ЭТАПЫ
ПАСТЫРСКОЙ
РАБОТЫ

Сохранение душевного мира

Пастырь должен отдавать себе отчет в том, что если он берет в монастырь или на приход химически зависимого человека, так или иначе включается в совместную жизнь с ним, он обрекает себя на ряд определенных не только материальных, но и душевных неудобств. Эти душевные неудобства могут состоять вот в чем. Когда человек, на которого потрачено очень много времени и сил, срывается, идет к срыву или допускает какие-то антисоциальные действия или греховные поступки, у пастыря, положившего очень много сил и заботы, начинает возникать чувство неприязни, гнев, раздражение, обида и возмущение. Эти чувства свидетельствуют о том, что пастырь из помогающего выздоровлению стал значимой частью контекста выздоровления.

С одной стороны, — в случае полной включенности в работу с человеком, — от подобного сопереживания процессу выздоровления человека не стоит убегать. Искренняя заинтересованность в ближнем — основа душепопечения.

 «Чтобы воспитать в себе искреннее участие к ближним, нужно прежде всего воспитать в себе убеждение в необходимости и возможности этого дара,— пишет митрополит Антоний Храповицкий. — Первые шаги такой работы над собою могут заключаться хотя бы в том, чтобы, по крайней мере, пользоваться подходящими случаями жизни, хотя, правда, и здесь нельзя обойтись без борьбы и усилий над собою. Случается, например, что ближние сами напрашиваются в тяжелые минуты на нашу откровенность и участие; случается, что сама жизнь тяжелыми картинами страданий или приближающейся к кому-либо из близких к нам смерти поневоле охватывает нас порывом участия к ближним. Должно, по крайней мере, в этих случаях не подавлять  ложным стыдом сердечного участия к ближнему, но раскрывать его в словах и делах. Затем, уже менее труда будет постепенно расширять круг дел и слов любви и вместе с тем умножать в себе душевную мягкость и открытость сердца. Совершенствование в подобном направлении вскоре пойдет дальше и дальше, почти без всяких уже усилий со стороны человека, ибо душа, вкушающая сладость бескорыстной любви, уже сама будет искать случаев ее приложения.

Кроме того, и окружающие побуждают сострадательного человека укрепляться в избранном направлении. Все высоко ценят эти чувства любви и сострадания в наш век скудости искренних и задушевных людей. Нарочитая необходимость для пастыря искренности обусловливается еще тем, что без нее он неспособен будет быть проповедником, так как только искренность и сострадание к ближним сближает пастыря с его пасомыми настолько, что он начинает хорошо понимать их душевную жизнь и настроенность. Отсюда у него является способность угадать настроение слушателей, дать ответ на их душевные запросы, а особенно в этом и заключается отличительное достоинство проповеди в отличие от учебного преподавания закона Божия».[90]

Но очень важно, чтобы процесс помощи наркозависимым не повлиял на другие стороны жизни пастыря, не разрушил их, потому что на духовнике лежит ответственность не только за конкретного человека-наркомана, но и за весь приход или монастырское братство.   

Нередко пастырь, работающий с наркоманом, попадает в ловушку особого искушения: «Вот этот человек никогда не исправится, я просто теряю на него время». Если священник обвиняет наркомана в отсутствии быстрых изменений, подопечный начинает ощущать себя одиноким и брошенным, лишенным поддержки и теряющим последнюю надежду, а в иных случаях он может отреагировать гневом и замкнутостью. В связи с этим священник должен помнить, что у каждого человека свой темп изменения, который нужно учитывать.

В некоторых случаях у наркомана могут возникать неконтролируемые вспышки агрессии. Это происходит в начальный период, период попыток отказаться от употребления наркотиков. Возникает подавленность, нервозность, очень плохое настроение, апатия, нежелание что-либо делать. Такое состояние может продолжаться несколько месяцев. Этот период наиболее трудный как для самого наркомана, так и для его окружения, потому что именно в это время наиболее велик соблазн «вернуть равновесие», приняв дозу наркотика, поскольку он чувствует, что теряет источник сил и уверенности в себе.

Это время необходимо переждать. Его длительность зависит от тяжести наркотика, сроков его употребления. Наиболее трудным видится не столько выход из химической зависимости, сколько восстановление нормальных эмоциональных отношений с другими людьми и обретение мира с самим собой.

Если вы перетерпите наркомана в состоянии ненависти, агрессии, злобы, выздоровев, он, возможно, когда-то будет вам благодарен. Он и сам понимает, что что-то с ним и в нем не так. Нужно верить в то, что он растет, дорастает до этого понимания. В глубине души он понимает, что жизнь — не в этом. И хочет он вовсе не этого.

Процесс выздоровления от наркозависимости довольно трудный, тяжелый. Если кто-то обещает вылечить наркомана за одну процедуру, к этому следует отнестись настороженно и скептически. Многолетний опыт говорит, что это заболевание тяжелейшее, выздоровление возможно только при полном отказе от наркотиков.

Иногда в процессе реабилитации в монастыре у наркомана может возникнуть непреодолимое желание отъезда. Вдруг у него возникают мысли, что он когда-то обидел маму и ему надо попросить прощения, или ему будет казаться, что девушка, которая обещала его ждать, вдруг может изменить с другим парнем, или — что ее подстерегает какая-то опасность. Все эти проявления на самом деле являются просто неосознаваемыми действиями наркотической зависимости, которая, как раненый насмерть зверь, делает последние рывки, последние усилия выжить.[91]

В этом случае не нужно с человеком спорить и уговаривать его остаться. Попытайтесь просто сесть и обговорить итоги совместного проживания. Предложите вместе просмотреть анкету или обязательства, которые были взяты в первый день общения. Достигнуты ли поставленные цели? Окончился ли срок реабилитации, который человек сам себе установил? Спросите о том, чему полезному он научился здесь за это время. Еще раз напомните ему, что он сам отвечает за собственную жизнь.

И самое главное — не стоит чувствовать себя виноватым за его отъезд. Это — его выбор и его ответственность.

Значение братской атмосферы

Благо, если не один батюшка занимается помощью наркозависимому, а все братство примет нового человека как брата. Возможно, пастырь, решившийся помогать наркоманам, встретит непонимание со стороны некоторых прихожан или ближайших духовных чад. Диапазон такой реакции огромен: от зависти и ревности («Им теперь уделяется времени больше!») до классического фарисейства, делящего пришедших в храм на «своих» и «чужаков», которые «непонятно, что тут делают».

«К сожалению, в наше время понятие “общины”, христианской общи­ны, начинает обесцениваться. Первые христиане были едины и неразде­лимы, потому что любили друг друга, любили Бога, у них действительно было опытное знание Бога, они жили одной жизнью, и будь они в одиночку или собраны, они составляли Общину, которую ничто не могло разрушить. Мы теперь пытаемся создавать своего рода общины, сущность которых — собраться и быть одиночками — вместе. То есть мы не способны любить друг друга, но мы можем согреться друг о друга. Мы в состоянии сгрудиться так, чтобы не чувствовать себя уж очень одинокими, отчаянно одинокими. Но это не община. Такая община основана только на страхе одиночества, на внешнем страхе, на чувстве, что в одиночку ты уж очень ничтожен. Христианская община должна быть основана на преизбытке жизни, а не на чувстве ничтожества». [92]

Подобным прихожанам очень трудно что-либо объяснить. Читая Евангельские «зачала» о кающейся блуднице и фарисеях, осуждающих Христа за ее приятие, о пастыре добром, ищущем потерянную овцу, о блудном сыне и о сыне старшем, они вряд ли понимают, что это происходило не только тогда, когда Христос ходил по земле, это сказано для нас и о нас. В своей самодостаточной благочестивости подобные прихожане закрыты на боль этого мира. Для них самая главная ценность церковной жизни — обретение душевного комфорта — состояния, не имеющего ничего общего с тем благодатным духовным умиротворением, которого достигали святые отцы:

 «Милостивый Господь нам, грешникам, дал Духа Святого и не взыскал от нас ни единой уплаты, но каждому из нас говорит, как Апостолу Петру: “Любишь ли Меня?“ Так Господь хочет от нас только любви, и радуется нашему обращению. Таково милосердие Божие к человеку: бросил человек грешить и смирился пред Богом, и Господь милостиво прощает ему все и дает благодать Святого Духа и силу побеждать грех.

Дивное дело: человек гнушается братом своим, таким же человеком, когда он беден или нечист, а Господь, как чадолюбивая мать дитяти своему, все нам прощает, и не гнушается никаким грешником, и даже дает ему дар Духа Святого.

