|
Яков Кротов. Путешественник по времени.- Вера. Вспомогательные материалы.
СКАЗАНИЕ О МАГМЕТЕ-САЛТАНЕ
Турецкий царь Махмет-салтан1 сам был философ мудрый по своим книгам по турецким, а греческие книги прочет, и написал слово в слово по турецкии, ино великия мудрости прибыло у царя. И он рек так сеитам2 своим и пашам3, и молнам4, и обызам5:
"Пишется великая мудрость о благоверном цари Констянтине6 в философских книгах: иже родися источник мудрости воинския от меча его вся подсолнечная не может сохранитися. Он от отца своего на царстве своем остал млад, трех лет от роду своего; и греки для своего злоемства и нечистаго собрания богатели от слез и от крови роду человеческаго, и праведный суд порушали, да неповинно осужали по мздам. Велможи царевы до возрасту царева богатели от нечистого своего собрания; на возрасте цареве и царь почал трезвитися от юности своея и почал приходити к великой мудрости воинской и к прирождению своему царьскому.
И велможи его, видя то, что царь приходит к великой мудрости, и рекли так: "нам будет от него суетное житие, а богатьство наше будет с иными веселитися".
И рек Махмет- салтан, турецкий царь, философом своим мудрым: "Видите ли, яко они, богати и лживы, осетили7 царя вражбами и уловили его великим лукавством своим и козньми, дьявольскою прелестию, и мудрость его и счастие укратили, и мечь его царский обнизили своими прелестными вражбами, а мечь его был высок над всеми недруги его, и они ухитрили ересию своею".
И Махмет-салтан, турецкий царь, так рек философом своим: "Видите, что Бог злохитрства и гордости и ленивства не любит, и противится тому Господь бог, и гневом своим за то казнит неутолимым; видите, что нам Бог выдал таковаго царя великаго и мудраго источника воинскаго про гордость греческую и про лукавство; и вражба их бога прогневала, иже таковаго царя мудраго осетили врижбами своими и уловили лукавством своим и укротили воинство его. А яз вам о том реку мудрым своим философом: поберегите меня во всем, чтобы нам бога не разгневити ни в чем".
В лето 6961 царь же велел со всего царства все доходы себе в казну имати, а никому ни в котором граде наместничества не дал велможам своим для того, чтобы не прелыцалися неправдою судити, и оброчил8 велмож своих казны своей, кто чего достоин, и дал суд во все царство, и велел присуд9 имати к себе в казну для того, чтобы судьи не искушалися и неправды бы не судили. Да приказал судьям: "не дружитеся с неправдою, держитеся правды, что Бог любит". Да послал по городом судьи свои, паши верные и кадыи10, и шубаши11, и амини12, и велел судити прямо, и рек так: "братия моя любимая и верная, судити прямо". Да по мале времени обыскал13 царь судей своих, как они судят, и на них довели пред царем злоемство, что они по посулом судят.
И царь им вины в том не учинил, только их велел живых одрати да рек так: "есть ли оне обростут телом опять, ино им вина отдается". И кожи их велел проделати14, и велел бумаги набити, и в судебнях велел железным гвоздием прибити, и написати велел на кожах их: "Без таковые грозы правды в царство не мочно ввести. Правда ввести царю в царство свое, ино любимаго не пощадити, нашедши виноватого. Как конь под царем без узды, так царство без грозы". –
И царь же рече: "Не мощно царю царства без грозы держати; яко же Констянтин-царь велможам своим волю дал и сердце им веселил, они же о том радовалися и неправду судили и обоим по своей вере по християнской целование судили, правому и виноватому; а они оба неправы, один бою запретца, рек так: не бил есми его и не грабливал, а другий бою для своего за грабеж приложит, да оба крест поцелуют, да богу изменят, и сами от бога навеки погибнут, в сердцах своих правды не помнят и бога прогневают, ино им мука вечная готовится. И с теми неправыми судьями во всем греки в ересь впали и в крестном целовании греха не ставили, во всем бога прогневили".
И царь Махмет вразумел от великия мудрости, что таковый суд великий грех и бога гневит. И он дал одному с жеребья крестное целование; а целовати крест, направивши огненную стрелу против сердца и самострел против горла, а стояти дотоле против таковыя смерти, доколе десять слов божиих проговорит отец его духовной, евангельския притчи: не лжи, не укради, лжи послух не буди, чти отца и матерь, люби ближняго своего, яко сам себе, и прочая. То царь дал греком с жеребья крестное целование: естьли его огненная стрела не убиет и самострел на него не спустит, а он крест поцелует и свое возмет, в чем суд был. И он тако рек: "То есть жеребей – божий суд". А турком дал через мечь острый, горлом переклонившися, шерт15 пити, а мечь наведен. А молнам своим велел при том месте быти и наказати их по своей вере турецкой с того же обычая греческаго; естьли меч с наводу не спустит и горла его не рушит, и речь свою доведет, и через мечь шерт пьет, и свое возьмет, в чем им суд был, и то есть божий суд. А поля16 им судил в своем царстве без крестново целования: нагим лезти в темницу, бритвами резатися, а бритву им одну положат в тайном месте, и кто найдет, тот и прав, то есть божий же суд, свое возмет, на чем ему суд было, а виноватого своего, хощет, его из темницы выпустит, и волен его и изрезати. Тем же царь Махмет велико умудрился, что правду в царство свое ввел и великия и грозныя знамяна им указал для того, чтобы люди не слабели ни в чем и бога не гневили. А ту мудрость царь снял з греческих книг, образец – таковым было греком быти.
