Михаил Тихомиров

ДРЕВНЕРУССКИЕ ГОРОДА

К оглавлению

Глава III
Городское население

1. Численность и состав городского населения

        Численность населения в древнерусских городах фактически почти не поддаётся учёту, и по этому вопросу можно сделать только кое-какие прибли­зительные выкладки. Прежде всего очень ценны указа­ния летописи на численность войска, выставленного тем или другим городом. Ярослав Мудрый в 1016 г. обманом перебил новгородцев: «собра вой славны тысящу, и, обольстив их, исече» ¹⁾. Незвестно, что надо понимать под словами «вой славны тысящу», не идёт ли речь о со­бирательном термине «тысяча», как об единице новго­родского войска. Однако последнее толкование мало до­стоверно, так как слово «славны» относится к воинам («собрал воинов славных, тысячу»). Поэтому под тыся­чей легче понимать количество (1000 воинов). Новго­родцы были далеко не все перебиты; Ярослав собрал на вече «избыток» новгородцев. В походе Ярослава на Киев приняло участие 4000 воинов; из них 3000 новгородцев и 1000 варягов.
        Другое свидетельство о размерах новгородского вой­ска относится к 1215 г. Под Торжком захвачены были «вси мужи и гостебници... а бяше всех новгородець боле 2000». После этого в Новгороде осталось мало воинов. Далее оказывается, что князь Мстислав, стоявший во главе новгородского ополчения, вёл с собою всего 500 человек, да и то с псковской помощью. Летописец противо-
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет., стр. 174.

-138-

полагает 500 новгородцев 10 тысячам суздальцев, говори о новгородцах - «толико бо всех вой бяшеть» (столько ведь было всех воинов) ¹⁾.
        Оба примера показательны. В 1016 г. основные силы новгородцев не превышали несколько тысяч воинов (славная тысяча и «избыток»), через 200 лет ядро новгородского войска равнялось примерно 2 тыс. воинов, с прибавлением одной или двух тысяч, т. е. достигало 3-5 тыс. человек. Следовательно, общее население Новгорода в начале XI в. надо измерять приблизительно в 10-15 тыс., в начале XIII в. - в 20-30 тыс. человек. Думается, что эти цифры довольно правильно лимити­руют количество населения в Новгороде. К таким же вы­водам приходим при изучении других известий. В боль­шой пожар 1211 г. в Новгороде сгорело 4300 дворов, а во время голода 1231 г. было похоронено 3030 трупов ²⁾. Пожар был «великим», но охватил не весь город. 3 тыс. трупов были положены в одной яме, но были ещё 2 «ску­дельницы». Каждая из них была полна трупами.
        Размеры городской территории Новгорода росли также постепенно. В начале XI в. основное население Новгорода сосредоточивалось в Кремле и в непосред­ственной близости от него; в начале XIII в. были засе­лены 5 концов города, но горожане ещё не занимали всю территорию, окружённую впоследствии валами.
        В XII-XIII столетиях Киев был, несомненно, обшир­нее Новгорода. В этом убеждают размеры его площади («Горы», «Подола» и других предместий). Прямые ука­зания на большое скопление населения в Киеве имеются в свидетельстве Титмара Мерзебургского, а также в лето­писном известии о сгоревших киевских церквах, которые исчислены летописцем в количестве 600. Однако приве­дённые выше цифры говорят скорее о том впечатлении, какое Киев производил на иностранцев, чем о количе­стве его населения. Более показателен рассказ Повести временных лет о жертвах эпидемии в Киеве в 1092 г.: «В эти же времена многие человеки умирали различными недугами, как говорили продающий корсты (гробы): мы продали корсты от Филипова дня до мясопуста 7 тысяч» ³⁾.
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет., стр. 53-55.
        ²⁾ Там же, стр. 52, 70.
        ³⁾ «Повесть врем. лет», ч. 1, стр. 141.

-139-

Таким образом, в течение нескольких зимних месяцев (примерно с середины ноября до конца февраля) было распродано 7 тыс. гробов. Однако нет никаких указаний на особое опустение города.
        Во время сборов в поход против половцев Святополк имел 700 дружинников («имею отрок своих 700») ¹⁾, хотя знающие люди считали, что недостаточно будет даже 8 тыс. воинов.
        Цифру в 8 тыс. воинов, ходивших против печенегов с князем Борисом, как раз отмечает чтение Нестора о Бо­рисе и Глебе, причём в такой форме, которая подчёрки­вает её значительность: «было их до 8 тысяч, все же вооружены» («бе бо их акы до 8 тысящь, вси же во ору­жии») ²⁾. Последняя цифра показательна для Киева с его густым населением, где одна дружина князя насчитывала несколько сот человек. Таким образом, предположи­тельно можно думать, что население в Киеве в период его расцвета считалось десятками тысяч; для средневековья это был город-гигант. Таким он и представляется в ино­странных свидетельствах.
        Из больших городов можно отметить также Чернигов, оба Владимира, Галич, Полоцк, Смоленск. Эти города почти не уступали Новгороду по количеству населения. К ним до известной степени примыкали по размерам Ростов, Суздаль, Рязань, Витебск, Переяславль Русский. О количестве населения во Владимире-на-Клязьме отчасти можно судить по известию летописи об отсут­ствии владимирцев в городе в 1175 г., когда они «с пол­торы тысяче» пошли на войну. Полторы тысячи состав­ляли только часть владимирцев, способных носить ору­жие. Остальные горожане 7 недель отбивали приступы врагов ³⁾.
        Численность населения других городов редко превы­шала 1000 человек, что доказывается небольшими пло­щадями, которые занимали их кремли, или детинцы. В краеведческой литературе, впрочем, нередко встре­чаются указания на процветание того или иного города в прошлом, обычно основанные на устных преданиях. Чаще всего это бывает отражением действительного зна-
        _________
        ¹⁾ «Повесть врем. лет», ч. 1, стр. 143.
        ²⁾ Д. И. Абрамович, Жития Бориса и Глеба, стр. 10.
        ³⁾ Лаврент. лет., стр. 354.

-140-

чения города в прошлом. Авторы только забывают, что, например, Путивль или Новгород Северский XI-XIII вв. по своей площади уступали Путивлю и Новгороду Северскому нашего времени, хотя по относительному значе­нию стояли гораздо выше. Они являлись тогда столь­ными городами, а не районными центрами нашего вре­мени. Развитие производительных сил достигло такого уровня, что современный районный центр оказывается богаче и обширнее стольного города княжеских времён.
        Наши наблюдения над численностью жителей в рус­ских городах очень отрывочны, но в целом они совпадают с представлениями о количестве населения в средневеко­вых городах Западной Европы.
        Что касается состава городского населения, то в нём значительную роль играли феодальные элементы: князья, дружинники и бояре, связанные как с городом, так и с зе­мельными владениями. Появление городского патрициата имело важное значение для истории русских городов, что будет нами рассмотрено в дальнейшем. Однако наше внимание привлекают в первую очередь «горожане», в основном ремесленники и купцы, с которых мы и нач­нём изучение городского населения.

2. Ремесленники как основное городское население

        Ремесленники и люди, связанные с различными про­мыслами и подённой работой, составляли основное насе­ление древнерусских городов. Наряду со свободными ремесленниками в городах жили ремесленники-холопы, зависевшие от князей и бояр. Об участии в городском ремесле и торговле княжеских и боярских холопов из­вестно из Русской Правды, но юридически несвободные ремесленники (холопы) составляли особую категорию городских жителей и, возможно, населяли особые город­ские слободки. Такие же несвободные ремесленники жили в городах средневековой Европы, и это вызывало беско­нечные споры феодальных владетелей с городами, так как зависимые ремесленники конкурировали на рынке со свободным городским населением ¹⁾
        _________
        ¹⁾ Г. Белов, Городской строй и городская жизнь средневековой Германии, стр. 199.

-141-

        Для обозначения людей, занятых ремеслом, в Древ­ней Руси употреблялись названия: «ремесленники», «ру­кодельные люди». Однако упоминания эти сравнительно редки, так как древнерусские писатели чаще обозначали городское население общими выражениями: людье, чадь, иногда - простая чадь. Ремесленники входили в число «людей», «чади» наравне с остальным городским населе­нием, которое, таким образом, мало дифференцировалось летописцами.
        Тем не менее ведущее значение ремесла как занятия городских жителей нашло отражение в некоторых древне­русских памятниках. Новгородский архиепископ Илья обращается к подчинённому духовенству со словами: «сами ведь знаете, если который человек ремесло знает, а его не делает, может ли он обогатиться» ¹⁾. В этом слу­чае богатство непосредственно связывается с ремеслом.
        В «Наказаньи» (наставлении), приписываемом Ки­риллу Туровскому, «ремесло» ставится наравне со служ­бой князю. «Не говорите: жену имею и детей кормлю и дом устраиваю или князю служу, или власть держу, или ремесло, так поэтому не наше дело чтение книжное, но чернеческое» ²⁾, - заявляет проповедник, давая таким об­разом ремеслу видное место, а ремесленников вводя в круг людей, читающих книги.
        Жилища ремесленников обычно были и мастерскими. Крайне любопытный и разнообразный материал в этом отношении дали археологические изыскания в древнерус­ских городах, в особенности показательны раскопки А. В. Арциховского в Новгороде. Район Славна (в том числе Ильиной улицы) в Новгороде был сосредоточием сапожных мастерских ещё в XVI в. Здесь и найдена была изба сапожника XII в. Длина избы - с севера на юг - 5,6 м; ширина - с запада на восток - 5,3 м. Общая пло­щадь избы, таким образом! равнялась 30 м. Следова­тельно, это было относительно небольшое помещение. Внутри избы сохранились остатки 11 столбов для печи и скамей. На брёвнах сруба в одном месте оказалась же­лезная дверная накидка и железный дверной крючок. «В избе и вокруг неё встречены, в количестве нескольких
        _________
        ¹⁾ И. И. Срезневский, Материалы, т. III, вып. 1, стр. 115.
        ²⁾ «Рукописи графа А. С. Уварова», т. II, стр. 70 (текст приво­дится в переводе на современный язык).

-142-

тысяч, обрывки кожи и кожаной вырезки, в том числе имеются целые вырезки, заготовки, подошвы, ремни и т. д. В избе, очевидно, жил сапожник», - заключает А. В. Арциховский.
        Замечательной особенностью избы сапожника яв­ляется имеющийся в ней зольник для удаления волоса со шкур. Это указывает на то, что сапожник был одно­временно кожевником - «усмошвецом», как сказали бы древнерусские сочинения. К избе сапожника примыкал частокол, огораживающий двор. На дворе стоял хлев (на его месте найден толстый слой навоза). Таким образом, домашний скот служил подспорьем для сапожника-ко­жевника XII в. ¹⁾
        А. В. Арциховский не ставит вопроса, по какой при­чине изба сапожника с целыми вырезками и заготовками кожи оказалась заброшенной. Ведь следов пожара обнаружено не было, а сапожник всё-таки исчез, панически бросив даже заготовленные предметы. Объяснить это, ка­жется, можно известием Новгородской летописи о страш­ной эпидемии 1158 г., когда в Новгороде был «мор» среди людей и рогатого скота, повидимому - сибирская язва ²⁾. Сапожник-кожевник вместе со своей семьёй пали жерт­вами эпидемии, а изба осталась пустой и заброшенной.
        Иную картину жилища древнерусского ремесленника дали раскопки М. К. Каргера в Киеве. Поблизости от Михайловского златоверхого монастыря, стоявшего на «Горе», были найдены жилища полуземляночного типа. Одно из них (землянка III) представляло собой неболь­шое помещение, размеры которого установить, впрочем, трудно. Длина его северной стены равнялась 3,4 м. Если считать, что землянка была квадратной, то общие её раз­меры (3,4 X 3,4) достигали 11 - 12 кв. м. Близкую к ней площадь имеет и землянка VII (2,9 X 2,45, т. е. несколько более 7 кв. м). «Значительное количество мед­ных обрезков, заготовок и готовых изделий, найденных в землянке VII, несомненно, позволяют видеть в ней ма­стерскую по обработке меди. Однако обильные находки керамики, зерна, муки, жерновов, стеклянной посуды и прочих хозяйственных предметов дают основание счи­тать землянку не только мастерской, но и жилищем».
        _________
        ¹⁾ А. В. Арциховский, Раскопки на Славне в Новгороде («Мате­риалы и исследования по археологии СССР» № II, стр. 126, 128).
        ²⁾ Новгород. лет., стр. 30.

-143-

        Особенно интересный археологический материал дала землянка VIII, в которой жил ремесленник-художник. Но и эта землянка, несмотря на найденный в ней художественный материал, отличалась такой же теснотой, как и предыдущие. Это позволило М. К. Каргеру сделать такой печальный вывод: «Судя по материалам, полученным из раскопок 1938 г., основным типом массового городского жилища даже в самом крупном городском центре Киев­ской земли вплоть до XII-XIII вв. продолжала оста­ваться глинобитная постройка полуземляночного типа» ¹⁾. Этот вывод неутомимого исследователя киевских древ­ностей сделался своего рода археологическим каноном. Так, когда В. А. Богусевич подверг сомнению существование «полуземлянок как основного типа жилищ ремес­ленного люда», редакционная коллегия «Кратких сооб­щений» Института истории материальной культуры АН СССР поспешила заметить: «Интерпретация обнару­женных остатков жилища как наземного деревянного дома вызвала серьёзные возражения. Вероятнее пола­гать, что это остатки типичных для Киева полуземляноч­ных дерево-глинобитных жилищ».
        К сожалению, редакция не обратила внимания на то, что В. А. Богусевич вёл раскопки на Киевском подоле, где были сосредоточены торговля и ремесло древнего Киева. Здесь-то он и нашёл «большой сгоревший назем­ный дом (площадью более 80 кв. м) токаря, изготовляв­шего деревянную посуду», к которому примыкали обшир­ные погреба. Здесь на Подоле и надо искать сосредото­чие ремесленной и торговой жизни Киева в дни его процветания, а не под сенью Златоверхого монастыря. Полуземлянки и землянки типичны для ремесленников-холопов. Свободный мастер-ремесленник был относи­тельно зажиточным человеком. Сосновая изба новгород­ского сапожника и наземный дом киевского токаря - это типичное жилище средневекового ремесленника. Общий вывод В. А. Богусевича, что «полуземлянки были резуль­татом лишь временных тяжёлых обстоятельств, как, например, военный разгром, пожары и другие крупные бедствия» ²⁾, представляется мне более обоснованным, чем
        _________
        ¹⁾ М. К. Каргер, Археологические исследования древнего Киева, стр. 18-19, 42.
        ²⁾ В. А. Богусевич, Археологические раскопки 1950 г. на Подоле в Киеве («Краткие сообщения ИИМК», XLI, стр. 47-48),

-144-

категорическое мнение о всеобщем господстве полуземля­нок в Киевской земле. Уж очень бедным и жалким ока­зывается Киев, «соперник Константинополя», со своими полуземлянками, и тут не помогут никакие ссылки на бо­гатые изделия, большое мастерство киевских художников и т. д. Ведь и мастерство кроме таланта художника тре­бует ещё некоторых материальных предпосылок.
        В жизни древнерусских городов ремесленники при­обрели особенно большое значение с XII столетия. В тех «людях», которые поднимали восстания в Киеве и Новгороде, сидели или бушевали на вече, принимали участие в торжественных процессиях при встрече князей или на их похоронах, наконец, ходили на войну в составе город­ского ополчения, надо по преимуществу видеть ремеслен­ников. Конечно, кроме ремесленников в городах всегда существовало некоторое количество пришлых людей, «гулящих», по терминологии XVII в., но не они придавали основную окраску городской «чади», а именно ремеслен­ники, среди которых уже выделилась своя верхушка. Это особенно заметно в Новгороде, где развитие го­родской жизни шло в течение нескольких столетий без перерыва. Именно в составе новгородского ополчения находим ремесленников, храбро сражавшихся с вра­гами.
        В 1234 г. в битве с литовцами были убиты новго­родцы: Гаврила-щитник и Нежило-серебряник. В 1216 г. в битве при Липицах пали новгородцы: Антон-котельник и Иванко Прибышинич-опонник. Замечательнее всего, что летописец называет опонника не только по имени, но и по отчеству («Прибышинич»), наравне с терским дан­ником Семёном Петриловичем, тогда как к остальным убитым прилагается только прозвище (псковитин, ко­тельник, попович) ¹⁾Мастер-опонник, видимо, был весьма уважаемым лицом в городе, величавшимся не только по имени, но и по отчеству.
        Нет никакого сомнения в том, что под словом «людье», которым обозначались горожане, сражавшиеся на полях битв, скрываются обычно городские ремеслен­ники. В битве при Липицах они бились с суздальцами босыми, соскочив с коней. «Не хотим умереть на конях, но как отцы наши бились на Колакше пешими»,-
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет., стр. 73, 57.

-145-

восклицают новгородские ополченцы, обнаруживая этим возгласом непривычку к конному бою ¹⁾.
        Вооружённые ремесленники были такой силой, с ко­торой приходилось серьёзно считаться князьям и бояр­ству. Поэтому в древнерусских городах мы встречаемся с тем же явлением, что в средневековых городах Евро­пы, - с борьбой ремесленников против городского патри­циата, причём в Новгороде первой половины XIII в. ре­месленники одно время имели даже перевес над боярской группировкой.
        Конечно, это могло происходить только в больших пунктах, где городское население сделалось крупной по­литической силой, с которой приходилось считаться князьям и боярам. Два свидетельства летописи позво­ляют понять, каким весом пользовались порой ремеслен­ники в политической жизни больших городов. В 1228 г. новгородская «простая чадь» прогнала наречённого вла­дыку Арсения и водворила на его место бывшего архи­епископа Антония, «и посадили с нимь 2 мужа: Якуна Моисеевича, Микифора щитника». Никифор-щитник - это мастер-щитник, игравший, видимо, большую роль в новгородских событиях начала XIII в. Характерно вы­ражение «муж» в понятии свободного человека, которое применяется летописью по отношению к Никифору-щитнику. Может быть, летописец говорит о том же лице, на­зывая его Никифором Тудоровичем ²⁾.
        Положение архиепископа в Новгороде было чрезвы­чайно высоким, но Антоний был болен и не в состоянии был управлять обширным хозяйством дома св. Софии. Якун и Никифор, следовательно, исполняли роль пред­ставителей новгородского правительства при архиепи­скопе. Это было характерным для новгородской действи­тельности начала XIII в.
        Кроме ремесленников, непосредственно занятых про­изводством различного рода изделий, в городах были люди, профессии которых только условно можно отнести к ремесленным специальностям. Таковы были, например, скоморохи и гусляры. Неизбежно, особенно в больших городах, была категория людей, занятых случайной ра­ботой или просто разорённых и доведённых до нищеты. Их называли сиротами, нищими, убогими людьми. Одно
        _________
        ¹⁾ Лаврент. лет., стр. 472.
        ²⁾ Новгород. лет., стр. 67, 64.

-146-

древнерусское поучение красочно описывает злоключе­ния человека, разорённого ростовщиком, взимавшим ве­ликие проценты, «лихву». «Лихованый» обходит город в поисках пищи, а зимою ещё страдает от стужи в своих рубищах.
        Рукодельные люди, ремесленники, особенно бедней­шие среди них, были тем элементом, среди которого осо­бенно распространялись еретические воззрения, враждеб­ные официальной церкви. В житии Авраамия Смолен­ского говорится об его проповеди «рукодельным», что вызвало страшное негодование епископа и монахов. Авраамий не только хорошо читал священные тексты в церкви, но и умел их комментировать, объяснять («протолковати»). Духовенство называло Авраамия еретиком и обвиняло его в чтении «глубинных книг», еретической литературы, может быть богомильского характера ¹⁾.
        Через столетие с лишним после времени деятельности Авраамия (конец XII - начало XIII в.) в Пскове и Нов­городе появилась ересь стригольников. Она была также распространена среди ремесленников, как и более позд­няя ересь - «жидовствующих». Протест против феодаль­ного строя и господствующей церкви, освящавшей этот строй, распространялся именно в ремесленной среде.

3. Холопы и другие категории зависимых людей в городах

        Наряду со свободными ремесленниками в городах жили ремесленники-холопы, зависевшие от князей и бояр. Без них картина древнерусского города в средние века была бы совершенно неполной и даже неверной. Такие же несвободные ремесленники жили в городах средневековой Европы.
        Яркий пример существования в одном городе свобод­ных и несвободных ремесленников имеем в Боголюбове второй половины XII в. Этот город являлся созданием князя Андрея Юрьевича, так и прозванного Боголюбским. Центром города был обширный княжеский замок, остатки которого в виде церкви и каменных переходов к ней сохранились до нашего времени. В замке или в
        _________
        ¹⁾ С. П. Розанов, Жития Авраамия Смоленского, СПБ 1912, стр. 7.

-147-

непосредственной близости к нему были расположены мастерские, где работали «делатели», т. е. мастера и их помощники, являвшиеся, судя по летописи, зависимыми княжескими людьми. Тотчас после смерти Андрея Боголюбского горожане разграбили княжеский дом «и делатели, иже бяху пришли к делу» ¹⁾. Действия боголюбовских горожан, направленные против княжеских «делателей», объясняются тем, что свободные ремесленники были недовольны конкуренцией княжеских людей.
        Количество ремесленников-холопов в городах Древней Руси не поддаётся какому-либо, даже приблизительному, учёту, но едва ли его можно слишком преуменьшать. О холопах-ремесленниках говорится в Пространной Русской Правде, где указываются виры за княжеских людей. За княжеского отрока, конюха и повара - 40 гривен, за огнищного и конюшего тиунов - 80, за сельского или ратайного тиуна - 12, за рядовича - 5, за ремесленника и ремесленницу - 12, за смердьего холопа - 5 (а за рабу - 6), за кормильца и за кормилицу 12 гривен. В этой шкале пеней за убийство княжеских людей бросается в глаза высокое положение ремесленников, приравненных к сельским тиунам, кормильцам и кормилицам, т. е. к людям, близким к личности князя.
        Княжеские ремесленники занимались обслуживанием княжеского хозяйства и производством главным образом вооружения и предметов роскоши. В интересной статье Б. А. Рыбакова о знаках собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси указаны разнообразные знаки, принадлежавшие отдельным князьям. Правда, происхождение формы этих знаков осталось недостаточно объяснённым, но общие выводы автора представляются обоснованными и ценными.
        «Знаки княжеской собственности, - пишет Б. А. Рыбаков, - первые сведения о которых дошли до нас от середины X в., дожили до середины XII в. За двести лет своего бытования в Киевской Руси княжеские знаки ставились на княжеских монетах, на печатях, скреплявших государственные документы, на перстнях, которыми запечатывали восковые печати. Княжеские знаки, отлитые из бронзы, носили на груди княжеские тиуны; княжеские знаки были на поясах дружинников, сопровождавших
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет, стр. 402.

-148-

своего князя, на оружии, на боевых знаменах княжеских войск. Княжеские знаки ставились на слитках серебра, принадлежавших князю, на княжеских товарах, отправляемых за границу. Княжескими знаками метили свои орудия производства ремесленники-холопы, работавшие на княжеском дворе, - гончары, кирпичники, златокуз-нецы. Княжескими знаками был помечен весь живой и мёртвый инвентарь княжеского хозяйства - кони, бортные ухожаи, земля». Рыбаков отмечает, что подавляющее количество предметов с княжескими знаками найдено в старинных княжеских городах Руси - Киеве, Чернигове, Белгороде, Родне, Вышгороде. Последнее наблюдение автора нуждается в поправках, как и мнение М. К. Каргера, на которое ссылается автор, об отсутствии княжеских знаков на кирпичах зданий в Новгороде, Полоцке и Пскове, где строительство производилось вольными дружинами. Ведь детального изучения древних построек в этих городах не производилось и делать решительные выводы очень трудно.
        Выводы Б. А. Рыбакова о большем количестве предметов, производимых в княжеском хозяйстве, безусловно заслуживают всяческого внимания. Нетрудно наметить также и круг деятельности княжеских мастерских: это по преимуществу изготовление предметов роскоши, обработка драгоценных металлов. Совершенно правилен основной вывод автора, имеющий прямое отношение к нашей теме: «В XI-XII вв. города разрослись, значительно развилось свободное ремесло, но наряду с ним продолжали существовать на княжеских дворах и ремесленники-холопы» ¹⁾. Ремесленники-холопы жили не только при княжеских дворах, но и при епископских домах. Только в этом смысле можно понять сообщение летописи о ремонте Успенского собора во Владимире после большого пожара. Собор был покрыт оловом и заново побелён известью, причём работали не мастера из немцев, «но клевреты святой богородицы и свои».
        Кроме ремесленников существовали купцы-холопы. Русская Правда знает подобного купца-холопа, за которого должен отвечать его господин: «аже пустить холопа в торг, а одолжаеть, то выкупати его господину и не
        _________
        ¹⁾ Б. А. Рыбаков, Знаки собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси («Советская археология» № 6, стр. 250-257).

-149-

лишитися его» ¹⁾. В городах такие ремесленники-холопы и торговцы должны были населять особые слободы. В районе Михайловского монастыря в .Киеве найдены были полуземлянки, служившие мастерскими и жильём для ремесленников. Слобода их находилась на аристократической «Горе», поблизости от княжеских и боярских дворов.
        Русская Правда знает холопов княжеских, боярских и «чернеческих» (т. е. монастырских). Позднейшие монастырские слободы, XVI-XVII вв., возникали при древних монастырях с давнего времени, и археологические раскопки на территории таких слобод, населённых «чернеческими» холопами, вероятно, дадут интересные материалы. Холопы-ремесленники и купцы, конечно, находились на более льготном положении, чем домашние холопы, предки позднейших дворовых. Тяжёлое положение домашних рабов хорошо известно из древнерусских поучений. Проповедники обращали внимание своей паствы на случаи самоубийства среди рабов и рабынь, укоряя рабовладельцев в том, что они плохо одевают и кормят своих холопов, отягощают их работой, бьют без всякой причины, а те бросаются в воду или кончают с собой другими способами «от насилия». Пожалуй, самый страшный оттенок этим случаям придаёт их обыденность. Так обращались с рабами не заядлые тираны, а люди, говорящие о необходимости выполнять в остальном «вся заповеди божия» ²⁾.
        Кроме холопства, Древняя Русь знала ещё другие формы зависимости, нашедшие распространение в городах. Таковы прежде всего «милостники». Это слово переводится И. И. Срезневским как любимец, но он же указывает, что «милостник в сербском языке получило особенное, частное значение» ³⁾. Смысл слова «милость» и «милостник» в сербском языке объясняет Законник Стефана Душана XIV в. ⁴⁾ В нём «милость» связывается с феодальным держанием земли. Русский милостник
        _________
        ¹⁾ «Правда Русская», т. I, стр. 456.
        ²⁾ «Рукописи графа А. С. Уварова>, т. II, стр. 113.
        ³⁾ И. И. Срезневский, Материалы, т. II, вып. 1, стб. 138.
        ⁴⁾ «Аще кто дасть милость цареву, и речеть: «даль ми е господинь царь, како есть дрьжаль мои другь прежде мене»; аще дасть милость цареву, да будеть тако, да си дрьжет освен црьковнааго». (H. Jireček, Svod Zákonuv Slovanskych (Свод законов славянских), v Praze 1880, стр. 318, ст. 77, 78, 83).

-150-

также зависимый человек. Так, в 1136 г. в нового новгородского князя Святослава Ольговича стреляли «милостьници Всеволожи». Та же Новгородская летопись говорит, что Андрея Боголюбского убили «свои милостьници» ¹⁾. Ипатьевская летопись называет милостником Андрея Боголюбского его слугу Прокопия, который был холопом из числа пленных, «кащеем». Этот Прокопий назван князем паробком, как и заговорщики («уже тебе, господине, паробьци твои тебе не знають»). Выясняется, что заговорщики награбленное имущество положили «на милостьные кони», а на себя надели «оружья княже милостьное». Близость милостников к князьям выясняется также из рассказа о Святославе Всеволодовиче, советовавшемся с княгиней и милостником своим Кочкарем без участия остальных княжеских мужей ²⁾. Из сказанного выше вытекает вывод, что милостниками были зависимые княжеские люди, получавшие от князя «милость» - коней, оружие, а вероятно, и землю. В этом специфическом смысле употребляет слово «милость» Даниил Заточник («всякому дворянину имети честь и милость у князя») ³⁾.
        Милостниками могли быть не только княжеские, но и боярские люди, как это видно из статьи Русской Правды: «а в даче не холоп, ни по хлебе работять, ни по придатьце». Придаток - это другой термин, обозначающий милость. В 1228 г. псковичи, поссорившись с князем Ярославом Всеволодовичем, «тех, кто имал придаток у Ярослава», выгнали из Пскова: «пойдите по князи своемь, нам есте не братья» ⁴⁾.
        Из милостников, получивших «милость», или «придаток», видимо, состояли те боярские дружины, о которых узнаём из некоторых известий. В конце XI в. киевский боярин Ратибор имел свою дружину («начата думати дружина Ратиборова чадь с князем Володимером»). Далее выясняется, что у Ратибора были свои «отроки в оружьи» ⁵⁾. В Пушкинском списке Русской Правды
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет., стр. 24, 34.
        ²⁾ Ипат. лет., стр. 400-401, 416.
        ³⁾ «Слово Даниила Заточника», подг. к печати Н. Н. Зарубин, Л. 1932, стр. 68: см. М. Н. Тихомиров, Условное феодальное держание на Руси XII в. («Академику Борису Дмитриевичу Грекову ко дню семидесятилетия», сб. статей, М. 1952, стр. 100-104).
        ⁴⁾ Новгород. лет., стр. 66.
        ⁵⁾ Ипат. лет., стр. 158-159.

-151-

(XIV в.) находим прямое указание на боярскую дружину («аще в боярьстей дружине»). Впрочем, в других списках Русской Правды читаем о боярах и о дружине, что не лишает вышеприведённый вариант его ценности.
        К холопам и зависимым людям надо причислить церковных «прощенников», изгоев, находившихся в Новгороде под защитой владыки. В их числе находим и ремесленников, и торговцев, и военных слуг. Нет сомнения в том, что в дни восстаний большинство холопов и зависимых людей выступало совместно со всеми «людьми» - горожанами в широком смысле этого слова.
        В XI-XIII вв. замечается стремление князей создавать особые города-замки, где работало зависимое население. Образцом для замков был Вышгород под Киевом, «град Ольжин», принадлежавший в X в. княгине Ольге. Вышгородские «боярцы» поддерживали Святополка Окаянного. Позже возникают Боголюбове под Владимиром и Смядынь под Смоленском. Летопись прямо сравнивает Боголюбово с Вышгородом, говоря, что оно стоит на таком же расстоянии от Владимира, как Киев от Вышгорода. Князья обычно строили в таких подгородных замках укрепления, дворец и собор, стремясь завладеть какой-либо почитаемой святыней. В Вышгороде лежали мощи Бориса и Глеба, в Боголюбове была воздвигнута великолепная каменная церковь, хотя почитаемая икона Богоматери (позже владимирская), увезённая Андреем Боголюбским из Вышгорода, была поставлена в Успенском соборе во Владимире. В Смядынь (1191 г.) была доставлена рака Бориса и Глеба из Вышгорода, что заставляло видеть в Смядыни «второй Вышегород». При более тщательном исследовании мы найдём такие же княжеские замки в окрестностях других больших городов. Может быть, оживление Городища под Новгородом в XII в. связано с тем же стремлением новгородских князей иметь свой загородный замок.

4. Купечество

        Торговля всегда играла в городах большую роль, поэтому в массе городского населения купцы феодального времени занимали немаловажное место. С понятием купца рано стало ассоциироваться представление о богатом, человеке: «и еще другие, купцы в граде, которые,

-152-

суть богатые люди», - говорится в одном древнерусском памятнике ¹⁾.
        В поздних новгородских документах купцы выделены в особую социальную группу в отличие от бояр, житьих и чёрных людей, но это не значит, что такое выделение произошло поздно. Краткая Русская Правда знает купчину, а Пространная Правда - купца, особо оговаривая размер пени, положенной за их убийство.
        Слова «купец» или «купчина» являются производными от «купли», под которой понимались товар, покупка и торговля в обобщающем значении этого термина.
        В отличие от слова «купец», обозначавшего всякого человека, занимавшегося торговлей, «гость» представляется человеком, связанным своими торговыми операциями с другими городами и зарубежными странами.
        Производными от слова «гость» являются два понятия, тесно связанные с торговлей. Во-первых, термин «гостинец» в значении большой дороги, по которой идёт непрерывное движение, во-вторых, - «гостиньница», т. е. место остановки гостей, постоялый двор, гостиница.
        Наконец, с древнейшего времени известен третий термин для обозначения торговых операций и связанных с ними мест - «тьрг» или «торг». Производными от этого слова являются торговля, торговище, торговец и пр. Не лишне обратить внимание на то, что наименования торговник и торговец появляются в письменных памятниках относительно поздно, по подобранным материалам И. И. Срезневского, - только в XIII в., тогда как понятие торга в смысле торговых операций и места для торговли имеем уже в XI в. В позднейшее время слова «купец», «гость» и «торговец» также имели разную судьбу: так, купец и гость сделались обозначением людей, связанных с более или менее крупными торговыми делами, торговцами стали называть по преимуществу содержателей небольших лавок и т. д.
        Первое упоминание о купцах имеем в договоре Руси с Греками 945 г., где в числе русских представителей назван «купець Адунь». Древнерусская торговля в Константинополе отличалась ещё большой примитивностью. Главными товарами были воск, меха и рабы («челядь»).
        _________
        ¹⁾ Г. Е. Кочин, Материалы для терминологического словаря Древней России, стр. 165.