Если бы люди познали любовь Господа к нам, то совершенно предались бы Его святой воле, и жили бы тогда покойные в Боге, как царские дети. Царь обо всем заботится: и о царстве, и о семье, и о сыне, и о детях, а сын спокойно живет во дворце; ему все служат, а он наслаждается всем без забот. Так предавшийся на волю Божию — живет в покое, довольный своею судьбою, хотя бы он был болен, или беден, или гоним. Он покоен потому, что с ним благодать Святого Духа, и сладость Духа Святого утешает его, и он скорбит только о том, что много оскорбил любимого Господа»,[93] — пишет блаженный старец Силуан, поучая тех, кто хочет познать любовь Господа, не гнушаться никаким грешником.

Однако к опасениям людей, которые боятся каких-то непонятных «наркоманов», мудрый пастырь отнесется с пониманием, сделав все необходимое, чтобы успокоить и умиротворить тревожащихся прихожан. Однако по причине неприятия с их стороны останавливать дело душепопечения наркозависимых не следует. Сердце доброго пастыря, любящее «и тех, и этих» подскажет правильное разрешение напряженной ситуации, если она все же возникнет.

В монастыре (или при храме) для наркомана необходима организация деятельного, если возможно, сельскохозяйственного труда, несение посильного послушания, сначала по несколько часов в день, потом в течение целого рабочего дня с целью открытия в себе новых качеств, воспитания навыков, получения радости от приносящего пользу труда, но все это при непременном ежедневном участливом попечительном внимании священника.

Нельзя допускать, чтобы наркоман считал, что кто-либо из его нынешнего или прошлого окружения, т.е. родители, родственники или священник, были заинтересованы в его излечении более, чем он сам.

Если в монастыре или на приходе находится более двух выздоравливающих наркоманов, нужно поговорить с ними откровенно и объяснить им, что разговоры о наркотиках, о наркотическом быте и употребление различных жаргонных слов, слушание музыки, на фоне которой проходила их наркоманская жизнь, возвращают человека в тот мир, из которого он добровольно приехал сюда.

Значение осмысленного труда

«Наркоман может оставаться трезвым, если он делает что-то осмысленное» — это утверждают сами наркоманы, это подтверждает наш опыт. И поэтому трудно согласиться с теми способами душепопечения, которые посредством «послушания без рассуждения» под видом «борьбы с грехом» выбивают у наркомана остатки здравомыслия и искреннего интереса к жизни.

Хочется предостеречь от неразумного «подражания» древним старцам: приходилось слышать о том, что некоторые пастыри давали бестолковую и бесполезную работу наркозависимым людям для того, чтобы «сломить волю». Во-первых, воля их и так надломлена, ее как раз надо восстановить, во-вторых, бесполезный труд ведет к срыву. В-третьих, Христос с грешниками так не поступал.

В нашем внутреннем мире отображено все то, что из происходящего вокруг нас имеет для нас значение. Это и есть наше мировосприятие, наш опыт, или сумма представлений о действительности.

Поскольку вся информация об окружающем мире нам не может быть доступна в одну единицу времени, всякий раз, когда мы пытаемся понять окружающий мир, в голове у нас происходит работа с нашим отображением мира, т.е. с ранее накопленной совокупностью знаний, переживаний и представлений.

Педантичный или попросту аккуратный по своей природе человеческий разум старается найти место для каждой крупицы новых переживаний, соотнести ее с уже имеющейся информацией. Поэтому в пастырском окормлении наркозависимых людей видится очень важным предлагать им только те церковные действия, смысл, значимость актуальность которых наркоман сможет осознать.

О желании измениться

Пастырю очень важно помочь наркоману сформировать искреннее и цельное желание излечиться от пагубного пристрастия. Наркоманы, как и алкоголики, обладают удивительной сообразительностью и смекалкой:

— Ладно, я подыграю этому батюшке, чтобы отстал, но всерьез относиться ко всей этой ерунде я не собираюсь.

Есть такая пословица: «Лошадь можно привести на водопой, но невозможно ее заставить пить». Человека, который хочет получить исцеление от наркотической зависимости, можно заставить работать по хозяйству, встроить его в ритм церковной жизни, но он не изменится, если внутри него не родится желание измениться. Для того, чтобы создать у наркомана мотивацию к исцелению, я предлагаю полностью отказаться от привычных увещеваний или угроз в его адрес. Такие высказывания, как «для твоей же пользы», советы, ворчания, пожелания вроде «почему бы тебе не попробовать», уговоры, просьбы, призывы к логике и здравому смыслу, предложение почитать брошюры и вырезки из газет, действия с позиции морали и "духовного превосходства" не дадут желаемого результата.

Более того, опыт подтверждает, что свое собственное желание исцелиться не возникнет, если загнать человека в чисто внешние рамки «поведения благочестивого христианина». В лучшем случае, мы получим человека со сломленной волей. Он будет подчиняться нашим требованиям, нашим представлениям о том, каким он должен быть. Однако человек должен соответствовать только замыслу Бога о нем, с одной стороны, и собственным представлениям о том, кем он хотел бы стать, с другой.

Один мудрый человек как-то посоветовал мне: «Ведите себя с человеком так, как будто он уже стал таким, каким вы хотите. Ему ничего не останется, чтобы действительно стать таким».

Если же родственник больного наркоманией или священник ждет очередного наркотического срыва, то это обязательно наступит. Вольно или невольно, мы посылаем человеку сообщение о том, чего мы ожидаем от него. Если мы "знаем", что он все равно сорвется, мы ведем себя с ним как с человеком, который потенциально готов к срыву и он (из уважения) оправдывает наши ожидания. Если мы верим в то, что он двигается к своей цели, к исцелению, это непременно помогает ему обрести эту цель и удержаться от срыва. Поэтому, одним из важнейших правил является следующее:

В общении с вашим подопечным обращайтесь к самому лучшему представлению о нем, постарайтесь видеть его лучшие стороны. Вспомните наших русских святых: они радовались каждому пришедшему как посланнику Божию, видели в человеке лучшее, памятуя слова Апостола Павла «Для чистых все чисто» (Тит. 1, 15).

Сосредоточьтесь на том, каким бы вы хотели его видеть. Составьте себе самое желаемое представление о нем. Каким бы вы хотели видеть его? Какими темпами он движется к цели, к чему стремится, каким он станет в ближайшем будущем. Добейтесь того, чтобы всегда помнить о том, каким этот человек потенциально может стать. Каким вы хотите его видеть после того, как его главная цель — исцеление — будет достигнута? И с этого момента обращайтесь к самому лучшему представлению о нем и будьте уверены, что именно такое обращение поможет ему исправиться.

Взгляд того, кому доверяют, на кого открыто сердце, в значительной мере влияет на рост и развитие человека. Если же значимые для человека люди не уверены, что он справится со своими задачами, достигнет своих целей, не уверены, что он сможет преодолеть свои затруднения, то они не помогают ему расти. Если же мы уверены, что он может справиться, вполне может обучиться чему-то новому, может преодолевать трудности, то человек начинает расти на глазах.

Научиться верить в человека, доверять человеку — важная часть внутренней работы пастыря.

Мне приходилось слышать от одного священника, который занимается окормлением наркоманов:

— Вот мы что-нибудь попытаемся сделать, а если что не так — Господь поправит и доделает.

Не думаю, что такая позиция помогает пастырю полностью осознать свою ответственность за процесс помощи. Бог не должен доделывать наши недоделки! Если пастырь поставлен Богом в той или иной жизненной ситуации, если он верит в то, что конкретный человек является Божиим поручением лично ему, значит, у него есть весь потенциал духовных и душевных сил для успешного совершения этой душепопечительной работы.

Для большего осознания желания исцелиться, двигаться вперед, можно сделать следующее упражнение. Попросите вашего подопечного нарисовать систему координат и написать в каждом из секторов:

Теперь пускай в каждом квадрате ваш подопечный запишет 8-10 пунктов, как ответы на этот вопрос. То есть другими словами он должен как бы заполнить анкету.

Обратите внимание на сектор «Что не случится, если я не буду принимать наркотики». В этом секторе будут конкретно описаны причины возникновения и сохранения наркозависимости. Может быть, тут будут указаны те слова, понятия и идеи, которые помогают поддерживать наркотическую зависимость в человеке. То есть здесь вы сможете увидеть те вторичные выгоды,  которые дает человеку наркотик.

После этого попросите все написанное расположить в иерархическом порядке в каждой части квадрата. То есть под № 1 будут написаны самые важные вещи, под № 2 — менее важные вещи, под № 3 — менее значительные вещи, потом еще и еще. И таким образом он расположит в каждом квадрате иерархию собственных ценностей в контексте своей наркотической зависимости. А затем попросите его, начиная с последних пунктов, как бы "взвешивать", что для него важнее. Например, 10-й пункт в одном и другом квадрате: что для него значительнее, пусть будет тяжелее, а что менее значительнее — легче. И так, сравнивая 10-е пункты каждого из четырех квадратов, мы вычеркиваем менее важное.

Так, постепенно "взвешивая" все пункты по порядку, мы поднимаемся с 9-го до 8-го, 7-го, 6-го и т.д. Постепенно, с каждым квадратом, количество этих аргументов будет убывать. В конечном итоге останется одна важная и значимая, фундаментальная базовая ценность. Когда наркоман таким образом взвесит все ценности и поймет, что для него первично, что вторично, а что вообще третьестепенно, он сам для себя сделает интересное открытие.