И Махмет правый суд в царство свое ввел, а ложь вывел, и рек так: "Бог любит правду лутчи всего; не мощно царю царства без грозы держати; яко же царь Констянтин велможам своим волю дал и сердце им веселил, они же о том радовалися и нечисто збирали богатство свое, а земля и царство от них плакало, и в бедах купалися, и за то Господь Бог прогневался на царя Констянтина и на вельможи его и на все царство Греческое, что они правдою гнушалися, не знали того, что Бог любит сильнее всего правду; а вы меня на то же ли приводите, чтобы бога прогневал да с вами погибл?" И послал на все свои грады прямыя судьи, угрозивши своею грозою царскою, и выдал им книги судебныя, по чему им винити и правити. А суд им дал полатной на всякой град без противня17; и послал во все грады свои и во все свое царство велможу своего, пашу, шубаша, аминя, то есть судьи царевы на всяком граде. А воинников своих велел судити с великою грозою смертною казнию беспошлинно для того, чтобы лиха не множилося, а судей своих изоброчил ис казны своим царевым жалованием для того, чтобы не искушалися неправо судити. А воинников судят пашы, под которым сколько войска в полку, и тот свое войско и знает, судит прямо для великия грозы царевы беспошлинно и беспосулно, и суд их совершается вскоре.
И тем царь умудрился, умножил сердце свое к войску своему и возвеселил вся войска своя. С году на год оброчил их своим царским жалованием и с казны своея, кто чего достоин, а казне его нет конца, богом исполнена за его великую правду, что со всего царства: и з городов, и с волостей, и из вотчин, и ис поместий – все доходы в казну свою царскую велел собрати по всяк час, а зборщиков тех ис казны оброчил своим жалованием, которыя збирают казну цареву, и после зборщиков обыскивает, по приказу ли царскому збирают.
А для того, чтобы царство его не оскудело, а войско царское с коня не сседает николи же и оружия из рук не испущают, а воем своим всегда сердце веселит своим жалованием царским и алафою18, да и речию своею царскою. Так рек войску своему всему: "Не скорбите, братие, службою, мы же без службы не можем быти на земли; хотя мало цар оплошится и окротеет, ино царство его оскудеет и иному царю достанется; яко ж небесное по земному, а земное по небесному, ангели божии, небесныя силы, ни на един час пламяннаго оружия из рук не испущают, хранят и стерегут род человеческий от Адама и по всяк час, да и те небесные силы службою не стужают".
Такоже царь турецкий взрастил сердце войску своему, и все воинники похвалили речь царьскую и рекли: "Тако ли волю божию делаем, что Бог любит воинства, и кого нас на побоищи убиют, и мы грехи свои кровию омываем, души наши Бог в руку свою приимет, и таковыми святыми воинники небесныя высоты наполняются".
Царь же турецкий умудрился, на всяк день сорок тысяч янычан19 при себе держит, гораздных стрелцов со огненою стрелбою, и жалование им давает и алафу по всяк день; для того их блиско себя держит, чтобы его недруг в его земли не явился, и измены бы не учинил, и в грех бы не впал. Безумный царя потребит20, велми множившися, и разгордится и царем похощет быти, то же ся ему не достанет, а сам навеки погибнет от греха своего, а царство без царя не будет; для того царь бережет, а янычяня у него, верныя люди, любячи царя, верно ему служат про его царское жалование. Мудрый царь сердца воинником веселит, войском он силен и славен; а пашам своим и велможам против недруга всякого велел впереди ставитися, в первых полцех для того, чтобы жестоко ставилися против недруга, и младые бы люди не ужасалися, которые не таковы силни, и, на них бы смотря, храбры против недруга были. У него же, у турецкого царя, великия мудрости и учения ставитися против недруга играти смертною игрою21, и гроза велика царя турецкого. По приказу его, "кто не хощет умрети на игре смертной честно с недругом за мое великое жалование царево, как юноши храбрые умирают играючи с недругом смертною игрою, и тому зде умрети от моей царевой опалы, да нечестно будет ему и детем его".
Да Махмет-салтан уставил и иным царем после себя от тех лет и до сех лет, а в своем царстве дал волно служити и у велмож своих, а рек так: "Един Бог над нами, а мы рабы его; Фараон был царь египетский, поработил израильтян, и Бог на него разгневался своим неутолимым гневом да и потопил их морем". Да велел перед себя книги принести полныя и докладныя, да огнем веле пожещи.