-153-

Купцы, приезжавшие в византийскую столицу, мало чем отличались от воинов; поэтому договоры X в. уделяют так много места убийствам, дракам и ссорам, возникавшим между греками и русскими, хотя последние и должны были входить в город «без оружья». Трудность и опасность дальнего путешествия заставляли купцов объединяться в караваны с большим количеством участников. Константин Багрянородный, описывая приём княгини Ольги в цесарском дворце, отмечает в числе прибывших с ней в Константинополь 43 купцов ¹⁾.
        В городском населении именно купцы или гости, торговавшие с другими городами и странами, составляли наиболее почитаемую группу, находившуюся под непосредственной княжеской защитой. В этом смысле примечательно упоминание купчины в первой статье Краткой Правды, которое показывает, что в эпоху появления этой статьи купцы состояли под непосредственным покровительством князя наряду с дружинниками (мечником, гридем и ябедником). Высокое положение гостя ярко показано в поучении Владимира Мономаха, требовавшим почитания «гостей», так как от них зависела дурная или добрая слава князей ²⁾. Поучение Мономаха перекликается с воспоминаниями Кузмища Киевлянина об Андрее Боголюбском. Когда к Андрею приходил какой-либо гость «из Царягорода и от иных стран, из Русской земли», то князь приказывал отвести его в соборную церковь, чтобы он мог полюбоваться её богатствами ³⁾.
        Облик русского купца XI-XII вв. ярко выступает перед нами на страницах Пространной Русской Правды, источника исключительной ценности для суждения о городской жизни в Киевской Руси. Прежде всего довольно ясно различаются два вида торговых операций: внутренняя торговля - «купля» и торговля иноземная -
        _________
        ¹⁾ «Известия Государственной Академии истории материальной культуры», вып. 91, стр. 47-48. Переводчик называет купцов греческого подлинника очень неудачно термином XVII-XVIII вв. - «торговые люди».
        ²⁾ «Боле же чтите гость, откуду же к вам придеть, или прост, или добр, или сол, аще не можете даром, брашном и питьем; ти бо мимо-ходячи прославять человека по всем землям, любо добрым, любо злым» (Лаврент. лет., стр. 237).
        ³⁾ Ипат. лет., стр. 401. В печатном издании после слова «стран» не поставлено запятой, но по смыслу это слово связано с Царьгородом, а не с Русской землёй.

-154-

«гостьба» («аже кто купець купцю дасть в куплю куны или в гостьбу»).
        Купец имеет право на рассрочку платежей, если с ним в пути случилось несчастье: кораблекрушение, пожар, грабёж его имущества во время войны («истопиться, любо рать возметь, ли огнь»). Он отвечает только в том случае, если «пропиеться», проиграет в закладе своё имущество или «в безумьи» испортит чужой товар. Гости или чужеземцы из других городов имеют право на преимущественное получение денег от несостоятельного должника ¹⁾
        Высокое положение купцов на общественной лестнице обнаруживают разные варианты договора Смоленска с Ригой XIII в. Названный договор был составлен для охраны русских и немецких купцов на чужбине. По договору, купцов нельзя судить по показаниям одного только «послуха», надо выслушать двух свидетелей, причём один из них должен быть сородичем обвиняемого. Купца нельзя подвергать испытанию горячим железом, нельзя без его согласия принять этот способ доказательства невиновности. Русский купец не может звать немецкого («латинина») к судебному поединку в Русской земле, этого же не может делать и немецкий купец у себя на родине. Купец, поймавший вора, может с ним расправиться как желает, не обращаясь к городским властям, и т. д. Торговля и пребывание купцов на чужбине по договору Смоленска с Ригой регулируются рядом мелочных предписаний, показывающих трудности и опасности средневековой торговли ²⁾.
        Такой же заботой о хождении «без пакости» новгородцев в Немецкую землю, а немцев в Новгород пронизан и договор Новгорода с немецкими городами 1189 - 1199 гг. ³⁾
        Вместе с тем оба договора рисуют мужественный, но грубый облик средневекового купца. Убийство, членовредительство, побои постоянно упоминаются в договорах («по уху ударять», «уранять» и т. д.), как и раны, причинённые оружием или просто кольями. Грубой действительностью веет от статей договора, говорящих о побоях замужних женщин и девушек, о срывании с них
        _________
        ¹⁾ «Правда Русская», т. I, стр. 110.
        ²⁾ «Русско-ливонские акты», стр. 420-445.
        ³⁾ «Грамоты Великого Новгорода», стр. 55-56.

-155-

«повоев» (головных уборов), наконец о насилиях над женщинами.
        В одной рижской грамоте к витебскому князю, датируемой концом XIII в., имеем интересный рассказ из торговой практики немецких купцов. «Тогда была рать литовская под городом, - пишут рижские власти, говоря о злоключениях своего купца, - он же хотел идти в литовскую рать, чтобы купить девок, и взял с собой мечь по нашему обычаю. В дороге заблудился и попал к монастырю. И выскочили 3 чернеца, и четвертый человек иной с ними, тут его схватили, били и рвали, и мечь отняли у него силой». Интересен сам облик купца, отправляющегося из осаждённого Витебска во враждебный лагерь, чтобы купить рабынь, и попавшего в засаду у какого-то монастыря, вероятно на окраине города.
        В том же документе рассказывается о вымогательстве князя и его дружины, об убийстве во время пира одним купцом другого и т. д. ¹⁾ Грубый, примитивный быт, постоянная опасность, подстерегающая купцов в дороге и в чужеземных городах, - всё это засвидетельствовано на страницах полоцких, смоленских, новгородских грамот, имеющих отношение к зарубежной торговле.
        В городской жизни купцы играли крупную роль, рано выделившись в особую общественную группу, пользовавшуюся большим весом в политических делах. Во время длительной смуты, последовавшей во Владимиро-Суздальской земле после смерти Андрея Боголюбского, «всташа бояре и купци». Они требовали расправы с князьями - противниками Всеволода Большое Гнездо, попавшими к нему в плен. Летописец замечает по этому поводу - «бысть мятежь велик в граде Володимери». Всеволод должен был уступить и посадил пленных князей в темницу. Что владимирский летописец не оговорился, поставив рядом бояр и купцов, можно заключить из рассказа 1206 г. о проводах князя Константина в Новгород. Его провожали братья «и все бояре отца его, и все купцы» ²⁾. В обоих известиях купцы стоят на вершине общественной лестницы, тотчас же за боярами. То же самое, пожалуй в ещё более резкой форме, встречаем в Новгороде. Из ряда характерных примеров участия
        _________
        ¹⁾ «Русско-ливонские акты», стр. 26-28,
        ²⁾ Лаврент. лет., стр. 365, 401.

-156-

купцов в политической жизни Новгорода отметим хотя бы летописное известие о встрече Ростислава Мстиславича с новгородцами в Великих Луках: «и позва новгородьце на поряд: огнищане, гридь, купьце вячьшее». Слово «поряд» объясняет нам, что речь шла о соглашении или договоре между Ростиславом и новгородцами. Эта формула «огнищане и гридьба и купци» встречается и позже, обозначая господствующие круги населения в Великом Новгороде: бояр, дружинников и купцов. Купцы в Новгороде пользовались некоторыми привилегиями, из которых можно отметить право не платить дикую виру ¹⁾.
        Торговля, связанная в средневековье с большими опасностями, делала из купцов не только торговцев в собственном смысле слова, но и воинов. В городском ополчении купцам принадлежало одно из первых мест, прежде всего потому, что они имели лучшее вооружение. Например, новгородцы давали деньги купцам «крутитися на войну», т. е. на экипировку для предстоящей военной экспедиции ²⁾.
        Особенности военного строя в феодальное время объясняют нам, почему купцы упоминаются непосредственно с профессионалами дружинниками - гридями. Купеческие караваны состояли не из одних купцов, но и купеческих детей и слуг. Подобный караван был относительно многолюдным, иначе он не избежал бы угрозы немедленного разграбления. Только приняв это положение, мы поймём, каким образом в Торжке могло оказаться 2 тыс. новгородцев, захваченных в 1215 г. переяславским князем Ярославом Всеволодовичем. Не все из них были купцами, но немалое количество было связано с торговлей. Несколько позже тот же Ярослав бросил в погреба и тесную избу 150 новгородцев и 15 смолян, которые «зашли гостьбою в землю его». Конечно, это были не только купцы, но и купеческие дети, родственники и слуги.
        Купечество было тем общественным слоем, из рядов которого пополнялось боярство. Сохранилось завещание некоего Климента, относящееся к 1258-1268 гг. Климент занимался, торговыми операциями и в то же время был землевладельцем. -Два села с «обильем» (урожаем) и с лошадьми, и с бортью, и с малыми селищами он
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет. (под 1166 г.), стр. 32, 42; там же, стр. 51 (под 1209г.).
        ²⁾ Там же, стр. 25.

-157-

завещал в Юрьев монастырь, два других села, одно из которых было с огородом, завещал близким людям. Ему же принадлежали стада овец и свиней ¹⁾. Климент имел какое-то отношение к купеческому сту. Грань между боярством и купечеством в XI-XIII вв. была гораздо меньшей, чем позднее, когда создаётся понятие фамильной чести и боярство окончательно оседает на землю.

5. Городское боярство

        Вопрос о происхождении городского патрициата в русских городах принадлежит к числу трудных и мало доступных для разрешения, прежде всего вследствие недостатка источников. Слово «боярин», или «болярин» (последнее И. И. Срезневский считал словом по преимуществу югославянским), рано появляется на страницах летописей. Наряду с боярами в известиях конца X - начала XI в. упоминаются «старци градские» - термин, с которого мы можем начинать историю собственно городского боярства. Вопросу о том, кем были «старци градские», посвящена обширная литература. По мнению В. О. Ключевского, начальная летопись в рассказе о временах князя Владимира называет торговую аристократию «нарочитыми мужами», а выходивших из неё десятских, сотских и других городских управителей - «старцами городскими», или «старейшинами по всем градом». Это образовавшаяся из купечества военно-правительственная старшина торгового города. На взглядах Ключевского сказались его представления о большом «промышленном» значении русских городов в IX в., откуда вытекают выводы о происхождении «старцев градских» ²⁾. О «старцах градских» писал и С. В. Юшков. Он подробно останавливается на вопросе о происхождении боярства и приходит к той мысли, что основная масса бояр вышла «из крупных землевладельцев, находившихся вне дружинной организации». По словам Юшкова, ещё в конце X в. этим элементам присваивалось название «старцев». В XI в. боярство образуется из двух групп - «из мест-
        _________
        ¹⁾ М. Н. Тихомиров и М. В. Щепкина, Два памятника новгородской письменности, стр. 13-17.
        ²⁾ В. О. Ключевский, Боярская дума Древней Руси, стр. 28, 24.

-158-

ных крупных землевладельцев и из дружинников», а позже эти группы сливаются ¹⁾.
        Если Ключевский главное место в вопросе о происхождении «старцев градских» отводил купечеству, то Юшков, по существу говоря, вдаётся в другую крайность и видит в них только землевладельцев. Город Киевской Руси он рассматривает прежде всего как «центр феодального властвования» над сельской округой. Поэтому киевляне, черниговцы и др. для С. В. Юшкова «не купцы и не промышленники, а именно местные феодалы, окрепшие под защитой города и жившие в своих городских дворах» ²⁾.
        Вопроса о «старцах градских» касается также Б. Д. Греков, считающий их особым слоем знати. «Терминология наших летописей иногда различает эти два слоя знати: «бояре» и «старци». «Старци», или иначе «старейшие», - это и есть так называемые земские бояре» ³⁾. И для Грекова и для Юшкова «старци градские» - это старейшины русского города. Юшков объявляет безусловное господство над ним феодалов. Ремесленники и купцы Киева, Чернигова, Новгорода и других больших русских городов - все эти «кияне», черниговцы и новгородцы, умиравшие при защите своих городов, заслоняются образами феодалов, а русский город так и остаётся только «бургом» - замком. Правда, С. В. Юшков делает по вопросу о «старцах градских» некоторую уступку, предполагая, что в их числе, возможно, были крупные торговцы.
        Попытаемся теперь дать ответ на вопрос о появлении «градских старцев» на страницах наших источников. В летописи «старци градские» упомянуты всего пять раз. Первый раз о них говорится в рассказе о мученичестве варягов: «и реша старци и боляре» (983 г.); второй и третий раз - в рассказе о совещаниях Владимира с боярами и старцами: «созва Володимер боляры своя и старци градския», «и созва князь боляры своя и старца» (987 г.); четвёртый раз - об освящении Десятинной церкви «боляром и старцем градским»; пятый - в повествовании об отмене Владимиром виры за убийство: «и
        _________
        ¹⁾ С. В. Юшков, Очерки по истории феодализма в Киевской Руси, стр. 143, 164.
        ²⁾ Там же, стр. 135.
        ³⁾ Б. Д. Греков, Киевская Русь, 1953, стр. 126.

-159-

реша епископи и старци» ¹⁾. Бросается в глаза, что пятикратное упоминание о старцах относится только к определённому времени - княжению Владимира Святославича (980-1015 гг.). Это не укрылось от В. О. Ключевского, который высказал предположение, что Владимир, выросший в Новгороде, приблизил к себе городскую старшину и в Киеве, и в этом видел ответ на вопрос, почему начальная летопись упоминает о «старцах градских» только при Владимире ²⁾.
        Однако на поставленный вопрос можно дать несколько иной ответ, если принять во внимание особенности летописного текста, где появляются «старци градские». Этот текст был заимствован летописцем из Слова о том, «како крестися (Владимир), возмя Корсунь», сохранившегося в отдельном виде от летописи и более древнего по происхождению. Здесь находим цитированную выше фразу: «созва Володимер боляры своя и старци градьския» ³⁾. Действительно, «старци градские» появляются только там, где действия Владимира связываются с вопросами религии. В этом мы находим объяснение того, что «старци градские» известны только во времена Владимира. Это термин литературный, который был использован летописью, житийными произведениями. Поэтому уже в некоторых списках летописи находим вместо «старцев градских» «старцев людских» ⁴⁾, т. е. представителей людей, городского населения, среди которого выделялась своя знать - нарочитые люди, или «нарочитая чадь», в противовес «простой чади», или общей массе городского населения. Итак, «старци градские» являются термином, характерным только для данного памятника, а вовсе не для данного места и времени. Поэтому они и встречаются только в повествованиях, связанных с деятельностью Владимира.
        В известном рассказе о пирах Владимира находим указание на состав киевского населения: «и приходити боляром, и гридем, и соцьскым, и десяцьскым, и нарочи-
        _________
        ¹⁾ Лаврент. лет., стр. 80, 104, 105, 122, 124.
        ²⁾ В. О. Ключевский, Боярская дума Древней Руси, стр. 29, примечание.
        ³⁾ Н. К.. Никольский, Материалы для истории древнерусской духовной письменности, СПБ 1907, стр. 8.
        ⁴⁾ Лаврент. лет., стр. 122.

-160-

тым мужем» ¹⁾. Если гриди и бояре относятся к дружине, то сотские и десятские, нарочитые мужи, принадлежат к городскому населению. Пока это ещё только складывающаяся городская знать, в число которой могли войти и дружинники и представители купечества.
        Развитие городской жизни привело к созданию боярства, связанного не только с вотчинами в деревнях, но и с городом. В XI-XII вв. мы уже встречаемся с боярскими фамилиями, прочно связавшими свою судьбу с тем или иным городом. Исследователи почти не изучали историю отдельных боярских родов, за исключением Н. А. Рожкова, посвятившего вопросу о новгородских боярских родах особую работу. А между тем мы встречаемся с поразительным фактом оседания боярских фамилий в ряде городов, иными словами, - с появлением городского патрициата.
        Остановимся на некоторых боярских родах, история которых более или менее полно устанавливается по летописям. Рассказывая о водворении Изяслава Мстиславича в Киеве, летописец упоминает об аресте нескольких бояр, сторонников Ольговичей. В числе арестованных указаны Данило Великий, Гюргей Прокопыч, Ивор Гюргевич Мирославль внук. Имя Мирослава упомянуто здесь как общеизвестное для киевлян, иначе зачем было бы говорить о Мирославе, как о деде боярина Ивора.
        О родоначальнике боярского рода Мирославичей известно очень мало. Летописец сообщает, что в 1134 г. была принесена доска от гроба господня, за ней послал Мирослав ²⁾. Издатели Ипатьевской летописи почему-то дали этому Мирославу отчество Гюрятинич, отожествив его с новгородским посадником без особого основания. В Ипатьевской летописи, кроме того, под 1146 г. упоминаются Мирослав Андреевич и Мирослав Хилич-внук, которые жили почти одновременно с Ивором Георгиевичем и, следовательно, не могут быть приняты за его деда Мирослава.
        Упоминаемый ранее Мирослав может быть отожествлён с Мирославом, названным в Пространной Русской Правде как участник совещания на Берестове перед вступлением Владимира Мономаха в Киев. С некоторой
        _________
        ¹⁾ Лаврент. лет., стр. 123.
        ²⁾ Ипат. лет., стр. 212.

-161-

вероятностью можно думать, что к этому Мирославу восходит название села или местечка Мирославцы под Киевом, упомянутого в списке русских городов XIV в. Под Витичевом в XII столетии находилось Мирославское село. Мирослав явился основателем богатого боярского рода в Киеве.
        Видным деятелем конца XI - начала XII в. был киевский боярин Ратибор. Впервые его имя упоминается в 1079 г., когда великий князь Всеволод Ярославич посадил его посадником в Тмутаракани. Через два года Ратибор был захвачен двумя князьями, овладевшими Тмутараканью. Печати с его именем действительно были найдены в окрестностях Тмутаракани. На них с одной стороны изображён св. Николай, а с другой имеется надпись «от Ратибора» ¹⁾. После смерти Всеволода боярин Ратибор служил его сыну, Владимиру Мономаху. Он был активным участником вероломного убийства половецкого хана Итларя. Его сын Ельбех Ратиборович застрелил Итларя из лука. Позже Ратибор являлся представителем Мономаха на княжеском съезде в Уветичах и участвовал в совещании на Берестове в 1113 г. Пространная Русская Правда называет Ратибора киевским тысяцким.
        Наследником Ратибора был его сын Фома, также служивший Владимиру Мономаху. В 1116 г. Фома Ратиборович вместе с боярином Вячеславом ходил на Дунай и принимал участие в неудачной осаде Дерестра. Несколько позже (в 1121 г.) он был посадником в Червене ²⁾.
        Большой известностью в Киеве пользовался род Чудина. Двор Чудина, находившийся рядом со двором Воротислава, был хорошо известен летописцу второй половины XI в. Сам Чудин принимал участие в княжеском съезде Ярославичей 1072 г. в Вышгороде, где была составлена Правда Ярославичей. Во время её составления Чудин «держал» Вышгород. Слово «держал» следует, по-видимому, понимать в его позднейшем значении - как «держание», т. е. временное владение городом на ленном праве. Брат Чудина носил имя Тукы. Повидимому, вся фамилия была нерусского происхождения и, может быть, принадлежала к числу потомков тех «лучших» мужей, которые были при Владимире Святославиче посажены в
        _________
        ¹⁾ И. Толстой и Н. Кондаков, Русские древности, т. IV, СПБ 1891, стр. 172; Ипат. лет., стр. 143.
        ²⁾ Ипат. лет., стр. 204, 205-206.

-162-

городах по Десне и другим рекам из числа новгородских словен, кривичей, чуди, вятичей ¹⁾.
        Сын Чудина носил уже христианское имя Ивана и принимал участие в совещании на Берестове в 1113 г.
        Приведённые примеры говорят о существовании боярских фамилий в Киеве, в которых богатство переходило от отца к сыну. Недостаток сведений не позволяет нам остановиться подробнее на биографиях отдельных боярских родов, но существование патрицианских фамилий в Киеве XI-XIII вв. остаётся вне всякого сомнения. К их числу принадлежали потомки Вышаты, который ходил воеводой во время последнего русского похода на Царьград, в 1043 г., и попал в плен к грекам. После гибели русских кораблей от бури он был единственным человеком из княжеской дружины, решившимся остаться с воинами, выброшенными на берег. Этот поступок можно объяснить тем, что в число воинов входило киевское ополчение. Сыном Вышаты был киевский тысяцкий Ян; он так и прозвался в летописи сыном Вышатиным, как лицо очень известное ²⁾. Биография Яна Вышатича, с предельной полнотой составленная М. Д. Присёлковым, является своего рода шедевром исторической проницательности и избавляет нас от необходимости следить за судьбой Яна, игравшего немалую роль в событиях XI в. Сын Яна Вышатича постригся в Киево-Печерском монастыре под именем Варлаама. По словам Патерика, отец молодого инока, т. е. Ян, был первым в числе княжеских бояр ³⁾.
        Ещё легче проследить историю отдельных патрицианских фамилий в Новгороде. Остановимся только на наиболее ярких примерах. В 1118 г. умер посадник Дмитр Завидич, а в 1128 г. дали посадничество Завиду Дмитриевичу - явно, сыну первого. Таким образом, посадничество в Новгороде переходило уже в начале XII в. от отца к сыну.
        Знаменитым боярским родом в Новгороде были Мирошкиничи. Родоначальником их предположительно можно считать того Мирослава, которого в 1132 г. новго-
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 128; «От словен, и от кривич, и от чюдий, и от вятич» (там же, стр. 83).
        ²⁾ Лаврент. лет., стр. 171.
        ³⁾ М. Д. Присёлков, История русского летописания XI-XV веков, Л. 1940, стр. 18-20; «Печерский патерик», стр. 23.

-163-

родцы послали посадником в Псков. Возможно, что устав Всеволода, упоминающий о бириче Мирошке, говорит о том же лице. Мирослав в уставе церкви Ивана Предтечи на Опоках назван уже как посадник. В 1135 г. Мирослав-посадник отправился мирить киевлян с черниговцами, но его попытка окончилась неудачей. Он умер в том же году.
        В начале XIII в. умер Мирошка, посадник новгородский, похороненный в Юрьеве монастыре. Возможно, он был внуком ранее названного посадника Мирослава, так как боярские роды довольно упорно придерживались фамильных имён. Детьми Мирошки были знаменитые в новгородской истории Мирошкиничи, Дмитр и Борис. Дмитр сделался посадником вскоре же после смерти отца. Борис так властно распоряжался в Новгороде, что велел одного новгородца убить на Ярославле дворе. В 1209 г. произошло известное новгородское восстание, на котором было постановлено отстранить Мирошкиничей от власти. Гробницы Мирошкиничей были открыты под полами большого собора в Юрьеве монастыре, где находилась их родовая усыпальница.
        Врагами и соперниками Мирошкиничей были родичи посадника Твердислава Михайловича. Самое характерное в борьбе Мирошкиничей и Твердислава то, что новгородские бояре только опирались на княжескую помощь извне, а вели свою самостоятельную политику. В Новгороде у них были и сторонники и враги. Подобные боярские фамилии опирались на земельные имущества вне города, но они теснейшим образом были связаны с городом и его жизнью. Поэтому умершего Дмитра Мирошкинича повезли хоронить в подгородный монастырь, а не в деревенскую усадьбу ¹⁾.
        То, что прослеживается в Киеве и Новгороде, может быть отмечено и в других больших городах, как бы на первый взгляд ни казались скудными свидетельства наших летописей. В XI-XIII вв. всюду появляется своё, местное боярство, крепко приросшее корнями к определённому городу. Обычное представление о боярине, как о своего рода кочевнике, отъезжающем от одного князя
        _________
        ¹⁾ Подробнее см. в труде К. Калайдовича «Опыт о посадниках новгородских», М. 1821, а также в статье Н. А. Рожкова «Политические партии в Великом Новгороде XII-XV века» (Н. А. Рожков, Из русской истории. Очерки и статьи, т. I, Пгр, 1923).

-164-

к другому, стоит в резком противоречии с нашими источниками. Распря между старыми городами Ростовом и Суздалем, с одной стороны, Владимиром - с другой, становится понятной, если допустить, что определённые боярские фамилии прочно осели в городах, вокруг которых были расположены их владения. Это наблюдаем в Галиче. «Безбожные галичане» нередко отожествляются летописью с галицкими боярами. «В окрестностях древнего Галича находился ряд боярских усадеб, укреплённых дворов и замков. Боярские дворы и замки как бы блокировали столицу Галицко-Волынского княжества» ¹⁾.
        Бояре играли видную роль как в экономической, так и в политической жизни города. Прежде всего несомненна тесная связь боярства с торговыми и ростовщическими операциями. В Пространной Русской Правде встречаемся с холопом, который ведёт торговые дела с согласия господина, если тот «пустить холопа в торг». Кто этот господин, пускающий холопа в торг? Вероятнее всего видеть в нём боярина, торгующего с помощью зависимого человека. Подтверждение этой мысли находим в смоленском договоре с немцами 1229 г., по которому торговлей занимаются холопы «добраго», по другим спискам - боярского человека ²⁾. Здесь перед нами выступает обычай бояр торговать с помощью зависимых людей, пользующихся большой долей торговой самостоятельности, несмотря на своё холопское положение. Некоторые бояре были тесно связаны с ростовщическими операциями, как, например, новгородские Мирошкиничи, у которых во время восстания 1209 г. было отнято множество долговых документов - досок. Участие в торговле и ростовщичестве тесно связывало бояр с широкими кругами городского населения, в особенности с купеческой верхушкой.
        О больших богатствах, накопленных боярами, можно судить по их участию в построении церквей. Например, в Новгородской летописи читаем о построении Моисеем Домажировичем церкви Ивана Предтечи на Чюдинцевой
        _________
        ¹⁾ В. И. Довженок, Селища и городища в окрестностях древнего Галича («Краткие сообщения Института археологии», вып. 4 Киев 1955, стр. 12-18).
        ²⁾ «Аже латинин дасть княжю хълопу взаем, или инъму добру человеку, а умрете не заплатив, а кто емльть его остатък тому платити немчину» («Русско-ливонские акты», стр. 426-427). В проекте Смоленского договора: «Или намечкый гость дасть холопу княжю или боярьску» (там же, стр. 445).

-165-

улице. В 1183 г. Рядко с братом поставили церковь на Рогатице. В 1188 г. Семен Дубычевич заложил церковь в Аркаже монастыре. В 1192 г. поставил церковь в Хутынском монастыре Алексей Михайлович, в чернецах Варлаам, и т. д. Боярское церковное строительство особенно заметно в Новгороде не потому, что оно было там исключительно развито, а потому, что Новгородская летопись особенно изобилует местными подробностями. Так, Патерик знает об участии тысяцкого Шимона, или Симона, в строительстве «великой церкви» Печерского монастыря. Строительная деятельность бояр объясняется не только религиозными побуждениями, но и стремлением иметь в каменной церкви надёжное убежище на случай пожара или других несчастий. Взгляд на церковь собственного строения, как на личную собственность, в частности, сказался на обычае ставить в священники холопов, не давая им отпуска на волю ¹⁾Можно представить себе, в каком положении был подобный священник-холоп, служивший при церкви, построенной на боярские средства и обычно стоявшей подле боярского двора.

6. Приходское (белое) духовенство

        С утверждением христианства в городах Киевской Руси большое значение получило православное духовенство. В его рядах довольно резко различались два слоя: белое и чёрное духовенство, причём каждый из этих слоев имел свои специфические особенности и занимал особое положение в среде городского населения. Чёрное духовенство сильно было своей сплочённостью. Оно, собственно, и создавало из духовенства крупнейшую феодальную силу, в руках которой быстро сосредоточились мощные экономические средства и обширные земельные владения. Чёрное духовенство в лице своих высших представителей - игуменов и епископов - играло важную роль в политических событиях и в культурной жизни. Роль приходского духовенства была с внешней стороны скромнее. В действительности же именно приходское духовенство служило проводником церковных и политических идей, подвергаясь в свою очередь воздействию
        _________
        ¹⁾ «Яко же и по поставлевью священия съвершения работном быти» («Русская историческая библиотека», т. VI, стр. 80).

-166-

широких общественных кругов. Именно из этой среды исходили резкие выпады против высшего духовенства с его распущенностью, против бояр и ростовщиков, «погубляющих неповинные души». Именно к этим кругам населения относится тонкое замечание Энгельса о плебейской части духовенства: «Им как выходцам из бюргерства или плебса были достаточно близки условия жизни массы, и потому, несмотря на свое духовное звание, они разделяли настроения бюргеров и плебеев» ¹⁾. Впрочем, и в среде белого духовенства существовали резкие различия между богатыми и бедными попами, между попами и дьяконами, с одной стороны, причетниками - с другой, и т. д.
        Чтобы правильно представить себе значение духовенства в русских городах, необходимо хотя бы приблизительно разрешить вопрос об его численности.
        О количестве белого духовенства в Киеве даёт некоторое понятие цифра в 600 («близь 6 сот») церквей на Горе и на Подоле, пострадавших от пожара 1124 г. ²⁾ Такая цифра кажется почти невероятной для одного города, но надо иметь в виду, что в неё входят многочисленные монастырские и небольшие частные церкви, а также многочисленные престолы в приделах и т. д. Большинство князей, княгинь, бояр имели свои личные моленные - божницы. Иногда княгини постригались перед смертью в «своей» церкви. Может быть, дело обстояло так, что обилие церквей в Киеве породило легендарную цифру в несколько сот, наподобие известного московского «сорока сороков». Во всяком случае, количество киевских церквей надо исчислять не десятками, а сотнями.
        В других больших русских городах количество церквей измерялось по крайней мере десятками. По случаю страшного пожара (1185 г.), когда погорел почти весь город, во Владимире Залесском упоминаются 32 погоревшие церкви, а в 1227 г., когда сгорела половина города, - 27 церквей. Во время большого ростовского пожара сгорело 15 церквей, а в Ярославле такой же пожар уничтожил 17 храмов ³⁾.
        Эти цифры, конечно, дают неполное представление о количестве церквей в больших древнерусских городах
        _________
        ¹⁾ Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, стр. 26.
        ²⁾ Лаврент. лет., стр. 278.
        ³⁾ Там же, стр. 372, 427, 414, 423.

-167-

и требуют поправки в сторону их увеличения. К тому же летописец, повидимому, имеет в виду только приходские церкви, в отличие от шестисот киевских, что и приводит к такой поразительной разнице в количестве церквей в Киеве и во Владимире Залесском.
        Каждая церковь представляла собой особое учреждение со своим штатом, гораздо более разнообразным, чем он был в России позднейшего времени. Причт состоял не только из священников с дьяконами, которые, впрочем, были далеко не при всех церквах, но и из церковных причетников. В «правиле законном» к числу церковных людей отнесены: поп, дьякон, попадая, поповичи, «кто в клиросе» (т. е. дьяки, пономари и пр.) и просфирня. Обо всех людях сказано: «То люди церковные, а богадельные». В церковном уставе Владимира Святославича находим то же перечисление, но с некоторыми добавлениями: поп, попадья, поповичи, дьякон, дьяконовая, проскурница и «кто в клиросе: пономарь, дияк и вси причетници церковнеи и дети их» ¹⁾. К этому следует добавить нищих, составлявших своего рода постоянный штат при многих церквах (вдовицы, калеки, хромцы, слепцы и пр.), а также некоторые категории постоянных или временно зависимых церковных людей (прощеники, задушные люди и пр.). Конечно, количество церковных людей при отдельных храмах сильно колебалось, но почти при каждом из них надо предполагать существование нескольких дворов, населённых церковными людьми, которые составляли особую слободку. В целом церковные люди со всеми своими чадами и домочадцами составляли немалую долю населения русских городов, вероятно относительно гораздо большую, чем это обычно представляют. Косвенным образом о количестве церковных людей среди городского населения можно судить по любопытному свидетельству о сборах новгородского ополчения в 1148 г. Новгородцы решили мобилизовать на войну даже церковных дьяков, наречённых для служения в церкви, но ещё не поставленных ²⁾. Такое правило не имело бы никакого смысла, если бы непоставленные дьяки насчитывались единицами. Действительность знала не только непостав-
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет., стр. 478, 481.
        ²⁾ «Ать же пойдем, и всяка душа; аче и дьяк, а гуменце ему прострижено, а не поставлен будеть, и тъи поидеть, а кто поставлен, ать бога молить» (Ипат лет., стр. 259-260).

-168-

ленных дьячков, но даже попов, погибших во время боя. Сарайский епископ Феогност запрашивал константинопольский патриарший собор: «если поп на рати человека убьет, можно ли ему потом служити», и получил в ответ: «Не удержано есть святыми канонами» (т. е. не запрещено). Издатели вопросов Феогноста отмечают, что такой ответ встречается в древнейших и лучших списках и был первоначальным, тогда как позже на его место появляется: «се удержано есть святыми канонами» ¹⁾. Как видим, Пересвет и Ослябя, сражавшиеся на Куликовом поле против татар, не были исключительным явлением в Древней Руси.
        Церковный штат ещё более увеличивался в зависимости от особых причин как светского, так и церковного характера. Например, церковь Ивана Предтечи на Опоках, служившая центром для объединения купцов-вощников в Новгороде, имела постоянный штат, состоявший по крайней мере из двух попов, одного дьякона, дьяка (дьячка) и сторожей. «Церковники святого Ивана» были видной духовной корпорацией, на обязанности которой лежало ежедневное отправление церковных служб («пети у святаго Ивана вседенная»). Вокруг подобной церкви должна была существовать небольшая слободка церковных людей и нищих - своеобразного, но почти обязательного дополнения к причту.
        Значение церкви и её духовенства резко повышалось в зависимости от нахождения в ней какого-нибудь почитаемого предмета - иконы или мощей. Вера в чудеса была так типична для средневековья, что летописцы с большой искренностью пишут о великой «милости божией» или «прощении», которое получали больные и калеки от той или иной святыни, ибо болезнь считалась наказанием; она «прощалась» после горячих прошений и мольбы.
        Нам известны некоторые из церквей в больших городах, которые имели особо почитаемые реликвии ²⁾.
        _________
        ¹⁾ «Русская историческая библиотека», т. VI, стр. 138 и прим. 9.
        ²⁾ Д. В. Айналов, Судьба Киевского художественного наследия («Записки Отделения русской и славянской археологии Русского археологического общества», т. XII, стр. 23-29). Сделаем здесь же одиу поправку. Автор переводит слова латинской записи «rex Georgius sclavus» как «царь Георгий раб», тогда как нужно читать «король Георгий славянин».