Работы с этой системой координат вполне достаточно, чтобы у человека сложилось хотя слабое желание излечиться от пагубного пристрастия. Для многих то, что открывается, становится потрясением.

Существует еще один, очень интересный подход для того, чтобы увеличить желание обрести выздоровление. Попробуйте задавать вопросы по предложенному ниже алгоритму:

— Предположим, что ты перестал употреблять наркотики. Что тебе это даст?

Ваш подопечный, к примеру, отвечает:

— Нормальную жизнь.

— Предположим, что у тебя есть нормальная жизнь. Что это тебе даст?

— Возможность создать семью.

— Предположим, что у тебя есть семья. Что это тебе даст?

— Ну... счастье в личной жизни.

— И когда у тебя будет счастье в личной жизни. Что это тебе даст?

— Чувство осмысленности моей жизни...

И так далее. Задавайте эти вопросы бережно, давая время подумать, до тех пор, пока человек дойдет до очень высоких ценностей. В процессе этой работы он поймет, уже не умом, но сердцем, что от избавления от пристрастия к наркотикам зависит его дальнейшая жизнь.

Совместный поиск решений

Пастырю необходимо иметь такую меру принятия другого человека (в данном случае, наркомана), такую меру уровня личной искренности, веры в возможность покаяния и исправления, чтобы даже безучастный человек, обратившийся за помощью, зажегся желанием измениться.

Каждому священнику стоит прислушаться к совету митрополита Антония Храповицкого:

 «Достигнув возможной для живущего среди мирской суеты пастыря нравственной чуткости, по которой он может определять, по крайней мере, основные черты характера каждого человека, священник лишь в том случае будет в состоянии пользоваться этим даром для пасения душ, если будет поставлять свою собственную душу и свою беседу в определенное отношение к разным сторонам в душе ближнего, т.е. вызывать к жизни его нового человека и побороть с ним ветхого.

Представим себе столь обычный в русской жизни тип доброго, искреннего юноши с горячим сочувствием к добру, но бесхарактерного и страстного. Окружающая его жизнь, направляемая лишь к исканию каждым выгоды и удовольствий, затягивает его в пучину страстей и безпечности; но вот он встречает пастыря, ясно прозревающего его немудреную психологию, со скорбью взирающего на его беспечную леность и падение, и с сердечным, сострадательным сочувствием желающего сохранить и возгреть едва уже мерцающий в нем огонек высших, святых стремлений; для сей цели пастырь предлагает ему участие в приходской благотворительности, в школе и т.п., простом, смиренном, но святом деле. Юноша сразу откликается на призыв и дотоле меркнувшие, святые упования возвращаются к жизни и развитию. Вероятно, однако, что эта прививка деятельного добра не избавит его сразу от дальнейших падений, но внутренняя борьба обострится, а священник будет с того времени ему представляться, как ангел-хранитель, как всегдашняя нравственная опора и утешитель».[94]

Когда мы умело и искренне увлекаем людей в то, что кажется для нас важным, они искренне следуют за нами. Основное направление душепопечения, направленного на достижении позитивного результата в работе с зависимостями, — вовлечь зависимых в процесс, при котором они сами производили бы в себе собственные изменения.

Помощь наркоману необходимо осуществлять с позиции бережного отношения к его внутреннему миру, пусть даже и искаженному. Не стоит бросаться словами «бесовский», «демони­ческий», «курил эту дрянь», «вкалывал себе эту гадость». Это может только еще больше оттолкнуть человека, вызвав конфликт между его субъективным миром и словами наставника.[95] «Поменьше мрачных слов о вечных муках, о грозном Судии, о неизбежности мытарств, а побольше утешения, побольше слов о богоусыновлении, о Боге, как Отце». [96]

Нельзя в человеке ничего стирать, уничтожать (типа: «Теперь навсегда забудь о наркотиках»). Во-первых, человеческая память ничего из испытанного и прочувствованного не может забыть. Не говоря уже о наркотике. Память о том, что это такое, неизгладима. Но даже из падения в эту бездну, люди смогли научиться извлекать позитивный опыт. От многих наркоманов и алкоголиков, посещающих группы Анонимных Алкоголиков и Анонимных Наркоманов приходится слышать «Спасибо Богу, если бы не наркотик (алкоголь), я бы никогда не пришла к Нему, никогда бы не узнала Христа». И это — только один способ переформулирования проблемы с извлечением позитивного опыта.

Проблема наркомании слишком многогранна и серьезна. Ее нельзя заглушить, начав усиленно заниматься чем-то другим. Нередко ее необходимо выговорить, выболеть, а лучше РЕШИТЬ, так, как решают математические задачки в школе. Важно, чтобы рядом был человек, который знает и умеет решать жизненные задачки, человек любящий, человек, который дает основания доверять ему.

В самом начале совместного пути от наркомана не надо требовать обещаний и отречений. И если он сам начнет их давать — не надо спешить выражать восторги по этому поводу. И коль они будут, нужно научиться просто принимать эти обещания.

Пастырю не следует принимать на себя роль посредника между человеком и Богом!

«Вряд ли необходимо долго доказывать, что ригоризм не свойствен духу Евангелия. Пример Спасителя, посещавшего вечери простых людей, брачные трапезы и нигде не обличавшего веселия, красоты, невинных удовольствий жизни, никак не в состоянии оправдать мрачное ригористическое отношение пастырей.

Если же веселие, удовольствия, развлечения, красота не запрещены для простых людей, для паствы, то как же сам пастырь, мрачно осуждающий все, кроме благочестия в узком его смысле, кроме богослужения, кроме «душе­спа­си­тельной» литературы, как же он сможет понимать свою паству, как не оттолкнет он ее от себя?

Паства будет только бояться и сторониться такого иерея, страшась на каждом шагу его осуждения и строгого окрика. Нечего говорить и о том, что такой священник никогда не сможет дать совет, хорошо ли то или иное явление или плохо, буде к нему обратятся за таким советом». [97]

Батюшке надо помочь переосмыслить бывшему наркоману свою жизнь, создать для этого теплую атмосферу, отыскать, что есть в человеке более значимое и дорогое, чем наркотик, ухватиться за это и устремиться вместе с ним к выздоровлению, вместе проходя часть жизненного пути. Задача пастыря — преодолевать зависимость как бы вместе с обратившимся к нему за помощью человеком!

«Поэтому главным пастырским средством должна быть Благая весть о спасении, вселение веры в это спасение и обожение, а не запугивание адскими муками. Пастырь поменьше должен в сердце своем предопределять людей к этим мукам и не брать на себя дерзновенный суд.

Пастырскому деланию должно быть более свойственным преодоление зла в мире и человеке добром и любовью, нежели обличением и осуждением. Ему должно быть более свойственно попечение о спасении, нежели предвосхищение Страшного Суда и самоуверенное осуждение всех «ерети­ков», «грешников» и «инакомыслящих». Он должен помнить на основании всей истории святых, что законченного типа праведника и грешника вообще не существует: падения возможны и с вершин святости; покаяние и возрождение всегда возможны и в тех глубинах падения, которые нам кажутся безысходными. Пастырь особливо должен помнить, что над нравственной судьбой человека царит, прежде всего, свобода. В свободе всегда есть опасность зла и греха, но в свободе же заложено и добро, которое победит. Христианство есть благовестие свободы, которое, как сказано было выше, надо существенно отличать от проповеди свободы революционной, политической и бунтарской. Это свобода духа. Поэтому пастырь поменьше должен беспокоиться о ненарушимости своего авторитета, а больше об убедительности его истины. Критерий истины в самой истине. Принудительные авторитеты не свойственны Православию. Пастырь должен звать к свободному приятию Истины, к покорению себя бремени и игу христианской свободы».[98]

Если человек не имеет решимости оставить наркотик, но при этом много говорит, будет эффективнее, если священник возьмет инициативу общения в свои руки. Наркоман может быть слишком сфокусирован на своей жалобе, на своем убеждении, что не так в его жизни, почему он не может получить в реальной жизни то, что хочет. В этом случае, если священник будет только принимать подобные рассуждения, он потеряет много ценного времени. Здесь уместнее сразу перейти к обсуждению вопроса

— А что ты хочешь вместо этого?

Если человек много и интенсивно говорит, то, возможно, он не может войти в диалог со своим внутренним миром. Он хочет уменьшить интенсивность своих переживаний, либо самостоятельно приходя к какому-то конечному решению, либо ожидая, чтобы кто-то принял за него какое-то решение. Он будет спрашивать его о готовом рецепте:

— Скажите мне, что нужно сделать, к кому съездить, чтобы мне бросить?