И полоняником уставил урок доколе кому работати, в седмь лет выробився22, и в силах23 – девять лет. Естьли кто кого дорого купит, а чрез девят лет будет держати, и будет на него жалоба от полоняника, ино на таковаго царская опала и казнь смертная. Не делай того, чего Бог не любит, бойся бога, чтобы его не разгневити ни в чем, и помни заповедь цареву. А то царь Махмет списал со християнских книг ту мудрость; таковому быти подобает християнскому царю, божию волю творити.
А так рек Махмет- салтан: "В котором царстве люди порабощенны, и в том царстве люди не храбры и к бою против недруга не смелы: порабощенный бо человек срама не боится, а чести себе не добывает, хотя силен или не силен, и речет так: однако есми холоп, иного мне имени не прибудет". А в царстве в Констянтинове при цари Констянтине у велмож его лутчие люди порабощенны были в неволю и противо недруга крепко не стояли; конны и доспешны цветно видети было велможи его, полки против недруга крепкаго бою не держали и с бою утекали и ужас полком царевым иным давали, они же прелщалися.
И то царь уразумев, да дал им волю и взял их к себе в полк, и они стали у царя храбры, лутчие люди, которые у велмож царевых в неволи были. И как учали быти в воли в цареве имени, всякий стал против недруга стояти и полки недругов розрывати, смертною игрою играти и чести себе добывати. И царь рек: "Волю божию сотворил есмь, что Бог любит", в полк к себе юнаков24 храбрых прибавил.
У царя у турецкаго по триста тысящ ходит против недругов ученых людей храбрых, а все те сердцем веселы, а царева жалования и алафы довольно, и идут тихо воевати. На день им живет по три торга: порану, да о полдни, да в вечере; а всему цена уставлена, что на чем дати, а купят в вес все; а наметывает25 те торги торговати на гости, по городом ходити с войском со всем с тем, что кому надобе купити, и он, заплатив цену, да возми по цареву указу. А есть ли хто даром возмет, а не заплатит тое цены, что указано, ино таковому смертная казнь, и лутчаго не пощадят. А есть ли тот оманет, не только даст, как вес держит, или цену возмет не такову, болыпи устава царева, которому царь уставил товару цену, ино таковому смертная казнь бывает, что цареву заповедь преступает.
А кто у царя против недруга крепко стоит, играет смертного игрою, полки недруга разрывает, верно служит, хотя от меншаго колена, и он его на величество поднимает, и имя ему велико давает, и жалования ему много прибавливает, ростит сердце воинником своим. А у нынешняго у царя у турецкаго Орнаут-паша Орняутские земли26 полоняник был, да удался против недруга крепко стояти и полки пробивати; да Короман-паша – Короманские земли27 полоняник, для того им слава повышена для их великия мудрости, что умеют царю служити и против недруга крепко стояти. А ведома нет, какова отца они дети, да для их мудрости царь велико на них имя положил для того, чтобы и иные такоже удавалися верно царю служити.
А царь рек во все войско свое, малому и великому: "Братие, все есмя дети Адамовы; кто у меня верно служит и против недруга люто стоит, тот у меня и лутчей будет". Так царь рек войску своему, чтобы всякий чести себе добывал и имяни славнаго, и жалует жалованием своим и грозою: "Кто не хощет умрети доброю смертию, играючи с недругом смертною игрою, и он умрет же от моей опалы царевой смертною казнью, да нечестно ему будет и детем его". А коли сам царь нейдет против недруга, и он пошлет пашу мудраго в свое место царское, да всем пашам велит его слушати и чтити, как самого себе, царя.
И все у него в полку разряжены28 воинники по десятником и по сотником, а те сотники по тысяцким, чтобы не было в полцех его татбы и разбоя, ни игры костарства29 и пьянства. Есть ли что найдут, конь или аргамак30, или платно31, или что ни буди, и они не судят и ведут к болшому паши к шатру; у кого что пропало, и он найдет у шатра у болшого паши, а переем32 заплатит по уставу цареву, что за что довелося. А станетца татьба в войску или разбой, и, нашедши что, да к шатру не отнесет, ино на таковыя лихия люди, о тати и о разбойнике обыск царев живет накрепко по десятником и по сотником и по тысяцким; и которой десятник утаит лихово человека в своем десятку, и тот десятник с тем лихим человеком казнен будет смертною казнью. А татю и разбойник у царя у турецкого тюрмы нет, на третей день его казнят смертною казнью для того, чтобы лиха не множилося; лише опалным людем тюрма до обыску царева. И по городом у него те же десятцкие уставлены и сотники и тысяцкие на лихие люди, на тати и на разбойники и на ябедники, и где ково обыщут лихово человека, татя или разбойника или ябедника, тут его казнят смертною казнью; а десятник утаит лихово человека в своем десятку, и потом обыщут всею сотнею, ино та же ему смертная казнь.
