Шизофрения, как и было сказано
Шизофрения, как и было сказано // Новое время. - 1997. - № 49.
На нашем небосклоне зажглись сразу две кинозвезды. Щедрый дар родному кинозрителю от Василия Ливанова, который под личиной Шерлока Холмса разнюхал-таки, каков моральный облик Рыцаря Печального Образа из фильма «Дон-Кихот возвращается». Ну, а другое небесно-кинематографическое тело на околороссийской орбите, вошедшее в плотные слои политической атмосферы,— фильм «Шизофрения». Здесь еще проще: ей нет нужды возвращаться, она всегда с нами и никогда с советским народом не расставалась. А советского народа осталось до фига, и бродит он среди русского отборного просто толпами, как бочки дегтя среди ложек меда.
С «Шизофренией» поработал наш добрый доктор Айболит, многостаночник, профессор кислых щей и грязных тарелок маэстро Коржаков. Оказывается, он не только прозаик, филозоф без огурцов, энциклопедист, написавший «Хроники времен Бориса II», да еще с картинками, вроде комикса.
Ах, рано встает охрана! И все успевает. А поскольку эти фильмы — вещественные доказательства преступности предшествующей эпохи, предъявим их народному суду.
Затюканные большевиками Василий Ливанов и Армен Джигарханян на паях пересмотрели положительную характеристику, выданную мировой и российской (да и советской тоже) традицией гражданину Дон-Кихоту. До какой степени наш Дон-Кихот похож на большевиков! Жил бы себе в Ламанче с племянницей и ключницей, занимался бы своими частными делами.
Но когда некто вычитывает из какого-то пыльного фолианта (неважно, что это будет: Маркс или рыцарские романы) рецепт спасения человечества, неприятностей от него не оберешься. А если их соберется целая свора (стая, коллектив, отряд особого назначения, продотряд), то тогда, в урочный день мартобря 25-го, произойдет пресловутая Октябрьская революция. А поскольку рыцарские романы во времена Дона Кихано уже были таким же бредом и анахронизмом, как в ХХ веке — марксятина-ленинятина, то с самого начала получалась комедия, хотя и пессимистическая.
Интеллигент-разночинец Чернышевский, Анпилов, Желябов, Бухарин, Дон Кихано) начинает читать подрывную литературу. Вычитав там что-нибудь про эксплуатацию народа капиталистами (феодалами), про социальную справедливость и основоположников научного социализма (или Амадиса Галльского), кандидат в спасители человечества напяливал на свою бедовую голову медный тазик, стянув его предварительно у цирюльника, хватал ржавое копье (или стопку «Искры» и работу В.И.Ленина «Государство и революция») и отправлялся спасать человечество (пролетариат). Зачинщиком, естественно, была интеллигенция (Василий Ливанов, то есть Дон-Кихот). А примитивный, но прагматичный Санчо Панса в исполнении Армена Джигарханяна (надо полагать, народ) знать не знал никакой Дульсинеи Тобосской или там рыцарских подвигов, но ошалел и попер за интеллигенцией в тазике, поскольку ему посулили журавля в небе: губернаторство на острове. То есть что-то вроде Коминтерна: парочка колоний, Балтия, Ангола, Чехословакия, Туркестан, Грузия. Наместников много было нужно.
Но пролетарию Санчо Пансе не повезло. Остров накрылся тем самым медным тазом, сворованным у цирюльника, зато синица в руках (хозяйство, клочок земли, ослы) уплыло. Санчо Панса погнался за химерой вроде коммунизма, совсем как многострадальный российский народ. Результат известен.
Равнодушие к своей семье, к своим близким, брошенным ради спасения человечества — это вполне большевистская черта, не только донкихотская. А неведомая никому Дульсинея Тобосская, которой, даже без примерки, заставляет присягать на верность. Причем насильственно, под страхом приставленного к горлу копья.
Как нам любить Чука и Гека, советующих «беречь ту землю, которая зовется советской страной»? Как сочувствовать сыну молдавской комсомолки Марицы Маргулис Альке из «Военной тайны», зная уже про то, что скоро будет с Молдавией, зная про участь раскулаченной и отправленной вместе с односельчанами по этапу в Сибирь Евдокии Керсновской? Димка и Жиган из «РВС» помогают красному комиссару. А герой «Школы» сам воюет в Красной Армии. Петя и Гаврик из книжек Катаева таскают патроны боевикам 1905 года и спасают матроса с «Потемкина». И вот наш вечный Дон-Кихот, человек из Ламанчи, воспетый Чхеидзе и в мюзиклах…
Герои нашего детства оказались оборотнями, вервольфами, по ним впору серебряными пулями стрелять. И юный барабанщик к спартаковцам затесался. Жаль, что там Розы Люксембург еще не оказалось…
Недаром страшная сказка для непослушных взрослых по сценарию Коржакова так и называется: «Шизофрения». Мрачно смотрит на мир охранное отделение. По Коржакову, наши первые (и вторые, и третьи) вице-премьеры «заказывают» банкиров своим собственным спецотделам (ФСБ, МВД). А банкиры баллотируются в Президенты. Банкирмишень «ходит под солнцевскими». У него вилла в дальних краях. Он, по странному стечению обстоятельств, сильно смахивает на Бориса Березовского, которого, если верить коржаковским мемуарам, сам сценарист обещал «пристрелить, как крысу». С ним водятся все демократы и Пен-центр, либеральные актеры, писатели. То есть рыльце у них тоже в пушку. В довершение ко всему положительный герой тоже из «девятки» (как и сам Коржик), стреляет без промаха, убивает неугодного ФСБ журналиста и банкира псевдо-Березовского, а потом дает западным журналистам интервью, как заправский диссидент, и почти что убегает в Париж. Как видите, новые герои наших сказок не лучше старых. Они тоже оборотни. ФСБ опускает завесу милосердия над этой сценой, взорвав самолет с «положительным» героем…
Словом, выстругайте себе осиновый кол, повесьте на шею чеснок и так и читайте советскую, несоветскую и постсоветскую литературу. Включая коржаковские сценарии.
А от героев держитесь подальше. А то еще сделаете себе жизнь с Робин Гуда или с кого-нибудь из «Отверженных» Гюго.