Не стоит отвечать на подобные вопросы, на них не существует однозначных ответов, не нужно давать советы, которые вопрошающий возможно и не собирается выполнять. Задающий такого плана вопросы человек живет вовне, он не слышит себя, не слышит собеседника. Он умело подстраивается к собеседнику, но внутренней собственной глубины, глубины внутреннего мира собеседника он не ведает.

Только с искренне кающимися, только с теми, кто может задавать себе вопросы, обращенные внутрь, можно работать эффективно.

Если же человек малоразговорчив, значит, он слишком глубоко «провалился в себя», в свой внутренний мир, ему необходима помощь в самораскрытии. В таком случае священник должен больше слушать и вслушиваться. Очень часто такие люди сами не осознают своих умозаключений, пока не начнут их проговаривать.

Для пастыря очень важно умение присоединиться к внутреннему миру и ценностям в пришедшем к нему за помощью человеке, умение наблюдать за ним, умение с каждым новым наркоманом, встретившемся на его жизненном пути, корректировать собственное представление о такой болезни, как зависимость, умение быть гибким в поиске методов работы с подопечным на каждом  этапе душепопечения.

«Что мешает нам во внебогослужебное время общаться с молодыми новоначальными прихожанами? Ведь в нашей повседневной жизни мы разговариваем на одном и том же современном русском языке. Нам говорят: мы не понимаем Священного Писания, мы не понимаем смысла проповеди. Так давайте читать и толковать Священное Писание вместе с этими молодыми людьми. Давайте под руководством опытного священника сравним наши собственные толкования и сообща придем к истинному пониманию Слова Божия, постаравшись при этом увидеть, как оно соотносится с нашей собственной жизнью. Важно избегать опасности формально-схоластического толкования Библии, но, напротив, стремиться выявить с помощью Слова Божия духовный смысл привычных для молодого человека жизненных ситуаций. Только тогда Словом Божиим освятится жизнь молодого человека, только тогда оно сделается для него актуальным и насущным.

И это только один из путей к душе и разуму молодого человека. Но разве православному возбраняется играть на гитаре или петь? В последние годы создано немало замечательных современных песен и романсов духовного содержания. Почему мы не можем петь их вместе с нашими молодыми прихожанами? Нам говорят: слова православных молитв малопонятны, непривычны. Что ж, давайте попробуем для начала помолиться своими словами, каждый о своем. Только сумев открыть молодежи красоту и истину Православия, мы удержим ее в наших храмах.

Если, не затрагивая сложных вопросов реформирования богослужения, мы начнем с малого, но реального — православных молодежных собраний, то люди потянутся к нам сами. Я знаю, о чем говорю, ибо могу оценивать опыт возвращения людей к Православию из всевозможных сект. Эти люди сегодня говорят нам: почему же ничего подобного у вас раньше не было, когда мы искренне пытались войти в православную жизнь, но нас никто не поддержал? Сложись все иначе, может быть, мы никогда и не ушли бы от православных.

Внебогослужебные собрания с православной молодежью способны привнести христианские  идеи и ценности в жизнь молодого человека, вовлечь его в процесс познания и осмысления христианского наследия, если, конечно, духовным наставникам и их помощникам удастся избежать однообразия, формализма, статики. Не обязательно сидеть на одном месте — можно вместе отправиться, например, в недалекое паломничество. Можно попить чаю или напечь блинов, вместе поиграть в мяч и послушать музыку. Иными словами, от нас требуется гибкость и даже изобретательность в работе с молодежью. Это тем более важно, что во внебогослужебном общении мы способны добиться результатов, пока что недостижимых в рамках нашей богослужебной жизни».[99]

Преодоление сопротивления

выздоровлению

Одна из особенностей индивидуального пастырского душепопечения в наши дни заключается в необходимости выдерживать непрерывные требования и претензии людей, которые обращаются с просьбой о помощи.

В моей книге «Пастырская помощь душевнобольным» одна из глав называется «Перенос». Я рекомендовал бы пастырям, которые будут работать с наркоманами, ознакомиться с ней. Суть описанного в ней явления такова: на неосознаваемом уровне люди могут воспринимать пастыря как отцовскую фигуру или так, как они привыкли воспринимать своих начальников.

«Замечено, что личные эмоциональные отношения духовника (пастыря) с духовным чадом (пасомым) являются средством душевного оздоровления и ведения последнего. Именно живая эмоциональная связь, личностные отношения, а не внушаемость или навязчивая привязанность.

Человек, пришедший к священнику на исповедь или за советом, не только говорит с ним о своих нынешних и прошлых пробле­мах, но и проявляет по отношению к духовнику свойственные своим детским отношениям эмоции.

Неудивительно, что в общении с духовным отцом могут явно просматриваться отношения духовного чада со своими собственными родителями. Если отец был добрым, любящим, отношение к духовнику может иметь характер взаимопонимания, доверия, будет лишено инфантильности и мешающей здравым отношениям зависимости. Если же человек в детстве запечатлел отца как грубого, жесткого, строгого, то на проявление именно этих эмоций он будет провоцировать и духовного отца. При этом он будет испытывать некоторую удовлетворенность при подтверждении ожидаемой негативной реакции со стороны духовного отца. Нечто подобное он получал в аналогичных ситуациях собственного детства от своего физического отца.

Если же отец был отстраненным, занятым только собой и своей работой, или же бросил семью в период раннего детства своего сына или дочери, или же был хроническим алкоголиком, то духовное чадо будет постоянно провоцировать своего духовника на отношение, подтверждающее его жизненный сценарий: «Я никому не нужен», «На меня никогда нет времени», «Отец меня не любит».

Пастырю очень важно иметь в виду, что большинство людей сегодня приходит к священнику не за разрешением духовных вопросов, но прежде всего за душевным, человеческим теплом. И хотя чаще всего это душевное тепло у священника «берется» под предлогом поиска ответов на религиозные вопросы, о подлинно духовном, как свидетельствуют многие современные духовники, сегодня спрашивают очень немногие.

Священник может дать человеку это душевное тепло, понимание, сочувствие. Благодатные силы, подаваемые пастырю от Бога, восполнят недостаток его естественных душевных сил. На первом этапе окормления задача священника состоит в том, чтобы долюбить человека, покрыть недостаток человеческого тепла, оправдать его ожидание встречи душевного понимания со стороны батюшки.

Однако агрессивность, жестокость, все большее и большее увязание человеческой жизни в болоте мелочной суеты и дрязг, усугубление финансовой неразберихи в обществе, экономические сложности современного мира, отсутствие участия и сострадания со стороны окружающих людей создают для пастыря ситуацию, в которой он вынужден по много часов в день «жалеть» и «понимать» своих духовных чад, тянущихся к нему бесконечной вереницей. Возникает опасность завязнуть с ними в чисто душевных отношениях, постепенно забывая о целях духовной и церковной жизни.

Со временем пастырь оказывается перед фактом: пришедший отчасти забыл, зачем он когда-то пришел к нему... Такому духовному чаду трудно объяснить, что духовник существует вовсе не для того, чтобы быть «лучшим другом» или «самым добрым человеком», а чтобы своим советом, благословением помогать пришедшему двигаться к Богу, справляться со своими грехами и страстями. Человек может ходить в храм, причащаться, исповедоваться, но отсутствие в этих проявлениях церковной жизни личности духовного отца обедняют и как бы обесцвечивают их таинственную сторону. Если «моего батюшки» нет на службе, «молитва не та, и благодать не та». Личности пастыря придается несоразмерно огромное значение, коллекционируются бесчисленные фотографии и благословения «любимого батюшки» и тому подобное».[100]

Пастырь должен быть готов к тому, что наркоман, принятый в братство или в монастырь, может внести нестабильность во взаимоотношения между братиями. Как-то раз мне пришлось узнать, что наркоманы, жившие в одном из монастырей, разделили братий на тех, кто «стучит» настоятелю и тех, кто не является «стукачом». Что в этой ситуации произошло на самом деле? Из своих прежних взаимоотношений, связанных с армией, с какими-то дворовыми компаниями, человек внес в монастырское братство атмосферу нездорового противостояния.

В подобных случаях пастырь может взирать на личность нашего Божественного Учителя. Христос относился к людям с максимальной искренностью и правдивостью, с участием. Он обращал внимание на всякое человеческое горе и на любую человеческую проблему, даже если в глазах других людей она казалась малозначительной. В некоторых случаях Он прощал и исцелял даже тех, кто не требовал исцеления (Иоанн, 8, Лук., 7), в других — помогал человеку определиться с тем, чего он хочет (Лук., 18, 41).

Для многих людей пастырь может стать тем единственным человеком, который примет и высвободит скрытые, искаженные и запрещенные чувства человека. Грех и зло могут быть преодолены лишь в том случае, если человек сможет открыть себя настоящего хотя бы кому-то другому, раскрыться полностью хотя бы одному человеку таким, каков он есть.