У царя Констянтина судили татей и разбойников и ябедников для своего зловерства и нечистаго собрания в полате велможи его; да всем тем бога разгневили, неправыми своими суды богатели от слез и от крови неповиныя роду християнского, по языком по разбойницким; кто был у них богат, тот и виноват, да в напрасне у них люди прямые погибали, мученическия смерти приимали. А татей и разбойников на откуп пущали, нечисто избирали, во всем прелстилися и всем бога разгневили. Махмет списал с християнских книг ту мудрость и праведный суд, да и рек так: "Почто малые для вещи прелстилися нечисто збирати и путь царства небеснаго потеряли, во всем бога прогневали. Аще бы кому велику громаду злата найти нечистаго собрания, и тому Бог мстит до девятаго роду многими страшными знамении. А кому нечисто сбирати, как богу ответ датй" Да написал Махмет- салтан в тайне себе: "Таковому было быти християнскому царю, во всем правда имети и за веру християнскую крепко стояти". И сам о том много мыслил с великие мудрости, хотел веру християнскую приняти от сердечныя радости и восхвалил веру християнскую: несть таковыя веры у бога, яко же вера християнская; где ли пойдет неверных к вере приводити и веру християнскую множити, и где войско его побьют, и над теми божия воля, то есть мученики божии последнии, тако же пострадали за веру християнскую, яко же и первии, души их в царствии небеснем и венца прияша нетленныя от господа бога.
А греки в том ослабели во всем и правду потеряли, и бога разгневили неутолимым гневом, и веру дади християнскую неверным на поругание. И ныне греки хвалятся государевым царством благовернаго царя русскаго от взятия Махметева и до сих лет. А иного царства волного християнского и закону греческаго нет, и надежу на бога держат и на то царство Руское благовернаго царя рускаго; хвалятся им, государем волним царем, коли на споре с латыняны33 латыньския веры докторы спираются з греки: "На вас, на греков, Господь Бог разгневался своим неутолимым гневом, яко же и на жидов, да выдал вас в неволю царю турецкому за вашу гордость и за неправду. Видите, како Бог гордым противится, а за неправду гневается, а правда вере красота".
Они же о том отказывают им и хвалятся: "Есть у нас царство волное и царь волный, благоверный государь князь великий Иван Васильевич всея Руси, и в том царстве велико божие милосердие, знамяния божия, святыя новыя чюдотворцы, милость божия от них, яко и от первых святых, богу угодивших".
Латынин же рече противо их на споре: "То есть правда, и лучилося бывати в том царстве на отведывание веры християнския: ино они истинные веры християнские, и велика божия милость в той земли, как про них молвити, про святые чудотворцы, а они по божию милосердию истинные великие чюдотворцы, и велика от них благодать божия, и исцеление бывает с верою приходящим. Чтобы к той истинной вере християнской да правда турецкая, ино бы с ними ангелы беседовали. А к той бы правде турецкой да вера християнская, ино бы с ними ангели же беседовали".
1 Имеется в виду Магомет (Мехмед) II Фатих (Завоеватель), правитель Османской империи в 1444–1446, 1451– 1481 гг.
2 Сеид – вельможа, один из высших государственных чиновников при дворе турецкого султана
3 Паша – поче`тный титул гражданских и военных сановников.
4 муллам (мулла – служитель религиозного культа в исламе).
5 Абыз – духовное лицо, знаток Корана.
6 Имеется в виду последний император Византии Константин XI Палеолог, убитый турками в 1453 г. при штурме Константинополя.
7 опутали
8 наделил жалованьем
9 судебную пошлину
10 Кади – судья в средневековой Турции.
11 Шубаш – судья по уголовным делам в средневековой Турции.
12 Амин – пристав, надзиратель в средневековой Турции.
13 проверил, расследовал
14 проколоть
15 Шербет – сладкий напиток.
16 Поле – судебный поединок.
17 без пошлины, бесплатный
18 Алафа – видимо, продовольствие, съестные припасы.
19 янычар (янычары – турецкая регулярная пехота, занимавшая привилегированное положение)
20 истребит
21 Смертная игра – видимо, поединок перед началом битвы.
22 отработал
23 от силы
24 молодцов
25 назначается
26 Арнаутская земля – турецкое название Албании.
27 Короманская земля – Кармания (Кармана), историческая область на северо-восточном побережье Персидского залива и северном побережье Индийского океана.
28 распределены
29 в кости
30 Аргамак – порода скаковых лошадей. 31 полотно
32 вознаграждение за находку
33 Латиняне – католики.
