Палачам бывает тоже грустно...
Палачам бывает тоже грустно... // Новое время. - 1997. - №8.
На Лубянке временные трудности. Наш лирический герой, генерал Анатолий Трофимов, уволен, и, кажется, с волчьим билетом. Как иначе трактовать грозный Указ президента об упущениях, нарушениях и Счетной палате? Надеюсь, что при такой формулировке выходного пособия в 20 окладов он не получит. (Пустячок, а приятно.) Приятно также то, что гэбульники узнали последние новости от столь ненавистных им журналистов.
Не имея партийного стажа Евгении Гинзбург, которая до ареста в 1937 году акклиматизировалась в ВКП(б), я не разделяю ее сострадательного отношения к ее бывшему следователю, которого она встретила в лагерях умирающим от голода и дала ему хлеба. Будь я на ее месте, смерть такого следователя доставила бы мне большое удовольствие. В судьбе твердых ленинцев Ягоды, Ежова, Берия и прочих им подобных, кто ушел в вечную ночь вместе с ними, есть та высшая справедливость, которую сформулировал простой работяга бригадир Тюрин из «Одного дня Ивана Денисовича»:
«<…> вспоминая в лагере во время перекура своего расстрелянного в 1937 году командира полка, вытолкавшего его некогда за ворота за кулацкое происхождение…» <…> «Перекрестился я и говорю: «Все ж ты есть, создатель, на небе. Долго терпишь да больно бьешь»».
Но дела придворные вызывают в лакейских, в передних, в гостиных и в газетах массу самых упоительных и самых невероятных версий. Особенно много слухов плодят высочайшие рескрипты. Кстати, за такой конструктивный Указ президенту надо просто выписать сверхурочные. А злонравные депутаты еще утверждают, что он мало работает! Но вернемся к нашим версиям и нашим гэбульникам. Потому что похоже, что и те, и другие пребудут с нами вовеки.
Версия №1. Уголовная. Якобы двух сотрудников ФСБ задержали с поличным, в то время как они несли с Малой Лубянки на Большую ведро кокаина. Во что я, впрочем, не верю. Фирма «Лубянка и сыновья incorporated» имеет возможность торговать информацией. Это всем товарам товар. Имея такое на складе, зачем вывозить сырье? Информация, говорят, сильно на курсе акций отражается. Еще Мэкки-нож из «Трехгрошовой оперы» спрашивал: «Что такое отмычка по сравнению с акцией?»
Версия №2. Политическая местного значения. Говорят, что генерал Трофимов стал копать под мэра Лужкова. Тоже непохоже. КГБ без указания свыше никогда не копал под секретарей горкома или членов ЦК. К тому же мэр Москвы не может снять Великого Инквизитора Москвы. Не так устроена иерархия. А когда сигналов свыше становится слишком много и в них возникает плюрализм, Лубянка обычно отрубается и ждет, чья возьмет. Как в 1993 году.
Словом, падение временщика — всегда исторический ребус. Особенно из КГБ! Однако выдвину еще одну версию, личную.
Генерал Трофимов был снят с соревнований за фальстарт. За торопливость. Хотя Счетная палата, упомянутая в Указе президента, тут же от всего отреклась и заявила, что она и считать-то не умеет, можно предположить, что, когда счетоводы посчитали количество юридических, процессуальных, моральных, политических и исторических ляпов, проколов и нарушений, допущенных хотя бы по делам Алины Витухновской, «Собеседника», Виктора Орехова и по моему злополучному делу, костяшек на счетах не хватило… Никогда не надо лезть поперек батьки в пекло. Вечером — Зюганов — президент, а утром — политические процессы. Но не наоборот. Надо было сделать оргвыводы из опалы всесильного Барсукова. Теперь, даже если что у нас и случится, другой генерал будет составлять московские проскрипционные списки, присутствовать при пытках и казнях демократов, конфисковывать де Кюстина и Оруэлла, стоять на Мавзолее, получать орден Серпа, Молота и Гильотины с бриллиантами. Мы все должны поздравить президента с великим почином на его рыбалке и поплевать ему на поплавок. Ловись, рыбка, мала и велика!
Теперь закинем невод в Неву. Там у нас имеется совершенно симметричный к А.Трофимову В.Черкесов, который, словно царь Кощей, чахнет над делом А.Никитина, словно над златом, а оно яйца выеденного не стоит. Процесс пошел. После А.Трофимова осталось поменять личный состав Прокуратуры Москвы и генпрокуратуры, прокуратуры Санкт-Петербурга и петербургского ФСБ — и можно будет закрывать политические дела.
Конечно, живи мы в цивилизованном государстве, специалист с послужным списком А.Трофимова пошел бы не на пенсию, а на скамью подсудимых. Не на Нюрнбергский, так на Магаданский процесс. Дела Сергея Ковалева, Алексея Смирнова, Виктора Орехова (два дела!), Юрия Орлова… В Албании, Румынии, Германии, да и в Болгарии отчасти такие персонажи пошли в тюрьму. В Латвии их сейчас достают буквально со дна морского, невзирая на дряхлость. Ведь их жертвы состариться не успели, потому что были уничтожены раньше… Можно простить раскаявшемуся злодею… А наши злодеи гордятся нашими скальпами и размахивают томагавками. Прощение в России перестало быть христианской добродетелью, а стало синонимом капитулянтства, конформизма и предательства.
Берию расстреляли за вымышленный шпионаж, А.Трофимова сняли за вымышленную растрату… И у нас в демократическом общежитии праздник. Мы научились довольствоваться малым. Гэбульники скоротали плохой вечерок. Пресс-секретарь ФСБ по Москве А.Богданов страдальчески сказал, что А.Трофимов был настоящим профессионалом. Еще бы! Спросите у Алексея Смирнова, севшего в Лефортово под самую перестройку, как этот профессионал сажал его в «пресс-камеру», где сосед целый день рассказывал ему, как его опустят в лагере, как будут бить и как убьют. Этому профессионализму учились и в высшей школе КГБ, и в Патриотической школе из романа «Трудно быть Богом» Стругацких:
— Эх, мне бы мясокрутку применить, а я его сдуру ломиком по бокам, ну, сломал ребро. Тут отец Кин меня за виски, сапогом под копчик. «Ты что,— говорит,— мне матерьял портишь?»
А.Трофимов напишет какие-нибудь мемуары по тюрьмоведению и арестократии, как П.Судоплатов и путчист первого созыва Крючков. У них с коллегами будут традиционные сборы 20 декабря и 22 апреля.
…Белый хлеб икрой намазан густо,
Слезы кипяточка горячей,
Палачам бывает тоже грустно,
Пожалейте, люди, палачей!
Неужели вам их жалко, граждане?