«Общее правило в сложных случаях, могущих смутить совесть пастыря, он должен всегда помнить, что соучастие и доброе отношение всегда лучше, чем излишняя строгость, так как перед священником находятся  или больная воля, или больной рассудок».[101]

Священник, врачующий человеческую душу, будет оказывать подлинную эффективную помощь только в том случае, если он осознаёт себя орудием Божественной воли, осознаёт то, что он находится на своем месте, и Господь поручил ему позаботиться о конкретном человеке. При этом он должен помнить, что внешняя религиозность — это не гарантия исцеления. Путь к обретению смысла собственной жизни пастырь не может предписать, а лишь предложить.

И, может быть, найдя удобный, наиболее подходящий момент, пастырю уместно задать самый ключевой и самый принципиальный вопрос:

— Веришь ли ты, что Бог может полностью тебя исцелить?

Сопротивление выздоровлению, недоверие, сомнение в компетентности священника — естественный и нормальный этап работы. Его проявление — вызов, задача, к которой пастырю нужно отнестись творчески. Пастырь должен помнить: немотивированная агрессия и защитные механизмы — это действие болезни, а не собственно человека. Защитные механизмы достаточно подробно описаны в книге «Луч надежды в наркотическом мире». В этой главе, в значительной мере составленной по материалам лекций доктора К.Ю. Королева, мы предлагаем ознакомиться со способами работы с ними.

Итак, если священник столкнулся с сопротивлением и защитными механизмами зависимости, прежде всего, важно научиться гибкости работы с ними.

Чаще всего, наркоман просто отрицает наличие зависимости:

— У меня все нормально, никаких проблем! (У алкоголиков это звучит так: «хочу — пью, не хочу — не пью!»)

Очень простой ход: можно спросить:

— Тогда что именно привело тебя сюда?

Следующий вид защитного поведения — рационализация:

— Я принимаю наркотики, потому что у меня плохая жизнь.

— Я ширяюсь, потому что мои родители подонки.

— Я сижу на героине, потому что всем на меня наплевать.

Здесь работает механизм “потому что”, поиск причин и оправданий. 

Наше глубокое убеждение: причины не столь важны. Очень важно еще не попасть в ловушку — “почему”. Важнее не “почему”, а “как”. Можно достаточно легко обойти этот механизм — исследовав как это происходит.

— Расскажи мне, пожалуйста, как конкретно это происходило, как конкретно ты употреблял наркотик, опиши процесс. Как часто? С кем? Что было после этого? Просто факты.

— Что в обкуренном, обколотом виде ты делал такого, чего не делал в трезвом?

Тут очень важно не попасть в ловушку рассказа о приеме наркотика как значимом для человека событии. Если мы просим просто описать процесс, как имеющий временную протяженность (начало, кульминация, финал, последствия), мы получим достаточно полную информацию. Обратите внимание, как в процессе описания меняется ваш подопечный.

Следующий механизм сопротивления, который нам предстоит преодолеть, это проекция — приписывание отвергаемых в себе качеств и каких-то поведенческих стереотипов окружающим людям:

— Не, я не конченый наркоман! Ну что, с виду разве скажет кто, что я наркоман? Я хожу в институт, у меня есть семья, квартира. Это же вот те, что вмазанными валяются по подвалам, — наркоманы. А я нет!

Здесь уместно задать следующие вопросы:

— Как ты узнал, что эти люди родились такими?

— С чего ты решил, что, один раз употребив наркотик, они мгновенно стали такими? Когда-то эти люди тоже имели семью, работу, образование, социальный статус...

— И через какое время ты планируешь восполнить их редеющие ряды?

Очень типична для наркоманов минимализация. Если отрицать вред, наносимый здоровью, социальному статусу для  наркомана невозможно, он минимализирует свой опыт:

— Ну, да, вмазываюсь иногда, когда совсем уж плохо, но, в общем, нечасто. Ну, бывает там, несколько раз вмазанным на работу пришел, ну, пару раз опоздал, увольняют вообще-то. А так, в общем, я стараюсь себя контролировать...

Сама по себе зависимость глубоко иррациональна. Наркомания и алкоголизм, по выражению доктора К.Ю. Королева,  — это болезни «маразматические, абсурдистские, сюрреалистические». Человек делает самоочевидно вредные для себя вещи. Он действительно страдает, при этом зная, что все происходит от того, что он употребляет. И вот, он приходит к вам за помощью... и начинает все отрицать. С точки зрения здравого смысла, это абсурд! Попробуйте это вылечить с помощью здравого смысла! У вас ничего не выйдет.

Наркомания — болезнь иррациональная, и ее нужно лечить иррациональными методами. Нередко в наркомане говорит «полярный ответчик», «отрицатель-по-жизни». И здесь один из способов — использование в диалоге принципа поддержки отрицания, доведение отрицания до абсурда:

— Да, у тебя действительно ничего нет и то, что тебя несколько раз пытались положить в психушку, — чистая случайность...

— Ну нет...

Можно задать еще один вопрос:

— Как долго ты еще собираешься экспериментировать с наркотиком, чтобы понять, что пришло время возвращаться к нормальной жизни?

Можно спросить еще жестче:

— До какой степени ты собираешься дойти, прежде чем остановишься навсегда?

Если все предыдущее не произвело впечатление, то есть и третий вариант, но это достаточно жестокие фразы:

— Сколько времени тебе осталось жить, если будешь употреблять наркотики в том же темпе? Ты планируешь умереть своей смертью или от передоза? И как, по-твоему, это будет выглядеть?

Большинство наркоманов — отрицатели, в жизни они постоянно бунтуют. И первое, что вылезает в разговоре с ними, это отрицание наличия вообще какой-либо проблемы, либо ее минимализация. Логика работы с ними такая:

— Нет у меня зависимости, а если и есть, то совсем небольшая.

— Зачем же ты сюда приехал?

— Да вот мать сказала, что если  не поеду, то выгонит из дому, орет, ругается.

В работе с этим видом сопротивления достаточно эффективен парадоксальный ход — согласиться с отрицанием и усилить его:

 — Знаешь, я вот тебя послушал: проблем-то у тебя особых нет. Ну, вмазываешься ты раз в недельку, ну, заплатили там родственники твои кругленькую сумму за то, что полежал без толку в двух реабилитационных центрах, ну, в милиции тебя задерживали, ну печенка от гепатита разваливается. Скоро сдохнешь вообще-то. Ерунда! С этим жить можно.

— Нет, ну, я собираюсь жениться, детей завести...

— Ну и что? Сейчас — мать, а женишься — жена будет отравлять тебе жизнь. Плюнь на все и получай от жизни удовольствие.

— ?..

До тех пор, пока вы стоите на позиции «борьбы с наркоманией», ваш подопечный, поскольку он отрицатель по жизни, сознательно или неосознанно защищает свою зависимость. Но когда вы становитесь на позицию защиты его зависимости, он автоматически начинает защищать здоровую сторону своей личности. Нужно сыграть в его же игру, то есть, сказать “да” его отрицанию.

— Знаешь, действительно я не вижу у тебя никаких проблем. Не пойму, зачем ты ко мне пришел и ведешь разговор на эти темы? Если ты по месяцу можешь не ширяться, если тебя все уважают и у тебя все нормально — продолжай в том же темпе. Если тебе нормально пьется, нормально ширяется, то что же тебе мешает? И живи себе дальше с этим. И вообще я не вижу причин, чтобы тебе завязывать с наркотиком.

— Да как, ведь я попадусь — появятся проблемы, хочется завести семью, я иногда не контролирую себя в этом состоянии, ломает, болит голова...

— Ну и ерунда! Болит у тебя голова, ничего — это от грязного героина. Полежишь недельку в больнице. У тебя тут анализы такие вот плохие? Ну и что, и с этим тоже живут. Это же бред! В анализах, скорее всего, ошибка, врачи, скорее всего, пишут “нарушение” для того, чтобы уложить тебя в больницу — им план надо выполнять. А ты им не верь!..

Наркоманам свойственно: все то напряжение, которое необходимо вложить в день сегодняшний — откладывать на завтра. Это звучит примерно так:

— Я смогу остановится в любой момент, если захочу, но это будет завтра.

Но поскольку иллюзорного «завтра» никогда не наступает, этого никогда не случается. И здесь уместно задать вопрос:

— Завтра никогда не наступает, ты в этом убедился! Почему это нельзя сделать сегодня? Если ты не сделаешь этого сегодня, ты не сделаешь этого НИКОГДА.

И это правда, поскольку наступившее «завтра» люди обычно называют «сегодня».

Убеждение, что благодаря осознанию причин зависимости, человека можно вылечить, — ловушка для пастыря. У наркомана свой, совершенно особый внутренний мир, «правильный» с его точки зрения. Поэтому логически доказывать, что «правильно», а что «неправильно» было бы со стороны пастыря ошибкой, на которой можно застрять надолго. Стратегическая задача священника заключается в другом — помочь человеку изнутри его собственного взгляда на мир переосмыслить наркотический опыт.