Царь турецкий Магмет-салтан (Магомет II, султан Османской Порты (1430—1481), по прозвищу Завоеватель. И. С. Пересветов создает идеализированный образ турецкого султана, контаминируя Магомета II и Сулеймана Великолепного (1495--1566)) по своим книгам по турецким стал великим философом, а как греческие книги прочел, переложив их слово в слово на турецкий, то великой мудрости прибавилось у царя Магмета. И сказал он так сейидам своим, и пашам, и муллам, и хафизам (Сеид, сейид — почетный титул мусульманина; титул сеида присваивали себе нередко представители разных социальных слоев. Паша — титул высших гражданских и военных сановников в Османской империи. Мулла — духовное лицо.): “Написано с великой мудростью о благоверном царе Константине (Константин VIII Палеолог, последний византийский император (1449—1453)). Вы и сами мудрые философы, так посмотрите в книги свои мудрые, как написано там о великом царе Константине: родился он — источник мудрости воинской; и еще написано: от меча его ничто под солнцем не могло укрыться. А был он мал, трех лет от роду, когда остался на царстве своем после отца своего; вельможи же его от лихоимства и бесчестного стяжания, от слез и от крови рода человеческого богатели — суд праведный они изрушили и неповинно осуждали за мзду. И эти неповинные кровь и слезы столпом к господу богу на небо с великою жалобою возносились. А вельможи царские, пока сам царь не вырос, все богатели от бесчестного стяжания. Когда же царь повзрослел, то стал больше понимать, чем в юности своей, и начал достигать великой мудрости, как в воинских, так и в прирожденных своих царских делах. А вельможи его, видя, что царь начинает достигать великой мудрости и поступать по царской своей природе, так что будет он на коне своем воинском крепок, и пишут уже о нем мудрые философы во всех странах: от меча его ничто под солнцем не может уберечься, то решили вельможи между собой так: “Будет нам от него беспокойное житье, а богатством нашим будут другие наслаждаться”. И сказал Магмет-салтан, турецкий царь, философам своим мудрым: “Видите ли [630] то, что раз они богаты, то и ленивы, и оплели они царя Константина изменами и уловили его великим лукавством своим и кознями, дьявольскими соблазнами мудрость его и счастье умалили, и меч его царский унизили своими лживыми изменами, а ведь был меч его высок надо всеми недругами его, они же вот что солживили ересью своею”. И сказал Магмет-салтан, турецкий царь, философам своим мудрым: “Видите ли то, что бог лжи не любит и гордыни, и лени, враждует с такими господь бог, гневом своим святым неутолимым за то казнит? Видите ли вы также, как из-за гордыни греческой и лукавства дал нам бог победу над таким великим царем и, как написано о нем, — прирожденным источником мудрости воинской? То измены их бога разгневали, что такого мудрого царя оплели изменами своими и уловили его лукавством своим и умалили доблесть его. Я же вам так говорю, мудрым своим философам: остерегайте меня во всем, чтобы нам бога не разгневать ни в чем”.
В 6961 [1453] году турецкий царь Магмет-салтан повелел (В 1453 г. Константинополь после 53-дневной осады был взят войсками Магомета II, и Византия оказалась под властью Османской империи.) со всего царства все доходы к себе в казну собирать, а никого из вельмож своих ни в один город наместником не поставил, чтобы не прельстились они на мзду и неправедно бы не судили, а наделял вельмож своих из казны своей царской, каждому по заслугам. И назначил он судей во все царство, а судебные пошлины повелел взимать к себе в казну, чтобы судьи не искушались и неправедно бы не судили. И приказал он судьям: “Не дружитесь с неправдою, да не прогневаете бога, а держитесь правды, ее бог любит”. И разослал он по городам судей своих — пашей верных, и кадиев, и шубашей, и аминов — и повелел им судить честно. Так сказал им Магмет-салтан: “Братья мои любимые, верные, судите честно, этим доставите богу сердечную радость”.
А некоторое время спустя проверил царь Магмет судей своих, как они судят, и доложили царю про их лихоимство, что они за взятки судят. Тогда царь обвинять их не стал, только повелел с живых кожу ободрать. И сказал так: “Если тела их опять обрастут, тогда им та вина простится”. А кожи их велел выделать и ватой велел их набить, и написать повелел на кожах их: “Без таковой грозы невозможно в царстве правду ввести”. Правда — богу сердечная радость, поэтому следует в царстве своем правду крепить. А ввести царю правду в царстве своем, это значит и любимого своего не пощадить, найдя его виновным. Невозможно царю без грозы [632] править, как если бы конь под царем и был без узды, так и царство без грозы.
И сказал царь: “Невозможно царю без грозы царством править. Царь же Константин вельможам своим волю дал и сердце им веселил; они же этому радовались и неправедно судили, обоим истцам по своей вере по христианской присуждали крест целовать, и правому и виноватому. А ведь оба они говорили неправду, и истец и ответчик — один, к потерям своим прибавив, ищет возмещения, другой во всем запирается: не бил, мол, и не грабил. Так, дела не расследовав, дают обоим крест целовать, и те богу изменяют и сами от бога навеки погибнут. Те, кто сердцем своим правды не помнит, такие бога гневят, таким мука вечная готовится. Так из-за тех неправедных судей во всем греки в ересь впали, и ложную клятву на кресте в грех себе не ставили, во всем бога прогневали”.