-169-

        К церкви Бориса, и Глеба в Вышгороде стекались нищие и калеки, сюда несли больных, которых вносили в церковь и клали у княжеских мощей ¹⁾
        Кроме церковного назначения большинство городских церквей, в особенности каменные церкви, служили во время пожаров, междоусобий и волнений местом хранения товаров и имущества. Горожане, привыкшие жить в деревянных домах, охотно затрачивали большие суммы на построение каменных церквей, служивших надёжным убежищем от огня и грабежа.
        В больших церквах создавался обычно «собор», состоявший из попов и дьяконов, служивший вечерни, заутрени и литургии, которые в таких соборах полагалось «по вся дни служите». Во главе собора стоял «старейшина», назначаемый епископом. В церкви Бориса и Глеба в Вышгороде «старейшина клириком» был поп Лазарь. Сын Лазаря, видимо, также готовился к духовной карьере и по ночам сидел у церкви сторожем по поручению отца.
        Греческое слово клир (klhros) - собрание церковников - получило на Руси особое значение в применении к большим соборам, «клирошане» которых составляли церковное объединение с целями и задачами, напоминающими западноевропейские капитулы. Мысль о таком устройстве русских «крылосов» высказана была уже давно, впрочем без доказательств, в виде голого тезиса: «У епископов и митрополитов согласно несомнительного свидетельства русских летописей был особый клир, составлявший - так называемый крылос, которому в латинской церкви соответствует капитул» ²⁾.
        В епископских центрах соборы находились под непосредственным ведением епископа. Впрочем, соборы существовали и вдали от епископских кафедр, в таких городах, как Вышгород, Белгород, Боголюбово. Здесь «клирошане» также составляли сплочённое объединение во
        _________
        ¹⁾«Яко же и народу многу приходити в церковь святою и приносите недужныя своя, ти полагати в церкви святою» (Д. И. Абрамович, Жития Бориса и Глеба, стр. 15).
        ²⁾ «Penes Episcopos et Metropolitas erat juxta indubitata testimonia annalium Ruthenorum distinctus Clerus, constituens sic dictum Krylos, cui in Ecclesia latina correspondet Capitulum» (Annales Ecclesiae Ruthenae, auctore Michaele Harasiewicz, Leopoli 1862, p. 9).

-170-

главе со старшиной. Летописец бднажды называет клирошан владимирской Успенской церкви «Луциной чадью», по имени их старейшины Луки ¹⁾
        Соборные церкви получали многочисленные привилегии и владения, делаясь центрами городского духовенства. Древнейшее известие о подобном пожаловании восходит к 996 г. Владимир Святославич дал Десятинной церкви от своего именья и от своих городов «десятую часть», или десятину. Позже Андрей Боголюбский пожаловал Успенскому собору во Владимире «свободы купленыя и з данями, и села лучшая, и десятины в стадах своих, и торг десятый». Таким образом, собор владел слободами и сёлами на правах иммунитета («з даньми») и, кроме того, получал пошлины от каждого десятого торга. Наши источники содержат указание на «десятинные грады», принадлежавшие городским соборам. Десятинной церкви в Киеве принадлежал город Полонный с окружающими волостями, Успенскому собору во Владимире-на-Клязьме - город Гороховец ²⁾.
        При соборных церквах помещались библиотеки и состояли штаты писцов. Летопись упоминает о книгах, принадлежавших Успенскому собору во Владимире. Церковная казна хранилась на обширных хорах - «полатях» - и считалась не только церковным, но и общегородским достоянием. Владимирские горожане были крайне оскорблены, когда узнали, что их новые князья захватили золото и серебро Успенского собора и взяли себе ключи от соборной ризницы. Такой княжеский поступок рассматривался как доказательство того, что Ростиславичи нелояльны по отношению к владимирцам. Они вели себя, как в завоёванной, а не в своей волости. В той же церкви в «тереме» хранились деньги, книги, церковные сосуды и драгоценные ткани. При взятии городов победители тотчас стремились ограбить церковь. Взяв Владимир Волынский, поляки ломились в собор Богородицы и не успели его разграбить только потому, что соборные двери оказались крепкими и их не успели разбить до прибытия помощи.
        _________
        ¹⁾ Лаврент. лет., стр. 351. Издатели, впрочем, отделяют «Луцину чадь» от клирошан запятою, но в указателе этот же Лука отмечен как демествениик, т. е. отвесен к соборному духовенству.
        ²⁾ Там же, стр. 330, 340.

-171-

        Городские соборы в торговых городах имели, кроме того, особое, чисто светское значение - быть хранителями мер и весов, за точность которых по статье «о мерилах градских» должен был отвечать епископ. По Смоленскому договору с немцами весовая капь находилась в соборе на горе. В Киеве Десятинная церковь, а в Новгороде - Софийский собор принимали участие в хранении весов и торговых мер.
        Составляя заметную часть городского населения, белое духовенство имело значительное влияние в городах, особенно в зажиточных кругах населения. Это приводило к тому, что в рядах белого духовенства появлялся своеобразный тип духовника-потаковника, мирволившего своей пастве. В поучении одного новгородского владыки XII в. (предположительно Ильи-Иоанна) указывается на попущения, в которых были повинны новгородские попы, например, на обычай «ротиться», приносить присягу в церкви, притом нередко ложную. Однако этот обычай широко распространился и был материально выгоден для духовенства.
        Близость белого духовенства к прихожанам при общей грубости нравов приводила к тому, что попы и причетники были постоянными участниками пиров и попоек. Даже строгий владыка не возражал в принципе против участия священников в пирах и угощениях мирян, его только возмущало чрезмерное пьянство и желание напоить во что бы то ни стало: «видите ведь обычай в граде сем, насиливо пьють». О попойках с участием духовенства даёт представление одно место Ипатьевской летописи о взятии Белгорода (в 1150 г.), где сидел в это время князь Борис Юрьевич. Враждебные войска появились под Белгородом в тот момент, когда Борис «пьяшеть» в сенях княжеского дворца с дружиною и белгородскими попами ¹⁾.
        Названное нами поучение новгородского владыки вскрывает ещё одну, чисто мирскую сторону деятельности белого духовенства, отрицательную с точки зрения церковных идеалов, но очень типичную для средневекового духовенства. Владыка решительно обрушивается на попов, занимающихся ростовщичеством; «еще слышу о
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 288.

-172-

попах, берущих резы» (проценты). С этим явлением он никак не хочет согласиться и заявляет о строгом наказании за такие проступки ¹⁾.
        Постоянные филиппики церковных писателей, направленные против попов, чересчур занятых мирскими делами, оставались безрезультатными. Средневековая практика требовала от белого духовенства непрерывного участия в городской жизни. В конце XI в. митрополит Иоанн II в своих канонических ответах даже узаконивал действительность, возмущавшую позже строгого новгородского архиерея. Митрополит писал, что священники, приходящие на мирские пиры, должны были благообразно и с благословением принимать им предлагаемое, уходя только в том случае, когда начинались пляски, игры, музыка, происходили ссоры и «соблазн велик». Тем не менее образ иерея-пьяницы неотступно стоял и перед глазами митрополита, требовавшего от священников «пьянства отлучаться» под угрозой низвержения из сана ²⁾.
        Картина множества храмов, рядом с которыми обязательно располагались церковные слободки, населённые попами, дьяконами, сторожами, просвирнями и нищими, становится типичной для древнерусских городов. Церковь представляла собой не только «молебницу», но и место отправления ряда публичных актов: принесения присяги (роты), объявлений от властей и т. д. Попы приглашались в свидетели («послухи») завещательных распоряжений. Духовенство порой вмешивалось в крупные политические события, отражая стремления горожан. Когда Мстислав Владимирович вздумал исполнить крестное целование, в дело вмешались андреевский игумен и собор киевских священников. Они приняли на себя грех клятвопреступления Мстислава. Тот уступил священникам, хотя «и плакася того вся дни живота своего» ³⁾. Белое духовенство было важной составной частью городского населения, без учёта которой наше представление о городах в Древней Руси было бы неполным.
        _________
        ¹⁾ «Да от сего дне останетеся того; кого ли уведетъ и кун лишу и в казни будеть от мене» (А. Павлов, Неизданный памятник русского церковного права XII века, СПБ 1890, стр. 15).
        ²⁾ «Русская историческая библиотека», т. VI, стр. 8-9, 20.
        ³⁾ Ипат. лет., стр. 210.

-173-

7. Монастыри и монахи

        Если белое духовенство вместе с остальными церковными людьми в какой-то мере примыкало к ремесленно-купеческой группе городского населения, то чёрное духовенство, или монашество, в основном составляло тот слой, который ярко окрашивал церковь в феодальные тона. Конечно, и здесь были свои градации и резкие различия - пропасть между простым монахом и епископом была неизмерима, но нельзя забывать того, что каждый монах являлся составной частью своего монастырского объединения, а монастыри ревниво охраняли свои права не только от посягательств светских властей, но и от самих епископов.
        Монашество на Руси появилось по крайней мере со времени крещения. Количество монастырей в XI-XIII вв., по очень неточным летописным сведениям, достигало 70. По исчислению Е. Голубинского, монастыри распределялись по городам следующим образом: в Новгороде было 17 монастырей, в Киеве - 17, во Владимире - 6, в Смоленске - 5, в Галиче - 5, в Чернигове - 3, в Полоцке - 3, в Ростове - 3, в Переяславле Южном - 2, во Владимире Волынском, Переяславле Залесском, Суздале, Муроме, Пскове, Старой Русе, Нижнем Новгороде, Ярославле и Тмутаракани - по одному ¹⁾. Насколько эти цифры неточны, видно из того, что в богатейшем Владимире Волынском и Галиче показано только по одному монастырю, тогда как по летописи татары в 1237 г. сожгли в маленькой Москве не один монастырь, а «монастыри». В самом Киеве кроме 17 названных монастырей существовали ещё неизвестные монастыри за городом, на всполье. Фундаменты ряда каменных церквей найдены в окрестностях Галича. Можно предполагать, что эти фундаменты по преимуществу принадлежали монастырским церквам, поскольку каменные приходские храмы вне городских укреплений в Киевской Руси насчитывались единицами.
        Монашество в этот первоначальный период истории русской церкви было тесно связано с городами.
        _________
        ¹⁾ Е. Голубинский, История русской церкви, т. I, M. 1904, стр. 746-763.

-174-

        Так, Голубинский в своей «Истории русской церкви» отмечает, что монастыри домонгольской Руси являлись в основном монастырями городскими. Только с конца XIV в. в Северо-Восточной Руси начинается усиленная постройка монастырей в районах, более или менее отдалённых от городов. В XI-XIII столетиях монастыри ещё жмутся к городу и к городским стенам. Одной из причин такой особенности того времени является, повидимому, слабое распространение христианства. Двоеверие и язычество неохотно уступали место христианству, а постоянные феодальные войны угрожали безопасности монастырей, заброшенных вглубь малозаселённых территорий. Не только половцы, но и сами русские охотно грабили монастыри и церкви, о чём не один раз сообщается в летописях. Монастыри только тогда прочно оседают вне города, когда они становятся земельными собственниками, феодальными владетелями, и с этого времени неудержимо гонятся за недвижимым имуществом, порождая идеологию монастырского «стяжательства», несмотря на резкое противоречие этой доктрины монастырским обетам и уставам.
        Количество монастырей стояло в прямой пропорции к размерам и экономическому благосостоянию города. В Киеве можно насчитать, как мы видели, 17 монастырей, из которых самым крупным была Киево-Печерская лавра, основанная около середины XI в. Большинство киевских монастырей было основано князьями и боярами. Таким сделался и Киево-Печерский монастырь, возникший в непосредственной близости к любимому княжескому селу Берестову. Основателя этого монастыря посетил князь Изяслав, после чего «уведан бысть всими великий Антоний и честим». Впрочем, тот же Изяслав, недовольный самостоятельной политикой печерских монахов, построил новый монастырь, св. Дмитрия ¹⁾.
        Отдельные княжеские ветви уже в это время стремились обзавестись собственными монастырями. В 1070 г. впервые упоминается о «монастыре Всеволожи на Выдобычи» ²⁾. Новая обитель возникла недалеко от Печерского монастыря - возможно, в непосредственной близости к загородной резиденции Всеволода. Мономаховичи
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 110, 112
        ²⁾ Там же, стр. 122.

-175-

в XII в. имели свой монастырь св. Феодора. Они называли его отцовским - «отним», тогда как для Ольговичей «от-ним» был Кирилловский монастырь ¹⁾
        Женские монастыри в Киеве строились также представителями княжеского рода. В 1086 г. Всеволод построил церковь св. Андрея, а при ней монастырь, в котором постриглась дочь Всеволода княжна Янка ²⁾. Впоследствии этот монастырь, по имени основательницы, назывался Янциным. Успенский монастырь во Владимире Залесском был создан великой княгиней Марией, женой Всеволода Большое Гнездо.
        В XII в. среди основателей монастырей появляются знатные и богатые люди некняжеского рода. Кажется, подобные монастыри раньше всего возникли в Новгороде с его богатым боярством и купечеством, хотя первый большой новгородский монастырь (Юрьев) был всё-таки княжеским. Его построил князь Мстислав Владимирович, воздвигнув в нём громадный собор. Почти одновременно с Юрьевым возник Антониев монастырь, основателем которого являлся, повидимому, какой-то купец. В конце XII в. был основан Хутынский монастырь сыном новгородского боярина - Алексеем Михайловичем.
        Общее количество монахов в городах было очень неопределённо и не может быть установлено даже приблизительно, но всё-таки можно сказать, не удаляясь от истины, что в таких городах, как Киев и Новгород, оно измерялось не десятками, а сотнями. В Печерском монастыре насчитывалось 180 черноризцев ³⁾, не считая зависимых монастырских людей, работавших в хозяйстве. В смоленском Авраамиевом монастыре в XIII в. было 17 монахов.
        Печерский патерик старается нарисовать нам картину полного равенства в монашеской общине, но действительность была чрезвычайно далека от этого идеала. Второй игумен Печерского монастыря, Стефан, вынужден был оставить монастырь, потому что иноки подняли против него «крамолу» и выгнали его из монастыря даже без имущества («тоща»). Образ недовольного и честолюбивого
        _________
        ¹⁾ Лаврент. лет., стр. 324, 391.
        ²⁾ Лаврент. лет., стр. 199, примечание. «Совокупивши черноризици многи, пребываше с ними по манастырьскому чину» (Ипат. лет., стр. 144).
        ³⁾ «Печерский патерик», стр. 201.

-176-

монаха мы встречаем в Патерике: сегодня он кроток, а завтра «яр и зол», недолго сохраняет молчание, а потом снова ропщет на игумена.
        Состав монастырской братии легче всего проследить по данным Печерского патерика. Об основателе монастыря, Антонии, сообщается только, что он был благочестивым мужем из города Любеча ¹⁾Однако Антоний был не из числа простых людей, так как он совершил большое путешествие на Афон, а подобное путешествие требовало затраты крупных средств. Об игумене Феодосии мы знаем гораздо больше подробностей. Родители его принадлежали к знати города Курска. Феодосии ходил «с рабы своими на село делати с всякимь прилежаниемь». Знаменитейшим иноком Печерского монастыря был Никола Святоша, сын черниговского князя Давыда Святославича. Ещё при жизни игумена Феодосия в монастыре постригся боярин Варлаам, сын боярина Иоанна, «иже бе первый у князя в болярех». Тогда же постригся в монахи Ефрем, раньше он был «любим княземь и предержа у него вся». Черноризец Еразм обладал большим богатством, которое истратил на церковные украшения. Другой монах, Арефа, имел большое богатство в келье и отличался неимоверной скупостью. Моисей Угрин, трогательная и печальная история которого рассказана в Патерике, был любимцем, князя Бориса, убитого по приказанию Святополка. Исаакий Затворник происходил из Торопца. Он был до монашества богатым купцом. Наконец, Никон-черноризец был «от великих града» ²⁾.
        Даже эти немногочисленные сведения позволяют сделать вывод, что среди братии Печерского монастыря имелось значительное количество выходцев из богатых и знатных кругов. По крайней мере именно они стояли во главе монастыря и направляли его деятельность.
        К такому же выводу приводят наблюдения над составом монашества новгородских монастырей. Основателем знаменитого Антониева монастыря был Антоний Римлянин. Название «Римлянин» едва ли обозначало действительное происхождение Антония и возможно появилось позже, но могло восходить и к древнему преданию. «Римской страной» в новгородских памятниках XII-XIII вв.
        _________
        ¹⁾ «Печерский патерик», стр. 57, 73, 11.
        ²⁾ Там же, стр. 11, 17, 83, 23, 24, 86-87, 88, 102, 106, 128, 79

-177-

называли иногда вообще страны, где господствовало католичество. Так, в житии Александра Невского даже Биргер именуется королём «от части Римской». Одно можно сказать с достоверностью: Антоний был очень богатым человеком, так как в короткое время построил в основанном им монастыре громадный каменный собор и вслед за этим каменную трапезу. В духовной Антония имеется указание на самостоятельное происхождение монастыря, построенного без поддержки со стороны князя или епископа: «не приях и имения ото князя, ни от епискупа» ¹⁾. Основатель другого известного новгородского монастыря, Варлаам, был сыном новгородского боярина Михаила (Михаля). В миру Варлаам носил имя Алексы Михайловича.
        При общей тенденции русских монастырей к привлечению в свои стены богатых иноков, которые могли бы обеспечить монастырь крупными вкладами, становится совершенно понятным ведущее значение аристократической верхушки среди остальной монастырской братии.
        В Новгороде аристократическое монашество группировалось вокруг Хутынского монастыря, основатель которого Варлаам был товарищем детства другого знатного боярина - Добрыни Ядрейковича («сверстник его»). Добрыня был не только богатым и знатным, но и очень образованным человеком, описавшим хождение в Царьград. Незадолго до разорения Константинополя крестоносцами, в 1204 г., он посетил этот город. Позже Добрыня постригся в монахи на Хутыне под именем Антония и впоследствии сделался новгородским архиепископом. В том же монастыре постригся Прокша Малышевич, в иночестве Порфирий, со своим братом Фёдором. Сын Прокши, новгородский тысяцкий Вячеслав, также постригся в Хутынском монастыре ²⁾. В начале XIII в. этот монастырь играл роль проводника интересов крупного боярства. Из хутынских иноков вышел Арсений, дважды наречённый в архиепископы Новгорода и вызывавший против себя яростную ненависть «простой чади».
        Тесные связи чернецов с аристократическими кругами обнаруживаются во многих монастырях. Игумен Стефан, изгнанный из Печерского монастыря, нашёл тотчас
        _________
        ¹⁾ «Грамоты Великого Новгорода», стр. 160.
        ²⁾ В. О. Ключевский, Древнерусские жития святых как исторический источник, М. 1871, стр. 59-61.

-178-

поддержку у многих бояр, которые «подавали ему от имений своих, что нужно ему на потребу и на иные дела» ¹⁾.
        Патерик рассказывает о помощи Печерскому монастырю со стороны некоторых «христолюбцев». Корчаги с вином и маслом, возы с хлебом, сыром, рыбой, горохом, пшеном и бочками мёда, посланные знатными и богатыми людьми, нередко въезжали в монастырские ворота. Русское монашество носило столь же аристократический характер, как и монашество средневековой католической Европы, а вовсе не являлось приютом аскетов, искавших уединения вдали от мира.
        Состав чернеческой верхушки, в которой столь большую роль играли аристократические круги, создавал из монастырей постоянный источник, пополнявший ряды высшей церковной иерархии. Один из постриженников Печерского монастыря в начале XIII в. с гордостью уверял, что «от того Печерьского монастыря пречистые богоматере многие епископы поставлени быша». По его, несомненно неполному, списку из числа печерских чернецов вышло 15 епископов, и это за относительно короткое время в полтора-два столетия. В их число входят такие знаменитые деятели, как митрополит Иларион, переяславский епископ Ефрем, ростовские епископы Леонтий и Исайя, новгородский Нифонт и черниговский Феоктист ²⁾. Между тем занятие епископской кафедры в Древней Руси было связано с большими расходами, доходившими иной раз до 100 гривен серебра. Поэтому так много упрёков против «самолюбцев», ищущих славы «от человека, а не от бога», слышится в древнерусской церковной литературе. Тема же о поставлении в духовный сан «на мзде», о так называемой симонии, не сходит со страниц древних рукописей.
        Монастыри рано начали стремиться к накапливанию недвижимых богатств. Киево-Печерский монастырь обладал населёнными сёлами и деревнями уже при жизни его основателя Феодосия. В монастырских имениях имелась администрация в лице тиунов и слуг, как это с ясностью вытекает из слов Печерского патерика о распоряжениях Феодосия перед смертью: «тогда же повелел собрать братию всю, и тех, кто был в селах или на иную
        _________
        ¹⁾ «Печерский патерик», стр. 57.
        ²⁾ Там же, стр. 75-76.

-179-

какую потребу отошли и всех созвав, начал наставлять служителей и приставников и слуг, как пребывать каждому в порученной ему службе» ¹⁾
        Монахи занимались некоторыми ремёслами и довольно успешно конкурировали на рынке с местными ремесленниками. В Киево-Печерском монастыре среди монашества, находим некоторое количество монахов-ремесленников. Постоянным занятием монахов являлась переписка книг. Патерик отмечает черноризца Илариона, который был «книгам хитр писати». Славились иконописец Алимпий, научившийся своему художеству от греческих мастеров, врач Агапит и пр.
        Однако основное богатство монастырей уже в это время складывалось из земельных и денежных вкладов. Требование денежных вкладов при пострижении в монастырь утвердилось в монастырской практике, кажется, со времени самого появления монашества на Руси. Нестор с большой наивностью повествует о скитаниях юного Феодосия по киевским монастырям. Желая постричься Феодосии ходил по монастырям и просил принять его в число братии. Монахи же, видя перед собой плохо одетого юношу и считая его простолюдином, не хотели принять неофита ²⁾.
        В XII в. крупные монастыри, как правило, владели земельными имуществами. Типичное монастырское село изображено во вкладной Варлаама Хутынского, бесспорном подлинном памятнике конца XII - начала XIII в. Варлаам передаёт своему монастырю «землю и огород, и ловища рыбная и гоголиная, и пожни». На хутынской земле находилось два селения. В одном из них жил отрок с женою, Волос, девка Феврония с двумя племянниками и Недачь. В этом же селе было 6 коней и 1 корова. Другое село с церковью Георгия находилось на Слуднице ³⁾. Князья дарили монастырям сёла и целые волости «с данию, и вирами, и с продажами» ⁴⁾.
        Некоторые монастыри начали распространять свои владения уже за пределами своих городов и даже княжеств, создавали свои дворы и церкви-филиалы. Киево-
        _________
        ¹⁾ «Печерский патерик», стр. 52-53.
        ²⁾ Там же, стр. 20.
        ³⁾ «Грамоты Великого Новгорода», стр. 161-162.
        ⁴⁾ Там же, стр. 140.

-180-

Печерскому монастырю, например, принадлежал двор в Суздале. Составители указателя к Ипатьевской летописи напрасно считают этот двор принадлежащим какому-то Печерскому монастырю в Суздале, тогда как речь идёт именно о Киево-Печерском монастыре, которому был дан двор «и с селы» суздальским епископом Ефремом, киево-печерским постриженником.
        Громадный земельный и денежный вклад, поступивший в Киево-Печерский монастырь в XII в., отмечается в летописи по случаю смерти вдовы Глеба Всеславича. Уже отец княгини Ярополк Изяславич, умерший в 1087 г., подарил в Печерский монастырь волости Небльскую, Деревскую и Лучьскую «и около Киева». Сам Глеб вместе с княгиней ещё при своей жизни пожертвовал в монастырь 600 гривен серебра и 50 гривен золота. После его смерти княгиня дала ещё 100 гривен серебра, завещав после своей смерти монастырю 5 сёл «и с челядью, и все даже до повоя» (головного женского убора) ¹⁾.
        Порой между монастырями разгоралось соперничество за обладание какой-либо церковью или святыней. Летописец с осуждением говорит о печерских монахах, оттягавших в свою пользу церковь Дмитрия «с грехом великим и неправо» ²⁾.
        Крупное влияние, какое оказывало монашество на различные общественные круги, в немалой степени держалось на значении монастырей как центров письменности и образования. Более или менее богатый древнерусский монастырь обычно имел хорошую библиотеку. Здесь вырабатывались определённые навыки писцов, трудившихся над перепиской книг, здесь создавались литературные памятники, подобные житиям святых, сказаниям и летописям. Письменность в Древней Руси, конечно, не являлась исключительным уделом духовенства, но самый процесс писания книг был трудоёмким, требовал особого внимания и большой затраты времени. К тому же материалы для письма (пергамен, чернила, краски) стоили слишком дорого, чтобы письменность могла распространяться среди широких масс. Поэтому переписка книг и составление литературных памятников в значительной мере лежали на плечах духовенства, и в
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 166, 338.
        ²⁾ Лаврент. лет., стр. 284.

-181-

первую очередь чернецов. В этом отношении особенно было велико значение Киево-Печерского монастыря, выдвинувшего из своей среды несколько литературных талантов. Уже основателю этого монастыря Феодосию приписывается составление некоторых поучений и слов, сохранившихся в рукописях. Учеником Феодосия называет себя Нестор, которого древняя традиция прозвала «летописцем» и с именем которого связан величайший исторический труд Киевской Руси - Повесть временных лет. В начале XIII в. из стен Печерского монастыря выходят епископ Симон Владимирский и чернец Поликарп, сочинения которых вошли в состав Печерского патерика. Можно говорить о целой литературной школе, возникшей в Печерском монастыре и мощно повлиявшей на литературу Киевской Руси.
        В Киеве существовал и другой литературный центр - Выдубицкий монастырь; пытавшийся проявить самостоятельную деятельность в XII в. Игумен Сильвестр не без успеха переработал Повесть временных лет, составленную в Печерском монастыре, и тем обессмертил своё имя в глазах потомства, уже в XVI в. называвшего его Сильвестром Великим. Литературная традиция держалась в Выдубицком монастыре по крайней мере до начала XIII в., как показывает наивное, но любопытное Слово о создании каменной стены, подведённой под церковь св. Михаила в Выдубицком монастыре ¹⁾.
        Такие же литературные силы сосредоточивались в других монастырях. Крупнейшим культурным центром в Новгороде являлся Юрьев монастырь. Представителем новгородской учёности был монах Кирик, прославившийся своим вопрошанием и пасхальными вычислениями. Хутынский монастырь выдвинул Антония, составившего описание своего путешествия в Царьград. Под Смоленском находился Зарубский монастырь, получивший в XII в. также некоторое литературное значение. Отсюда вышел известный Климент Смолятич.
        Многие летописные записи, дошедшие до нас, были составлены монахами. Участие монахов в летописании было явлением столь распространённым, что большое количество известий и рассказов, помещённых в летописях, сохранило церковную, я бы сказал, монашескую
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 474 и далее.

-182-

окраску, особенно сильную в известиях второй половины XII в., внесённых в Лаврентьевскую летопись.
        При монастырях создавались библиотеки и специальные штаты писцов. В соборе Киево-Печерского монастыря хранились греческие книги, привезённые туда, по преданию, архитекторами, строившими этот замечательный памятник XI в. Греческие книги помещались «на полатях», на хорах, служивших местом для монастырского книгохранилища. Относительно богатую монастырскую библиотеку заставляет предполагать житие Авраамия Смоленского.
        Конечно, древнерусский монастырь не жил изолированной жизнью от городского населения. С поразительной силой рисуется нам образ монаха, всецело поглощённого мирской суетой, в Слове Даниила Заточника. «Многие, - пишет он, - отойдя от мира в иночество, вновь возвращаются на мирское житие, точно пес на свою блевотину, и на мирское хождение; обходят села и домы славных мира сего, как псы ласкосердые. Где свадьбы и пиры, тут чернцы, и черници, и беззаконие: имеет на себе ангельский образ, а развратный нрав; святительский на себе имеет сан, а обычаем похабен» ¹⁾. Обвинения монахов в жадности и стремлении к почестям и богатству столь общеизвестны, что на них нет нужды долго останавливаться. Однако эти слова и поучения проповедников имеют для нас ту несомненную ценность, что позволяют судить о тесной связи монашества с городским населением. Этим объясняется такая обстоятельная осведомлённость летописцев о городских событиях. Мирские интересы нередко странно сочетаются с типично иноческими рассуждениями и цитатами из церковных книг. В свою очередь монастырские споры находили живой отклик у горожан, как об этом мы узнаём из жития Авраамия Смоленского. Фигура монаха в чёрной рясе нередко мелькала на площадях и улицах, а сами монастыри со своими каменными церквами резко выделялись среди деревянных построек горожан.
        При монастырях уже в это время находились слободки, населённые зависимыми людьми. Тут были самые различные категории зависимых людей, положение которых мало чем отличалось от крепостных. Среди них
        _________
        ¹⁾ «Слово Даниила Заточника», стр. 70.

-183-

найдём «прощенников» и «задушных людей». Не входя в обсуждение, что собой представляли эти люди, вернее, каким образом они попали в феодальную зависимость от церковников ¹⁾, отметим здесь только следующее: по словам Даля, «задушьем» называлось подаяние за усопшего, «прощенниками» звали излечившихся людей, которые оставались при монастырях и церквах, как бы отрабатывая своё излечение. В монастырских слободках жили и просто холопы и крепостные люди, как это видим из вкладной Варлаама Хутынского конца XII или начала XIII столетия. Феодальный облик древнерусских церквей и монастырей создавал из них настоящие твердыни. Средневековый «дом» киевской или новгородской Софии был своего рода феодальным государством.
        _________
        ¹⁾ См. Б. Д. Греков, Киевская Русь, 1953, стр. 255-257.

-184-

Глава IV
Борьба за городские вольности

1. Общие замечания

        Историк Древней Руси сталкивается с одним в высокой степени замечательным фактом - несомненным усилением политической роли городов и городского населения. Летописи пестрят указаниями на вмешательство горожан в политические дела. Горожане сажают на княжеский стол своих кандидатов или, наоборот, отказывают некоторым князьям в помощи. На городских площадях разыгрываются бурные сцены, и княжеская власть отступает перед разъярёнными народными массами. Это усилившееся значение городского населения в политических делах с наибольшей отчётливостью заметно в крупных городских центрах, подобных Киеву и Новгороду. При благоприятных условиях русские города могли бы вырасти в такую же мощную силу, какой они сделались в Западной Европе, но этому помешали печальные обстоятельства - в первую очередь татарские погромы, опустошившие Русскую землю.
        Из общего числа городов XII-XIII вв. лишь немногие остались впоследствии крупными экономическими центрами, причём общее число крупных городов в приднепровских областях даже несколько уменьшилось по сравнению с XI столетием (так потеряли прежнее значение Любеч, Искоростень, Овруч и Переяславль). Только в Ростово-Суздальской и Галицкой Руси мы наблюдаем появление новых больших городов, и этот факт лучше

-185-

каких-либо других доказательств подчеркивает действительное усиление этих окраинных земель в XII в.
        Поэтому только в крупных центрах - Новгороде, Полоцке, Галиче, Смоленске и Киеве - мы можем наблюдать широкое развитие борьбы горожан за свои привилегии. Эта борьба, как ни слабо она отражена в наших источниках, близко напоминает борьбу горожан Западной Европы за образование городских коммун, хотя только в Новгороде, Полоцке и Пскове коммунальное устройство нашло себе место, да и то в весьма своеобразном виде.
        Борьба горожан за городские привилегии с феодалами, стремившимися к установлению в городах своего господства, естественно, переплеталась с классовой борьбой среди самих горожан. Слишком разнородными были интересы купцов и ремесленников, мастеров и их учеников. «Порабощение неповинных», опутывание людей долговыми обязательствами было делом не только феодалов, но и верхушки городского общества - купцов и ремесленников-мастеров. Но тем не менее были и общие интересы, объединявшие горожан в их борьбе против князей и бояр, - это стремление расширить свои права, по крайней мере облегчить феодальные повинности.
        С такими же явлениями мы встречаемся в Западной Европе, где городская торговля способствовала развитию городских вольностей. «Народам, занимавшимся преимущественно торговлей, не требовалось для этого никаких исключительных условий, свобода зародилась у них сама собой» ¹⁾.
        Летописи пестрят указаниями на выступления городского населения против князей и их тиунов, против городского патрициата. Сведённые вместе, эти указания дают интереснейшую картину классовой борьбы в городах, включая и борьбу горожан за городские привилегии. С наибольшей полнотой эти явления прослеживаются на примере больших древнерусских городов ²⁾.

