлев. Та же участь постигла Олега Попцова. Положим, они были апостолами демократии, а Андрей Караулов — просто прихожанин этого Храма, который наивно полагал, что доступ в него открыт всем, даже грешникам, и что при демократии можно все. После своего снятия Егор Яковлев, судя по тональности «Общей газеты», в нашу демократию верить перестал. Олег Попцов, судя по книге «Хроника времен царя Бориса», тоже. А Андрею Караулову легче всех. Он никогда ни во что не верил: ни в нас, ни в демократию. Как мне теперь с ним спорить, указывая на отрадные явления в нашей действительности? Против такого аргумента, как снятие программы, не попрешь. Причем «компетентные лица» с канала закрытие передачи объясняли отнюдь не так, как в официальных бюллетенях: низким рейтингом и высокой ценой. Про рейтинги вообще не надо, рейтинг порнографии и боевиков, а также «Марий» и «Гваделуп» наверняка выше рейтингов Вуди Аллена, Тарковского, Сокурова и Антониони. Так что же, не показывать их фильмы? Про цену тоже есть разные версии. Продюсер передачи говорит, что РТР вообще ничего не платил за программу: платили спонсоры. Но не это суть важно. Важно то, что «компетентные лица» сказали мне, что Караулов — Дамоклов меч, занесенный над демократией, что он непредсказуем, что не знаешь, чего от него и ждать.
Да, свобода может быть Дамокловым мечом для демократии. Я сама об этом пишу и заклинаю всех меченосцев удерживаться и не давать волю своим красивым инстинктам, когда ради красного словца ни себя, ни отца не пожалеешь. Но если они не хотят этого делать добровольно, имеем ли мы право их принудить?
Я уважаю Николая Карловича Сванидзе, которого лево-правая пресса регулярно изображает с рожками, с хвостом и с петлей на шее. Его убеждения куда больше соответствуют моим, чем сократовский цинизм Андрея Караулова. Мы оба с ним партийные журналисты и этим гордимся. Мы — в одной команде. Но Андрей Караулов — наш пассажир. Надо ли выбрасывать его из лодки за то, что он мешает команде грести своими шуточками? Может быть, стоит оставить на государственном канале парочку беспартийных, хотя бы на развод? На будущее. А вдруг мы доживем до мирного времени, когда либерализм окончательно победит и не надо будет думать, что ты льешь и на чью мельницу?
Передача снята с нарушением контракта, действительного до конца года. Что ж, скажете вы, пусть Караулов обращается в суд и выигрывает процесс. Он-то выиграет. Но хорошо ли это, когда журналист судится не с Грачевым, не с Жириновским, не с Анпиловым, а с Николаем Сванидзе и российской демократией? Хорошо ли то, что накануне юбилея Юрия Любимова пропал эфир, снятый к его восьмидесятилетию и фильм о театре на Таганке? Любимова ведь не упрекнешь в том, что он плохой демократ и мало сделал для падения коммунизма. Он-то в чем виноват? Ужасно и то, что защищает Караулова Михаил Полторанин, ссылаясь то на темные антилужковские силы, то на кремлевскую «малину». Такая защита кого хочешь угробит. Ужасно то, что из демократических журналистов один только Андрей Черкизов, чьи убеждения тоже весьма далеки от карауловских, встал за защиту Идеи, которая обязывала нас, твердых искровцев, именно на государственном канале сохранить «Момент истины». Во имя чести демократии и абсолютной ценности свободы слова.
Мне крайне неприятно, что вице-премьерство долгожданного Анатолия Чубайса, ни сном, ни духом не виноватого в инциденте и даже не ведающего о нем, будет совпадать по времени с похоронами «Момента истины» на РТР. При том, что я каждый день твержу о необходимости запретить коммунистическую и фашистскую деятельность, я никогда не предлагала запретить «Завтра», «Правду» и «Пульс Тушина». Ужасно, что демократические партии не хотят защищать насмешника, нигилиста и нейтрала Караулова, который в наше боевое время рискнул остаться без «крыши» и над схваткой.
Ужасно, что мы забыли Оруэлла. Уинстон Смит сказал в застенке, что свобода — это право сказать, что дважды два — не четыре, а пять. Именно такой результат и получался у Караулова. Мы многое пережили и от многого отказались, начиная с 1991 года, когда власть стала почти что наша. Мы полюбили Пиночета и Франко, возненавидели декабристов и народовольцев, мы даже убили в 1993 году, когда был выбор: мы или они. Свобода слова — наш последний бастион. Давайте оставим себе хоть это от нашей розовой демократической юности.
