Исаак Сирин

О БОЖЕСТВЕННЫХ ТАЙНАХ И О ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ

К оглавлению

1. Два истинных признака даю я тебе, брат мой; и в то время, когда удостоит тебя Бог внутреннего озарения,³ по ним ощутишь ты свет души своей. Их достаточно, чтобы указать тебе истину, которая в душе твоей воссияла.⁴

2. Когда, по благодати и милости Господа нашего Иисуса Христа, воссияет в тебе то озарение разума, о котором говорят Отцы, эти два признака дадут тебе подтверждение относительно этого <озарения>. Но когда ты не обретаешь их в самом себе, - даже если ты уверен, что достиг совершенства,⁵ - знай, что весьма далек ты от них.

3. Один из этих признаков следующий. Когда воссияет уже сокровенный тот свет в душе твоей, признаком этого станет то, что всякий раз, когда только ты заканчиваешь чтение <Писания> или молитву, какими-либо стихами и содержащимися в них мыслями⁶ пленен будет разум и станет размышлять о них, исследовать их и, по своему собственному побуждению, рассматривать их духовное значение; настолько будет он привязан к ним, что не станет рассеиваться чем-либо другим из тварного <мира>.⁷ Даже если ты не особенно заботишься об этом как о чем-то присущем тебе, само собой случается такое с разумом - впрочем, не всецело и полностью, а, конечно же, частично.⁸

4. Второй признак, столь же точный, как и первый, есть следующий. Когда душа выйдет из тьмы и станет изнутри светом, тогда продолжительные коленопреклонения даются отшельнику, и настолько усладительным оказывается для него пребывание⁹ в них, что три дня стоит он на коленях на земле в молитве, не чувствуя утомления по причине наслаждения и не желая даже вставать с земли.¹⁰ И даже всякий раз, когда поднимет он голову, желая встать, по причине этой продолжительной сердечной услады, объемлющей сердце его, снова падает он на лицо свое, и молитва уже не так важна для него,¹¹ ибо в ту минуту, когда молитва входит в сердце его, в такой степени ощущает он помощь <Божию> и столь усиливается в нем наслаждение <молитвой>, что останавливается язык его и умолкает сердце его. И вот, охватывает сердце его и члены его то усладительная безмолвие,¹² так что даже Царство Небесное, если можно так сказать, не считает он сравнимым по наслаждению с этим умолканием¹³ в молитве. Безмолвный, лежит он ниц на лице своем ночью и днем. И таким же образом, в соответствии с тем, как и насколько входит человек в это озарение разума, удостаивается он наслаждения в коленопреклонении.

5. Все это для тех, кто постоянно пребывает в безмолвии, пишу я, брат мой: не для тех, кому достойными смеха кажутся эти божественные <явления>, происходящие между Богом и святыми в невыразимой тайне.

6. Какая еще мне необходимость, брат мой, говорить тебе о том, о чем невозможно сказать, ибо оно непостижимо?¹⁴ Отдайся труду молитвы, и сам обретешь то, о чем от другого не сможешь услышать.

7. Мужа одного среди отцов видел я, и он говорил мне: "Никогда не могу я преклонить колена в молитве без того, чтобы в тот же самый миг, как я начинаю молитву, тишина¹⁵ не ниспадала в сердце мое. И даже если целый день стою я на коленях в молитве, не способен я произнести что-либо, но молчу я невольно. Только после многих трудов нашел я это; благодаря безмолвию внезапно приобрел я это". Только от одного этого старца я и слышал о таких вещах, и не встречал я другого человека, который точно так же приобрел бы подобный опыт,¹⁶ или который говорил бы о нем с такой же властью, как он. Но так как не всякий человек способен слышать об этом или достичь этой благодати чистой молитвы и заключающейся в ней силы, то даже те, кто, по милости <Божией>, обрел эти <блага>, хранят их в себе, благодаря Бога, давшего им такое утешение для уврачевания скорбей их.