2. Киев

        Наиболее бурно и обострённо борьба за городские привилегии развивалась в Киеве, где рост классовых противоречий происходил гораздо быстрее, чем в других
        _________
        ¹⁾ См. «Архив Маркса и Энгельса», т. V, М. 1938, стр. 412.
        ²⁾ См. подробнее М. Н. Тихомиров, Крестьянские и городские восстания «а Руси XI-XIII вв.

-186-

городах Древней Руси. Первым острым проявлением этой борьбы является киевское восстание 1068 г.
        Ход событий представляется примерно в таком виде. В 1068 г., по Ипатьевской летописи (по Лаврентьевской - в 1067 г.), русское войско под начальством трёх князей Ярославичей, сыновей Ярослава Мудрого, потерпело на Альте поражение от половцев. Двое Ярославичей, Изяслав и Всеволод, после поражения вернулись в Киев, а третий, Святослав, - в Чернигов. Воины-киевляне прибежали в Киев «и, створивше вече на торговищи», предъявили Изяславу требование выдать им оружие и коней для продолжения борьбы с половцами. Князь отказал киевлянам, и горожане «идоша с веча на гору», следовательно, из торгово-ремесленного квартала на Подоле к княжескому замку. «Люди» разграбили двор воеводы Коснячко, которого считали виновником поражения. Здесь восставшие разделились надвое: одни пошли к княжескому двору, другие к Брячиславлю двору, где сидел в тюрьме (в порубе) полоцкий князь Всеслав, вероломно захваченный Ярославичами. Киевляне освободили Всеслава, провозгласили его князем «и двор княжеский разграбили, бесчисленное множество злата и сребра, деньгами и мехами». Князья бежали из Киева. Старший из них, Изяслав, искал помощи в Польше и в Риме у папы. С иноземной помощью он выступил в поход против киевлян и Всеслава, который чувствовал, что его правление в Киеве очень непрочно. Выйдя с киевским ополчением навстречу враждебному войску к Белгороду, Всеслав тайком от киевлян ночью бежал в Полоцк. Киевляне созвали вече и обратились за посредничеством к младшим князьям, Святославу и Всеволоду, угрожая в случае отказа в помощи сжечь Киев и уйти в Греческую землю. Князья действительно обратились к Изяславу с призывом не «погубити града». Однако Изяслав послал в город своего сына, который казнил 70 киевлян, освободивших Всеслава из тюрьмы, а «других ослепил, других без вины погубил не расследовав дело». В Киев вошёл сам Изяслав, встреченный киевлянами с поклоном. В непосредственной связи с восстанием стоит перенос торга с Подола на Гору, чем закончились княжеские мероприятия по подавлению восстания ¹⁾.
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 118-122; Лаврент. лет., стр. 163-169.

-187-

        Восстание в Киеве и бегство Изяслава произошли 15 сентября 1068 г., вступление Изяслава в Киев - лишь 2 мая. Таким образом, восставший город держался семь с половиной месяцев. Следовательно, нельзя говорить о какой-то случайной и непродолжительной вспышке народного гнева, а надо думать о чём-то большем и организованном.
        Волнения в Киеве, повидимому, начались ещё задолго до поражения на Альте. На это указывают слова летописи о киевлянах, заточённых в погребе («пойдем, высадим дружину из погреба»). Речь идёт, следовательно, о непосредственной связи между восставшими и узниками. Термин «дружина» в данном случае можно перевести позднейшим понятием «товарищи» - это люди, объединённые общим делом. Значительное количество киевлян, принимавших участие в восстании, устанавливается словами летописи о расправе Мстислава, который казнил «числомь 70 чади», не считая ещё позже погубленных и ослеплённых киевлян. Термин «чадь» весьма показателен. Он иногда встречается с прилагательным «простая».
        «Простая чадь» - народ, простолюдины, в первую очередь городские ремесленники. С этим можно сопоставить известия о начале восстания на торговище, где было собрано киевлянами вече. Киевляне после веча пошли «на гору», т. е. в княжеский замок, к которому они шли «по мосту». Следовательно, надо предполагать, что торговище находилось внизу, под Горой, в районе Подола, населённого ремесленниками и купцами. Перенос торга знаменовал желание князя поставить рынок под свой надзор. Эта мера носила столь яркий политический характер, что летописец употребил по поводу переноса торга выражение: «изгна (възгна) торг на гору». Не вполне понятно другое место летописи, сообщающей, что киевляне угрожали младшим Ярославичам зажечь город и уйти в Греческую землю в случае агрессивных действий Изяслава («нам неволя, зажегши город свой и ступити в Грецискую землю»). Эта угроза указывает на участие в восстании купцов, торговавших с Византией, так как набеги половцев в первую очередь мешали торговле Киева с Византийской империей.
        Таким образом, движущими силами восстания были купцы и ремесленники, недовольные действиями княжеских людей, в первую очередь киевским воеводой

-188-

Коснячко. Причины для недовольства заключались в стремлении князя контролировать торговлю, в особенности заморскую, господствовать над торгом, что позже, после победы Изяслава, привело к переводу торга с низа на Гору.
        В летописи перед рассказом о восстании 1068 г. читаем поучение, ополчающееся «на клянущихся... во лжу и на лишающих наемников вознаграждения за работу и насильствующих над сиротами и вдовицами и на творящих суд криво». Следовательно, лжесвидетельство, ростовщичество и порабощение свободных людей - вот что, по мнению проповедника, было причиной восстания городских людей. Общее недовольство киевлян отражает летописец, осуждающий Изяслава за нарушение крестного целования полоцкому князю. Киевляне рассматривали Всеслава подходящим кандидатом на княжеский стол в Киеве, тем более что полоцкие князья вели свой род от старшей ветви потомков Владимира, не потерявшей связи с Киевом. Напомним здесь о дворе Брячиславле, отца Всеслава, где сидел в заточении полоцкий князь. Кандидатуру Всеслава поддерживал даже влиятельный Печерский монастырь. Имеются указания на какое-то особое отношение Печерского монастыря к событиям 1068 г., объясняющие нам летописный текст. В рассказе Печерского патерика об Исаакии Затворнике читаем следующие строки: «В те же дни приключилось Изяславу прийти из Ляхов. И начал Изяслав гневаться на Антония из-за князя Всеслава» ¹⁾Повидимому, освобождение Всеслава и его вокняжение получило поддержку со стороны Печерского монастыря и его основателя - Антония.
        Нельзя не отметить и странного поведения Всеслава на киевском столе. После семи месяцев княжения в Киеве Всеслав без борьбы бежал в Полоцк тайно от киевлян, хотя тот же Всеслав пользовался славой воина, немилостивого на кровопролитие. Однако поведение полоцкого князя станет более понятным, если мы предположим, что его вокняжение в Киеве было обставлено условиями, которые не могли нравиться этому честолюбивому князю. Некоторым подтверждением этой мысли можно считать известие Новгородской летописи с бегстве Всеслава и
        _________
        ¹⁾«Печерский патерик», стр. 129.

-189-

пожаре Подола («Всеслав бежа Полотьску; и погоре Подолие») ¹⁾.
        Пожар Подола, видимо, стоял в связи с волнениями в Киеве, начавшимися ещё при княжении Всеслава и заставившими его бежать из города. Намёком на особые отношения Всеслава к киевским горожанам, «людем», является то поэтическое отступление от основной темы, которое находим в Слове о полку Игореве. По нему «Всеслав князь людем судяше, князем грады рядяше». Нельзя не отметить в этом отрывке слово «людем», так как под людьми нередко понимаются низы городского населения. Перед нами отголосок песенной традиции о судах и рядах вещего Всеслава, оставившего по себе глубокую память у киевских горожан.
        Восстание 1068 г. примечательно тем, что в нём впервые выступают «люди» - горожане в широком смысле этого слова. Восстание происходило в Киеве, где раньше, чем где-либо, развилась городская жизнь, началась борьба горожан за городские вольности ²⁾. При всей неполноте наших сведений о киевском восстании 1068 г. мы всё-таки можем говорить о нём, как о крупнейшей политическом событии XI в. Это событие отразило усиление горожан, выступающих против княжеской власти и фактически решающих вопрос о занятии киевского стола, первого по своему значению во всей Руси.
        Претензии горожан с ещё большей полнотой обнаруживаются в киевском восстании 1113 г., происшедшем после смерти Святополка Изяславича. Летописные известия о восстании этого года неполны и отрывочны. Рассказав о смерти и погребении Святополка 16 апреля 1113 г., летописец замечает, что на следующий день утром киевляне «совет сотворили» и послали к Владимиру Мономаху приглашение занять киевский стол. Владимир отказался. Между тем в Киеве началось восстание. Киевляне «разграбили двор Путятин тысяцкого, пошли на евреев и разграбили их». О серьёзности положения в Киеве говорят слова, обращённые к Мономаху: «пойди, княже, в Киев; если не пойдешь, то знай, что многое зло воздвигнется, то тебе не Путятин двор, ни сотских, но и евреев грабить, и еще пойдут на невестку твою и на бояр
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет., стр. 17.
        ²⁾ См. М. Ткаченко, Повстання в Киiвi в 1068-1069 pp. («Науковi записки» Академii наук УССР, кн. 1, 1943 р., стр. 149).

-190-

и на монастыри». Владимир согласился принять киевское княжение, «и все люди рады были и мятеж окончился» ¹⁾.
        Нельзя забывать, что рассказ летописца имеет явно тенденциозный характер. Летописец стремится представить Владимира в наиболее благоприятном свете, как князя, занявшего киевский престол только после настойчивых просьб со стороны киевлян. Но у нас есть другой источник, рассказывающий о восстании 1113 г. и впервые использованный мною в другой работе, - это Сказание о перенесении мощей Бориса и Глеба, помещённое в Успенском сборнике XII в. Из него выясняется, что волнение распространилось за пределы города. Испуганные размерами восстания, представители киевских верхов пригласили Владимира на киевский стол как князя, который мог справиться с движением ²⁾.
        Недовольство насильственными действиями Святополка началось в Киеве давно. Об этом недвусмысленно говорит Печерский патерик: «Много насилия людям сотворил Святополк, домы сильных до основания без вины искоренил, имения многих отнял». Святополк был замешан в спекуляции солью. Пользуясь недостатком соли, купцы подняли на неё цену и подали князю жалобу на печерского черноризца Прохора, который раздавал пепел вместо соли. Святополк велел отобрать у монаха соль, якобы тотчас превратившуюся в пепел ³⁾. При всей легендарности рассказа Патерика в нём ясно проступают черты действительных событий: скупость Святополка, склонность его к спекуляциям за счёт народных масс, связи с ростовщиками.
        Ссора между киевлянами и Святополком, повидимому, началась ещё задолго до восстания. Летописец, упомянув о солнечном затмении 19 марта, говорит, что подобное знамение бывает «не на добро», связывая его с кончиной Святополка, умершего не в Киеве, а где-то за Вышгородом. Святополка оплакивали «бояре и дружина его
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 198.
        ²⁾ «Святополку преставивъшюся на въторое лето, по устроение церкве тоя, и многу мятежю и крамоле бывьши в людьх и мълве не мале, и тъгда съвъкупившеся вси людие, паче же больший и нарочитии мужи, шедъше причьтъмь всех людий и моляху Володимера да въшед уставить крамолу сущюю в людьх. И въшьд утоли мятежь и гълку в людьх» («Сборник XII века московского Успенского собора», стр. 38).
        ³⁾ «Печерский патерик», стр. 106, 108.

-191-

вся». Ничего не говорится о печали самих киевлян, хотя при рассказе о смерти других князей обычно сообщается о горе народа. Отказ Владимира Мономаха занять киевский стол мотивируется его скорбью по Святополке («жаляси по брате»). По смерти князя киевляне распоряжаются в городе и постановляют пригласить Владимира на княжеский стол. Во всех этих известиях чувствуется что-то недоговорённое, желание летописца скрыть некоторые факты, неприятные для господствующих классов. Тем не менее из слов самого летописца видно, что недовольство киевлян, а возможно и их открытое возмущение повлияли на отъезд Святополка из столицы. Тогда становятся понятными слова летописи о жалости Владимира по брате, изгнанном из города. Владимир не хотел занять княжеский стол, получив его из рук киевлян, подобно Всеславу. Летописец и далее допускает большую неясность изложения. С одной стороны, киевляне приглашают Владимира, а с другой - те же киевляне грабят двор тысяцкого и еврейский квартал, где жили менялы и ростовщики. Из дальнейшего выясняется, что к числу восставших киевлян не принадлежали бояре и духовенство («поидуть... и на бояры и на манастыри»), дворы которых находились также под угрозой разгрома. Это - прямое указание на классовый характер восстания 1113 г.
        Противоречия, отмеченные нами, объясняются тем, что летопись говорит о двух различных группах киевского населения. «Люди», среди которых, по Успенскому сборнику, происходили «голка» и «мятеж», - это широкие круги горожан; «больший и нарочитии мужи», которые «паче» (т. е. больше других) звали Владимира Мономаха в Киев, - это городская верхушка, бояре и купцы.
        Результатом восстания 1113 г. было появление устава Владимира Мономаха, внесённого в Пространную Русскую Правду. Полностью устав, видимо, не сохранился, но некоторые его черты показывают, что он являлся своего рода жалованной грамотой киевлянам ¹⁾.
        Из устава Владимира Мономаха, помещённого в Русской Правде, узнаём о совещании на Берестове, выработавшем постановление о резах (процентах). В совещании участвовали три тысяцких, которые имели по своей долж-
        _________
        ¹⁾ М. Н. Тихомиров, Исследование о Русской Правде, стр. 204-211.

-192-

ности прямое отношение к городскому населению. Нет ничего невероятного в том, что призвание Мономаха на киевский стол было оговорено некоторыми гарантиями для городского населения, обусловлено «рядом» - договором князя с горожанами. Подтверждение этой мысли видим в последующих событиях. После смерти Мстислава Владимировича (1132 г.), наследовавшего Мономаху, в Киеве сел на княжение его брат Ярополк, «потому что за ним послали киевляне» ¹⁾. То же самое видим и позже, когда на киевский стол сел третий из Мономаховичей, князь Вячеслав. Он был встречен людьми и митрополитом, которые «посадили его на столе прадеда своего Ярослава» ²⁾. Характерный термин «посадиша» (посадили), так часто впоследствии употребляемый в новгородских летописях, показывает, что в обряд вокняжения вкладывался особый смысл: великий князь не сам занимал княжение по праву наследства, а с согласия людей, сажавших его на стол. Это различие в словах «седе» и «посадиша» было прекрасно усвоено древнерусскими летописями, среди которых имеются такие тексты, где новгородская республиканская терминология последовательно заменена великокняжеской ³⁾.
        Наиболее решительно борьба горожан за городские вольности развернулась в Киеве в середине XII в. Этой борьбе предшествовало ослабление княжеской власти во время междоусобиц, наступивших после смерти Мстислава Великого в 1132 г. Положение князей в Киеве несколько упрочилось после того, как в 1140 г. в Киеве сел Всеволод Ольгович, вошедший в город «с честью и славою великою».
        Всеволод Ольгович, несомненно, являлся одним из замечательнейших киевских князей XII в. Опираясь на помощь польских феодалов, он обладал достаточной силой для того, чтобы прочно сидеть на княжеском столе. Всеволод ловко лавировал между требованиями своих сородичей Ольговичей и претензиями Мономаховичей, умея иногда объединять противоположные интересы этих княжеских ветвей. В походе 1144 г. против Владимирка ходили многие князья, не только Ольговичи, но и Монома-
        _________
        ¹⁾ «Людье бо кыяне послаша по нь» (Лаврент. лет., стр. 286).
        ²⁾ Там же, стр. 291.
        ³⁾ М. Н. Тихомиров, О Вологодско-Пермской летописи («Проблемы источниковедения», сборник III, М. - Л. 1940, стр. 239).

-193-

ховичи, обнаружив редкое единодушие в борьбе против «многоглаголивого» и коварного галицкого князя. Сам Всеволод Ольгович смотрел на себя, как на продолжателя политики Владимира Мономаха и Мстислава. Желая удержать киевский стол за своим братом Игорем, он аргументировал своё право назначать преемника на великое княжение ссылкой на более ранние прецеденты: «Володимер посадил Мьстислава сына своего после себя в Киеве, а Мстислав Ярополка брата своего, а се я молвлю: если меня баг возьмет, то я после себя даю Киев брату своему Игорю» ¹⁾. Большим препятствием для передачи киевского стола в руки Игоря являлись Мономаховичи во главе с Изяславом Мстиславичем, который тем не менее вынужден был дать на это своё согласие. Но главной, решающей силой явились уже не князья, а сами киевляне.
        В 1146 г. Всеволод Ольгович заболел и призвал к себе киевлян с предложением признать Игоря своим князем: «Се вам брат мой Игорь, возьмите его». Киевляне, вслед за ними и вышгородцы признали Игоря князем и целовали ему крест. Но картина резко изменилась после смерти Всеволода Ольговича, происшедшей 1 августа, по-видимому, в Вышгороде. Игорь тотчас же по приезде в Киев созвал киевлян «на гору на Ярославль двор» и привёл их к новому крестоцелованию. Вслед за этим киевляне собрались на вече у Туровой божницы, местоположение которой надо предполагать где-то в районе Подола. Таким образом, как и в 1068 г., аристократическая «Гора», где сидел князь, вошла в конфликт с ремесленным «Подолом». Киевляне пригласили Игоря приехать на вече, но князь предпочёл остаться под охраной дружины, а на вече послал своего брата Святослава.
        На вече разыгрались бурные сцены. Киевляне обвиняли тиунов Всеволода в злоупотреблениях («Ратша нам погубил Киев, а Тудор Вышгород») и требовали гарантий от князя на будущее: «Целуй нам крест с братом своим: если кому на нас будеть обида, то ты прави». Таким образом, киевляне добивались не просто смены тиунов, но определённых судебных гарантий, к тому же подкреплённых княжеской присягой. По существу, в этом требовании заключались зародыши того политического устрой-
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 217, 227.

-194-

ства, которое привело в Новгороде к созданию своеобразной республиканской конституции, согласно которой права князя были ограничены его договором с новгородцами. Святослав дал присягу от своего имени и от имени Игоря по такой формуле, сохранённой нам летописью: «Я целую крест с братом своим, что не будет вам насилья никоторого, а се вам и тивун, по вашей воли» ¹⁾. Игорь также целовал крест «на всей их воли и на братьни». Это было сигналом к разграблению дворов Ратши и мечников.
        При всей краткости летописных сообщений бросается в глаза одна замечательная черта. В переговорах с князем принимает участие весь город, в том числе и «лучшие мужи». Таким образом, аристократические круги Киева совместно с городскими низами борются за автономию города. В дальнейших событиях выступают тысяцкий Улеб и киевские бояре.
        Целование креста Игорем Ольговичем, казалось, должно было устранить причины для недовольства киевлян, требования которых были приняты князем. В действительности киевляне не отказались от своих враждебных замыслов против Игоря и начали тайные переговоры с Изяславом Мстиславичем. Причины недовольства объясняются летописью тем, что горожане недовольны были передачей Киева в руки Игоря как бы по наследству («не хочем быти аки в задничи») ²⁾. Киевляне добивались права свободного приглашения князей, как это уже установилось в Новгороде. Дополнительные и очень ценные сведения даёт Московский свод конца XV в., основанный на одном из древних источников, который был использован Ипатьевским сводом. По нему расхождение Игоря с киевлянами заключалось в нежелании первого выполнить волю людей («не поча по тому чинити, яко же людие хотяху»). Желание же людей заключалось в том, чтобы князья судили киевлян сами, «а тиунам их не судити, ни продавати». Движение против Игоря Ольговича охватило широкие круги киевлян. Во главе заговора против него стали тысяцкий Улеб и боярин Иван Войтишич, о котором упоминается уже под 1117 г., как о боярине
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 229.
        ²⁾ Ипат. лет., стр. 230; в Лаврентьевской летописи (стр. 297) короче: «И вниде Игорь в Киев, и не годно бысть людем, и послашася Переяславлю к Изяславу, рекуще: «пойди, княже, хочем тебе»».

-195-

Владимира Мономаха. Они «совещали злой совет с киевлянами на князя своего». Во время битвы под стенами Киева городское ополчение, «многое множество», стояло отдельным полком и тотчас же перешло на сторону Изяслава Мстиславича, решив таким образом исход сражения в его пользу.
        Режим, установившийся в Киеве после победы Изяслава Мстиславича, характеризовался усилившимся значением веча. Начиная войну с черниговцами, Изяслав обратился за согласием к вечу, отправив послов в Киев: «Созовите киевлян на двор к святой Софьи, пусть мой посол молвит речь мою к ним и скажет обман черниговских князей» ¹⁾. Вече собралось во дворе св. Софии, и киевляне, возбуждённые известиями о выступлении черниговских князей, бросились в монастырь Фёдора, где находился постриженный в монахи Игорь Ольгович. Разъярённая толпа убила Игоря. Это убийство Игоря вызвало страшное возмущение среди феодалов. В одном малоизвестном памятнике, в котором прославляются греческие и русские святые, так говорится об Игоре Ольговиче: «Как бы укоряя его, киевляне возложили на него честный чернеческий образ, и в нем он воспринял нетленный венец, но безъукорной славы они (т. е. киевляне) его сподобили, а для себя получили муки вечные». Далее в том же памятнике читаем поучения, направленные против златолюбия и обращённые к князьям. «Скажу и князьям: спаситесь и вы, князья, правдою, отвергшись златолюбия; спаситесь и вы, княгини, истиною, а не злобою, ненавидя сребролюбие» ²⁾.
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 245.
        ²⁾ Государственная Библиотека СССР имени В. И. Ленина, Румянцевское собр. № 406, CCCCVI, Сборник, перг. и бум., полов. XV в. На л. 22 - «В субботу сыропустную память творим святых отець»; далее с л. 25 - «Прославляем же и тебе честный отче руское утверждение Антоние честный и началгаиче блаженному житию в Руси, наченшему великую лавру святую Печеру, и Феодосию по тебе създавшему, его же по житию ревьнующе в честием ваю яаместии прославляють, и мы вой веселимся с вама, с вама же честну ублажаем князя Игоря, приемше честно мучение, принесшего жрътву чисту богови, аще бо укоряюще кияне възложиша на нь честный черноризьскый образ и в том въсприя нетленьней венець, но безъукорныя славы сподобиша, и себе же мукы вечныа». Там же: «Реку же и княземь: спаоитеся и вы, князи, правдою, златолюбие отврьже, спаситеся и вы, княгине, истиною, а не злобою, сребролюбиа ненавидяще».

-196-

        В любопытном отрывке, процитированном нами выше, виновниками убийства Игоря выставляются только киевляне, а выпады проповедника против златолюбия обнаруживают носителей этого порока - князей и княгинь. Формирование феодальных представлений о преступности каких-либо выступлений против господствующих феодальных кругов ярко отразилось на страницах цитированного сочинения, которое я условно назвал «памятью о святых отцах». Гнусный облик Игоря Ольговича, на «златолюбие» которого намекает сам автор «памяти», не помешал введению этого князя в лик русских святых.
        События 1146-1147 гг. необычайно выпукло показали, что киевские горожане являются политической силой, без которой нельзя решать сколько-нибудь важные вопросы, касающиеся самого города Киева. Утверждение Изяслава Мстиславича в Киеве достигнуто было им ценой уступок киевлянам, путём «ряда» с людьми, о которых мы узнаём далее. Показательна слабость правления Изяслава, которому киевляне отказались оказать поддержку в борьбе против Юрия Долгорукого, вследствие чего Изяслав пошёл на войну только с дружиной и добровольцами, в том числе с Улебом, на месте которого находим в Киеве тысяцкого Лазаря. Судя по всему, должность тысяцкого в Киеве, как и в Новгороде, стала к этому времени выборной. Таким образом, события 1146-1147 гг. имели для Киева важнейшие политические последствия; при дальнейшем развитии городских вольностей в Киеве установился бы образ правления, весьма близкий к новгородскому.
        Правление Изяслава Мстиславича реально показало всю непрочность княжеской власти в Киеве. Уже в 1149 г. киевляне отказались поддержать своего князя и позволили Юрию Долгорукому войти в город. В следующем году Изяслав вернулся в Киев, но едва был в состоянии спасти от смерти своего дядю Вячеслава, севшего на княжеский стол после бегства Юрия. Изяслав не осмелился даже сговориться с дядей, боясь киевлян: «Нельзя мне с тобою договариваться, видишь народа силу, людей полк стоит, а много они тебе плохого замысливают». В 1150 г. киевляне во время боя покинули Изяслава, а по возвращении его в Киев не только не поддержали, но даже помогали дружине Юрия Долгорукого перепра-

-197-

виться через Днепр на Подол ¹⁾ Непрерывными изменениями политического курса киевлян в сторону поддержки той или иной княжеской ветви объясняется непрочность положения князей на киевском столе, весьма напоминающая такую же княжескую «чехарду» в Новгороде XII в. Соглашение с киевлянами начинает являться одним из необходимых условий для утверждения князя в Киеве. По смерти Изяслава Мстиславича в Киеве утвердился его брат Ростислав, о котором говорится, что его «посадили» киевляне. Смысл этих слов выясняется из дальнейшего рассказа летописи. Потеряв после смерти своего дяди Вячеслава, старшего из Мономаховичей, какую-либо видимость прав на княжеский стол, Ростислав Мстиславич готовился прибегнуть к голой силе и двинуться с войском против черниговских князей. «Мужи же запрещали ему пойти к Чернигову, говоря ему: вот бог взял дядю твоего Вячеслава, а ты еще с людьми в Киеве не утвердился, поезжай лучше в Киев, с людьми там утвердись, а если дядя приедет на тебя Юрий, поскольку ты с людьми утвердился, можно тебе с ним заключить мир».
        Поражение и бегство Ростислава вызвало замечание летописца: «Тогда тяжко было киевлянам, не остался у них ни единый князь в Киеве» ²⁾. Это вызвало приглашение на киевский стол черниговского князя Изяслава Давыдовича, предварительно запрашивавшего о согласии киевлян.
        Несколько позже Изяслав Давыдович откровенно объяснял своё вокняжение в Киеве приглашением киевлян: «Ци сам есмь ехал Киеве? Посадили мя кияне». Здесь князь прямо и грубовато отвечает на упрёки в стремлении к захвату города: «Что я сам что ли поехал в Киев? Посадили меня на княжение киевляне».
        Длительные неудачи Юрия Долгорукого при попытках утвердиться в Киеве объясняются его стремлением мало считаться с волей киевлян, что вполне понятно для князя, опиравшегося на Суздальскую землю, где развитие городской жизни ещё только начиналось. Поэтому утверждение Юрия Долгорукого в Киеве было явно непрочным. Смерть князя развязала руки киевлянам, которые разграбили княжеские дворы в городе и за городом.
        _________
        ¹⁾ Ипат: лет., стр. 268, 277, 279-280.
        ²⁾ Там же, стр. 324, 326, 327.

-198-

        Во второй половине XII в. окончательно утверждается обычай сажать князя на киевский стол с согласия киевлян. Естественно, что подобное согласие не могло быть единодушным. Поэтому перемена на княжеском столе обычно сопровождалась репрессиями против недовольных. Взяв Киев, несомненно, не без помощи некоторой части горожан, Изяслав «всем дал прощение киевлянам, которых взяли» (т. е. арестовали).
        Позже Мстислав Изяславич был приглашён на киевский стол не только братьями, но отдельно чёрными клобуками и киевлянами («киевляне от себя послали»). При вступлении в город в 1169 г. Изяслав «взял ряд с братьею, и с дружиною, и с киевлянами». О таком же «ряде» Мстислава с киевлянами говорится в 1172 г. ¹⁾
        В 1174 г. Святослав Всеволодович захватил Киев с ведома горожан, которые, однако, не могли уже оказать ему большой помощи. Узнав об отъезде Святослава из Киева, в город вернулся прежний киевский князь Ярослав Изяславич «и попродал весь Киев». Обвиняя киевлян в помощи Ольговичам, Ярослав расправился с наиболее знатными киевлянами и заставил их откупаться деньгами, а часть продал в рабство.
        Разорение Киева войсками Андрея Боголюбского в 1169 г. повлекло за собой решительные изменения в отношениях между князьями и киевлянами. Новый киевский князь, Глеб Юрьевич, был посажен на княжеский стол от имени Андрея Боголюбского, и не было даже речи о согласии горожан. Мстислав Изяславич ещё пытался заключить «ряд» с киевлянами, но Боголюбский и позже не считался с желаниями киевских горожан. Он просто назначил киевским князем Романа Ростиславича в 1174г., сказав: «даю Роману ...Киев» ²⁾.
        Попытки горожан снова оказывать влияние на выбор князей не увенчались успехом. Правда, в 1202 г. киевляне отворили своему кандидату Роману Мстиславичу «ворота Подольские». Враждебный ему Рюрик Ростиславич пытался удержаться на Горе, но вынужден был покинуть Киев и отправился в Овруч. Характерно, что инициатива призыва Романа исходила опять от демократического Подола в противовес Горе. Ответом на это было
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 329, 336, 365 375
        ²⁾ Там же, стр. 373, 387.

-199-

новое разорение Киева в 1203 г. На этот раз «не только одно Подолье взяли и пожгли, но и Гору взяли» ¹⁾. Новое разорение нанесло непоправимый вред городу, значение которого и без этого явно стало падать к концу XII в.
        Общий вывод из наших наблюдений над историей Киева может быть выражен таким образом. Начиная с восстания 1068 г. киевляне вели борьбу с князьями за расширение городских привилегий, требуя смещения неугодных им тиунов и выступая против самих князей. После смерти Владимира Мономаха в Киеве установился порядок, при котором князья заключали «ряд» с горожанами, наподобие позднейших договоров Новгорода с великими князьями. К этому времени относится появление в Киеве тысяцких, выбранных не князем, а самими киевлянами, и усиление вечевой деятельности. В середине XII в. создаются условия для возникновения в Киеве устройства, близкого к новгородскому. Последовательные разорения города и общее падение в нём ремесла и торговли были причинами того, что в Киеве опять усилилась княжеская власть, что шло одновременно с захирением экономической и политической жизни Киева. При слабости экономики Киева в начале XIII в. не могло быть уже речи о прежнем влиянии горожан на политические дела. Татарские погромы окончательно подрезали вечевые традиции Киева.

3. Полоцк и Смоленск

        Меньше известно о борьбе за городские вольности в таком крупном центре, как Полоцк. Обособленное положение и крупное экономическое значение рано выделили Полоцк из числа других русских городов. В нём и в его пригородах княжила своя династия князей, потомков Владимира Святославича и полоцкой княжны Рогнеды. Однако известия о Полоцке так случайны и отрывочны для XI в., что мы можем представить развитие политической жизни в этом городе только со следующего столетия.
        После смерти князя Всеслава Брячиславича (1101 г.) началась борьба за полоцкий стол между его наследни-
        _________
        ¹⁾ Лаврент. лет., стр. 397.

-200-

ками. При этих условиях появилась возможность и для самих полочан производить смену князей по своему выбору. Такая смена произошла уже в 1127 г., когда полочане выгнали из города Давыда с сыновьями и,с согласия Мстислава Владимировича посадили у себя князем Рогволода.
        Через пять лет (1132 г.) полочане снова распоряжаются своим столом, выгоняя князя Святополка. Летописец записал формулу, на основании которой полочане выгнали князя: «Лишается нас» ¹⁾. Ослаблению княжеской власти в Полоцке способствовало дробление уделов и постоянное вмешательство в полоцкие дела более сильных князей. К середине XII в. полоцкие князья уже зависят от веча, и летописные рассказы о событиях 1151 и 1159 гг. как бы внезапно приподнимают завесу, обнаруживая картину острой борьбы горожан против неугодных князей. Многочисленные полоцкие князья вели ожесточённую борьбу за княжеские столы, чем непосредственно воспользовались полочане. В 1151 г. они «взяли Рогволода Борисовича князя своего и послали в Минск, и тут его держали в великой нужде, а Глебовича к себе увели; и прислали полочане к Святославу Ольговичу с любовью, чтобы иметь его отцом себе и ходить в послушаньи его, и на том целовали крест» ²⁾. Таким образом, в Полоцке в это время происходило примерно то же самое, что в Новгороде в 1136 г. Горожане, не довольствуясь признанием князя, держали его в заключении «в великой нужде», т. е. в крайнем стеснении. Одновременно они заключили договор со Святославом Ольговичем, посадив князем Ростислава Глебовича, из другой ветви полоцких князей.
        Через восемь лет происходит совершенно обратное. Тот же Рогволод Борисович появился вначале под Друцком и был принят горожанами и находившимися в Друцке полочанами: «И рады были ему людие». Горожане выгнали сына Ростислава Глебовича, «двор его разграбили... и дружину его». В самом Полоцке произошёл мятеж, и только решительные мероприятия Ростислава удержали горожан: «Едва удержал людье Ростислав, и одарил многими дарами и водил их к кресту». Условия крестного целования указываются самой
        _________
        ¹⁾ Лаврент. лет., стр. 282-284, 286.
        ²⁾ Ипат. лет., стр. 307-308.