И понял царь Магмет от великой мудрости, что такой суд есть великий грех и бога гневит. И устроил он испытание божьей воля до крестного целования. На того, кому крест целовать, наставляли против сердца огнестрельное оружие и самострел против горла и держали под такой угрозой смерти, пока отец его духовный десятикратно не проговорит евангельские притчи: не лги, не кради, же лжесвидетельствуй, чти отца и мать, люби ближнего своего как самого себя. Так показал царь грекам испытание божьей воли до крестного целования: если истца огненная стрельба не убьет и самострел в него стрелу не выпустит, то он кpecт поцелует и свое возьмет, что от суда хотел. А туркам устроил он испытание божьей воли с помощью острого меча: повелел истцу шею преклонить и шерт пить, а над ним меч подвешен. А муллам своим поведал в том месте быть и наставлять в своей вере турецкой, как это делали и греки: если меч на него не упадет и шею ему не поразит, и речь свою он доведет до конца, то под мечом шерт пьет и свое возьмет, что от суда хотел. Так вершился божий суд. А поле присуждал он в своем царстве без крестного целования: обоим тяжущимся приказывал нагими лезть в темницу, чтобы бритвами резаться, а бритву им одну положат в тайном месте, и кто ее найдет, тот и прав по божьему суду. Тогда он свое возьмет, что от суда хотел, а виновного перед ним хочет — живым выпустит из темницы, а хочет — зарежет его.
Много же мудрости почерпнул Магмет, если [634] великую правду в царстве своем ввел и показал примеры грозных кар, чтобы люди слабостям своим не потворствовали ни в чем и бога бы не гневили. А ту мудрость царь Магмет взял из греческих книг, где сказано, каким грекам следовало бы быть. Ввел Магмет-салтан правый суд в царстве своем, а ложь вывел, и тем доставил богу сердечную радость, и сказал так: “Бог любит правду больше всего. Невозможно царю без грозы царством править, а царь Константин вельможам своим волю дал и сердце им веселил, они же этому радовались и бесчестно стяжали, богатели, а земля и царство плакали и в бедах купались. И разгневался господь бог на царя Константина и на вельмож его и на все царство греческое неутолимым гневом своим святым за то, что они правдой гнушались и не знали того, что бог сильнее всего любит правду. И вы меня не к тому ли ведете, чтобы бог разгневался, и чтобы вместе с вами также и я погиб?”
Послал он по тем городам своих правдивых судей, пригрозив им своим царским гневом, и выдал им книги судебные, чтобы по ним могли они оправдывать и обвинять. И учредил он суд в каждом городе в особой палате и без пошлин, и послал в каждый город свой и во все царство свое пашей, и кадиев, и шубушей, и аминов, то есть судей царских для каждого города. А воинников своих повелел судить с большой строгостью и карать смертной казнью, а пошлин не взимать для того, чтобы не искушать судей неправедно судить. А судить воинников должны были паши, у кого сколько в полку воинства, тот его и судит, поскольку он свое войско знает. А судят они правдиво под страхом великой грозы царской, без пошлин и без взяток, и приговор их приводят в исполнение не откладывая.
Так мудро устроил царь суд, что доставил сердечную радость себе и войску своему и возвеселил все воинство свое. Из года в год наделял он их своим царским жалованьем из казны своей, каждого по заслугам. Казна же его была бессчетна, богом наполняема за его великую правду, за то, что со всего царства своего: из городов, и из волостей, и из вотчин, и из поместий все доходы в казну свою царскую повелел собирать во всякое время. А тех сборщиков, которые собирают доходы в царскую казну, также из казны наделял своим жалованьем, а позже сборщиков проверял — по приказу ли его царскому собирают — для того, чтобы царство его не оскудело. А войско его царское с коня не слезает и никогда [635] оружия из рук не выпускает. Он же воинникам своим всегда сердце веселит своим царским жалованьем, и довольствием, и речью своей царской. И сказал он так всему войску своему: “Не тяготитесь, братья, службою, ведь без службы мы на земле и прожить не сможем. Если царь хотя бы в малом оплошает, то величие его уменьшится, или царство его оскудеет и иному царю достанется из-за небрежения царского. Как то, что на небе, подобно тому, что на земле, так и земное подобно небесному: ангелы божьи, небесные силы, ни на миг пламенного оружия из рук не выпускают, всякое мгновение стерегут и охраняют род человеческий, идущий от Адама, и все же службой эти небесные силы не тяготятся”. Так царь турецкий Магмет-салтан укрепил сердце войску своему, а все воинники его похвалили речь царскую и сказали: “Так свершаем мы волю божью. Ведь бог любит воинство, и кого из нас убьют в битве, тому зачтется, все грехи смываем мы своею кровью. Души наши господь принимает под свою руку святую, и такими чистыми воинниками небесные высоты наполняются”.
Мудро устроил царь турецкий, каждый день 40 тысяч янычар при себе держит, умелых стрелков из огнестрельного оружия, и жалованье им дает, и довольствие на каждый день. А для того он их возле себя держит, чтобы к нему в его землю недруг не заявился, и измены бы не учинил, и в грех бы не впал. Ведь безумный на царя злоумышляет, усилившись изрядно и возгордившись, и царем захотев стать, но этого он не достигнет, а сам навеки погибнет от греха своего, царство же без царя не будет. Вот от чего царь бережет свою землю. А прочие его люди ему верны и им любимы, любя царя, верно служат ему, государю, за его царское жалованье. Мудр царь, что воинам сердце веселит, — воинниками он силен и славен. А пашам своим и вельможам против недруга всякого повелел он впереди стоять, в первых полках, для того чтобы те крепко стояли против недруга, и молодые бы люди, которые не столь могучи, чтобы не испугались, а на них глядя, тоже храбры против недругов были. У турецкого царя воинники с великой мудростью и знаниями выступают против недруга играть смертной игрой. И великая гроза ожидает труса по такому приказу турецкого царя: “А кто не захочет честно умереть на игре смертной с недругом моим за мое государево великое жалованье, как юнаки храбрые умирают, играя с недругами моими смертною игрой, то все же [636] умрет здесь от моей государевой опалы, да еще чести лишится сам и дети его, и будет ославлен как воинник, который бьется пятясь”.