8. Пишущий эти <строки>, брат мой, пишет об этом из опыта, и, по милости Христовой, немногое из многого знает он о них сам, и он утвержден в них. Другие вещи, которые более велики и превышают меру его, по благодати, были открыты ему в мысли его, впрочем, он имеет свидетелями и путеводителями писания мужей древних и достойных доверия.¹⁷ Когда же он по какой-либо причине лишался того, о чем шла речь выше, он также лишался и действий этого, и тех двух признаков в душе своей он не видел. Ты тоже удостоверься в них и ищи эти признаки в себе.¹⁸ И когда трудны для тебя поклоны и утомительно для тебя пребывание в них, или когда, по окончании <чтения> божественных слов и молитвы, без плода и без памятования об этих словах¹⁹ блуждает разум твой, тогда знай, что великая тьма скопилась внутри тебя.

9. Пока в молитве и служении твоем обретается уныние, я не могу признать, что открылась в тебе дверь жизни.²⁰ Но лекарство от этой тьмы рождается из самого молитвенного труда, когда ты борешься и проводишь время <в молитве> и подвизаешься в ней. Тогда быстро и в короткое время ощутишь ты помощь от молитвы, если причины для беспокойства о чем-либо внешнем или о каком-либо человеке нет внутри тебя.

1. Есть духовное чувство, которое рождается из размышления: оно дает наслаждение, радость и ликование душе. Есть также и другой вид, который сам по себе² ниспадает на человека. Ибо в начале того знания, которое <происходит> от размышления, от любви к учению, от богоугодного делания³ и собеседования, постоянно размышляет разум о том или другом. И время от времени, по причине этого прекрасного размышления о любви Божией и мысли о божественных <предметах>, у того, кто занимается этим с любовью, надеясь обрести свой собственный путь служения <Богу>,⁴ постоянно рождается внутри⁵ духовное видение вещей. Когда немного очищена душа его в служении страха Божия и трезвения, тогда духовное созерцание само по себе ниспадает время от времени на душу его без всякой заботы <с ее стороны>. И все время человек тот встречает в разуме своем некое прозрение, и внезапно оказывается разум его без движения, словно в некоем божественном облаке, которое ошеломляет <его> и заставляет умолкнуть.

2. Случается также, что без всяких прозрений время от времени безмолвие некое ниспадает на человека, и разум бывает собран и погружается внутрь себя в непостижимом ошеломлении. Это - гавань, исполненная покоя, о которой Отцы в писаниях своих говорят,⁶ что иногда входит естество туда, где оно приближается к порогу духовного образа жизни.⁷ С этого начинается вступление на третий уровень, то есть на <уровень> духовного существования.⁸ И когда очи инока⁹ устремлены к этой гавани с самого начала его ученичества и до гроба, несет он всякое телесное и душевное трудничество, и различные несчастья преследуют его на этом пути.¹⁰ Но коль скоро приблизился инок к этому порогу, он направляет свой путь прямо в гавань и приближается к духовному образу жизни. И с этого <времени> происходят с ним восхитительные <вещи>, и получает он залог нового века.

3. Тот, кто читает это, пусть вспомнит о той собранности разума,¹¹ о которой говорилось в конце четвертой сотницы¹² "Глав о знании".¹³ Ибо именно таким образом подвижники достигают в своем путешествии этой гавани. И в этом - служение совершенных иноков;¹⁴ и благодаря этому завершается их путешествие, и достигает гавани тяжелый корабль их подвижничества. С этого <времени> удостаиваются они любви к Иисусу Христу, Господу нашему,¹⁵ и по временам узревают они славу естества Его, ибо таков венец праведных. И исполняется на них сказанное: Ты, Отче, во Мне, и Я в них, чтобы и они были в Нас едино.¹⁶ Ибо единство Христа в Троице таинственно изображают¹⁷ святые своим совершенным слиянием с Богом. К этому приблизил нас Первенец наш¹⁸ пришествием Своим, и такое совершенство несет Его учение верующим. Итак, до тех пор, пока человек не удалится от людей и не достигнет безмолвия,¹⁹ и пока не обратится к мысли о душе своей,²⁰ не откроется благо, сокрытое внутри него.