-201-

летописью. Полочане принесли своему князю присягу: «ты иам князь, и дай нам бог с тобою пожить, замысла никакого же от тебя не скрыть и до крестного целования» ¹⁾. Тем не менее дальнейшие события показали крайнюю непрочность власти Ростислава. Полочане затеяли тайные переговоры с Рогволодом Борисовичем, сидевшим в Друцке, и пытались обманом захватить Ростислава. В городе собралось вече, и Ростислав вынужден был бежать в Минск.
        Наблюдения над внутренней историей Смоленска не менее трудны, чем изучение истории Полоцка. Однако общие выводы о развитии вечевой жизни, сделанные ранее для Киева и Полоцка, остаются в полной мере и для Смоленска, хотя о политической истории его известно очень мало. Прямое известие о распре между смоленским князем Давыдом и смолянами имеем лишь под 1186 г.: «В то же время встань (въстань) была в Смоленске про-межи княземь Давыдом и смолняны, и много голов паде лучших мужей» ²⁾. Причины распри неизвестны, но с большой вероятностью можно думать, что речь шла о нарушении князем городских вольностей, сложившихся задолго до названного года. Прямое указание на участие «людей» в политической жизни Смоленска находим в уставной грамоте смоленской епископии 1151 г., в которой князь говорит: «Я привел епископа в Смоленск, сдумав с людьми своими». П. В. Голубовский справедливо указывает, что наши летописи под именем людей разумеют народ, граждан, в противоположность князьям и дружине.
        Пожалуй, самое любопытное для историка заключается в том, что именно Смоленску принадлежат официальные документы, в которых мы встречаемся с «людьми», стоящими рядом с князем и принимающими участие в политических делах. В той же уставной грамоте смоленской епископии находим заключительные слова: «Да сего не посуживай никто же по моих днех, ни князь, ни людие» ³⁾. Связь «людей», т. е. горожан, с утверждением
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 339. В подлиннике: «Извета никакого же до тебе доложити», в другом списке «совета», т. е. не изменить князю, скрыв от него заговор.
        ²⁾ Новгород. лет., стр. 38.
        ³⁾ П. В. Голубовский, История Смоленской земли до начала XV ст., Киев 1895, стр. 214-215, 257.

-202-

в Смоленске епископии станет понятной, если вспомнить, что городские мерила находились под охраной епископии. Собор Богородицы (Успения) в Смоленске, как и в других русских городах, имел значение хранилища правильных мер и весов. Здесь, как мы знаем, лежала «капь», служившая образцом для других подобных весовых мер.
        Вторым документом, в составлении которого сказывается участие горожан, является известный смоленский договор 1229 г. П. В. Голубовский отмечает, что он был составлен также по совету князя с вечем. Действительно, в некоторых списках договора встречаем прямое подтверждение этому мнению: «Чтобы во веки стояло, и князю было бы любо и всем смолнянам». В составлении договора со смоленской стороны принимал участие Тумаш Смолнянин, в других списках именуемый по отчеству - «Тумашь Михалевичь». Послами в Ригу ездили из Смоленска поп Иеремей и Пантелей-сотский, называемый в других списках договора «умным мужем», а сотские, как мы знаем, были теснейшим образом связаны с городскими ремесленниками и купцами. Поэтому можно согласиться с Голубовским в том, что «вече Смоленской земли имело власть законодательную, которую оно разделяло с князем, что без веча невозможна была раскладка установления количества даней, дарование земли и вообще каких бы то ни было привилегий, словом, нельзя было вводить в жизни земли никаких новых условий» ¹⁾.

4. Новгород

        История борьбы новгородцев за городские вольности наиболее, пожалуй, изучена в нашей литературе; поэтому мы можем ограничиться только рассмотрением отдельных вопросов, связанных с происхождением новгородских порядков, которые в законченном виде являются перед историками после монгольского завоевания. Владимиро-суздальский летописец XII в. был уже уверен, что новгородцы пользовались своими вольностями с самых древних времён и были освобождены от зависимости уже дедами и прадедами «наших князей». Кто же эти деды и
        _________
        ¹⁾ П. В. Голубовский, История Смоленской земли до начала XV ст., стр. 215.

-203-

прадеды князей? Может быть, летописец имел в виду определённых лиц, о которых не упомянул, считая, что речь идёт о фактах общеизвестных; во всяком случае, вольности новгородцев казались в его время давним их приобретением, характерным для старых городов.
        Раннему возникновению новгородских вольностей способствовали многие обстоятельства, из которых немаловажное значение имело то, что в Новгороде не создавалось постоянной княжеской династии, так как каждый великий князь стремился удержать его в своих руках. Старшие сыновья великих князей, обычно княжившие в Новгороде, естественно, смотрели на княжение в нём, как на один из этапов на своём жизненном пути, а это создавало благоприятные условия для усиления власти посадников и архиепископа. Действительно, уже в XI столетии новгородские князья вступают в конфликт с посадниками. Ярослав Мудрый велел заточить в Ростов и спустя три года убить в Муроме посадника Константина Добрынича, который помог ему когда-то победить Святополка Окаянного. Летопись несколько смутно связывает гнев Ярослава на посадника с началом княжения Владимира Ярославича и грамотой, данной в это время Новгороду. В другой своей работе я указывал, что эта грамота относится к 1016 г. и сохранилась в виде первых статей Древнейшей Правды в краткой редакции Русской Правды ¹⁾. Новгородская традиция считала Константина вторым новгородским посадником, тотчас же после легендарного Гостомысла, может быть, по недостатку письменных данных, а может быть, и потому, что он был первым самостоятельным посадником, оставленным в Новгороде Ярославом после переезда в Киев. Известный рассказ о волхве, возмутившем новгородцев при князе Глебе Святославиче, показывает, что положение новгородских князей нельзя было назвать прочным - «людье все пошли за волхва, и был мятеж между ими» ²⁾. Это событие поставлено в летописи под 1071 г., но чисто условно, представляя собой особый рассказ, начинающийся словами - «сице бо волхв, встал при Глебе в Новгороде», что можно поставить в прямую связь с киевским восстанием 1068 г.
        _________
        ¹⁾ М. Н. Тихомиров, Исследование о Русской Правде, стр. 48-61.
        ²⁾ Новгород. лет., стр. 196.

-204-

        Решительные события в Новгороде развёртываются с начала XII в. Летописец сообщает о последовательной смене трёх новгородских посадников (в 1117-1119 гг.): Добрыни, Дмитра Завидича и Константина (Коснятина) Моисеевича. После этого сообщается, что в 1120 г. «пришел Борис посадничить в Новгород». Эту несколько неясную фразу расшифровывают другие летописи, добавляя, что Борис пришёл из Киева ¹⁾. Незадолго до этого события в Новгороде происходили волнения. Древнейшая Новгородская летопись сообщает под 1118 г.: «В том же году привёл Владимир с Мстиславом всех бояр новгородских в Киев, и приводил их к честному кресту и пустил их домой, а иных у себя оставил; и разгневался на тех, которые грабили Даньслава и Ноздречю, и на сотскаго на Ставра и заточил их всех». Слова об ограблении Даньслава стоят в связи если не с восстанием, то с волнением, происходившим в Новгороде в 1118 г. и последовавшим после переезда князя Мстислава в Киев к отцу, Владимиру Мономаху. Вокняжение Всеволода, сына Мстислава, вызвало волнения, связанные со стремлением расширить новгородские вольности. Поэтому понадобилось вызывать новгородских бояр в Киев и приводить их к присяге, а в 1120 г. даже прислать Бориса на посадничество в Новгород.
        Неустойчивое положение княжеской власти в Новгороде даже при Владимире Мономахе ещё более усугубилось после его смерти. Новгородский летописец сообщает нам два многознаменательных известия: «В то же лето (1125 г.) посадиша на столе Всеволода новгородци», «в то же лето (1126 г.) дали посадничество Мирославу Гюрятиничу» ²⁾.
        Оба известия стоят в явной связи друг с другом. Глагольные формы «посадили» («посадиша») и «вдали» («въдаша») подразумевают подлежащее «новгородцы», или «люди». Замечательно и то, что о Мстиславе, сыне Мономаха, новгородский летописец говорит: «посадили на столе отца». Это уже определённое представление о свободном выборе князей самими горожанами: В прямой связи с указанными событиями стоит свободный выбор посадника в Новгороде, которому должность также дают
        _________
        ¹⁾ ПСРЛ, т. IV, Пгр. 1917, стр. 144; Новгород. лет., стр. 21.
        ²⁾ Новгород. лет., стр. 21.

-205-

сами новгородцы. Нашему предположению как будто противоречит известие о приходе в 1129 г. Данилы из Киева посадничать в Новгороде ¹⁾. Но это только попытка великого князя утвердить в Новгороде порядки более раннего времени, что и привело в дальнейшем к изгнанию Всеволода Мстиславича.
        Новгородское восстание 1136 г. достаточно известно в исторической литературе, чтобы на нём необходимо было долго задерживать наше внимание, в особенности после работ Б. Д. Грекова. В истории Новгорода 1136 год должен считаться переломным, после которого в нём окончательно утверждается вечевой строй. Кто же был основной силой, направлявшей движение против Всеволода? Об этом узнаём из рассказа о попытке Всеволода снова сесть на княжение в Новгороде. Когда в Новгороде услышали о тайных переговорах Всеволода с некоторыми боярами, «мятеж был велик в Новгороде, не восхотели людье Всеволода». Далее оказывается, что новгородцы брали деньги на боярах, «кто Всеволоду приятель», и давали конфискованные деньги купцам для сборов на войну. Озлобление против Всеволода среди купцов и ремесленников было явным и открытым.
        Возникает вопрос о том, какие силы принимали участие в свержении Всеволода, чем объясняются выступления против него горожан.
        Некоторый ответ на это даёт привлечение других источников, кроме летописи, в первую очередь устава Всеволода церкви Ивана Предтечи на Опоках и церковного устава того же князя. Устав церкви Ивана Предтечи на Опоках связывается с двумя известиями Новгородской летописи 1127 и 1130 гг. о построении каменной церкви на Петрятине дворище. Можно предполагать, что вокруг Иванского ста объединились не только купцы-вощники, что это купеческое объединение носило более широкий характер. Так, в церковном уставе Всеволода упоминается «локоть еваньскый», т. е. мера длины, необходимая не для купцов-вощников, а для торговцев сукном и другими тканями. В том же церковном уставе названы некоторые лица, приглашённые князем на совещание о торговых весах и мерилах: староста Болеслав, би-
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет., стр. 22.

-206-

рич Мирошка, староста ивансокий Васята. Из них бирич Мирошка может быть отожествлён с Мирославом Гюрятиничем, дважды занимавшим посадничество в Новгороде, в 1126 и 1134 гг. Уменьшительное название Мирошка, вместо Мирослава, ни в какой степени не может помешать этому отожествлению, потому что в этой уменьшительной форме ничего не было обидного. Например, так прозывался знаменитый посадник конца XII в., дети которого также именовались Мирошкиничами. Указание на участие в совещании старосты Иванского ста обнаруживает, что совещание произошло уже после составления устава церкви Ивана Предтечи на Опоках.
        Некоторые известия летописи действительно указывают на тесные связи Всеволода Мстиславича с новгородским владыкой Нифонтом. В 1135 г. Всеволод вместе с Нифонтом заложил каменную церковь Богородицы на торговище. Зимою Нифонт «ходил в Русь» мирить киевлян с черниговцами.
        После изгнания Всеволода Нифонт отказался обвенчать нового князя Святослава Ольговича, женившегося в Новгороде. Тогда же «милостьници Всеволожи» стреляли в Святослава. В поход на Псков, где засел Всеволод, ходили «князь и людье» - выражение, подчёркивающее, из кого состояли сторонники Святослава Ольговича ¹⁾. Близость Всеволода к духовенству, возможно, объясняет раннее начало почитания Всеволода как святого.
        Борьба новгородцев за городские вольности не была закончена в 1136-1137 гг. Она развивалась и дальше, приведя в конечном итоге к созданию Новгородской феодальной республики, гордо именовавшей себя «господином Великим Новгородом». Окончательное завершение борьбы за городские вольности произошло в Новгороде уже в XIII столетии. Этому предшествовал ряд крупных восстаний, из числа которых наиболее значительным было восстание 1209 г. Классовая борьба в Новгороде была ожесточённой и сопровождалась многими кровавыми событиями. Но изложение её выходит уже за пределы поставленной нами темы.
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет., стр. 24-25.

-207-

5. Галич

        Вечевая жизнь развивалась не только в городах, лежавших на древнем пути «из Варяг в Греки», но и в городах новых, возникших в Галицко-Волынской и Владимиро-Суздальской землях. Это положение, впрочем, нуждается в подтверждении, так как в литературе имеются противоположные высказывания. Так, С. В. Юшков полагает, что в Галичине не было крупных торговых центров, подобных не только Киеву и Новгороду, но даже, например, Смоленску или Владимиру. По его же мнению, «вече из граждан Галича не имело особого влияния» ¹⁾. Нельзя сказать, чтобы этот взгляд на политическую жизнь Галича был особенно новым, так как примерно такие же суждения о значении горожан в Галицко-Волынской земле были высказаны ещё М. Смирновым: «Итак, во всех важнейших случаях действователями являются бояре; они призывают князей, они составляют заговоры, захватывают управление земли в свои руки и т. д., а граждане молчат или являются в страдательной роли приверженцев высшего сословия, исполнителей его предначертаний; то значение, которое сохраняло народонаселение в Киеве, где бояре казались пришельцами, потому что с новым князем являлись и новые бояре, это значение в Галиче всецело перешло к боярам, важным по своему богатству и тому влиянию, которое они постоянно сохраняли над народом, благодаря своим должностям. Народная масса, предоставленная самой себе, без средств, без вождя, конечно, должна была разделиться на части и склониться на сторону того или другого боярина» ²⁾.
        На самом деле борьба за городские привилегии и вечевая жизнь очень ясно сказались в Галицко-Волынской земле. Это особенно заметно на примере Галича. Как и в других русских землях, движение галицких горожан начинает развиваться в тесной связи с княжескими усобицами. Борьба между князьями открыла возможности для попыток горожан оказать влияние на выбор князей.
        _________
        ¹⁾ С. В. Юшков, Очерки по истории феодализма в Киевской Руси, стр. 248-249.
        ²⁾ М. Смирнов, Судьбы Червонной или Галицкой Руси до соединения её с Польшей, СПБ 1860, стр. 118-119.

-208-

Галицкие горожане готовы были поддержать младшего князя Ивана Ростиславича Берладника в противовес его дяде Владимирку. Очень вероятно, что такая поддержка исходила не от всех горожан в целом, а от определённых кругов, видевших в Иване защитника интересов демократических слоев населения. Недаром же во время осады Ушицы Иваном Берладником смерды перескакивали через городскую стену в его лагерь, «и перебежало их 300».
        Случайные известия о берладниках, получивших своё название от города Берлада, или Бырлата, на юге Молдавии, позволяют видеть в них предшественников позднейших бродников. В их числе должны были находиться беглые холопы, смерды, разорённые горожане. Таким образом, склонность смердов к Берладнику не случайна, как не случайна и особая ненависть к нему старших князей. Недаром же Юрий Долгорукий обращался с Иваном, как с преступником, держал его в оковах и готов был выдать его на расправу Ярославу. Ещё ранее против Ивана Ростиславича была создана целая коалиция князей. Ярослав Галицкий «подмолвил князей русских и короля (надо понимать - венгерского) и польских князей, чтобы были ему помощники на Ивана». Это объединение князей объясняется общим страхом перед Берладником как руководителем движения городских и сельских низов. Летописи зловеще говорят о судьбе князя-берладника, давая возможность предполагать, что его смерть на чужбине была вызвана отравой, «иные так молвят, что с отравы была ему смерть» ¹⁾
        Галичане с самого начала, повидимому, были недовольны княжением Владимирка и во время похода Ольговичей на Галич в 1144 г. вынудили его начать с ними переговоры. Своё отношение к Владимирку галицкие горожане проявили в том же году. Воспользовавшись отсутствием князя, «послали галичане за Иваном Ростиславичем в Звенигород и ввели его к себе в Галич». Владимирко три недели осаждал Галич и бился с Иваном, пока не отрезал последнего от города и не вынудил бежать за Дунай. Но и после этого горожане «всю неделю бились за Ивана с Володимиром». Горожане только
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 335, 341, 355.

-209-

«нужею» сдались в руки Владимирка, который произвёл над ними жестокую расправу ¹⁾.
        Сношения галицких горожан с Иваном Берладником продолжались и далее. В 1159 г. они посылали к Ивану с предложением выступить на войну: «только покажешь стяги, и мы отступим от Ярослава». Позже «галицкие мужи» сносились с его сыном Ростиславом Ивановичем. Уже В. И. Сергеевич подметил характерную черту летописного известия о событиях, связанных с приглашением на галицкий стол сына Берладника в 1159 г., говоря, что «в нём ясно различены два слоя галицкого общества: бояре (галицкие мужи) и просто галичане - и показано участие в призвании князя не только первых, которые весьма рано обособились в сильное сословие, значение которого не может быть подвергаемо сомнению, но и последних» ²⁾. Сергеевич указывает и на другое, ещё более важное известие, рисующее нам роль горожан в Галицкой Руси, относящееся к 1235 г. Во время осады Галича венгерским королём горожане сражались с венграми («нападшим же на не гражаном»). Летописец неоднократно подчёркивает, что врагами Даниила были «безбожные» галицкие бояре. В тяжёлый момент борьбы с боярами Даниил созвал вече, которое обещало ему поддержку. Ещё позже видим прямое противоположение бояр галицким горожанам. Даниил обращается к галичанам со словами: «О, мужи градский, доколе хощете терпети иноплеменных князей державу». Галичане перешли на его сторону, и летописец замечает: «Любили его гражане». Из дальнейшего выясняется, что врагами Даниила были епископ Артемий, дворский Григорий и бояре³⁾.
        Особый характер Галицко-Волынекой летописи, всё ещё мало изученной как исторический источник, мешает нам приглядеться к внутренней истории Галича, но и то, что известно, позволяет думать о развитии в нём вечевых порядков. И это было особенностью не одного Галича, но и других городов Галицко-Волынекой земли.
        Прямые указания на значение горожан, или «людей», нередко находим в летописях. Например, Даниил Романович обращается с предложением о сдаче к жителям
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 226.
        ²⁾ В. И. Сергеевич, Вече и князь, М. 1867, стр. 8.
        ³⁾ Ипат. лет., стр. 507, 508, 509, 517-518.

-210-

Звенигорода («послали ко гражаном», «предалися звенигородцы»). Здесь между «гражанами» и звенигородцами поставлен знак равенства ¹⁾а это показывает, как неправ С. В. Юшков, видящий под «киянами», черниговцами и другими по преимуществу бояр и снижающий роль веча в самом Галиче.

6. Владимир Залесский

        Новый город Владимир-на-Клязьме быстро воспринял вечевые порядки древних центров. В смутах, начавшихся после смерти Андрея Боголюбекого, владимирцы держали сторону его брата Михалки Юрьевича. Измученные осадой и голодом, они заключили договор с другим претендентом - Ярополком Ростиславичем. «А Ярополка князя посадили володимерци с радостью в городе Володимери на столе, в святей Богородице, весь поряд положивши». Таким образом, Ярополк садится на княжеский стол во Владимире, заключив с горожанами «поряд» - договор, так же как поступали князья в Киеве и Новгороде XII в.
        В последующей княжеской междоусобице ещё ярче заметна роль владимирских горожан. Известное противоположение ростовцев и суздальцев, как давних и старейших, новым «мизинным» - младшим людям - владимирцам - получает глубокий смысл при сравнении его с сообщением летописи об одновременных событиях в Суздале. Заявляя о своём присоединении к Михалку Юрьевичу, суздальцы говорили, что они не выступали против него: «Мы, княже, на полку том со Мстиславом не были, но были с ним боляре». Здесь перед нами совершенно ясное указание на соглашение князя с горожанами: «люди» противополагаются боярам, враждовавшим с князем. Это было торжество нового порядка, основанного на соглашении княжеской власти с горожанами в противовес боярству. Что речь шла о противопоставлении «людей» боярству, видно из дальнейшего изложения. В летописи читаем такие фразы: «Ростовци привели и боляре», «крестную силу, которой изменили ростовци и боляре» ²⁾.
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 486.
        ²⁾ Лаврент. лет., стр. 354, 359-362.

-211-

        Действия Михалка Юрьевича против бояр носили планомерный характер, так как он опирался на горожан не только во Владимире, но и в Суздале и в Ростове: «Михалко же ехал в Суждаль и из Суждаля в Ростов, и створи людям весь наряд, утвердився крестным целованьем с ними» ¹⁾. Здесь, в Ростове, выступают перед нами не бояре, а «люди», с которыми Михалко также заключил договор, скреплённый клятвой, как ранее Ярополк с владимирцами.
        В 1177 г. во Владимире произошёл «мятеж велик». Бояре и купцы требовали от Всеволода Большое Гнездо расправы с пленными князьями. Всеволод успокоил восставших, «по мале же дний всташа опять людье вси и бояре» ²⁾.
        Вечевые традиции в Суздале и Владимире пережили страшное монгольское разорение и сказались во второй половине XIII в. В 1262 г. «люди» «изволиша вечь, и выгнали из городов, из Ростова, из Суждаля, из Ярославля» татарских откупщиков. Вечевые пережитки сохранялись во Владимиро-Суздальской земле даже в XIV в., что показывает, как прочно они утвердились в древнерусских городах.
        О суздальском князе Александре Васильевиче в первой половине XIV в. записано такое полусказочное, полуистинное происшествие, во всяком случае не лишённое исторического значения: «Сии князь Александр из Володимеря вечный колокол святей Богородицы возил в Суздаль, и колокол не стал звонить - как раньше во Владимире. И помыслил в себе князь Александр, что сгрубил святой Богородице, и повелел его опять везти в Володимерь. И привезши колокол, поставили его на свое место, и опять был глас богоугоден» ³⁾. В XIV в., видимо, ещё хорошо знали, какой колокол на звоннице Успенского собора во Владимире был вечевым.
        Отрывочные, но от этого не менее ценные свидетельства имеем о вечевой деятельности в других городах. В 1138 г. «людье черниговци воз[о]пиша ко Всеволоду» и заставили его мириться с Ярополком ⁴⁾. Это прямое и, к сожалению, редкое указание на значение «людей»
        _________
        ¹⁾ Лаврент. лет., стр. 359.
        ²⁾ Там же, стр. 365-366.
        ³⁾ Новгород. лет., стр. 469.
        ⁴⁾ Лаврент. лет., стр. 290.

-212-

в Чернигове. В древнем проложном житии Кирилла Туровского говорится, что Кирилл «умоленьем князя и людей того града возведен был на стол епископьи» ¹⁾.
        Горожане, или «люди», становятся такой силой в городах Древней Руси XII-XIII вв., что с ними всегда приходится считаться князьям и боярам. Участие горожан в политической жизни и военной защите городов привело к тому, что наряду со словом «люди» начинает употребляться почётный термин «мужи». «Мужи новгородцы», к которым обращаются на вече посадники и князья, - это жители города, бояре, купцы, ремесленники - вся совокупность свободного населения городов с вечевым устройством.
        _________
        ¹⁾ Н. К.. Никольский, Материалы для истории древнерусской духовной письменности, стр. 63.

-213-

Глава V
Городские власти

1. Князь и город

        Большинство русских городов выросло вокруг княжеских замков. С. В. Юшков вполне прав, когда пишет, что города строились преимущественно князьями, хотя это «преимущественно» и нельзя превращать в общее правило. Поэтому вопрос о княжеской власти в городе не может быть нами игнорирован.
        «Княж двор» был центральным местом политической и административной жизни города. Сюда вели на расправу воров, пойманных за ночь на месте преступления, здесь разбирались князем и его тиуном тяжбы между горожанами, сюда сходилось городское ополчение перед выступлением в поход - одним словом, «княж двор» или заменявший его двор посадника в небольших городах был местом, вокруг которого сосредоточивалась городская жизнь. Тем не менее развитие городов и формирование «людей» - ремесленников и купцов в сплочённую группу горожан, «мужей», осознавших своё значение в городе, приводило к постепенному ограничению роли князя.
        В своей вековой борьбе за городские вольности горожане стремились сажать к себе на стол только угодных им князей. Историки, наблюдающие непрерывную смену князей в стольных городах, до сих пор ещё не учитывают роли горожан в княжеских усобицах. Смена князей и их междоусобицы рассматриваются только как проявление борьбы между князьями. Чрезвычайно характерно, что

-214-

такой крупный исследователь, как А. Е. Пресняков, видит в княжеской борьбе господство двух «конкурировавших тенденций в сфере княжого владения Древней Руси. Отчинное начало привело к полному обособлению всех областей русских, кроме киевской... Старейшинство, связанное с владением Киевом, должно было или погибнуть, или переродиться...» ¹⁾
        Высказывания Преснякова показательны для нашей исторической литературы, мало интересующейся городом. Поэтому в его лекциях мы не найдём даже намёка на существование горожан и городской жизни, начавшей в XII-XIII вв. выливаться в определённые и устойчивые формы. Между тем летописи дают нам ясные указания на время, с которого горожане начинают влиять на междукняжеские отношения. Усобицы между сыновьями Святослава в конце X в. происходят ещё вне широкого участия горожан. Но уже в борьбе Святополка Окаянного с Ярославом Мудрым после 1015 г. киевские и новгородские горожане играют далеко не пассивную роль. Однако периоду изгнаний и приглашений новых князей в города кладёт начало киевское восстание 1068 г., являющееся, таким образом, одним из важнейших событий в истории Киевской Руси.
        Выше приводились уже примеры того, как горожане вмешивались в княжеские отношения; здесь же остановимся только на целях и результатах подобного вмешательства.
        Прежде всего бросается в глаза нежелание горожан считаться с княжеским старейшинством. Первые нарушения старейшинства исходят от горожан, которые после киевского восстания 1068 г. поддерживают Святослава Ярославича в противовес его старшему брату Изяславу. Позже киевские горожане опять нарушают права старейшинства, приглашая на киевский стол Владимира Мономаха, а не его двоюродного брата Олега Святославича. В борьбе Изяслава Мстиславича с Юрием Долгоруким киевские горожане всё время стоят на стороне первого в противовес второму, на стороне племянника против дяди. Так же поступают галицкие горожане, поддерживая Ивана Ростиславича Берладника против князя
        _________
        ¹⁾ А. Е. Пресняков, Лекции по русской истории, т I. Киевская Русь, М. 1938, стр. 237.

-215-

Владимирка. Можно, конечно, найти и обратные примеры, но общая тенденция горожан поддерживать князей по собственному выбору остаётся несомненной. В законченном виде эта тенденция проявляется в новгородской практике начала XIII в. в словах посадника Твердислава, обращённых к вечу: «А вы, братье, в посадничестве и в князьях». Иными словами: «Вы распоряжаетесь выбором и посадников и князей».
        С точки зрения новгородца князь сам должен добиваться высокого стола, о чём с предельной ясностью говорит Слово Даниила Заточника: «С добрым ведь думцею думая, князь высокого стола добудет, а с плохим думцею, меншего лишен будет» ¹⁾. Мысли Даниила Заточника более пространно изложены в одном любопытном памятнике, который может восходить к раннему времени. Речь идёт о статье в Златоусте смоленского происхождения, где имеется «поучение» христолюбца к «духовным братиям». Проповедник всё время говорит афоризмами со ссылками на «приточника». У него читаем: «Приточник сказал: «в мудром муже слава князю, а в безумном сокрушение или падение, с мудрым мужем и думцем князь, думая (т. е. совещаясь) высокого стола добудет, а с безумным думая и малый стол потеряет; у князя в благом сердце почиет премудрость, в гордом же сердце почиет безумие; слушая клеветника, гневится на давшего ему княжение; оправдывая виновного ради взятки, неумолимый суд обрящет в день оный»» ²⁾.
        В устах проповедника и Даниила Заточника князь - искатель высокого стола; он добивается его с помощью советника - думца.
        Города, как мы видели, охотно поддерживали претензии младших князей на высокие столы, потому что ослабление княжеской власти в конечном итоге давало возможность получить больше городских привилегий за счёт князей. В XII в. окончательно утверждается порядок за-
        _________
        ¹⁾ «Слово Даниила Заточника», стр. 26.
        ²⁾ «Приточник рече: в мудре муже слава князю, а в безумие сокрушение или падение, с мудрым мужем и думцем князь, думая, высока стола добудеть, а с безумным, думая, и мала стола избудеть, князю во сердци блазе почиеть премудрость, во сердци же горде почиеть безумие, слыша клеветника, гневить, даваше ему княжение, оправдан иже криваго мзды ради, неизмолим суд обрящеть в день он». (Рукопись Государственного Исторического музея в Москве, Увар. № 782 (Леон. № 315), Златоуст XVI в., в 4°, 336, л. 66 об. и далее).

-216-

ключения договора - «ряда» - между князьями и горожанами. Примерными образцами таких договоров, правда относительно поздними, являются договоры великих князей с Новгородом, древнейший из которых относят к 1264 г. Конечно, этот договор составлен по определённому, более или менее установившемуся формуляру и даёт представление о более ранних «рядах».
        Договор 1264 г. ставит своей задачей ограничение княжеской власти в Новгороде, урегулирование пошлин и повинностей, идущих в пользу князя. Князь обязывается раздавать волости только новгородцам, да и то совместно с посадником, а также не отнимать волости без вины от тех, кто их получил от прежних князей. В сущности, это - основное требование, выполнение которого Новгород требует от тверского великого князя Ярослава Ярославича в договоре 1264 г. Остальные условия договора вытекают из первых его строк: «На сем, княже, целуй крест к всему Новугороду, на чем целовали деды и отцы, и отець твой Ярослав. Новгород тебе держать по старине... а волостей тебе Новгородских не держати своими мужами, но держати мужами новгородскими; а дар брать от тех волостей» ¹⁾.
        Соглашения с князьями и наличие особых договоров, или «рядов», с ними возможно было только при существовании каких-то городских властей, от имени которых велись переговоры с князьями. В новгородских договорах это посадник и тысяцкий, действующие в XIII в. от имени веча как верховного распорядителя Великого Новгорода. Но было ли вече и эти должностные лица особенностью одного только Новгорода или вечевое устройство было характерным для ряда русских городов - вот тот вопрос, который возникает перед исследователем. Поэтому нам придётся последовательно рассмотреть вопрос о характере городского веча и выборных магистратов городов (к числу которых, по нашему мнению, относятся посадник, тысяцкий и сотские).

2. Вече

        Вопрос о начале и характере вечевых собраний на Руси нередко разбирался в исторической литературе. Больше других этим вопросом занимался В. И. Сергеевич,
        _________
        ¹⁾ «Грамоты Великого Новгорода», стр. 9.

-217-

по мысли которого «вече не созддно князем; оно составляет первоначальную форму быта». Основная мысль Сергеевича выражена в следующих словах: «Вечевой быт был явлением необходимым в древней России, а потому и всеобщим... Слабость собственных сил князя естественно заставляла его искать опоры в согласии с народом, выдвигала народ на первый план. Хотя вече и не было создано князем, но он должен был обращаться к нему. Таким образом, вече не есть явление одиночное, стоящее вне прямой связи с другими учреждениями княжеской России: оно составляет необходимое к ним дополнение» ¹⁾.
        В новом издании своей книги, включавшей только часть первоначальной работы, но написанной вновь, «по новому плану и на новые темы», Сергеевич значение веча объясняет тем, что собственные силы князя были ещё недостаточно развиты, а «свободное население являлось довольно внушительной силой, которая могла оказать князю или деятельное сопротивление, или существенную поддержку... Где сила, там и власть, а в начале истории народные массы составляли силу».
        Вече представляется Сергеевичу существующим с незапамятных времён. Оно исчезает после татарского завоевания, так как «татарский погром должен был надолго приостановить у нас развитие городской жизни» ²⁾. Сергеевич отмечает, что вечевые порядки в XIV-XV вв. ещё сохраняются в тех местностях, которых не коснулось татарское нашествие, например в Новгороде и Полоцке.
        Заслуга Сергеевича состоит в том, что он первый разработал вопрос о значении веча в русской истории, посвятив ему крупное исследование и фактически использовав все основные материалы, относящиеся к вечевым собраниям. Правильно отмечена и связь вечевой жизни с развитием городов, но окончательного вывода о причинах особой деятельности веча в XII-XIII вв. не сделано, так как во взглядах В. И. Сергеевича господствует представление о незапамятном происхождении веча, значение которого падает в связи с развитием княжеской власти.
        Вопрос о происхождении и значении веча снова привлёк к себе внимание историков за последнее время
        _________
        ¹⁾ В. И. Сергеевич, Вече и князь, стр. 1, 20.
        ²⁾ В. И. Сергеевич, «Русские юридические древности», т. II, вып. 1. Вече и князь, СПБ 1893, стр. V (предисловие), стр. 32-33, 38.