Максимализм требований и идея полного выздоровления имеет в себе опасность преувеличенных ожиданий наркомана по поводу исцеления. Исцеление нельзя понимать как отсутствие болезни. Это нечто гораздо большее. Это еще и способность принимать страдания, осознавать свои ограничения, и, в конечном счете, обрести радость нового смысла жизни в Боге.

Всё в твоих руках

Когда-то давно в одном городе жил великий мудрец. Слава о его мудрости разнеслась далеко вокруг его родного города, люди издалека приходили к нему за советом.

В этом же городе жил другой мудрец, который завидовал его славе. Для того, чтобы посрамить того мудреца, он как-то пришел на луг, поймал бабочку, посадил ее между сомкнутых ладоней и подумал:

— Пойду-ка я и спрошу у него: скажи, о мудрейший, какая бабочка у меня в руках — живая или мертвая? Если он скажет "мертвая", я открою ладони, бабочка улетит, если он скажет "живая", я сомкну ладони и бабочка умрет. Вот тогда все поймут, кто из нас мудрее.

Так все и получилось. Завистник пришел в город, собрал народ  и спросил у мудреца:

— Скажи, о мудрейший, какая бабочка у меня в руках - живая или мертвая?

Мудрец внимательно посмотрел на пришедшего, и, сделав паузу, сказал:

— Всё в твоих руках.

Тема смерти

в работе с зависимостью[102]

Одним из самых жизнеутверждающих моментов в работе с зависимостью является тема смерти. Ничто не возвращает так к жизни, как факт того, что каждый из нас смертен. В Священном Писании сказано: «Во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир. 7, 39).

Если наркоман еще не решился преодолевать зависимость, то перед ним выбор: одно будущее — это свет и жизнь со смыслом, с Богом, другое будущее — будущее без веры, без поддержки, бессмысленное, «обнаркоченное». Естественно, что и то, и другое закончится смертью, но и смерть бывает разная, как и разным бывает то, что ожидает каждого человека после смерти.

Основная идея работы с темой смерти в процессе реабилитации наркомана: помочь максимально сенсорно представить, чем вполне реально может закончиться употребление наркотика, для того, чтобы это, вполне реальное представление, помогло сдвинуться с «мертвой» точки и начать жить.

Нередко в разговоре о смерти наркоманы демонстрируют определенное равнодушие:

— А мне без разницы. Сдохну — так сдохну.

На самом же деле они просто боятся об этом думать.

Вместо отвлеченных рассуждений попросите просто описать десять ситуаций, когда прием наркотического вещества был потенциально смертелен. Просто факты. Потом задайте вопрос:

— И что же тебя спасло?

Далее предложите ему посмотреть на ситуацию по-другому. Пусть он опишет то, что могло бы быть дальше, т.е. свою смерть, если бы что-то не спасло его в тот момент. Вы можете помочь ему наводящими вопросами:

— И как бы ты умер?

— Опиши, как бы выглядел твой труп?

— Где бы он валялся?

— Кто бы его первым обнаружил?

— Его обнаружили бы сразу или спустя несколько дней после смерти?

— Если спустя время, то насколько он успел бы разложиться?

— Какой бы от него шел запах?

— Каким образом его доставили бы в морг?

— Повезли бы его ли на носилках или засунули в мешок?

— Кто опознал бы его в морге?

— Пришли бы родственники?

— Кто тебя кинулся бы искать, и искали бы тебя вообще?

— Как это выглядело бы?

— Кто пришел бы на твои похороны?

— Что бы говорили люди над гробом?

— О чем бы думали люди на похоронах?

— Будет ли какой-нибудь некролог, и что в нем будет написано?

Здесь предложите вашему подопечному составить собственный некролог заранее, написать его.

— Что бы происходило на твоих поминках?

— Кто бы напился там больше всех?

— Через какое время люди, которые были бы у тебя на поминках, о тебе забудут?

— Что ты увидишь, услышишь и почувствуешь после того, как твое тело зароют в могилу, а все, кто были на твоих поминках, разойдутся по домам?

— Что будет с твоей душой после смерти?

— Что бы ты хотел изменить в своей земной жизни, чтобы все это закончилось по-другому?

Конечно же, эти вопросы можно дополнять и уточнять до бесконечности... Только дайте человеку выговориться, подождите, если он замолчал (может быть, он думает), не пожалейте времени на эту работу.

В конце работы можно предложить человеку написать эпитафию на собственную могилу.[103] Это очень интересно, когда человек впервые задумается о том, какие слова он написал бы на свой надгробный камень. Надписи предлагаются самые разные:

Цель этого упражнения, которое на первый взгляд может показаться жестким — переосмысление жизни, перерасстановка жизненных приоритетов, ценностей и смыслов. Не забудьте по окончании этой работы вернуть вашего подопечного обратно, обнадежить, порекомендовать ему взять с собой в будущее полученный опыт и пользоваться им в те моменты, когда это будет уместно.

Страх остаться непонятым

Не менее важным моментом пастырской помощи является осознание человеком собственных страхов и навык их преодоления. Страхи являются довольно серьезным тормозом, который мешает человеку жить. Но более всего наши человеческие страхи препятствуют нам смело посмотреть им в лицо. Здесь необходимо большое терпение, участливая поддержка любящих людей и доверие к Богу.

Являясь образцом Врача и Целителя, Господь Иисус Христос показывал, что внешнее и внутреннее исцеления тесно связаны друг с другом. «Что легче сказать: прощаются тебе грехи твои, или сказать: встань и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, — сказал Он расслабленному: тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой» (Лук., 5, 24). Вместе с исчезновением телесных симптомов человек обретал прощение грехов, обретал веру.

Современная медицина лишь совсем недавно выявила взаимосвязь между телесными болезнями и негативными эмоциональными состояниями. Представители холистических подходов, в альтернативу классической медицине, утверждают что лечить нужно не отдельные больные органы, в исцелении нуждается весь человек в своих телесном, душевно-эмоциональном и духовном проявлениях единого человеческого существа. Христианам же из Евангелия это известно уже более двух тысяч лет!

Пастырь, который в заботе о человеке делает акцент лишь на религиозную сторону жизни и при этом игнорирует и критикует остальные, может вызвать недоверие.

Иногда человек боится открыть ему свою "религиозную ущербность", боится, что священник "померяет" его своими критериями и скажет, что он в чем-то "не соответствует", в чем-то "неправильный". И это предчувствие можно понять. Здесь также со стороны пастыря необходима бережность и безоценочность. Сначала нужно принять то хорошее, что уже в человеке есть. Когда человек почувствует себя принятым, тогда можно помогать ему двигаться дальше на пути обретения более глубоких взаимоотношений с Богом и более глубокого духовного опыта.

Мне нередко приходилось сталкиваться с  противоречивостью внутреннего мира человека, обращавшегося за помощью. Иногда самовлюбленность человека выражалась в демонстрируемом самоотвержении, что на первый взгляд казалось бессмысленным.

Замечено: кто не хочет или не умеет терпеть себя, он будет терпеть неспособность принять себя таким, каков он есть. Именно такие люди, проживающие жизнь в конфликте с собой, и, как следствие, с другими людьми и с Богом, оказываются в группе риска. Если человек, который не мог терпеть себя, считавший себя недостойным любви, примиряется с собой, с ближними, которые его "не понимали", и с Богом, Которого еще недавно воспринимал как Того, Кто причинил ему эти мучения, то он обретает путь исцеления. Наиболее трудным моментом оказывается принятие себя, возможность простить самому себе те ошибки, которые уже прощены Господом в Таинстве Покаяния.

Умение различать
личность человека и его поступки

Пастырь всегда должен быть готовым видеть в человеке возможность разных противоречий. Человек — это загадка, иероглиф, который требует своего внимательного наблюдения и который не так-то легко может быть расшифрован.

В самом деле, какие только противоречия не заложены в каждой душе? Ревность и любовь, радость и отчаяние, вдохновение и апатия, стремление к творческому увековечению себя и призрак смерти, все стирающий и всему кладущий свой предел, жажда свободы и обаяние рабства. Разве так уже легко разобраться в том, чем обусловлено то или иное настроение, тот или иной поступок?

Архимандрит Киприан Керн

Довольно важным препятствием на пути выхода из зависимости является то, что и наркоман, и окружающие люди ставят знак равенства между его греховными поступками и собственно его личностью. В итоге даже ему самому зависимость начинает казаться неотъемлемой частью личности.

Совсем не так заповедует смотреть на человека Евангелие. Каждый человек уникален и неповторим, за каждого человека распялся Христос, ищущий хотя бы маленький повод, ухватившись за который, Он мог бы спасти человека.