Вот что еще турецкий царь Магмет-салтан постановил и завещал иным царям после себя, и соблюдается это с тех пор и до нынешнего времени: всем людям во всем своем царстве даровал право служить у вельмож своих по своей воле, кто у кого захочет. И запретил закабалять их и обращать в холопов, с тем чтобы все служили добровольно. И сказал так вельможам своим: “Один бог над нами, а мы рабы его. Царь Фараон некогда поработил израильтян, и бог на него разгневался своим святым неутолимым гневом да потопил его в Красном море”. И повелел он книги к себе принести, полные и докладные, и приказал сжечь их на огне. А для полонянников установил сроки, кому до которого срока быть в рабстве — семь лет отработать, а крайний срок — девять лет. А если кто кого задорого купил и если спустя девять лет все еще у себя держит его, а полонянник подаст на него жалобу, то будет такому опала царская и казнь смертная: не делайте того, что бог не любит, бойтесь бога, чтобы не разгневать его ни в чем, помните запрет царский и соблюдайте его.
А всю эту мудрость царь Магмет-салтан выписал из христианских книг, по этим книгам следует и христианскому царю божью волю исполнять. И сказал так Магмет-салтан: “В таком царстве, где люди порабощены, в том царстве люди не храбры и не смелы в бою против недруга. Ведь если человек порабощен, то он срама не боится и чести себе не добывает, а рассуждает так: “Будь я богатырем или не богатырем, однако, все равно останусь холопом государевым, и иного имени у меня не будет”. А в царстве Константиновом при царе Константине Ивановиче (И. С. Пересветов имеет в виду последнего византийского императора Константина, но отцом его был Мануил Палеолог, что подчеркивает собирательный характер образа Константина, как и образа Магмет-салтана.) даже вельможи его, лучшие люди, и те порабощены были в неволю. Все они были, хоть и на конях, и в доспехах, а против недруга не бойцы. Приятно было смотреть на вельмож его, но полки в бою против недруга крепко не стояли и из боя убегали, и другим полкам свой ужас передавали, и службой у иных царей прельщались. Поразмыслив над этим, царь Магмет стал давать таким волю и взял их в свое войско — так те, что у царских вельмож в неволе были, стали у этого царя лучшими людьми. Ведь как стали они вольными и царскими людьми, то каждый стал против недруга крепко стоять, и полки у недругов громить, и смертною игрою [638] играть, к чести себе добывать. И сказал царь: “Этим я богу угодил и божью волю свершил, сделал то, что бог любит, и этим в войске своем юнаков храбрых прибавил”. У турецкого царя по триста тысяч выступает против недругов людей обученных и храбрых, и все они сердцем веселы от царского жалованья и от довольствия, а когда надо идти воевать, то идут они спокойно. За день у них три раза бывает торг: поутру, да в полдень, да вечером, и на все цена установлена, сколько за что заплатить, а покупают они все на вес. А эти торги устраивать и по городам ходить с войском со всем с этим назначают гостей, торговых людей. Если кому понадобится что-то купить, то он должен заплатить цену и тогда взять. Если же кто не заплатит той цены, что установлена, то такого предают смертной казни, так что и лучшего не пощадят. А если кто обманет: не столько даст, сколько взвешено, или цену возьмет неправильную, большую, чем по тому уставу царскому, которым царь цену установил, то такому человеку смертная казнь бывает за то, что царский запрет преступил.