-218-

в связи с выходом книг Б. Д. Грекова и С. В. Юшкова. Юшков критикует выводы Сергеевича, считая, что тот не видит никаких изменений в организации и значении веча. Не согласен он также и с В. О. Ключевским, что вече в основном было представлено массой торговцев и ремесленников областных городов. Собственный вывод Юшкова заключается в признании за вечем характера совещания «основных феодальных групп». Названный исследователь особенно настаивает на том, что «ни в одном совещании, которое могло бы претендовать на какое-либо политическое значение, основной силой не могла быть демократическая масса города - мелкие торговцы, ремесленники, наймиты и разного рода плебейские элементы» ¹⁾. В доказательство своей мысли С.В.Юшков приводит вечевые собрания 1113 г., 1139 г. (у Туровой божницы), 1147 г. в Киеве и 1159 г. в Полоцке. «Нам думается, - замечает С. В. Юшков, - что в полном согласии с общими нашими взглядами на сущность власти в Киевской Руси мы можем установить, что основной социальной силой, которая направляла деятельность веча, были феодальные городские группы, а не широкая городская демократия торговцев и ремесленников» ²⁾.
        Нельзя не пожалеть, что слово «людие», которым обозначают горожан, игравших такую большую роль в городских восстаниях и вечевых собраниях XII-XIII вв., не привлекает к себе внимания Юшкова. При более полном анализе летописных известий его выводы имели бы, вероятно, несколько иной характер; тогда нельзя было бы утверждать, что вече в Полоцке 1159 г. «было сходкой, созванной для воодушевления заговорщиков и для агитации среди ещё не примкнувших к заговору» ³⁾.
        С. В. Юшков считает, что «печать чрезвычайности лежит на всех событиях, которые предшествовали
        _________
        ¹⁾ С. В. Юшков, Очерки по истории феодализма в Киевской Руси, стр. 195.
        ²⁾ С. В. Юшков, Общественно-политический строй и право Киевского государства, стр. 350; см. также его же. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси; у С. В. Юшкова ошибка: собрание у Туровой божницы было не в 1139 г., а в 1146 г. (см. Ипат. лет., стр. 229).
        ³⁾ С. В. Юшков, Очерки по истории феодализма в Киевской Руси, стр. 206,

-219-

созыву веча в большинстве русских земель» ¹⁾. С этим замечанием можно согласиться для большинства известных нам вечевых собраний, но ведь и в Новгороде о вече говорится в летописях обычно в связи с исключительными случаями. Вероятно, и сам С. В. Юшков не стал бы отрицать, что новгородские посадники утверждались на вече, а между тем в списках посадников имеются такие имена, о которых ничего неизвестно по летописи. Упоминаются в летописи и такие посадники, об утверждении которых вечем не сказано ни слова. И это совершенно естественно, так как летописи являются сводом различных известий, а не официальными документами. Совершенно непонятно, почему С. В. Юшков игнорирует указание на «ряд» - договор между князьями и киевлянами; непонятно, как можно игнорировать свидетельства о целовании креста не только «людьми» к князю, но и князя к «людям», имея подлинные тексты договоров Новгорода с князьями. Слова о новгородцах, полочанах, смолнянах и киевлянах, которые, «яко же на думу на веча сходятся», т. е. совершенно ясное свидетельство современника трудно объяснить желанием летописца сказать только то, что «старшим» городам должны подчиняться пригороды. Далее, как быть с известием западнорусской летописи об исконном существовании веча в Полоцке, как быть с существованием уставной грамоты смоленской епископии, которую князь дал «сдумав с людьми», - на это мы не получим ответа у С. В. Юшкова.
        Свои наблюдения над вечевой деятельностью Юшков приводит в более кратком виде в учебном пособии по истории государства и права СССР. По его словам, «с развитием процесса феодализации, когда города превращались в центры феодального властвования, всякого рода совещания, претендующие на значимость и действенность своих решений, конечно, были совещаниями феодальных групп или групп, так или иначе связанных с феодалами; возможно, что сюда относились крупные торговцы, являвшиеся одновременно землевладельцами, торговцы - посредники в торговле предметами дани» ²⁾.
        _________
        ¹⁾ С. В. Юшков, Общественно-политический строй и право Киевского государства, стр. 360; его же, Очерки по истории феодализма в Киевской Руси, стр. 216.
        ²⁾ С. В. Юшков, История государства и права СССР, ч. 1, М. 1940, стр. 72-73.

-220-

По мнению С. В. Юшкова, ни в одном вечевом совещании «не могла быть основной силой демократическая масса города - мелкие торговцы, ремесленники, наймиты и разного рода плебейские элементы». Поэтому, и участники совещания 1113 г. в Киеве и даже веча у Туровой божницы в 1146 г. (у С. В. Юшкова опять ошибочно показан 1139 г.) представляются исследователю «не мелкими торговцами и ремесленниками», а «основной киевской феодальной группой», так как они явились на конях в полном вооружении, стало быть, были теми самыми крупными торговцами, являвшимися одновременно и землевладельцами. Прекращение вечевых собраний представляется Юшкову следствием того, что «местные феодалы перестали нуждаться в широких городских совещаниях».
        Высказывания С. В. Юшкова стоят в явном противоречии с характером и значением вечевых собраний. Прежде всего Юшков в своих построениях точно забывает о классовой борьбе в русском городе XII - начала XIII в. Основная масса городского населения - ремесленники и мелкие торговцы - и составляла тех «чёрных людей», об участии которых в вечевых собраниях говорят новгородские летописи уже с начала XIII в. Вечевое собрание 1068 г. в Киеве было собранием «людей», а вовсе не феодальной верхушки. Юшков почему-то считает, что на конях могла появляться только верхушка городского населения, модернизируя понятие ремесленников и забывая о том, что в средневековом городе ремесленники являлись зажиточной группой населения, тесно связанной с торговлей, ещё не отделившейся от ремесла. В среде ремесленников были свои социальные различия, резко заметные между мастерами и учениками. Сам Юшков думает, что веча были «массовыми собраниями руководящих элементов города и земли для совета по наиболее важным вопросам», но почему-то не считает возможным признавать, что этими руководящими элементами могли быть порой и «чёрные люди». Таким образом, классовая борьба внутри города недостаточно освещена новейшим исследователем истории города в Киевской Руси, хотя история веча в средневековых русских городах совершенно неотделима от истории развития этих городов.

-221-

        Наша точка зрения на вечевые собрания в основном сходна с воззрениями Б. Д. Грекова, высказанными им в последнем издании его книги «Киевская Русь». Возражая Юшкову, говорящему, что основной силой, на которую опиралось вече, были только феодальные верхи города, Греков отмечает важнейшие периоды в истории русских народных собраний: «Время расцвета новых городских центров и есть период господства того вечевого строя, который нам хорошо известен». В этой фразе ясно выражена мысль о том, что вечевые собрания тесно связаны с развитием городов и появлением новой силы, которой является «город с его купеческим и ремесленным населением» ¹⁾Без признания этой силы Киевская Русь действительно останется для нас малопонятной и бедной по своему политическому содержанию.
        Как мы видели выше, В. И. Сергеевич собрал большое количество сведений о вечевых собраниях в Древней Руси, стараясь с чисто юридической точностью ответить на все вопросы, касающиеся истории веча. Он делает следующие заключения: в вечевом собрании участвовало всё свободное население («это «людие» без всяких ограничений») ; вече собиралось по мере потребности и всякий раз по особому приглашению; вече сходилось на свободных местах под открытым небом; вече не имело председателя и представляло шумные и беспорядочные сборища; вече избирало князей, заключало с ним «ряд-договор», решало вопросы управления, суда, войны и мира. Сергеевич очень полно аргументировал свои выводы, и едва ли ему можно поставить в упрёк то, что он пользуется известиями источников в самых широких хронологических рамках, поскольку его работа прежде всего требовала полного подбора фактов. Но в исследовании Сергеевича есть другая черта, к сожалению, оставившая глубокий след в исторической науке, - представление о крайне беспорядочном характере вечевой деятельности. Между тем с этим далеко не согласуются наблюдения, которые можно сделать над историей вечевых собраний. В этом смысле очень показателен рассказ Ипатьевской летописи о киевском вече 1147 г.: «В то время Изяслав послал в Киев к брату своему Владимиру, потому что его Изяслав оставил в Киеве, и к митрополиту
        _________
        ¹⁾ Б. Д. Греков, Киевская Русь, 1953, стр. 368.

-222-

Климу и к тысяцкому Лазарю, и сказал им: «Созовите киевлян на двор к святой Софии, пусть мой посол скажет к ним мою речь и расскажет об обмане черниговских князей». Когда же все киевляне от мала до велика сошлись на двор к св. Софии и встали («въставшем же им в вечи») на вече, посол Изяслава им сказал: «Целует вас князь ваш, я вам объявил, вот думал я с братом своим Ростиславом и с Владимиром, с Изяславом Давыдовичем, пойти на своего дядю Юрия и вас с собой звал, а вы мне сказали - не можем поднять рук на племя Володимерово, на Юрия, но, если на Ольговичей, то, хоть с детьми, идем с тобою... Ныне же, братья киевляне, чего вы хотели, что мне обещали, идите за мной («по мне») к Чернигову на Ольговичей, собирайтесь от мала и до велика, кто имеет коня, кто же не имеет коня, то в ладье, те ведь не меня одного хотели убить, но и вас искоренить». Киевляне же сказали: «Рады, если нас бог тобою избавил от великого обмана, идем по тебе и с детьми, как хочешь»» ¹⁾.
        Рассказ об этом же вече имеем в Лаврентьевской летописи в таком виде: «Изяслав... послал в Киев к брату Владимиру и к тысяцкому Лазарю 2 мужей, Добрынку и Радила: «Брат, поезжай к митрополиту и созови всех киевлян, пусть эти мужи расскажут об обмане черниговских князей». И Владимир поехал к митрополиту, приглашая киевлян. И пришло киевлян многое множество народу и сели у святой Софии слушать; и сказал Владимир митрополиту: «Вот прислал брат мой 2 мужей киевлян, пусть скажут своей братье». И выступили Добрынка и Радило и сказали: «Целовал тебя брат, а митрополиту клялся, и Лазаря целовал, и всех киевлян». Сказали киевляне: «Скажите, с чем вас прислал князь?» Они же сказали: «Так молвит князь: «Целовали ко мне крест Давыдовичи и Святослав Всеволодович, которому я сделал много добра, а теперь хотели меня убить обманом, но бог меня спас и честный крест, который они ко мне целовали; а теперь, братья, идите за мной («по мне») к Чернигову, кто имеет коня, если не имеет его, то в ладье, они ведь не меня одного хотели убить, но и вас искоренить»» ²⁾. Дальше в обеих летописях говорится о
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 245-246.
        ²⁾ Лаврент. лет., стр. 299-300.

-223-

спорах на вече по поводу действий Игоря Ольговича и смерти последнего от толпы.
        Свидетельства о киевском вече 1147 г. представляют нечто совершенно исключительное в наших летописях. Прежде всего становится ясным, что двор св. Софии в Киеве был постоянным местом вечевых собраний. Присутствующие сидели в ожидании начала веча. Сергеевич даже думал, что там были устроены скамьи, на которых народ мог сидеть. Картина сидящего народа очень далека от представлений о шумной и беспорядочной сходке.
        Напрасно думать, что прения на вече шли сами собой, что первое слово говорил тот, кто собрал вече, как обычно изображается вече в нашей исторической литературе. В известии 1147 г. ясно видны лица, руководившие вечем: князь, митрополит, тысяцкий. Характерно само выражение, с которым посол Изяслава говорит от имени своего князя митрополиту: «а митрополиту ся поклонял». Тверской великий князь Михаил Ярославич (между 1295-1305 гг.) начинает свой договор с Новгородом словами: «поклон от князя от Михаила к отцу ко владыке». Перед нами уже сложившаяся терминология, которая сохранится на севере даже после татарских погромов. Одинаковая передача, хотя и с различными подробностями, вечевых споров 1147 г. в Ипатьевской и Лаврентьевской летописях позволяет думать, вопреки Сергеевичу, о существовании протокольных записей вечевых решений. Новгородский вечевой дьяк появился не в XV в., а имел своих предшественников в более ранние столетия.
        Процедура киевского веча была обычной и для вечевых собраний других городов. Это видно из свидетельства о новгородском вече 1218 г. Князь Святослав присылает на вече своего тысяцкого в качестве посла с требованием сменить посадника Твердислава, и Твердислав выступает на вече в свою защиту. Наши летописи рассказывают о вече только в исключительных случаях, но это не значит, что вечевая деятельность ограничивалась лишь теми моментами, о которых говорит летопись. «Люди» гораздо чаще «думали» вместе с князем или без него, чем это обычно представляется в нашей литературе. А самое главное, вечевая деятельность была характерна

-224-

для всех крупных русских городов. Верховные советы города Котора на Адриатическом побережье Балканского полуострова также назывались великим и малым вечем ¹⁾.

3. Городское управление

        Городское население не было неорганизованным. Во главе его стояли тысяцкие и сотские. Однако правильное понимание значения этих должностей в древнерусском городе невозможно без некоторых предварительных изысканий. А. Е. Пресняков считал, что тысяча появилась у нас только при установлении княжеской власти. Как и другие исследователи, он был склонен думать, что тысяцкие были лишь представителями княжеской администрации в городах. Так понимали значение тысяцких и другие авторы, касавшиеся истории этой важной должности. Но уже Никитский в своих замечательных статьях об Иванском сте внёс решительные поправки в представление о тысяцких, как о воеводах, назначаемых князем для командования над городским населением. Новгородский тысяцкий в исследованиях Никитского выступает прежде всего как глава торгового суда и вообще как судья над городским населением ²⁾. Выводы Никитского для Новгорода являются неоспоримыми и подтверждаются нашими источниками. Но в какой мере они являются столь же неоспоримыми для Киевской Руси в целом? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо прежде всего установить значение названий тысяча и тысяцкий.
        Первый известный нам киевский тысяцкий Путята упоминается в 1097 г. как воевода князя Святополка Изяславича. Через два года тот же Путята был представителем Святополка на съезде в Уветичах, а в 1104 г. ходил как воевода с войском своего князя на Минск. В 1106 г. Путята вместе со своим братом Яном Вышати-чем воевал против половцев. Таким образом, узнаём о принадлежности Путяты к знаменитому боярскому роду, родоначальник которого Вышата предводительствовал
        _________
        ¹⁾ И. Синдик, Комунално уредженье Котора, Београд 1950, стр. 93 (на заседание великого веча созывали звоном).
        ²⁾ А. Никитский, Очерки из жизни Великого Новгорода (ЖМНП № 8, 1870 г., стр. 201-224).

-225-

русскими войсками во время похода на Царьград в 1043 г. В известии о киевском восстании 1113 г. говорится о дворе тысяцкого Путяты, который был разграблен киевлянами: «Кияне же разграбиша двор Путятин тысячьского» ¹⁾. Память об этом дворе Путятине сохранилась в известной былине о Соловье Будимировиче и Забаве Путятишне. С какого времени Путята сделался тысяцким - неизвестно. Но влияние его при дворе Святополка Изяславича можно проследить на протяжении 15 лет. Утверждение Владимира Мономаха в Киеве положило конец политическому значению Путяты как боярина и тысяцкого; по крайней мере о нём более уже не упоминается в наших источниках; не принимал он участия и в совещании тысяцких в Берестове.
        Следующим по времени киевским тысяцким был Улеб. В 1146 г., после смерти Всеволода Ольговича, его брат Игорь призвал Улеба и сказал ему: «Держи ты тысячю, как еси у брата моего держал» ²⁾. Следовательно, Улеб был киевским тысяцким уже при Всеволоде Ольговиче. Однако из дальнейшего изложения можно сделать вывод, что Улеб не был ставленником Ольговичей. Так, он был одним иа инициаторов измены киевлян, передавшихся на сторону Изяслава Мстиславича. Видимо, Улеб был киевлянином по происхождению. Некоторый намёк на это находим в упоминании Ивана Войтишича, участвовавшего вместе с Улебом в заговоре. Иван упомянут в летописи вначале как боярин Владимира Мономаха и его сына Мстислава, а позже - как боярин Всеволода Ольговича. Перед нами, таким образом, боярин, связанный уже не столько с князем, сколько с определённым городом. Дальнейшие известия летописи говорят об Улебе как о воеводе Изяслава, ходившем в поход на Чернигов. На месте Улеба в 1147 г. видим тысяцкого Лазаря. Новое достоверное упоминание о тысяцких в Киеве имеем только от 1238-1240 гг., когда Даниил Галицкий посадил в Киеве тысяцкого Дмитрия «и вдал Киев в руки Дмитрия держать его против иноплеменных народов, безбожных татар» ³⁾.
        Институт тысяцких существовал не только в Киеве. В Ипатьевской летописи упоминается о существовании
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 198.
        ²⁾ Там же, стр. 231.
        ³⁾ Там же, стр. 521

-226-

тысяцких в Чернигове, Переяславле, Ростове и других городах ¹⁾. О ростовском тысяцком Георгии и его родословной от Шимона-варяга говорится в Печерском патерике.
        В известиях о тысяцких мы обычно обнаруживаем непосредственную связь их деятельности с жизнью городского населения. Тысяцкие командуют городским ополчением - «тысячью». Если принять во внимание, что городское ополчение Древней Руси, как во всех средневековых городах, состояло из вооружённых ремесленников и купцов, то значение тысяцкого в городах становится понятным. Это предводитель городского ополчения. Переход тысяцкого на сторону другого князя нередко решал вопрос о том, кто будет сидеть на княжеском столе. Как мы видели в 1147 г., измена тысяцкого Улеба передала власть в Киеве в руки потомков Мономаха. В разгар сражения он бросил знамёна и обратился в бегство. Наряду с командованием над ополчением тысяцкие выполняли другую важную функцию: они ведали судом и расправой над городским населением. С наибольшей полнотой эта функция выясняется из Русской Правды, которая связывает совещание тысяцких на Берестове с ограничением размера процентов, взимаемых с должников. Вынесенное ими постановление об ограничении процентов следует сопоставить с летописным известием о грабеже двора тысяцкого Путяты во время киевского восстания 1113 г. Следовательно, тысяцкие имели непосредственное отношение к таким вопросам, как ростовщичество, которое вызывало постоянные волнения среди городского населения и в западноевропейских городах средневековья.
        Военное командование и суд над городскими людьми создавали для тысяцких исключительное положение среди боярства. Некоторые тысяцкие вырастали в фигуры крупного политического значения. Таким, например, являлся галицкий тысяцкий Демьян в начале XIII в. Впервые Демьян упоминается как боярин князя Василька Романовича, сидевшего в Белзе; спустя три года он назван боярином Даниила Романовича, ещё позже носит звание тысяцкого ²⁾. В это время, как и позже, Демьян командует войсками и ведёт переговоры от имени своего князя Даниила Романовича. В 1229 г. Демьян ведёт вместе со
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 214, 357.
        ²⁾ Там же, стр. 493, 494. В 1213 г. тысяцким в Галиче был ещё Дмитр (там же, стр. 491).

-227-

своим князем борьбу против боярина Судислава, опиравшегося на венгерскую помощь. В 1230 г. он предупредил Даниила о заговоре его двоюродного брата князя Александра. Последний раз о Демьяне упоминается под 1231 г. Таким образом, деятельность этого тысяцкого может быть прослежена на протяжении 23 лет. Возможно, что имя тысяцкого Демьяна сохранилось в предании о Демьяне Куденетовиче. Древнее значение тысяцкого нашло своё отражение и в народных свадебных обрядах. Чины царских свадеб рисуют нам важную роль в них тысяцкого.
        С какого же времени появились на Руси тысяцкие? Этот вопрос тесно связан с вопросом о появлении сотских. В данном случае нас интересует вопрос не об исконном или позднем происхождении тысяцкого и сотенного деления, а о том значении, какое тысяцкий и сотские получили в древнерусских городах XI-XIII столетий.
        Кажется, нельзя сомневаться в том, что тысяцкие как начальники над городским населением окончательно утверждаются с конца XI в. Первое и характерное упоминание о них относится к 1089 г.: «воеводьство держащю кыевскыя тысяща». В этом известии тысяча приравнивается воеводству, что соответствует переходному понятию от воеводы к тысяцкому. Известие 1089 г. отражает переходный момент, когда одинаково употребляется понятие тысяцкого и воеводы. Этот вывод вовсе не обозначает, что тысяча появилась лишь с конца XI в., а обратное: тысяча как городское ополчение получает особое значение только с развитием городов. Поэтому тысяцкий, хотя и назначается князем, становится представителем городского населения. Городское ополчение получает большее значение при защите от нападений извне, чем дружина, в чём легко убедиться при более подробном изучении летописных известий о военных действиях под Киевом, в которых участвуют киевские горожане.
        Такую же эволюцию, повидимому, наблюдаем с должностью сотских, которые начинают играть особо крупную роль с XII в. В 1113 г. наряду с двором тысяцкого Путяты были разграблены дворы сотских, в 1118 г. был заточён новгородский сотский Ставр, в 1178 г. были заточены псковские сотские, Пантелей-сотский участвовал в составлении смоленского договора 1229 г. Все эти известия обнаруживают непосредственное участие сот-

-228-

ских в политической жизни русских городов. Во всяком случае, тысяцкие и сотские XII-XIII вв. - большая политическая сила, с которой князьям приходилось считаться. Постоянные связи тысяцких и сотских с городским населением приводили к укреплению их власти. Первым следствием такого усиления их власти было установление порядка, согласно, которому должности посадника и тысяцкого сделались как бы наследственными для некоторых боярских родов. Эпизод с новгородским посадником Константином (Коснятином) Добрыничем, убитым по приказанию Ярослава Мудрого, становится понятным, если Константина считать сыном Добрыни, который так много потрудился для утверждения на киевском столе Владимира Святославича.
        Некоторые биографические сведения имеем о суздальских тысяцких, рассказ о которых в наиболее исправном виде сохранился в древнейшем пергаментном (Арсеньевском) списке Печерского патерика. По словам Патерика, род суздальских тысяцких происходил от некоего князя Африкана, брата Якуна слепого, бившегося вместе с Ярославом Мудрым против Мстислава Черниговского в 1024 г. У Африкана было два сына, Фрияид и Шимон. После смерти отца они были изгнаны Якуном из принадлежавших им владений, и тогда Шимон пришёл к Ярославу. Это родословие находит подтверждение в Повести временных лет, упоминающей о тех же событиях. Повесть отмечает бегство Якуна за море после битвы при Лиственах. В других списках Патерика имя Фрияид имеет варианты: Фриад, Фридиян, Фриаид. Во всех случаях имя брата Шимона не русское, а скандинавское, что подтверждает правильность родословия суздальских тысяцких, сообщённого Печерским патериком.
        Ярослав отдал Шимона своему сыну Всеволоду «да будеть старей у него». Из Патерика вытекает, что Шимон, названный уже новым именем - Симон, первоначально был католиком, но перешёл в православие «со всем домом своим в 3 000 душ» ¹⁾. Не меньшее значение имел сын Шимона Георгий, посланный Владимиром Мономахом в Суздальскую землю, «поручил же ему (Мономах) сына своего Георгия» (Юрия Долгорукого). Георгий был позже тысяцким Юрия Долгорукого и правил
        _________
        ¹⁾ «Печерский патерик», стр. 3, 221. 235, 188-189.

-229-

Суздальской областью ¹⁾. Подтверждение этому сказанию находим в Ипатьевской летописи, где сообщается, что Георгий Ростовский, тысяцкий, оковал гроб Феодосия Печерского, а в Хлебниковском списке этой летописи находим и отчество Георгия - Шимонович ²⁾.
        Установление наследственности должности тысяцких происходило одновременно с переходом к их выборности. Эта выборность городских властей, тысяцких и посадников, устанавливается в Новгороде и Пскове; на путях к ней были Киев, Полоцк и Смоленск, повидимому также Галич, боярство которого должно было иметь сторонников среди жителей этого громадного города, что было связано с военной силой горожан.
        Политическое значение больших городов держалось на их военном значении как центров, где собиралось ополчение. Основу городского ополчения составляли вооружённые горожане. Требование киевлян в 1068 г. дать им оружие и коней для борьбы с половцами напрасно объясняют отсутствием оружия у городского населения; скорее речь идёт о необходимости вновь вооружить горожан, потерявших вооружение во время поспешного бегства в Киев после поражения от половцев. В состав городского ополчения входили конные и пешие люди. Это с ясностью вытекает из слов Изяслава Мстиславича к киевлянам: «Поспевайте от мала и до велика, кто имеет коней, кто ли не имеет коня, а в ладьи». В другом случае киевляне стояли перед городом со всеми своими силами «на конях и пеши». В иных случаях городское ополчение принимало характер всенародного. Так, в 1148г. новгородцы обещали Изяславу идти на войну со всеми людьми, годными для военного дела ³⁾. Во главе городских ополчений обычно стоял тысяцкий, назначаемый князем. Но в XII в. тысяцкие в больших городах нередко вели самостоятельную политику, а само ополчение не подчинялось князю и даже иногда выходило на войну не одновременно с княжеской дружиной. Участие горожан в княжеских войнах отмечается и скандинавскими сагами, например Эймундовой сагой.
        _________
        ¹⁾ «Тысяцьскому же своему Георгиеви, яко отцю, предасть область Суждальскую» («Печерский патерик», стр. 189).
        ²⁾ Ипат. лет., стр. 211.
        ³⁾ Там же, стр. 246, 296, 259-260.

-230-

        В XII в. мы наблюдаем и ещё одно любопытное явление - установление постоянных мест вечевых собраний и местопребывания посадников или тысяцких. В Новгороде таким местом был Ярославль двор - для посадника, церковь Ивана Предтечи на Опоках - для тысяцкого. Такое же значение получает Ярославль двор в Киеве, находившийся на Горе. Сюда в 1146 г. сходятся киевляне, чтобы целовать крест Игорю Ольговичу. Сюда приезжает в 1150 г. Изяслав со множеством киевлян, там торжественно провозглашён был князем, «сел» на киевский стол, Вячеслав. Этот двор именуется «великим двором». На нём устраиваются развлечения и празднества, тут венгры удивляют киевлян конскими ристаниями; на «великом дворе» хранится княжеская казна ¹⁾. Случайное ли совпадение имеем в названиях дворов в Новгороде и Киеве? Вернее другое: Ярославли дворы сделались в обоих городах своего рода городскими ратушами, ибо они были крепко связаны с именем Ярослава Мудрого как первого князя, начавшего утверждать городские привилегии.
        Городские порядки, складывавшиеся в XI-XIII столетиях, не прошли бесследно для будущих поколений. Даже псковский летописец употребляет слово «вечь» для обозначения народных собраний начала XVII в. «Всполошный колокол» XVI-XVII вв. нередко в дни восстаний заменял собой вечевой колокол. Самоуправление городских посадов в русских северных городах - явление не позднее, а столь же исконное, как в городах Литовского великого княжества. Имена сотского Ставра, тысяцкого Путяты, тысяцкого Демьяна остались в народных былинах нашего севера. Русские города киевской поры жили полнокровной жизнью и шли по пути развития «городского строя», как и города в соседних странах Западной Европы.
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 229, 276, 279, 288, 326.

-231-

Глава VI
Внешний вид городов

1. Городские укрепления

        Отличительной чертой средневековых европейских городов многие исследователи считают наличие в них укреплений. Город - это прежде всего укреплённый пункт. Такое же значение имело древнее русское слово «город», что достаточно отмечено в нашей литературе, в частности Самоквасовым. И. С. Державин указывает следующие параллели русскому термину «город» в славянских языках: «Термин же hrad в современном чешском языке сохранился только в его исконном значении - «замок». В таком же значении термин «город» сохранился и в польском языке - gród, укрепление меньших размеров, т. е. небольшой замок, - grodek» ¹⁾. С этим последним словом почти полностью сходно название «градок», которое летописец присваивает древнейшему Киеву, построенному, по его словам, тремя братьями.
        Центральная часть населённого пункта, его крепость, составляла собственно город. Насколько такое словоупотребление привилось в разговорном русском языке, показывает то обстоятельство, что ещё в начале XX столетия центральная часть Москвы, Кремль и Китай-город, в просторечии обозначалась термином «город». «Поехать
        _________
        ¹⁾ Н. С. Державин, Из истории древнеславяпского города («Вестник древней истории» № 3-4, 1940 г., стр. 147).

-232-

в город» значило отправиться в Китай-город, в торговые ряды.
        В отличие от западноевропейских большинство древнерусских городов этой эпохи имело деревянные укрепления. При отсутствии огнестрельного оружия и слабом применении тяжёлых осадных машин деревянные стены являлись достаточной защитой против нападений. Отсутствие каменных стен даже в больших городах не должно характеризовать эти города как бедные пункты. В этих же городах строились великолепные каменные соборы; следовательно, для постройки каменных стен нашлись бы соответствующие мастера и средства.
        Характер городских укреплений в Киевской Руси хорошо очерчен в Эймундовой саге. Эймунд, помогавший Ярославу, «послал своих мужей в лес рубить деревья, переносить их в город и ставить на городской стене... чтобы нельзя было метать стрел в город. Вне города приказал он выкопать огромный ров» ¹⁾. Здесь отмечены три части городских укреплений: ров, городские стены и заборола (забрала) на стене - забор из деревянных брусьев, которые защищали горожан от вражеских стрел и камней. К ним надо прибавить четвёртый элемент городских укреплений - вал, обычно поднимавшийся непосредственно над рвом и нередко насыпанный из земли, взятой при выемке рва.
        Крепость обычно строилась на естественном возвышении, чаще всего на мысу при впадении одной реки в другую. Возвышенное местоположение являлось наиболее существенной предпосылкой для создания новой крепости и прослеживается в расположении громадного большинства древнерусских замков (Киев, Чернигов, Полоцк, Галич, Псков, Владимир-на-Клязьме и др.). Даже Новгородский детинец расположен на некотором подвышении земли по сравнению с окружающей его территорией. Возвышенное положение, особенно типичное для ранних русских крепостей, послужило причиной, по которой во многих славянских землях городские замки назывались «вышгородами». Что касается реки, то вместо неё иногда довольствовались крутыми и обрывистыми оврагами,
        _________
        ¹⁾ М. Погодин, Исследования, замечания и лекции о русской истории, т. III, M. 1846, стр. 243.

-233-

делавшими город недоступным с разных сторон. В лесистых и болотистых землях Северной Руси крепости располагались на невысоких холмах и пользовались как прикрытиями топкими низинами и болотами, являвшимися прекрасной защитой от нападения в течение большей части года. Для таких крепостей типичен высокий вал, как, например, в Дмитрове.
        Основным видом городских укреплений в Древней Руси X-XIII вв. были деревянные стены. Вместо выражения «построить» город говорили «срубить» город, так же как писали о постройке деревянных церквей. Раскопки древнерусских городов выяснили интересные подробности устройства деревянных укреплений; эти укрепления в основном состояли из вала, на котором были возведены стены и башни, подобные таким же стенам и башням позднейших острогов ¹⁾. Городские стены состояли из деревянных срубов, наполненных землёй, - городниц, плотно приставленных одна к другой и державшихся благодаря своей тяжести. Бывали случаи, когда город-ницы, составлявшие звенья стены, вываливались из неё вместе с оборонявшими их людьми. Такой случай произошёл в 1185 г. в небольшом городке Римове, в Киевской земле; во время нападения половцев «полетели две городницы с людьми и на сражающихся и на прочих горожан нашёл страх». Осаждавшие, воспользовавшись несчастьем, ворвались через образовавшуюся брешь и овладели крепостью.
        На верху стен, составленных из городниц, имелась довольно широкая площадка, которую с внешней стороны от неприятельских стрел и камней прикрывал деревянный забор - «забрала», или «заборола». Иногда словом «заборола» обозначали и всю крепостную стену. В заборолах были устроены щели - «скважни» - для стрельбы в нападающих. Городские стены, повидимому, не отличались большой высотой, иначе для нас оставалось бы непонятным известие летописи о смердах, перескакивавших через заборола во время осады одного га-лицкого города Иваном Берладником.
        На заборолах происходила ожесточённая борьба во время штурма городов, отсюда защитники города бро-
        _________
        ¹⁾ Н. Н. Воронин, Крепостные сооружения («История культуры Древней Руси», т. I, стр. 439-470).

-234-

сали в нападающих камни, стрелы и копья. С заборола городской стены открывался обширный вид на окрестности. На забороле стены, по Слову о полку Игореве, плакала Ярославна, обращаясь взором к обширной и далёкой степи, где в плену находился её муж Игорь.
        Стены укреплялись башнями - «вежами», - иногда на каменном фундаменте. Описание одной из веж находим под 1259 г. в Ипатьевской летописи. Башня стояла внутри крепости Холм, «якоже бита с нея окрест града». Фундамент башни на высоту в 15 локтей был сложен из камня, а сама она сделана из тёсаного дерева с побелкою, по своеобразному выражению летописи, - «убелена, яко сыр» ¹⁾. Остатки древних каменных башен ещё в XIX столетии сохранялись в окрестностях Холма. В деревне Белавине имелись остатки старинной башни, от которой сохранилась западная стена шириною около 12 аршин и толщиною в 1,5 аршина; высота башни - до 30 аршин. Она сложена из дикого белого и синего камня, скреплённого извёсткой. Вероятным назначением её было прикрытие переправы через болота и речку. В 10 км от Холма, у селения Столпье, стояла четырёхугольная башня высотою до 20 аршин, сложенная из дикого камня, поблизости от неё находились остатки каменного фундамента ²⁾. Впрочем, обе башни не входили в состав городских стен, а были особыми укреплениями.
        В город вели ворота, количество которых зависело от размеров поселения. В Киеве было по меньшей мере 4 ворот (Золотые, Жидовские, Лядские, Угорские), во Владимире на Клязьме - 4 (Волжские, Золотые, Иринины, Медяные), в маленьких крепостях довольствовались одними воротами. Значение ворот для города подчёркивается тем, что термин «отворити ворота» обозначал сдачу города.
        В больших княжеских городах заметно стремление к выделению особых парадных ворот. В Киеве они получили название Золотых, вероятно, в подражание Золотым воротам в Константинополе. Парадность киевских Золотых ворот подчёркивалась устройством над ними надвратной церкви Благовещения. Митрополит Иларион в своём слове придавал этой церкви особое значение,
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 436, 178, 341, 559.
        ²⁾ П. Н. Батюшков, Холмская Русь, СПБ 1887, приложения, стр. 36-37.