Зависимый человек попадает в ситуацию внутреннего конфликта. Здравая часть его личности фокусируется на том, чтобы ВЫЖИТЬ, для чего необходимо немедленно бросить наркотик, а больная, пораженная зависимостью, требует удовольствий, игнорируя ценности здравой части. «Какие только противоречия не заложены в каждой душе? Ревность и любовь, радость и отчаяние, вдохновение и апатия, стремление к творческому увековечиванию себя и призрак смерти, все стирающий и всему кладущий свой предел, жажда свободы и обаяние рабства. Разве так уж легко разобраться в том, чем обусловлено то или иное настроение, тот или иной поступок?» [104] Если человек, оказавшийся в сетях зависимости, воспринимает себя как существо, неотъемлемой частью жизни которого является употребление наркотика, уместно постараться увидеть подлинную глубину личности этого человека, убедить его в том, что его действия не определяют по-настоящему того, кем он является.

Если эти действия в прошлом были вредны для организма и греховны по отношению к Богу, то сейчас НАСТУПИЛ ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ, за которым начинается нечто новое...

Если священник говорит об этом уверенно, с убедительностью рассказывает подобные случаи из личной практики, он тем самым вселяет надежду на изменение, открывает источник душевных сил для внутренней работы окормляемого им наркомана.

Следует отметить, что помощь всегда оказывается индивидуально, конкретному, единственному, неповторимому человеку. Этот принцип должен быть положен в основу пастырской работы. «Наркоман вообще» не понятен ни врачу, ни пастырю, ни кому-то другому. Никто не может помочь «вообще наркоману». Но конкретному человеку помочь можно. Этот человек употреблял наркотики, но на самом-то деле, он — создание Божье. Христос за него распялся. Господь привел его в этот мир, и если еще держит на этом свете, значит, имеет надежду на исправление. Вот что по этому поводу написано у архимандрита Киприана Керна: «Никаких обобщений невозможно сделать, да и сама жизнь не терпит обобщений и схематических заключений. В каждом отдельном случае надо действовать «с оглядкой», с особою осторожностью, проникнувшись духом сострадания и жалости, внимания и внутреннего такта». [105]

Работа с внутренним конфликтом:

«хочу бросить» и «не хочу бросать»

Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех

Рим. 7; 19-20

В работе с наркозависимыми мы встречаемся с проблемой противоречия, существующего между разумом и страстной природой человека. Современный человек не привык осознавать свои страстные желания и поэтому так называемая "сознательная установка на трезвость", сознательный отказ от употребления наркотиков, искреннее желание и стремление убедить себя в нежелании употреблять наркотическое вещество отнюдь не решает вопроса освобождения от наркотической зависимости.

Один из главных вопросов для людей, имеющих любую зависимость, — это внутренний конфликт, раскол личности на две части. Одна часть хочет одного, а другая — совсем иного.

Приведу пример. Большинство людей знает, что такое принимать решение в новогоднюю ночь. Одна часть, очень откровенная, искренняя, говорит:

— Ни одного пирожного в следующем году, (ни одной сигареты, гимнастика каждое утро), начну новую жизнь...[106]

Многие знают, что происходит дальше. Через два-три дня вступает в права другая часть личности. К примеру, человек приходит в гости, где угощают вкусными пирожными, и вторая часть как бы нашептывает такую причину, по которой на три дня можно отдалить свое прежнее решение:

— У тебя никогда не появится больше шанса попробовать эту вкуснятину. Ничего страшного, ты же три дня вытерпел...

Вот так действуют противоречащие друг другу части личности в расколотом грехом человеке, и действуют они не одновременно. Возьмем для примера бросающего пить алкоголика. «Пьющая часть» проявляется в одном контексте, а «трезвая часть» — в других. Священник на Исповеди общается, по преимуществу, с «трезвой частью» алкоголика или наркомана. «Трезвая часть» кается, просит прощения, дает обещания... Священник остается довольным тем, что наконец-то дождался от человека «чистосердечного раскаяния». Однако душепопечение было оказано одной части личности, которая и так «хорошая», которая и так «не хочет больше пить».

Этим же вечером, когда он возвратится домой, может проявиться другая, «пьющая часть».

Некоторые наркоманы подобную проблему называют проблемой «разочка».

Наркоман, борющийся с соблазном, также оказывается жестоко раздираемым как бы двумя личностями, живущими в одном человеке. Одна часть, которая хочет выйти из зависимости, хочет жить здоровой жизнью без наркотика, мужественно противостоит другой, очень переменчивой в настроениях, которая то просит: «Ну, пожалуйста, ну хоть чуть-чуть...», то властно требует: «Если ты сейчас не уколешься, то сдохнешь». Для наркомана, желающего выйти из зависимости, важно не принять второй голос за свое подлинное «я». Если же он уступит — бой с наркотиком в очередной раз окажется проигранным.

Первая часть личности — это трезвый наркоман, не употребляющий наркотиков, искренне стремящийся избавиться от зависимости, а вторая — буквально не находит себе места в безудержном желании принять наркотик. Первая — испытывает искреннее раскаяние по поводу своей зависимости и желание избавиться от нее, а второй — совершенно плевать на всех, она буквально готова убить, если кто станет на ее дороге. Это две личности, как бы две идентичности одного и того же человека. Одна — трезвая, другая — наркотическая.

Неуспех в работе с наркозависимыми во многом является следствием того, что работа осуществляется только с трезвой частью личности, но в очень малой степени касается наркотической части.

Задача пастыря в процессе душепопечения зависимого человека видится не столько в том, чтобы «чинить» наркотическую часть личности, сколько в том, чтобы усилить волю трезвой части, чтобы взрастить и развернуть лучшее в человеке, то, что ХОЧЕТ и МОЖЕТ быть здоровым.

В процессе этой работы возможны срывы, надо быть готовым к ним. Изгонять наркомана по причине срывов, в случае, если видна его заинтересованность в этой работе, было бы неверным. Важно правильно расставить акценты. И тогда срыв будет восприниматься не как «искушение было слишком велико, и я не устоял...», но как преткновение на пути, который человек выбрал САМ. Задача пастыря быть спутником на этом пути, постоянно поддерживать СОВМЕСТНОЕ движение в нужном направлении.

Обретение решимости

измениться прямо сейчас

Вы, наверное, помните слова преп. Серафима Саровского относительно решимости, которой так не хватает христианам для того, чтобы достигнуть духовного совершенства. В контексте нашей работы решимость — не менее важное качество. Если в жизни человека отсутствует движение вперед, если ему трудно совершить какое-либо изменение, то происходит это нередко потому, что он посылает в свой разум противоречивые послания. С одной стороны, ему хочется измениться, с другой — он хочет остаться тем, кем он был, сохраняя все преимущества прежнего состояния.

Нередко люди просто не готовы взять ответственность за свои изменения. Для того, чтобы взять ответственность за свои изменения и совершить их, человек должен:

— Иметь твердую убежденность в том, что что-то должно измениться. Не "возможно изменится", не "могло бы", не "должно бы" измениться, а совершенно четко "должно".

— Знать, что "я должен это изменить". В противном случае мы будем искать, кто бы совершил это изменение за нас и тогда у нас будет кого обвинить, если наши попытки не увенчаются успехом.

— Просто поверить, что измениться — в его силах, иметь убеждение, что "я могу это сделать". Без веры в возможность изменения мы не можем выполнить то, к чему стремимся.

На пути к изменениям человек, безусловно, может получать помощь от Бога и от других людей. Но эта помощь может быть лишь со-действием его решимости измениться.

Итак, мы работаем над обретением решимости измениться.

I. Прежде всего предложите вашему подопечному записать четыре действия, которые он давно хотел предпринять и выполнение которых все время откладывал:

II. Под каждым из этих действий предложите написать ответы на вопросы:

— Почему ты не предпринял этих действий раньше?

— Какие неприятные чувства связаны с этим действием?

Ответы на эти вопросы помогут понять: то, что удерживало человека, связано с более сильными неприятными чувствами при выполнении, чем при невыполнении этого. Если наркоман скажет, что в этом не было ничего неприятного, спросите, почему он все же хочет это изменить?

III. Далее предложите написать под каждым из четырех пунктов, чего это будет ему стоить, если он НЕ изменит этого сейчас. Чего это будет ему стоить через два года, пять лет? Во что это выльется? Как повлияет на его душевное состояние? Пусть подумает об этом хорошенько.

IV. И затем предложите написать все преимущества, которые получит человек, если примет решение изменить это ПРЯМО СЕЙЧАС. Что теперь станет для него возможным? Какие перспективы откроются перед ним?

Кстати, чтобы и читатель приобрел этот опыт, почувствовал эффективность этой работы, я предлагаю вам выполнить ее ПРЯМО СЕЙЧАС. Возможно, более подходящего момента не будет. Если же у вас нет времени выполнить это упражнение прямо сейчас, обязательно вернитесь к нему.

Что такое убеждения?

Каковы мысли в душе его, таков и он

Притчи, 23, 7

Убеждения — это обобщения, связанные с представлениями человека о себе, о других людях и об окружающем мире. Эти обобщения помогают нам справляться с превышающим уровень нашего восприятия количеством деталей и делают для нас мир более предсказуемым. Корни убеждений находятся не в логической, рассудочной памяти, а в глубинной, эмоциональной памяти человека.