Если у царя кто против недруга крепко стоит, смертною игрою играет и полки у недругов громит, и царю верно служит, будь он и незнатного рода, то он его возвысит, и имя ему знатное даст, и жалованья много ему прибавит — все для того, чтобы укрепить сердце воинникам своим. У нынешнего царя турецкого Арнаут-паша из Арнаутской земли полонянником был, но прославился умением против недруга крепко стоять и полки водить, также и Караман-паша из Караманской земли полонянник, но были они возвышены за их великую мудрость, за то, что умеют царю служить и против недруга крепко стоять. И не посмотрел царь на то, какого они отца дети, но за мудрость их царь знатное имя на них возложил для того, чтобы и иные так же старались царю служить. Так сказал царь всему войску своему, и малым и великим: “Братья, все мы дети Адама; кто у меня верно служит и крепко стоит против недруга, тот у меня и будет лучшим”. Так сказал царь войску своему для укрепления сердца, чтобы и впредь каждый стремился себе честь добыть и имя славное. Царь, говорил он, не только жалованьем своим жалует, но может и грозно наказать: “Кто не хочет умереть славной смертью, играя с недругом смертною игрой, все равно умрет от опалы моей царской, от смертной казни, да и чести лишится сам и дети его”. [639]
Если сам царь не идет против недруга, то посылает пашу мудрого вместо себя и всем пашам повелевает его слушаться и чтить как самого царя. А все воинники в его войске разделены между десятниками и сотниками, а те сотники между тысячниками, чтобы не было в полках его воровства и разбоя, и игры в кости, и пьянства, И если что найдут — коня, или аргамака, или полотно, или что бы то ни было, — то они отнесут или отведут к шатру большого паши, а тот, у кого что-то пропало, найдет это у шатра большого паши, а вознаграждение [640] заплатит по царскому уставу столько, сколько за какую пропажу положено. А случится воровство в войске, или разбой, или что иное, или же пропажу к шатру не отнесут или не отведут, то по таким преступникам, ворам и разбойникам, строгий царский розыск проводится через десятников, сотников и тысячников. Если десятник утаит преступника в своем десятке, то десятник этот вместе с преступником казнен будет смертной казнью для того, чтобы преступления не множились. В тюрьме же содержат там лишь подозреваемых до окончания царского розыска. И по городам у него те же десятники и сотники и тысячники расставлены для борьбы с преступниками, ворами, и разбойниками, и клеветниками, тут же их и казнят смертной казнью. А если десятник утаит преступника в своем десятке, а потом его найдут при розыске в сотне, то его предадут той же смертной казни.
А у царя Константина вельможи его из-за своего лихоимства и бесчестного стяжания так разбирали в судебной палате дела воров, и разбойников, и клеветников, что всем тем бога разгневали, неправыми судами своими, от слез и от крови рода христианского богатели, судили по наветам по разбойническим — кто был богат, тот у них и виноват. Так безвинно из-за них правые люди погибали, мученическую смерть принимали. А воров и разбойников за выкуп отпускали, бесчестно стяжали, во всех делах прельщались мздой и бога разгневали. Магмет-салтан из христианских книг почерпнул эту мудрость и образец праведного суда и сказал так: “Чего ради на малое прельстились, бесчестно стяжали и путь в царство небесное утратили, во всем бога разгневали? Если бы кто и великую гору золота собрал бесчестным стяжанием, то и такому господь мстит до девятого колена страшными карами. А если самому бесчестно стяжать, то как потом перед богом ответ держать?”
Записал Магмет-салтан тайно, для себя: “Таким следовало бы быть христианскому царю, всеми правдами богу сердечную радость доставлять и за веру христианскую крепко стоять”. Сам он много о том размышлял с великой мудростью, хотел веру христианскую принять с сердечной радостью и восхвалил веру христианскую: “Нет другой такой великой веры у бога, как вера христианская. Кто пойдет неверных в веру обращать и веру христианскую распространять, и даже если где войско его разобьют, то, значит, на то была божья воля, а павшие есть новые мученики божьи, которые пострадали за веру [641] христианскую подобно древним мученикам, — души их к богу в руки возносятся, небесные высоты наполняются такими чистыми воинниками, ангелам они равны и украшены от бога золотыми венцами”.
Греки же от всего этого отступили, и правду потеряли, и бога разгневали неутолимым гневом, и веру христианскую выдали неверным на поругание. А ныне, со времен Магометова завоевания, и по сю пору греки гордятся только государевым царством благоверного русского царя. А иного царства вольного, исповедующего закон христианский греческий, нет, и, уповая на бога, надежды на распространение веры христианской возлагают они на то царство русское благоверного царя русского, гордятся им, государем вольным царем и великим князем всея Руси Иваном Васильевичем (Иван IV Грозный (1530—1584)).
Если случится спор с католиками, католической веры доктора укоряют греков: “На вас, на греков, господь бог разгневался неутолимым гневом своим святым, так же как некогда на иудеев, и отдал вас турецкому царю в неволю за вашу гордыню и за неправду. Смотрите же, как господь бог с гордыми враждует, за неправду гневается, а правда — богу сердечная радость и вере украшение”. Они же все это отвергают и с гордостью им отвечают: “Есть у нас царство вольное и царь вольный, благоверный государь князь всея Руси Иван Васильевич, и тому царству даровано великое божье милосердие и знамя божие, и являются там святые новые чудотворцы, подобные древним, — также от них исходит милость божья, как и от древних”. И католики отвечали им в этом споре: “Это правда. Случалось нам бывать в том царстве для испытания веры христианской — в самом деле, они истинной веры христианской и велика божья милость той земле. Что про них сказать, про святых чудотворцев? Так проявляет себя божье милосердие. А если бы с той верой христианской да соединить правду турецкую, то были бы они [греки] достойны с ангелами беседовать”. Греки же ответили: “А если бы к той правде турецкой да веру христианскую, то и турки были бы достойны с ангелами беседовать”.
(пер. С. А. Елисеева)
Текст воспроизведен по изданию: Все народы едино суть. М. Молодая Гвардия, 1987
|
| |
|
|