-235-

призывая покровительство девы Марии на всю русскую столицу ¹⁾.
        Сохранившиеся Золотые ворота во Владимире дают понятие о парадном характере главных городских ворот. «Сложенные из белого камня, ворота представляют громадную четырёхугольную башню с пролётом для проезда, очень вытянутым вверх (отношение высоты к ширине 2,5 : 1). Шесть внутренних пилонов укрепляют стены пролёта, посреди которого сделана низкая арка для створок ворот; над этой аркой были деревянные настилы для воинов, чтобы возможно было отбивать врагов, если те уже успели войти в ворота. До сих пор видны в стенах гнёзда этих настилов, а равно дверь, ведущая на них изнутри башни. Наружные боковые стены поддерживаются с каждой стороны шестью массивными контрфорсами, которые сходятся арками, образуя ниши. Земляные валы непосредственно присыпались к этим нишам» ²⁾. К этому следует добавить, что к воротам непосредственно примыкали не только валы, но и деревянные стены на валах.
        Золотые ворота в Киеве и Владимире представляли собой монументальные постройки башенного характера. Подобные надвратные башни являлись своего рода опорными пунктами и были типичны для ряда русских крепостей. Например, кроме Киева и Владимира каменные ворота находим в Боголюбове ³⁾ и в Переяславле Русском.
        В системе городских укреплений валы имели важное значение и составляли сами по себе солидную преграду, обычно подкреплённую городскими стенами или частоколом. Как остатки укреплений, они до сих пор являются
        _________
        ¹⁾ «Русская хрестоматия», сост. Ф. Буслаев, М. 1901, стр. 17-18.
        ²⁾ А. И. Некрасов, Очерки по истории древнерусского зодчества XI-XVII века, М. 1936, стр. 114-115; Н. Н. Воронин, Оборонительные сооружения Владимира XII в. («Материалы и исследования по археологии СССР» № 11, стр. 203-239). .
        ³⁾ В кратком летописце с полулегендарными известиями, но с записями, очевидно сделанными жителем Владимиро-Суздальской Руси, читаем: «И потом приде от Киева Андрей-Юрьевич и сътвори Боголюбный град и спом осъпа и постави церкви две камены и ворота камены, и полаты. И были у него 3 сыны: Изяслав, Мьстислав, Глеб. На 10-е лето княженья его заложи церковь камену пречистыя богородица Успенье събръную в граде Володимере обь едином верее, да и каменные ворота. Княжив лет 28, и убьен бысть от Кучков от своих бояр». Выдержка эта взята из летописца, помещённого в Сборнике XVI в. («Исторический Архив», т. VII, М. 1951, стр. 211).

-236-

самым надежным средством для изучения древних крепостей. Само слово «вал» встречается в наших источниках одновременно с однозначащими словами «гребля» и «соп». Возможно, что первоначальное значение этих терминов было не одинаковым, а соответствовало различным способам сооружения вала.
        Археологические раскопки весьма существенно дополняют наши знания о характере валов и стоявших на них деревянных укреплений. Например, защитные сооружения Сарского городища под Ростовом Великим, относящиеся к XI-XIII вв., состояли из валов и деревянных укреплений. «В самом начале обитания городища был сооружён первый вал для защиты наиболее слабой линии - со стороны поля; со стороны вершины луки был срублен тын, который, вероятно, шёл и вдоль обрывов и по гребню первого вала. Спустя относительно небольшой, промежуток времени тын, огораживавший площадь городища от вершины луки, был заменён валом (вторым), причём, как и при насыпке первого вала, в основание его были положены сплошной полосой брёвна или плахи и обожжены». В том же городище найдены были деревянные стены из «пригнанных друг к другу срубов, насыпанных землёй - культурным слоем; ширина срубов равнялась 5-5,30 м». Деревянные срубы, городницы, найдены были также и в других местах, например при урочище Липицы, близ Юрьева, где они были воздвигнуты для лагерного укрепления ¹⁾.
        Городские стены и вал в наиболее опасных и доступных местах дополнялись рвом или гроблею (греблею). «Через греблю к воротам городным» вёл мост, иногда подъёмный, «взводный», поднимавшийся при помощи блока («жеравца»). В 1150 г. мытник «переметал» мост, который вёл в Белгород, и таким образом помешал захватить город внезапным набегом ²⁾. Обычно мост строился на столбах, как это изображено на миниатюре Радзивиловской летописи (л. 41 об.) к рассказу о смерти Олега в городе Вручен.
        _________
        ¹⁾ Димитрий Эдинг, Сарское городище, Ростов Ярославский 1928, стр. 24-26. Особой прочностью отличался вал Белгорода (см: В. В. Хвойка, Древние обитатели среднего Приднепровья, Киев 1913, стр. 76-79).
        ²⁾ Ипат. лет., стр. 288; 504.

-237-

        В больших городах укрепления состояли из внутренней крепости, детинца (вышгорода), и наружных укреплений. Кроме Новгорода о существовании детинцев, или внутренних замков, известно в Чернигове и Владимире Залесском. В Новгороде Детинец иногда назывался «Кромным городом» - название, прочно утвердившееся в Пскове, где внутренний замок именовался Кромом, по-видимому от слова «кромьство» - внутренность. К этому же корню, весьма вероятно, восходит московское название Кремль. В Пскове термины «Детинец» и «Кром» обозначали одинаково внутренний замок. В этом смысле любопытно употребление слова «детинец» в славянском переводе Иудейской войны Иосифа Флавия: «Церковный ведь град был граду самому, как детинец», т. е. иерусалимский храм по отношению к городу Иерусалиму был как бы детинцем. На юге Руси внутренняя крепость, или замок, имела очень распространённое в славянских странах название «вышгород». В известных глоссах к Библии 1499 г. «вышгород» переводится словом «замок» (агх), «в вышгороде - ин арсе» (in arce) ¹⁾.
        Разросшиеся города скоро не стали вмещаться в узкие пределы детинцев, к которым пригораживались ближайшие части города, окружённые новой стеной. Последняя составляла внешний укреплённый пояс. В больших центрах в черту города постепенно включались городские предместья, окружённые лёгкими укреплениями в виде частокола, поставленного на невысоком валу. Подобное укрепление называлось «острогом» и окружало, например, Чернигов. «И билася дружина моя с ним, - рассказывает Владимир Мономах об обороне Чернигова от Олега с половцами, - 8 дней за малым валом, не давая им проникнуть в острог» ²⁾. Мономах хотел этим подчеркнуть храбрость своей дружины, успешно защищавшей слабые укрепления острога, т. е. частокола, поставленного на валах.
        Нередко осаждающие успевали взять только острог, тогда как внутренний город, или детинец, оставался невредимым. В Киеве XII в. ограда из деревянных столбов,
        _________
        ¹⁾ И. И. Срезневский, Материалы, т. I, стб. 795, 457. «Обиташе Давид в крому, ин арсе или в вышегородце» (там же, стб. 1327).
        ²⁾ Лаврент. лет., стр. 240.

-238-

«столпье», тянулась от крепости на холмах до Днепра, защищая подступы к Подолу. Половецкие отряды во время одного из своих набегов, «просекаюче столпие», ворвались в Киев ¹⁾.
        Система городских укреплений хорошо вырисовывается на основании раскопок Старого Галича. Замок на Старом Крилосе стоял на возвышенности, ограниченной с двух сторон крутыми берегами реки Луквы и Мозолевого потока. Эта возвышенность на севере сходилась углом, а расширялась к югу, где был устроен вал. Каменный собор, стоявший тотчас за валом, как бы доминировал над укреплениями и служил опорным пунктом для осаждённых. По той же возвышенности между Луквой и Мозолевым потоком укрепления расширялись на юг. Вторая цепь их, протянутая между названными речками, состояла из трёх параллельных валов, ворота которых были укреплены тремя передовыми башнями.
        Укрепления в Пскове вырастали вокруг города и имели характер очень близкий к системе укреплений в Галиче. Древнейшей частью был Кром на высоком холме, при впадении реки Псковы в Великую. К нему был пристроен Довмонтов город, а позже Средний город, оба расположенные между теми же реками. Значительно позже была застроена территория за рекой Псковой, так называемое Запсковье. Древняя Москва даже в XIV в. расширялась по тому же принципу, занимая холм между Москвой-рекой и Неглинной.
        Деревянные стены и валы были типичны для городов X-XIII вв., но быстрый прогресс русского ремесла и культуры в эту эпоху сказался в появлении первых каменных крепостей. Вполне достоверное и неоспоримое свидетельство о построении каменной крепости в Ладоге имеем в Новгородской летописи под 1116 г. «В том же году Павел, посадник ладожскый, заложил Ладогу город камен» ²⁾. Старо-Ладожская крепость описана в ряде работ. Исследование В. А. Богусевича, опубликованное им в одном из последних «Новгородских исторических сборников», показывает, что первоначальные стены XII в. скрываются в Ладоге под рядом позднейших наслоений.
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 353; «Летописец Переяславля Суздальского», стр. 112.
        ²⁾ Новгород, лет., стр. 20.

-239-

        Прямое указание на существование каменных стен в Переяславле имеем в летописи под 1090 г. (в Лаврентьевской - под 1089 г.). Епископ Ефрем заложил в Переяславле каменный город («град заложил камен от церкви святого мученика Феодора»). Это место, испорченное в ряде списков, может быть понято в том смысле, что Ефрем заложил часть городской стены, начиная от церкви св. Феодора, а не целиком «каменный град». Церковь стояла на каменных воротах, от которых начата была постройка каменных стен в Переяславле. Слова «сего же не бысть в Руси», которые в Ипатьевской летописи поставлены так, что их можно отнести к каменному городу, в Лаврентьевской отнесены к каменной бане, - следовательно, не обозначают удивления перед постройкой каменных крепостей на Руси. «Город камен» был построен Андреем Юрьевичем в Боголюбове.
        Кроме того, есть указания на существование каменного города в Новгороде уже в XI в. Об этом читаем положительные известия в Летописце Новгородском церквам божиим: «Ходил великий князь Ярослав Владимирович на Литву; а на весну заложил Новгород и сделал на Софийской стороне каменный» ¹⁾. Однако это известие внушает мало доверия, ибо названный Летописец возник не ранее конца XVI в., впитав в себя, что самое главное, множество позднейших легенд, припоминаний и просто домыслов. Достаточно сказать, что в более древних летописцах сказано о походе Владимира Ярославича, а не его отца; Владимир же, по этим летописцам, заложил и Новгород, причём нет никаких добавлений о каменном городе.
        Ещё менее достоверны домыслы о построении каменного города в Киеве. Никакой опоры для этого в письменных источниках мы не имеем. Во время осады Киева осадные машины действовали днём и ночью, и «выбили стены и взошли горожане на остаток стены». Когда татары взяли первый город, киевляне сделали другой город, у Десятинной церкви ²⁾. В летописи нигде нет намёка на каменный город в Киеве. Вероятно, и потребность в таких каменных городах на востоке Европы появилась поздно, так как укрепления из дерева и земли были до-
        _________
        ¹⁾ «Новгородские летописи», стр. 181.
        ²⁾ Ипат. лет., стр. 522.

-240-

статочны для того, чтобы Кременец оказался неприступным для татар. Укрепления вокруг Киева, и притом величественные, производили большое впечатление на современников. Так надо понимать значение слов митрополита Илариона, сказанных им в честь Ярослава Мудрого: «Славный град твой Киев величеством, как венцом обложил». В Радзивиловской летописи встречаются миниатюры с изображением явно каменных городов. Особенно типична иллюстрация к словам «и возвратися с победою великой к Володимерю». На ней показана церковь Успения с 5 куполами, стоящая внутри каменных стен с четырёхугольной угловой башней на переднем плане. Однако в принадлежности рисунка первоначальному художнику, рисовавшему миниатюру Радзивиловской летописи в начале XIII в., можно усомниться, видя изображение пушки в нижнем этаже башни ¹⁾.
        На создание и поддержание городских укреплений затрачивались немалые средства. Поэтому забота о городских укреплениях, типичная для средневековых городов Западной Европы, была хорошо знакома русским горожанам. Строитель городских укреплений, «городник», был важной фигурой в Древней Руси. В церковном уставе Ярослава находим указание на «городное» - пошлину, которая платилась князю и владыке «на полы». Эта пошлина, видимо, шла на «городное» строительство, находившееся под покровительством не одного князя, но и епископа. Высокое положение городников рисуется в несколько необычном известии Новгородской летописи о поставлении в Новгороде монастыря св. Евфимии женой Полюда, названной «городшиничей» по мужу-городнику. С большой вероятностью её можно считать дочерью посадника Жирослава («Жирошкина дъци»), отмеченного в летописи под 1175 г. ²⁾ Она принадлежала к верхушке новгородского общества и обладала достаточными богатствами, чтобы построить на свои средства монастырь.
        _________
        ¹⁾ «Радзивиловская или Кёнигсбергская летопись». Фотомеханическое воспроизведение рукописи, изд. Общества любителей древней письменности, СПБ 1902, л. 225 об.
        ²⁾ «В то же лето постави монастырь святыя Еуфимия в Плътьниких Полюжая Городьшиниця Жирошкина дъци», 1197 год (Новгород. лет., стр. 43). О Жирославе см. там же, стр. 35.

-241-

2. Детинец, посад, городские кварталы и улицы

        В русских городах наблюдалось довольно обычное для средневековья деление на внутреннюю крепость (детинец, кремль) и окружающий её посад. Слово «посад», несомненно, раннего происхождения и упоминается в летописи под 1234 г. ¹⁾ Не задаваясь этимологией этого слова, отмечу только связь его с названием правителей городов посадниками, а также то, что само слово «посад» встречается обычно в северных памятниках, тогда как южные знают предградье, или предгородье. Такое же деление города на две части мы наблюдаем в других славянских землях. В Чехии различались две части города: 1) место, окружённое стеной, собственно город; 2) посад, или предгородье (suburbium), где находились жилища горожан, проживало торговое и промышленное население ²⁾.
        Библейские слова «in viculis eius et cunctis suburbanis Saron» переводились на русский язык: «и в улицах его во всех подградных Сарон» ³⁾. Итак, латинское suburbium соответствовало славянскому подградию, или предградию. Предградия обычно значительно превышали территорию замка, отличаясь от последнего не только размерами, но и составом населения.
        То же самое наблюдаем в городах Средней Азии. Рядом с укреплённым замком (шахристаном), где раньше сосредоточивались ремёсла и торговля, в IX-X вв. вырастает предместье - рабад. Историки среднеазиатских городов отмечают, что «отмирание шахристана как дофеодального города, переход центра экономической и политической жизни в рабад в корне изменили социально-экономический, а вместе с тем и топографический облик города» ⁴⁾. Трудно подыскать более выразительный пример того, как одинаковые социально-экономические условия порождали одно и то же явление в самых отдалённых друг от друга странах.
        В больших городах аристократические кварталы помещались в городе, а демократические - в предградьях,
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет., стр. 73.
        ²⁾ А. Н. Ясинский, Падение земского строя в Чешском государстве, Киев 1895, стр. 108.
        ³⁾ И. И. Срезневский, Материалы, т. II, стб. 1055.
        ⁴⁾ «История народов Узбекистана», т. I, Ташкент 1950, стр. 238.

-242-

что не раз отмечалось в нашей исторической литературе, правда, иной раз в несколько примитивной форме.
        Жители предградья, или посада, старались селиться в непосредственной близости к стенам крепости, служившей защитой для новых поселенцев, но не слишком удаляясь от реки. Основная масса жителей посада принадлежала к ремесленникам и торговцам, для которых особенно важно было иметь удобный доступ к воде, в большом количестве требовавшейся для таких ремёсел, как гончарное и кожевенное. Поэтому, если, крепость, населённая княжескими слугами и дружиной, стремилась взгромоздиться на вершины холмов, предградье спускалось вниз, к воде. Так складывалась яркая противоположность между аристократической «горой» и демократическим «подолом», где располагались дворы ремесленников, оседавшие отдельными слободами гончаров, кожевников, плотников и т. д. Само название «подол», обозначавшее низменную часть города, под горой, на которой возвышался детинец, встречается во многих городах, не только в Киеве, но и в Чернигове, в Новгороде, в Москве. Эту противоположность между аристократическими и демократическими частями города можно проследить на примере нескольких городов. Пожалуй, наиболее типичен Киев, разбросанный по холмам и прибрежной низине на громадное пространство. В нём резко сказывалось различие между аристократической «Горой» и ремесленным кварталом - «Подолом». Первоначальный город строился на высоких холмах, защищённых обрывистыми оврагами, а Подол вырос позже, когда развились ремёсла и торговля, что вызвало прилив населения к реке.
        Чернигов был построен также на холме и рос в сторону от Десны в силу естественных условий, мешавших населению располагаться непосредственно у реки; поэтому в нём не было столь решительного контраста между горой и подолом.
        План Владимира-на-Клязьме несколько напоминает план Киева. Первоначально город был заложен над рекой Клязьмой, на крутом холме, окружённом глубокими и обрывистыми оврагами. Он разрастался по соседним холмам. Близость планировки Владимира к планировке Киева находит своё объяснение в сознательном подражании южнорусской столице. Недаром во Владимире, как и в Киеве, находим не только Золотые ворота, но и ручей

-243-

Лыбедь. Действительно, по своему расположению на холмах над рекой Клязьмой Владимир имеет известное сходство с Киевом.
        На высоких холмах над рекою возвышались Смоленск, Полоцк и некоторые другие города. По-иному рисуется план древнего Новгорода с его кольцевым строением. Наращивание поселений вокруг Новгородского детинца происходило постепенно, в результате чего городские укрепления получили форму окружности.
        Полукольцевым типом отмечен план древнего Пскова, крепость которого была построена на высоком и узком мысу, образованном впадением Псковы в реку Великую. В дальнейшем городское поселение росло первоначально в одном направлении - по территории между Псковой и Великой. Позже к городу было присоединено Запсковье, а Завеличье на западном берегу Великой так и осталось городским предместьем. План Пскова сделался, пожалуй, наиболее типичным для северных городов, в числе которых особенно близка к Пскову по расположению своих городских частей Москва.
        Наши отрывочные наблюдения пока ещё не могут быть сведены в единое целое - это работа будущих поколений историков, которые найдут закономерности в выборе места для городов и в их первоначальной планировке. Едва ли, например, может быть сочтён случайностью выбор места для построения города в низине, как это было сделано Юрием Долгоруким для Дмитрова и Юрьева во Владимиро-Суздальской земле. В этом случае мы сталкиваемся с особым выбором местности для постройки города, может быть характерным для определённого времени и места именно для Северной Руси в XII в. Многое зависело от истории города. Киев и Чернигов, которые выросли на основе старых замков-городищ, находившихся на вершинах холмов, расширялись в зависимости от характера окружающей их территории. Княжеские города XI-XIII вв., результат сознательной строительной деятельности князей, могли быть основаны с учётом условий местности. Можно с уверенностью сказать, что определённые планы городов совпадут с определёнными отрезками времени, которые их будут датировать.
        Для обозначения городских районов в Древней Руси употреблялись слова «улица» и «конец». И. И. Срезнев-

-244-

ский считает слово «улица» русским словом, обозначающим проход между рядами домов. Названия улиц были разнообразными, но всё-таки подчинялись некоторой закономерности, что легче всего проследить на примере Великого Новгорода с его многовековой традицией. Среди названий новгородских улиц прежде всего выделяется группа улиц, получивших свои прозвища от личных имён: Даньславля, Добрынина, Иворова, Янева. Известны новгородский боярин Даньслав Лазутинич, живший в XII в., а также Даньслав XIII в., два новгородских посадника с именем Добрыни, один из которых жил в конце X - начале XI в., а другой - в XII в., новоторжец Ивор, участвовавший в политических событиях начала XIII в. ¹⁾, наконец, несколько знатных новгородцев, Янов или Иванов, во главе со знаменитым Яном Вышатичем. К разряду улиц, получивших названия от личных прозвищ новгородцев, можно причислить также Ярышеву, Бардову, Чеглову (Щеглову?), Хревкову и другие улицы. Названия их могут быть возведены к неизвестным нам прозвищам новгородцев, первых или наиболее выдающихся поселенцев на этих улицах. Так, И. И. Срезневский полагает, что Бард является именем собственным, такими же могли быть прозвища, давшие название остальным вышеперечисленным улицам.
        Значительно меньше встречается названий, связанных с ремесленной или какой-либо другой специализацией улиц. К их числу принадлежат такие названия, как Щитная и Холопья улицы в Новгороде; может быть, Конюхова, если только последняя не произошла от личного прозвища. Три других названия - Варяжская, Чюдинцева и Прусская, - видимо, даны были улицам по их преобладающему населению. Прусская улица ведёт своё название от пруссов, о торговле с которыми в нашей летописи, впрочем, ничего не говорится. Однако житие Авраама Смоленского знает благочестивого Луку Прусина. Нет никакого основания отрицать возможности торговли Новгорода со страной пруссов. Купцы, торговавшие с этой страной, могли дать название улице. Поразительнее всего, что названий, связанных с топографическими особенностями местности, в Новгороде очень мало. К ним принадлежит Запольская улица, местность
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет., стр. 32, 33, 70, 54.

-245-

которой раньше обозначалась «за полем». Возможно, Боркова улица ведёт своё название от слова «борок» - небольшой лесок. Наконец, имеется ещё группа названий, связанных с церквами (Фёдорова, Яковлева, Ильина, Михайлова).
        Даже этот небольшой и несовершенный экскурс позволяет считать, что улицы чаще всего получали названия от имён лиц, имевших на этих улицах чем-либо выдающиеся дворы или явившихся первыми насельниками этих улиц. Город строился постепенно, и стихийно оформлялись названия его улиц. Вот, кажется, вывод, который можно сделать из сказанного выше.
        Другое название, «конец», обозначало кварталы города («Копырев конец в Киеве»), впоследствии сделавшиеся отдельными городскими частями.
        Никаких известий о регулировании городских планов у нас не имеется. Поэтому улицы весьма прихотливо извиваются даже на.планах русских городов XVIII в., несмотря на их регулирование в царствование Екатерины II ¹⁾. Само оформление улиц как пространства, ограниченного с двух сторон домами, возникло только постепенно, по мере роста и расширения города и выяснявшегося удобства располагать дома в определённом порядке. В ряде городов можно наблюдать, как направление улиц было тесно связано с направлением первоначальных дорог, сходившихся к городу-крепости.
        Ширина городских улиц была незначительной. Незадолго до Великой Отечественной войны в Новгородском кремле были произведены раскопки на месте прежней Епископской (Пискуплей) улицы. Обнаружилась интересная картина уличной жизни XVI-XVII вв. Ясно видно было направление деревянной мостовой, вокруг которой стояли остатки небольших жилых строений. Незначительная ширина улицы позволяла с трудом разъехаться двум повозкам ²⁾. Едва ли городские улицы домонгольской поры имели значительно большую ширину.
        Наша мысль подтверждается археологическими исследованиями древних новгородских мостовых. Исследова-
        _________
        ¹⁾ Планы изданы в особом томе приложений к Полному собранию законов Российской империи.
        ²⁾ Раскопки производились А. А. Строковым и В. А. Богусевичем.

-246-

тели пришли к выводам, что техника устройства древних мостовых весьма отличалась от более позднего времени. Древнейшие мостовые имеют меньшую ширину (не более 2,5 м), настил состоит из круглых нетёсаных жердей, концы которых входят в боковые лаги ¹⁾. В Новгороде было открыто несколько настилов подобных мостовых, что показывает постоянную заботу о городском благоустройстве, начиная чуть ли не с X в.
        Такие же мостовые существовали и в других более или менее значительных древнерусских городах. По древнему сказанию конца XIII в., во время похорон в Ярославле князя Фёдора Ростиславича «одни ударялись (в печали) о землю, другие о мост градный». Заведование мостами и мостовыми лежало в городах на особых должностных лицах - осменниках. Происхождение этого слова остаётся пока неясным; возможно, что его надо сопоставить с позднейшей пошлиной - осминичье. Во всяком случае, осменники пользовались большим почётом в городах и принадлежали к аристократическим кругам, иначе Юрий Долгорукий не пировал бы у киевского «осменника» Петрила.
        В крупных городах возникла уже потребность в сооружении мостов через большие реки. Мост через Днепр в Киеве впервые был сооружён в 1115 г. ²⁾ В Новгороде мост через Волхов, получивший прозвище Великого моста, упоминается только в 1133 г., по случаю постройки нового и разрушения старого. С этого времени он делается предметом постоянных попечений со стороны городских властей, и летописец неукоснительно отмечает случаи порчи моста от ветра или наводнений. Галицкий летописец даёт ещё чёрточку благоустройства русских городов. Даниил Романович «посади же сад красен» в своём любимом Холме (в 1259 г.), видимо, у церкви Козьмы и Демьяна. Не такой ли сад был и в Галиче, где до сих пор сохранилось урочище «Прокалиев сад», там, где стояла церковь св. Илии. «Прокалиев» - это сокращение названия «Пророка Илиев» (сад).
        _________
        ¹⁾ А. А. Строков и В. А. Богусевич, Предварительный отчёт о раскопках в Новгороде в 1939 г. (южная часть Кремля), «Новгородский исторический сборник», вып. VII, Новгород 1940, стр. 17.
        ²⁾ Ипат. лет., стр. 336, 203.

-247-

3. Городской торг

        Центральным местом города был «торг», или «торговище»; эти слова заменяли нередко друг друга и являлись тожественными.
        Обычно торг располагался в низменной части города, в непосредственной близости к реке. Можно думать, что место торга определялось выгодностью его географического положения. Например, новгородский торг находился в непосредственной близости к Волхову и речным пристаням, или вымолам. В этом же районе Новгорода были расположены Немецкий и Готский дворы, а также церковь Ивана Предтечи на Опоках. Местоположение торга в других городах может быть нередко установлено современным положением рынка, по традиции помещающегося на древнем месте. Рынок в Дмитрове находился поблизости от реки Яхромы, в непосредственной близости к валу, окружавшему древнюю крепость. В Коломне торговые ряды также расположены перед городскими стенами. То же самое видим в Москве, где ряды помещались перед Кремлём в Китай-городе, на древнем месте, в непосредственной близости к Москве-реке. В Пскове ряды помещались также за пределами древнего замка - Крома. То же самое наблюдаем в Суздале, Волоколамске, Серпухове и ряде других северных городов, а на юге - в Чернигове. Таким образом, торговище, как правило, возникало вне городских стен, за их чертой, там, где селились пришлые ремесленники и купцы, но в непосредственной близости к городским воротам. Если вспомнить, что замок обычно являлся наиболее ранним ядром возникшего города, то становится ясным, что торг был явлением вторичным, тесно связанным с оседанием в городе пришлых людей.
        Аналогию расположения древнерусского торга за городскими стенами, но у ворот в замок имеем в среднеазиатских городах. «Характерно истолкование первоначального слова «базар», - пишут историки Узбекистана.- Как указывает В. В. Бартольд, слово это обозначает «дело у ворот»» ¹⁾.
        Известия о пожарах торга, или торговища, заставляют предполагать о существовании на нём постоянных
        _________
        ¹⁾ «История народов Узбекистана», т. I, стр. 215.

-248-

сооружений для торговли. При раскопках в Дмитрове найдена была «лавка - помост на сваях» в культурном слое XII-XIII вв. ¹⁾ Чтобы решить вопрос о характере торговых помещений в Киевской Руси, конечно, этого недостаточно, и надо ждать новых раскопок.
        Слово «лавка» появилось, видимо, поздно и стоит в связи со словом «лавица» - скамья. Нельзя ли в этом видеть указание, что первоначально для торга употреблялись скамьи, которые могли быть постоянными, наподобие дмитровской лавки-помоста.
        Торговище, являясь центральным и наиболее оживлённым местом в больших городах, обычно было украшено одной или несколькими церквами. Патроны рыночных церквей выбирались далеко не случайно. Выбор подчинялся некоторым закономерностям. В России рыночных патронов было в сущности два: Параскева Пятница и Николай Мирликийский. Церковь Пятницы очень часто стояла на базарной площади, что можно проследить в ряде городов (Новгород, Чернигов, Полоцк, Дмитров и т. д.). Исключением, кажется, является Киев, на чём, впрочем, трудно настаивать. Даже отрывочные наблюдения позволяют говорить о широком распространении обычая сооружать на торгу церковь во имя Пятницы.
        По местоположению этой церкви, по крайней мере в Северной Руси, почти безошибочно можно судить о том, где первоначально находилась торговая площадь. Обычай строить церковь Параскевы Пятницы на торгу объясняется тем, что греческое имя Параскева в переводе обозначает пятницу, которая во времена язычества была почитаемым днём недели. С этим, видимо, был связан распространённый обычай не работать по пятницам ²⁾. Особое почитание пятницы торговцами выросло из обычая устраивать торги и ярмарки по пятницам (так называемые пятницкие торги), что восходит к древним временам; например, большой пожар в Новгороде (1194 г.) случился «в пятницу в торг».
        Связь церквей Николая Мирликийского с рынком прослеживается труднее. Однако церковь Николая находим в Киеве на Подоле как раз в районе площади; в Новгороде Николо-Дворищенский собор стоял в непо-
        _________
        ¹⁾ А. В. Арциховский, Введение в археологию, М. 1940, стр. 141.
        ²⁾ Дмитрий, Месяцеслов святых, вып. I, Каменец-Подольский 1893, стр. 215-219.

-249-

средственной близости с торгом. По словам сборника чудес Николая, написанного в конце XI - начале XII столетия, церкви Николая находились во всех русских городах. Культ Николая Мирликийского был распространён и в Западной Европе, тогда как Пятница особенно почиталась в южнославянских странах. Так намечаются различные пути, по которым проникали в Россию культы Пятницы и Николая из южнославянских стран и из Западной Европы.
        В связи с этим возникает один вопрос, который на первых порах кажется связанным только с историей искусства, но имеет в действительности более общий интерес. С давнего времени известны деревянные статуи Николы, изображаемого с мечом в одной руке и с подобием церкви в другой; сохранились и скульптуры Пятницы с крестом в руках.
        Н. Н. Соболев, изучавший историю деревянной резьбы в России, придерживается традиционного взгляда на происхождение подобных изображений, видя в них заносное, западное явление. Всеобщее распространение статуи Николы Можайского он готов связывать с польской интервенцией начала XVII в., хотя и отмечает появление фигур Пятницы и Николы «на рези» в Пскове в 1540 г. ¹⁾
        Более категорически высказывается о деревянных скульптурах другой исследователь русского изобразительного искусства, А. И. Некрасов. Он считает статую Николы Можайского (в Третьяковской галерее) «исполненной в 20-х годах XIV в. по распоряжению московского митрополита Петра» в Белоруссии, не приводя никаких доказательств о связи этой скульптуры с митрополитом Петром ²⁾. Фигуры Пятницы и Николы, принесённые в Псков, тот же автор считает привезёнными из Белоруссии. Некрасов говорит о своих предположениях без доказательств, и это лишает нас возможности проверить его выводы. Так, он без всякой критики принимает католическую легенду о поездке полоцкой княгини Параскевы в Рим, с которой, видимо, связывает культ Параскевы
        _________
        ¹⁾ Н. Н. Соболев, Русская народная резьба по дереву, М. - Л. 1934, стр. 380 и след.
        ²⁾ А. И. Некрасов, Древнерусское изобразительное искусство, М 1937, стр. 203 и след.

-250-

Пятницы, в действительности распространившийся на Руси с появлением в ней христианства.
        Однако общая идея Некрасова о заимствовании фигуры Николы из западноевропейской практики представляется правильной. Николай Мирликийский почитался в Западной Европе патроном купцов, матросов, льняного промысла и пр. Он изображался в одежде епископа с моделью церкви в руках ¹⁾. В России Никола Мирликийский был также патроном купцов и плавающих по воде, отчего церкви Николы Мокрого нередко возникали у пристаней. Собор Николы Гостунского в Московском кремле был построен на месте старой церкви Николы Льняного. Значит, Никола и на Руси был патроном купцов, торговавших льном.
        Пятница Параскева изображалась обычно, как мученица, с крестом в руках. Позднее происхождение сохранившихся статуй Пятницы не является доказательством позднего возникновения её культа. Во всяком случае, выясняется одна важная особенность в почитании резных фигур и культа Николы и Пятницы - их связь с городскими рынками, с купечеством, патронами которых они состояли. Особенно характерно изображение меча в руках Николы. Позволим себе сделать предположение, не имел ли этот меч символическое значение и не стояла ли фигура Николы первоначально в нише церковной стены или в часовне, отчего появляется обычай ставить её в киоте - «храмце». Фигура Николая, стоящая в «храмце», служила символом охраны и неприкосновенности торга, наподобие знаменитых фигур Роланда - обязательной принадлежности торговых площадей в средневековой Германии. Подобный же характер могла иметь первоначально статуя Пятницы с крестом в руках. Трудно, впрочем, сказать, какая символическая фигура появилась раньше; по нашему мнению, Пятница.
        Что Древняя Русь хорошо была знакома с обычаями, строго охранявшими порядок на рынке, видно из одной скандинавской саги, содержание которой весьма живо напоминает нам некоторые постановления Русской Правды. Вот что мы в ней читаем.
        _________
        ¹⁾ R. Pfleiderer, Die Attribute der Heiligen, Ulm 1898; Die Patronate der Heiligen, Ulm 1905.