Убеждения — ключевые составляющие нашего внутреннего мира. Они определяют ход событий и являются сердцевиной наших действий и поступков. Убеждение можно охарактеризовать как чувство уверенности относительно чего бы то ни было. В структуре человеческого опыта убеждения отвечают на вопрос «Почему?»

Убеждения трудно изменить с помощью простой логики или рациональных рассуждений. Самые значимые убеждения глубже осознаваемого рационально.

Наши убеждения обладают огромной силой воздействия на наше поведение. Многим из нас известно: если человек убежден, что что-то невозможно, никто не в состоянии переубедить его в обратном.

Убеждения бывают поддерживающими и ограничивающими. В повседневной работе священника с зависимыми людьми ему придется сталкиваться с ограничивающими убеждениями, т.е. убеждениями, которые ограничивают возможности выбора человека. Нередко люди выбирают себе ограничивающие убеждения относительно того, на что они способны. Из-за того, что у них что-то не получилось в прошлом, они не способны поверить, что это будет возможно в будущем. Нередко они говорят: "Давайте будем реалистами", что на их языке означает: "Выкладываться не стоит, все равно ничего не получится".

Нередко именно ограничивающие убеждения мешают человеку выйти из порочного круга зависимости.

Одному все, что его окружает, может казаться безнадежным. Он убежден: «Во всем виноваты жестокие и бесчеловечные люди, которые окружают меня, а их не изменить...», «Уже слишком поздно...»

Другому, например, может мешать убеждение, что перед зависимостью он совершенно беспомощный:, «Я ничего не могу поделать с собой...», «У меня нет никаких сил».

Третий не хочет выйти из порочного круга зависимости, потому что уверен: «Я никому не нужен, моя жизнь никому не нужна и ни для кого не представляет никакой ценности».

Убеждения человека во многом определяют эффективность его деятельности. Если наркоман УБЕЖДЕН, ВЕРИТ в то, что выход из зависимости возможен, то он действительно УЖЕ на пути выхода из зависимости. Если же ему КАЖЕТСЯ, что «уже поздно», что «он ничего не может поделать с собой», то он никуда не двигается. И перед пастырем в этом случае стоит задача по изменению этого ограничивающего убеждения.

Для того чтобы продемонстрировать действие силы убеждения, расскажем об одном исследовании. В одной онкологической клинике были взяты интервью у 100 человек, которые вылечили рак (симптомы не проявлялись более 10 лет). Их спрашивали о том, что они сделали, чтобы достигнуть успеха. Интервью показало, что ни один метод не занял доминирующего места. Некоторые лечились химиотерапией, другие — травами, третьи — различными народными методами, четвертые — какими-то особыми оздоровительными ваннами, пятые — облучением. Однако всех пациентов объединяла УБЕЖДЕННОСТЬ, что их выбор принесет им выздоровление.

Три основных ограничивающих убеждения на пути выхода из зависимости связаны с безнадежностью, беспомощностью, бесполезностью. Рассмотрим их подробнее.

1. Безнадежность. Убеждение в том, что освобождение от наркотиков недостижимо, независимо от человеческих усилий, что уже поздно, что никакой надежды нет. Такие люди считают: «Что бы я ни сделал, то, чего я хочу, недостижимо. Это не в моей власти. Я — очередная жертва наркомании», «Я слишком погряз во грехах».

2. Беспомощность. Убеждение в том, что «это возможно для других, но не для меня». Неверие в собственные усилия, в возможность получения помощи от других людей или от Бога.

3. Бесполезность. Убеждение в том, что исцеление от зависимости — результат, которого человек недостоин, что он, наркоман, никому не принесет пользы в силу того, что он — плохой, никому не нужен.

Еще раз подчеркнем, что наиболее сложный аспект работы с ограничивающими убеждениями состоит в том, что люди не привыкли осознавать свои убеждения.

В процессе человеческой жизни мы нередко меняем собственные убеждения. Например, в какой-то момент нашей жизни мы узнаем, что Дед Мороз — это дядя Саша с пятого этажа. Влюбляясь, мы «не мыслим жизнь без любимого человека», но, потеряв его, мы определенным образом приспосабливаемся, а затем и вовсе забываем... Иногда люди на самом глубоком уровне понимают, что деньги в жизни — это не главное, что есть вещи, которых не купишь ни за какие деньги. Некоторые разочаровываются в служении великим идеям, которым посвятили лучшие годы своей жизни. Для многих людей обретение веры в Христа означает глубокий ценностный перелом и смену сразу многих убеждений.

Человек ищет подтверждения истинности своих убеждений. Например, муж, уверенный, что его жена не умеет готовить, находит, если не первое, то второе или третье блюдо не очень вкусным. Супруг, у которого существует убеждение, что его жена — прекрасная хозяйка, находит даже в неважно приготовленном блюде основание для того, чтобы восхититься ее кулинарными способностями. Родитель, считающий, что его сын или дочь — бездарность или неряха, находит в каждом движении, в каждом поступке ребенка подтверждение своим убеждениям. Отец или мать, уверенные в том, что их ребенка ожидает великое будущее, что он гений, даже в не очень грациозном движении ребенка видят черты будущей гениальности.

Наши убеждения друг о друге влияют на нас, причем очень значительным образом, даже если мы вслух не произносим их вслух. Убеждения могут быть как позитивными, так и негативными.

Нередко ограничивающие убеждения формируют люди, к которым мы расположены особым доверием:

— врачи («С такой болезнью вам не протянуть и двух месяцев», «Это не выздоровление — это ремиссия, скоро приступы должны вновь возобновиться»);

— учителя («Ты ни за что не сдашь экзамен по истории», «С такими отметками сегодня даже дворником не устроишься»);

— родители («Вырастешь — станешь алкоголиком, как твой папочка», «Вечно у тебя ничего не получается!»);

— иногда, к сожалению, священники («Не расслабляйся, жди искушения!», «Скорби только начинаются», «С этим грехом будешь бороться до старости).

Давайте подумаем, какие результаты проявятся в жизни человека, который поверит в то, что вышеперечисленные высказывания являются правдой.

Все, что человек воспринимает как реальность, становится для него безусловным. И вовсе не потому, что это действительно так. Один философ как-то сказал: "Каждый человек живет в тюрьме своих ограничивающих убеждений. И это плохая новость. Хорошая же новость состоит в том, что в этой тюрьме мы и заключенные, и стражники одновременно". Как стражники мы можем перестроить стены, раздвинуть их или даже вовсе убрать.

Многие люди всю свою жизнь проживают в темнице собственных ограничивающих убеждений исключительно как заключенные. Возможно, вам встречались люди, которые уверены в том, что они «не достойны быть любимыми, не достойны любви». Исходя в своих мыслях и действиях из такого убеждения, человек выстраивает вокруг себя стену отчуждения. И даже если кто-то пытается пробиться к нему сквозь эту стену, человек не поверит ближнему, станет искать, в чем же тут подвох и... непременно найдет его.

Мы получаем от жизни то, во что верим, то, в чем мы убеждены. Именно убеждения лучше всего характеризуют нашу действительность, наш внутренний мир, наши представления о том, что в этой жизни возможно, а что — нет. Но ведь невозможное для нас оказывается совершенно возможным для другого человека. То, чего мы не можем достигнуть сообразно своим убеждениям, другой человек достигает, поскольку эта возможность заложена в его внутреннем мире. Если мы в чем-то убеждены, мы будем вести себя так, как если бы это было правдой, и это убеждение, как правило, находит подтверждение. Если же мы убеждены в противоположном, даже в той ситуации, когда все будет свидетельствовать об открывшейся возможности, мы совершенно неосознаваемо будем саботировать результат.

Чтобы выйти за пределы действия зависимости, нужно выявить ограничивающие убеждения, предложить вместо них выбрать поддерживающие, такие, которые помогут исцелению, вселят чувство ответственности, веру в то, что Бог создал нас для жизни, а не для ускоренной смерти от наркотика, что Он ожидает нашего исправления и безусловно любит нас ЛЮБЫМИ, в какой бы бездне греха мы ни оказались. Поддерживающие убеждения помогают движению и создают доверие, необходимое для движения к избранной цели. Изменение убеждения с ограничивающего на поддерживающее может быть пусковым механизмом на пути к полному выздоровлению.

Мы не можем существовать вовсе без убеждений. Именно убеждения определяют наше восприятие реальности. Однако мы вправе выбрать те убеждения, которые наиболее согласовываются с нашими ценностями и помогают нам достигать наших целей. Знания особенностей психологии человека может обогатить знания пастыря, поможет более грамотно и более бережно помогать окормляемым людям.

Безусловно, конечную помощь, полное исцеление наркоману может дать только Бог. Это произойдет, когда человек мужественно посмотрит в лицо своей зависимости и найдет ответ на вопрос о своем предназначении и своих отношениях с Творцом.