Исаак Сирин

О БОЖЕСТВЕННЫХ ТАЙНАХ И О ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ

К оглавлению

1. Когда временами случается, что пламенной молитвы удостаивается человек из-за пробуждения¹ благодати, тогда бывают у него напряженные и бесчисленные движения в молитве - молитвы усердные, мощные и горячие, словно огненные угли. И в движениях этих сильный вопль² восходит из глубины сердца его вместе со смирением, которое <происходит> от сильной радости.³ И откуда исходят они, оттуда же сокровенным образом получает он некое вспоможение в движениях своих в такие минуты, <то есть> от самой молитвы; и пламенеющий огонь возникает в душе благодаря радости его - до тех пор, пока человек тот до самой бездны не смирится в помыслах своих. Итак, эти движения пробуждаются в нем благодаря молитве - молитвы чистые и сильные, напряженные и неудержимые в стремлении своем. Они появляются в сокровенности сердца⁴ вместе с неуклонным взиранием на Бога. И кажется человеку тому, что в теле своем приближается он к Господу нашему в ту минуту по причине искренности⁵ помыслов молитвы его, восходящей к Нему.

2. Если же удостоен он сознательной молитвы,⁶ то в тот миг, когда встречает он малейшее слово молитвы, тотчас иссыхает молитва на устах его и бывает он полностью успокоен от всяких движений, и достигает он неподвижной тишины в душе своей и в теле своем.

3. Кто прошел по этому пути, тот поймет сказанное об этих двух формах молитвы.⁷

4. Или, может быть, есть такой человек, который воображает, что чин и движение духовной молитвы есть что-либо одно из этого. Пусть же поймет думающий так, что все эти вещи и бесчисленные другие подобные им суть чин чистой молитвы и чистых душевных помыслов, возникающих в человеке во время молитвы.⁸ А в жизни духа <уже> нет молитвы. Всякая существующая молитва <состоит из> прекрасных помыслов и душевных движений. На духовном же уровне и в жизни <духа> нет ни помыслов, ни движения, нет даже какого-либо ощущения малейшего движения души относительно чего-либо, ибо естество полностью удаляется от этого и от всего, что свойственно ему. И пребывает <человек> в некоей несказанной и неизъяснимой тишине, ибо действие Духа Святого пробуждается в нем, и поднимается он выше области⁹ душевного знания.

5. Что же скажем? Где нет помыслов, там как можно говорить о молитве или о чем-либо еще?

6. Относительно этого чина если кто желает услышать в точности, пусть прочитает выше длинное Слово, написанное нами о духовной молитве;¹⁰ оттуда научится он ясно всей сути этого учения о жизни в молитве¹¹ и о видах чистоты и нечистоты ее.¹² <Научится он также тому>, что есть духовное движение и почему называется молитвой этот <духовный> подъем, который превыше движений душевности, несмотря на то, что на духовном <уровне>¹³ нет молитвы. Все это мы ясно написали там.