-251-

        «Случилось однажды, что Олав стоял на торговой площади, где было великое множество народа. Там узнал он Клеркона, который убил воспитателя его Торольва Люсаскегга. Олав имел небольшой топор в руке; он подошёл к Клеркону и вонзил ему тот топор в голову, так что он проник до мозгу. Олав побежал назад в гостиницу и рассказал это Сигурду, своему родственнику, а Сигурд тотчас повёл его во дворец конунговой супруги Адлогии и, сказав ей, как было дело, просил её помочь отроку. Она, посмотрев на отрока, молвила: неприлично умерщвлять такого пригожего мальчика, и приказала явиться всем своим телохранителям в полном вооружении, В Холмгарде (Новгороде) так строго наблюдалось всеобщее спокойствие, что каждый, убивший другого человека без суда, наказывался смертью. Теперь сбежался весь народ, по обычаю и законам их, искать Олава, где он скрылся, и хотел лишить его жизни, как повелевал закон. Тут разнёсся слух, что он был во дворце супруги конунга и что там готовы воины в полном вооружении для защищения его. Это дошло потом до конунга; он поспешил с своими телохранителями и не допустил ту и другую сторону до кровопролития, сначала успокоив их, а потом и примирив. Конунг присудил денежную пеню за убийство, а супруга конунга заплатила её» ¹⁾.
        Площадь и великое множество народа на ней живо рисуют картину торговища в Новгороде. Убийство на торговой площади было тягчайшим, но едва ли очень редким преступлением. Недаром договоры Руси с Греками устанавливали, что русские купцы входят в город без оружия, во избежание кровавых ссор и насилий на рынке.

4. Городские постройки и внешний вид городов

        Внешний вид города в первую очередь зависит от его застройки зданиями. Поэтому, если мы хотим правильно представить внешность улиц и площадей в древнерусских городах, нам необходимо ответить на вопрос о характере городских домов в IX-XIII вв., что является делом не совсем лёгким. Ведь количество письменных известий об
        _________
        ¹⁾ «Русский исторический сборник», т. IV, М. 1840, стр. 41-43.

-252-

архитектуре и устройстве древнерусских домов малочисленно, а данные раскопок ещё не приведены в систему. К тому же письменные свидетельства касаются главным образом княжеских строений ¹⁾, нас же интересуют в первую очередь строения горожан. Эти постройки составляли основной массив городских домов и придавали определённую окраску русским городам.
        Русские города были по преимуществу городами деревянными. Отсюда проистекали недолговечность городских построек и трудность их изучения даже путём археологических раскопок. Любовь русских людей к деревянным жилищам нельзя объяснять бедностью горожан. Она прежде всего зависела от бесспорно больших удобств деревянной постройки по сравнению с каменной в условиях холодного климата, длинной и сырой осени и весны. Города Греции или Италии могли обходиться каменными домами без сложной системы отопления, в Древней Руси было необходимо тёплое и сухое жильё, что заставляло придерживаться менее прочных и импозантных, но зато более удобных, деревянных домов.
        Древнерусские люди различали отдельные типы построек, отмечая их особыми названиями. Так, мы встречаемся с термином «клеть», которым переводились в наших источниках различные греческие слова, обозначающие дом. Клеть была деревянным строением, как это видно из рассказа о смолянах, которые «разбивали клиньем клети» (срубы) ²⁾. Выражение «клетцки» применялось в XVI-XVII вв. к церкви, построенной в виде четырёхугольного сруба, наподобие обычной избы.
        Последний термин употреблялся также с давнего времени и имел специфическое значение тёплого помещения. Кое-что узнаём об избе из рассказа об убийстве в Киеве половецкого хана Итларя. Мономах предложил Итларю с его дружиной прийти к нему, «обувшеся в теплой избе». Когда Итларь влез «в истобку», он был заперт. После этого один из дружинников Мономаха, «взлезше на истобку, прокопаша верх», оттуда перебил стрелами половцев ³⁾. Из этого рассказа вытекает, что изба была
        _________
        ¹⁾ См. В. Ф. Ржига, Очерки из истории быта домонгольской Руси.
        ²⁾ ПСРЛ, т. XV, СПБ 1863, стр. 443.
        ³⁾ Лаврент. лет., стр. 220.

-253-

тёплым помещением, следовательно, имела печь, верх избы имел накат, отсюда выражение «прокопаша верх».
        Каждая изба, или клеть, была ли она просторной или тесной, надземной или полуподземной, находилась в особом дворе, следовательно, в особом владении, которое служило единицей обложения, как принадлежавшее одному владельцу. Ограда («тын») из кольев, или плетень, отделяла один двор от другого. В условиях городской жизни у соседей возникали споры о границе дворов. Это объясняет появление в Пространной Русской Правде наказания тому, кто перегородит дворовую межу тыном («дворную тыномь перегородить межю»). Дворы, огороженные плетнём и тыном, составляли пейзаж типичной городской улицы Древней Руси. Боярские и княжеские жилища, конечно, резко выделялись среди городских строений. К ним, собственно, и относятся наблюдения, сделанные В. Ф. Ржигой о княжеских дворцах X - XIII вв., которым порой не уступали выдающиеся боярские дворы. В Киеве, например, хорошо знали Бориславль, Воротиславль, Гордятин, Никифоров, Ратшин, Чудин и другие боярские дворы.
        Боярский или княжеский двор состоял из ряда зданий, пристроенных друг к другу или соединённых переходами. Остальные помещения, видимо, не отличались особо большими размерами. В. Ф. Ржига отмечает особое значение сеней во втором ярусе дворцовых зданий. Сени «представляли собою помещение между клетями, игравшее роль позднейшей залы: здесь собирались князья с дружиною, здесь был княжеский престол, здесь же устраивались пиры» ¹⁾. Импозантная картина княжеского двора рисуется нам в рассказе о смерти Владимирка Галицкого. Когда Пётр, посол Изяслава Мстиславича, подъехал к княжескому дворцу, навстречу к нему с сеней сошли княжеские слуги в чёрных мантиях («мятлех»). Пётр взошёл на сени и нашёл в них Ярослава сидящим на отцовском месте ²⁾. Во дворце галицкого князя наблюдаем целую систему построек и различных помещений; из них названы сени и горенка; переходы и лестницы (степени) ведут на хоры (полати) дворцовой церкви Спаса.
        _________
        ¹⁾ В. Ф Ржига, Очерки из истории быта домонгольской Руси, стр, 11.
        ²⁾ Ипат. лет., стр. 319.

-254-

        Особым дворцовым помещением В. Ф. Ржига считает «гридницу». Но, вероятнее, это просто другое название тех же сеней. Поэтому в гриднице также находим «отнее место», как и в сенях у галицкого князя. Конечно, это «отнее», т. е. отцовское, место только по созвучию совпадает с öndvegi, как называлось возвышенное сиденье предводителя дружины в Скандинавии, и надо иметь большое воображение, чтобы оба названия (я не говорю о фактическом значении «отнего места») сопоставить друг с другом ¹⁾.
        Отдельные части богатых домов высоко поднимались над бедными жилищами ремесленников и других горожан. Выдающейся частью боярских или княжеских хором был терем - «повидимому, высокая башня или вышка, с комнатами для женщин». На Руси известно было также слово «вежа», которым обозначались не только городские башни, но и вышки при домах. Красочную картину древнерусского города даёт летописный рассказ о сожжении Искоростеня в 945 г.: «И так загорались голубьници, или клети, или вежи, или одрины» ²⁾. Пламя внезапно охватывает и высокие голубятни, и дома, и вышки, башни (вежи) и амбары (одрины) и т. д.
        Деревянные дома русских городов украшались красивой резьбой. В Радзивиловской летописи находим рисунок, изображающий сени варягов-мучеников. На них под самым карнизом видим доску, украшенную узором. В той же летописи изображён княжеский двор в виде двора, окружённого забором с торчащими кверху остроконечными кольями ³⁾. Такой двор в случае нападения на него делался настоящей крепостью, за крепкими заборами и воротами которого можно было отсидеться ⁴⁾. Русская Правда образно рисует неприступность боярских хором, куда спасается от верной смерти холоп, ударивший свободного человека.
        Боярская, а тем более княжеская усадьба была наполнена запасами. Во дворе галицкого боярина Судислава взято было «вино и фрукты («овоща»), и корма,
        _________
        ¹⁾ См. В. Ф. Ржига, Очерки из истории быта домонгольской Руси, гтр. 9.
        ²⁾ Лаврент. лет., стр. 58.
        ³⁾ Радзивиловская летопись, л. 48 об., 100.
        ⁴⁾ Ипат. лет., стр 248.

-255-

и копья и стрелы» ¹⁾. Княжеские или боярские дворы, огороженные высоким тыном, вмещали не только господские хоромы, но и подсобные помещения: медуши для хранения мёда, погреба, бани, даже темницы - порубы. В Радзивиловской летописи имеется изображение поруба в виде деревянного надземного здания с решетчатым окном вверху. Такое же сооружение с тремя оконцами, в которые выглядывают головы заточённого полоцкого князя Всеслава и его двух сыновей, изображено в другом месте той же летописи ²⁾. Всеслав сидел в заключении на киевском дворе своего отца Брячислава, может быть, не в обычной темнице, а в самих хоромах. Гораздо более страшными представляются нам темницы по письменным сведениям. Узники содержались в глубоких погребах, заделанных сверху брёвнами, в которых имелось одно оконце для подачи пищи. Чтобы освободить из такого погреба, нужно было «разметать» верхний слой брёвен. Нередко узники заковывались в оковы, сидели «в железах». Бывали случаи, что. таких узников оставляли на долгое время в погребе вследствие забывчивости какого-либо князя. По другому описанию, погреба имели двери, запирались на ночь, причём лестница из погреба вынималась ³⁾.
        Деревянные конструкции широко применялись в церковной архитектуре. О некоторых деревянных церквах, чем-либо выдающихся по своей форме, сообщают порой летописи. Первая деревянная церковь в Новгороде (св. Софии) была воздвигнута в 989 г. - «имущи верхов 13, и стояла 60 лет». По другому известию, эта церковь была построена из дуба ⁴⁾. Можно бесплодно гадать о наружном виде деревянной церкви Софии с её 13 верхами, но нельзя пройти мимо того, что сооружение 13 верхов явно указывает на искусство плотников-строителей.
        К тому же времени (991 г.) летописи относят построение дубовой церкви в Ростове Великом - «церковь дубову Успения Пречистыя». Она была настолько чудесной, что такова «не бывала и потом не будеть» ⁵⁾. Несколько более подробные сведения имеем о деревянной церкви,
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 506.
        ²⁾ Радэивиловская летопись, рисунок к восстанию 1068 г.
        ³⁾ Д. И. Абрамович, Жития Бориса и Глеба, стр. 20, 60-61.
        ⁴⁾ «Новгородские летописи», стр. 2, 173.
        ⁵⁾ ПСРЛ, т. XV, стр. 115.

-256-

построенной в Вышгороде при Ярославе Мудром в честь Бориса и Глеба. Церковь была воздвигнута «о клетце», т. е. наподобие обычного четырёхугольного дома. Позже «князь украсил церковь 5 верхами, и всякими красотами, иконами и иной росписью» ¹⁾. Видимо, получилось строение, сильно напоминавшее каменные пятикупольные церкви, как сказали бы позже в России, «на каменное дело». Современникам особенно бросалась в глаза одна особенность деревянных церквей - их высота, их верхи, красивая конструкция, вызывавшая восхищение и порой оценку церкви как «чудной». Красивые хоромы, великолепные церкви и дворцы, как мы видим, украшали древнерусские города и придавали им богатый вид. Недолговечность материала, дерева, из которого они были воздвигнуты, обрекала древнерусские постройки на быстрое уничтожение, но не лишала город богатого внешнего убранства.
        До сих пор мы говорили только о деревянных постройках, но в русских городах были и каменные здания. Участь каменного зодчества Киевской Руси была более счастливой, чем деревянного, и многие церковные здания .сохранились до нашего времени; о некоторых же каменных церквах становится известно только после раскопок. Поэтому предварительный список каменных церквей в Киевской Руси, составленный Е. Голубинским в его истории русской церкви, может рассматриваться не только как неполный, но даже просто как не соответствующий гораздо большему количеству сооружений церковного каменного зодчества в Древней Руси.
        В задачу данной книги вовсе не входит обзор каменного строительства Киевской Руси. Это уже сделано специалистами по истории искусства, но некоторые особенности каменной архитектуры XI-XIII вв. имеют прямое отношение к нашей теме. Все сколько-нибудь крупные города стремились иметь величественные соборы, которым придавалось значение патрональных храмов города. «Умереть за св. Софию» - этот лозунг в Новгороде отожествляется с представлением о защите родного города. Каменные соборы возникают в крупных городах уже в XI в. (Киев, Новгород, Чернигов, Полоцк). По их существованию почти безошибочно можно сказать о действи-
        _________
        ¹⁾ Д. И. Абрамович, Жития Бориса и Глеба, стр. 18.

-257-

тельном значении того или иного стольного города в Древней Руси. Позже величественные соборные храмы сооружаются в Галиче, Владимире Волынском, Владимире-на-Клязьме, Суздале, Ростове, Смоленске, показывая возвышение этих новых центров в XII столетии. Собор обычно был самой величественной постройкой в городе, выделяясь своей величиной и красотой среди других городских сооружений. Для усиления впечатления купола или купол собора золотились. Тогда появлялась «златоверхая» церковь, подобная Успенскому собору во Владимире Залесском. Киев и в отношении соборного строительства резко выделялся среди других городов. Одна Десятинная церковь не удовлетворяла широкие запросы киевских горожан, кроме неё были воздвигнуты Софийский и Михайловский златоверхий соборы, не считая «великой церкви» в Киево-Печерском монастыре.
        Развитие городской жизни приводило к тому, что горожане стремились обзавестись каменными приходскими храмами, что особенно легко наблюдается на примере Великого Новгорода благодаря характеру записей в новгородских летописях с их особым вниманием к местным событиям.
        Каменные церкви и соборы служили не только церковным и декоративным целям; как мы видели - они были одновременно надёжными складочными местами для хранения товаров и казны, а также библиотеками. Наконец, они имели определённое оборонное значение. Во время осады Галича в 1219 г. одна из галицких церквей была превращена в крепость, «бе бо град створен на церкви» ¹⁾. Такую же роль, видимо, играла во время осады Киева татарами Десятинная церковь, рухнувшая под тяжестью взгромоздившихся на неё людей. Такое же значение могли иметь каменные монастырские церкви, окружавшие большие русские города, наподобие того, как Антониев, Юрьев, Аркаж и другие монастыри защищали подступы к Великому Новгороду.
        Что касается каменных построек гражданского назначения, то их было немного, а ещё вернее - сведения о них почти не сохранились. Наиболее известен киевский каменный терем, построенный в X в., находившийся вне
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 493.

-258-

«града» и составлявший особую усадьбу - теремный двор. Палата или часть палат (может быть, только каменный переход) Андрея Боголюбского стоит до сих пор в Боголюбове. Однако каменное гражданское строительство всё-таки не характерно для Киевской Руси, удачно воплощавшей художественные замыслы в дереве. Восхищение богатством и убранством княжеских дворов выражалось словом «красный» (красивый, прекрасный), как их иногда называли современники. А вот обличительные слова древнего проповедника, направленные против роскоши: «Любим злато и берем имение, любим храмы светлы и домы украшены» ¹⁾. Недаром в былинах так часто встречаем упоминание о светлой гриднице, где расхаживает князь Владимир Красное солнышко со своими могучими богатырями.
        В сборнике поучений XII в. находим любопытнейшее слово, ярко рисующее перед нами жизнь богатого горожанина, хищнически накопившего богатства. Проповедник укоризненно противополагает жадного богача бедному человеку: «Ты ешь тетеревов, гусей, рябчиков, кур, голубей и прочее кушанье различное, а убогий хлеба не имеет, чем чрево насытить; ты же облачаешься и ходишь в паволоках и мехах, а убогий рубища не имеет на теле; ты живешь в доме, расписав повалушу, а убогий не имеет где главы подклонити. Но и ты богатый умрешь и останется дом твой, всегда обличая твоя деяния. Каждый от мимоходящих скажет: се дом оного хищника... сей сирот ограбил... вот двор его пуст» ²⁾.
        В этом обличении хорошо показано изумление перед богатствами боярского или купеческого двора, выдававшегося среди скромных построек горожан. Феодальные порядки порождали резкие классовые противоречия в городах. Эти противоречия кричали о себе на улицах и площадях древнерусских городов, так же как и городов французских, польских, армянских, узбекских и т. д. Богатая усадьба с садом, владелец которой иногда именовал её «раем» или «самораем», располагалась рядом с каменным собором или боярским дворцом. Но тут же
        _________
        ¹⁾ Рукопись Государственной Библиотеки СССР имени В.И.Ленина, Румянцевское собр. № 406. Сборник полов. XV в., л. 26 об.
        ²⁾ И. И. Срезневский, Древние памятники русского письма и языка, СПБ 1863, стр. 203.

-259-

стояли и бедные хижины, иногда полуземлянки. Авторы, восхищающиеся красотой построек в древнерусских городах, говорят только об одной стороне городской жизни в Древней Руси, притом стороне показной. Действительность была более скромной, но и она при всей своей скромности действовала на воображение современников. И справедливо. Древнерусские города, как и все средневековые города, были явлением прогрессивным. Даже по своему внешнему виду они далеко опережали средневековую деревню.

-260-

Глава VII
Городская культура

1. Грамотность в среде горожан

        Городская культура Древней Руси почти не изучена; мало отведено ей места даже в большом двухтомном издании по истории культуры Древней Руси в домонгольское время, ещё меньше - в книгах по истории архитектуры, живописи и литературы. В этом смысле очень показателен раздел о «культуре Древней Руси» в таком обобщающем труде, как «Очерки истории СССР» (IX-XIII вв.). Здесь совершенно правильно провозглашается тезис, что «русская деревенская и городская материальная культура, культура крестьян и ремесленников, составляла основу всей культуры Древней Руси» ¹⁾. И тут же письменность, литература и искусство, правда в несколько неясной форме, объявляются достоянием «землевладельцев-феодалов» и только фольклор признаётся достоянием поэтического творчества русского народа.
        Конечно, памятники литературы, архитектуры, живописи, прикладного искусства, дошедшие до нашего времени от Древней Руси XI-XIII вв., - это произведения, сделанные по преимуществу по заказу феодалов. Но ведь и они отражают народные вкусы, притом в большей степени даже вкусы ремесленников, чем самих феодалов.
        _________
        ¹⁾ «Очерки истории СССР. Период феодализма. IX-XV вв.», ч. 1, стр. 206.

-261-

Произведения искусства делались по замыслу мастеров-ремесленников и руками мастеров-ремесленников. Феодалы, естественно, выражали общие пожелания, какими бы они хотели видеть здания, оружие, украшения, но сами ничего не делали, а воплощали свои пожелания чужими руками. Крупнейшая роль в создании предметов искусства в Древней Руси принадлежала мастерам-горожанам, а эта роль пока ещё не только не выяснена, но даже не изучалась. Поэтому культура Древней Руси и представляется такой однобокой во многих исторических работах. Тщетно мы стали бы искать хотя бы параграфа о городской культуре в наших общих и специальных изданиях. Город и его культурная жизнь выпали из поля зрения историков и историков культуры Древней Руси, тогда как городская культура средневекового западноевропейского города привлекала и продолжает привлекать внимание исследователей ¹⁾.
        Одной из предпосылок для развития городской культуры было распространение грамотности. Широкое распространение письменности в городах Древней Руси подтверждается замечательными открытиями, сделанными советскими археологами. И до них уже были известны надписи-граффити, начертанные неизвестными руками на стенах Софийского собора в Новгороде, на стенах Выдубицкой церкви в Киеве, Софийского собора в Киеве, церкви Пантелеймона в Галиче и т. д. Эти надписи сделаны на штукатурке острым орудием, известным в древнерусской письменности под названием «шильца». Детали их не феодалы и не церковники, а обычные прихожане, следовательно - купцы, ремесленники и другой люд, посещавший церкви и оставлявший по себе память в виде этой своеобразной настенной литературы. Обычай делать надписи на стенах сам по себе уже говорит о распространении грамотности в городских кругах. Обрывки молитв и молитвенных обращений, имена, целые фразы, выцарапанные на церковных стенах, показывают, что создатели их были грамотными людьми, и эта грамотность если не имела всеобщего распространения, то и не была уделом слишком ограниченного круга горожан. Ведь сохранившиеся надписи-граффити дошли до нас
        _________
        ¹⁾ См. Н. А. Сидорова, Очерки по истории ранней городской культуры во Франции. М. 1953.

-262-

случайно. Можно представить, сколько их должно было погибнуть при различного рода возобновлениях древних церквей, когда во имя «благолепия» покрывали новой штукатуркой и красили стены замечательных построек Древней Руси.
        За последнее время надписи XI-XIII вв. обнаружены были на различных предметах обихода. Они имели бытовое назначение, следовательно, были предназначены для людей, которые могли эти надписи прочитать. Если надписи-граффити можно в какой-то мере приписывать представителям духовенства, пусть даже низшего, то какие же князья и бояре делали надписи на горшках для вина и на колодках для обуви? Ясно, что эти надписи были сделаны представителями совершенно иных кругов населения, письменность которых становится теперь нашим достоянием благодаря успехам советской археологической и исторической науки.
        Особенно распространены надписи на пряслицах, т. е. небольших грузиках, сделанных для веретён. Пряслица изготовлялись из розового шифера, который добывался около города Овруча (древнего Вручего). Отсюда они расходились по Восточной Европе. В Рязани на таком пряслице находим надпись «Молодило», в Новгороде - «Мартин», в Вышгороде, поблизости от Киева, - «невесточь», в Киеве - «Потворин пряслень» и пр. Существование надписей на пряслицах показывает, что письменность была связана с широкими бытовыми потребностями. Надписи были именными, наподобие того как это позже делалось с кольцами. Возможно, такие пряслица имели значение подарков для невест, вследствие чего и носят личные имена, а одно так и называется «невесточь». Следует особо отметить, что многие из пряслиц найдены в городах (в Киеве, Чернигове, Старой Рязани и пр.) ¹⁾. Надписи делались грамотными людьми и в какой-то, если не в полной, мере для грамотных людей.
        Ещё более замечательные находки были сделаны в Новгороде. Здесь найдено было днище одной из бочек с чёткой надписью XII-XIII вв. - «юрищина». Бочка, следовательно, принадлежала какому-то Юрию, «Юрищу», по древнерусскому обычаю уменьшать или усиливать имя. На деревянной сапожной колодке для женской
        _________
        ¹⁾ Б А Рыбаков. Ремесло Древней Руси, стр. 188-202

-263-

обуви встречаем надпись «Мнези» - невидимому, женское имя. Две надписи являются сокращениями имён, они сделаны на костяной стреле и на берестяном поплавке. Но, пожалуй, самая интересная находка - это открытие в Новгороде так называемого Иванского локтя, найденного при раскопках на Ярославовом дворище в Новгороде. Это небольшой кусок дерева в виде обломанного аршина, на котором оказалась надпись буквами XII-XIII вв.
        Замечателен деревянный цилиндр, также найденный в Новгороде. На нём вырезана надпись «емьця гривны 3». Емец - княжеский слуга, собиравший судебные и другие пошлины. Цилиндр, видимо, служил для хранения гривн и был снабжён соответствующей надписью ¹⁾.
        Новгородские находки показывают, что распространение письменности было значительным в ремесленном и торговом быту, по крайней мере так можно сказать о Новгороде. Однако применение письменности на предметах домашнего обихода не являлось только новгородской особенностью. Б. А. Рыбаков описал фрагмент корчаги, на которой сохранилась надпись. Большую часть её ему удалось разобрать. Полностью надпись, видимо, читалась так: «благодатнеша плона корчага си». Слова «неша плона корчага си» полностью сохранились на остатках этого сосуда, найденного в старой части Киева при земляных работах ²⁾. О такой же, только более обширной, надписи на обломке горшка, в котором хранилось вино, сообщает А. Л. Монгайт. По краю этого сосуда, найденного в Старой Рязани, начертана надпись буквами XII или начала XIII в. В. Д. Блаватский обнаружил фрагмент сосуда из Тмутаракани, на котором сделано несколько неясных букв древними начерками. Разобрать эту надпись не удалось ввиду её отрывочности.
        Говоря о письменности в древнерусских городах, нельзя забывать о том, что в ряде ремесленных профессий письменность была необходимым условием, потребностью, вытекавшей из особенностей самого производства.
        _________
        ¹⁾ А. В. Арциховский и М. Н. Тихомиров, Новгородские грамоты на бересте, стр. 44-45.
        ²⁾ Б. А. Рыбаков, Надпись киевского гончара XI века («Краткие сообщения ИИМК», XII, 1946 г., стр. 134-138).

-264-

        Такими прежде всего были иконное мастерство и стенопись. На иконах, как правило, помещались буквы и целые фразы. Мастер-иконник или церковный живописец мог быть полуграмотным человеком, но начатки грамоты должен был знать при всех условиях, иначе он не мог бы с успехом выполнить получаемые заказы. В некоторых случаях художнику приходилось заполнять изображения открытых страниц книг или свитков длинными текстами (см., например, икону боголюбской богоматери середины XII в.). Изучение надписей на иконах и стенописях в отношении их языковых особенностей почти не производилось, а могло бы дать любопытные результаты. Так, на храмовой иконе Дмитрия Селунского, стоявшей в соборе города Дмитрова едва ли не со времени его основания, читаем подпись «Дмитрей» рядом с греческими обозначениями (о agios - святой). Здесь типично русское, простонародное «Дмитрей» сочетается с условным греческим выражением. Тем самым обнаруживается, что художник был русским, а не иноземцем.
        Количество малых и больших надписей на иконах и фресках настолько велико, сами надписи сделаны так тщательно и так отражают развитие живого древнерусского языка с его особенностями, что не требуется особых доказательств, чтобы сделать вывод о широком развитии письменности среди мастеров-художников.
        Знание хотя бы элементов грамотности было необходимо и для серебряников и оружейников, изготовлявших дорогие изделия. Об этом свидетельствует обычай отмечать имена мастеров на некоторых предметах XI - XIII вв. Имена мастеров (Коста, Братило) сохранились на новгородских кратирах, на медной арке из Вщижа (Константин), на кресте полоцкой княгини Евфросинии (Богша). Последний мастер, Богша, сделал на кресте ряд надписей для обозначения отдельных святынь и большое заклятье против возможных похитителей креста. Он же отметил время сооружения креста: «в лето 6000 и 669 (т. е. в 1161 г.) покладаеть Офросинья честный крест в монастыри своемь в цръкви святого спаса» ¹⁾. Имя Богши - древнерусское, оно известно по Новгородской летописи. Создателем драгоценного креста был полоцкий мастер.
        _________
        ¹⁾ «История русского искусства», т. I, М. 1953, стр. 444-475.

-265-

        Письменность имела немалое распространение и среди каменщиков-строителей. Специальные исследования показали, что кирпичи, употреблявшиеся для строительства каменных зданий в Древней Руси, обычно имеют метки. Так, на нескольких кирпичах собора в Старой Рязани оттиснуто имя мастера: Яков.
        Распространение письменности находим также у резчиков по камню. Древнейшие образцы кирилловских надписей представляют собой каменные плиты с остатками букв, найденные в развалинах Десятинной церкви в Киеве конца X в. Одна из древнейших надписей сделана на известном Тмутараканском камне. К 1133 г. относится Стерженский крест; почти одновременно с ним был поставлен Борисов камень на Западной Двине. Распространённость подобных крестов и камней с памятными записями XI-XIII вв. указывает на то, что письменность прочно внедрилась в обиход Древней Руси. Об установившемся обычае ставить на межах камни с надписями говорит и так называемый «камень Степана», найденный в Калининской области.
        Напомним также о существовании надписей на различного рода сосудах, крестах, иконах, украшениях, которые дошли до нас от XI-XIII вв. Невозможно допустить, что ремесленники, делавшие эти надписи, были людьми неграмотными, так как в этом случае мы имели бы ясные следы неуменья воспроизвести надписи на самих вещах. Следовательно, надо предполагать, что среди ремесленников были люди с определёнными навыками письменности.
        Можно предполагать, что надписи на предметах обихода князей или высшего духовенства, как это отчётливо видно, например, из уже упомянутой надписи на старорязанском сосуде, делались иногда княжескими тиунами или какими-либо другими домашними слугами. Оклад Мстиславова евангелия был сделан между 1125-1137 гг. на средства князя. Некий Наслав ездил по княжескому поручению в Константинополь и был княжеским слугой. Но даёт ли это право отрицать существование письменности среди тех ремесленников, которые занимались производством других, менее драгоценных изделий, чем новгородские кратиры и полоцкий крест? Деревянные сапожные колодки, костяная стрела, берестяной поплавок,

-266-

деревянная чашка с надписью «смова», найденные в новгородских раскопках, свидетельствуют о том, что письменность в (Киевской Руси не была достоянием только феодалов. Она имела распространение среди торговых и ремесленных кругов древнерусских городов XI-XIII вв. Конечно, распространение письменности среди ремесленников не приходится преувеличивать. Грамотность была необходима для мастеров немногих профессий и была распространена по преимуществу в больших городах, но и в этом случае археологические находки последних лет уводят нас далеко от обычных представлений о бесписьменной Руси, по которым только монастыри да дворцы князей и бояр являлись очагами культуры.
        Потребность в грамоте и письменности особенно сказывалась в купеческой среде. «Ряд» - договор - известен нам и по Русской Правде и по другим источникам. Древнейший частный письменный «ряд» (Тешаты и Якима) относится уже ко второй половине XIII в., но это не значит, что подобных письменных документов не существовало раньше.
        Об этом свидетельствует употребление терминов, связанных с письменностью, в юридических памятниках древнего времени. Обычно в доказательство того, что Древняя Русь не знала широкого распространения частных актов, ссылались на Русскую Правду, которая будто бы не упоминает о письменных документах. Однако в пространной редакции Правды назван «мех», особый сбор, который шёл в пользу писца: «писцю 10 кун, перекладного 5 кун, на мех две ногате». Такой знаток древней письменности, как И. И. Срезневский, переводит термин «мех» в Русской Правде именно как «кожа для письма». Сама Русская Правда указывает, что и «перекладное» и пошлина «на мех» шли писцу. Указание на пошлину с письменных сделок и записей имеем в Рукописании Всеволода Мстиславича («Руская пись»).
        Среди городского населения была и такая прослойка, для которой письменность являлась обязательной, - это приходское духовенство, в первую очередь попы, дьяконы, дьячки, читавшие и певшие в церкви. Попов сын, не научившийся грамоте, представлялся для людей Древней Руси своего рода недорослем, человеком, потерявшим право на свою профессию, наряду с задолжавшим

-267-

купцом или холопом, выкупившимся на свободу ¹⁾. Из числа духовенства и низших церковных причетников вербовались кадры переписчиков книг. В их числе найдём и попа Упыря, и дьякона Григория (Остромирово евангелие) ²⁾, и дьяка Иоанна (Изборник 1073 г.), и просто «грешных» (Домку, Михаила и пр.).
        В свою очередь среди заказчиков книг найдём князей и бояр, порой связанных с тем или иным городом, монахов и игуменов, епископов и пр. Если же вспомнить, что монастыри Древней Руси были в первую очередь монастырями городскими, то категория городских жителей, среди которых была распространена грамотность, представится довольно значительной: в неё входили и ремесленники, и купцы, и духовенство, и бояре, и княжеские люди. Пусть распространение грамотности не было повсеместным; по крайней мере, в городе было значительно больше грамотных, чем в деревне, где потребность в грамотности в это время была крайне ограничена.
        Среди князей XII-XIII вв. был широко распространён обычай обмениваться так называемыми крестными грамотами, представлявшими собой письменные договоры. О крестной грамоте, которую галицкий князь Владимирке «возверже» киевскому князю Всеволоду, сообщается под 1144 г. В 1152 г. Изяслав Мстиславич прислал тому же Владимирку крестные грамоты с упрёками в вероломстве; в 1195 г. киевский князь Рюрик отослал крестные грамоты Роману Мстиславичу; на основании их Рюрик «обличи» измену Романа; в 1196 г. о таких же крестных грамотах упоминается по отношению к Всеволоду Большое Гнездо. Известно о крестных грамотах князя Ярослава Всеволодовича и т. д. Таким образом, обычай письменных междукняжеских договоров прочно утвердился на Руси в XII в. Уже в это время появляются и грамоты-подделки. Известно о ложной грамоте, посланной от имени Ярослава Осмомысла в 1172 г. галицким воеводой и его товарищами ³⁾. Грамота в этом известии является одним из необходимых атрибутов междукняжеских сношений.
        _________
        ¹⁾ «Изгои трои: попов сын грамоты не умееть, холоп из холопьства выкупится, купець одолжаеть» (Новгород, лет., стр. 487).
        ²⁾ См. И. И. Срезневский, Древние памятники русского письма и языка (X-XIV веков), СПБ 1882, стр. 22.
        ³⁾ Ипат. лет., стр. 225, 318, 461, 375.

-268-

        Сохранившиеся до нашего времени княжеские грамоты позволяют говорить о том, что они уже в XII в. составлялись по определённому формуляру. Две грамоты новгородского князя Всеволода Мстиславича, данные им Юрьеву монастырю в 1125-1137 гг., имеют одинаковое введение и заключение. Примерно по такой же форме написаны грамоты Мстислава Владимировича (1130 г.) и Изяслава Мстиславича (1146-1155 гг.) ¹⁾. Эти документы, вышедшие из княжеской канцелярии, написаны по определённым образцам опытными писцами. Навыки княжеских канцелярий не могли сложиться мгновенно. Следовательно, им должен был предшествовать какой-то период развития. Существование договоров Руси с Греками говорит нам о том, что княжеские канцелярии на Руси появились не позднее X в.
        Относительно широкое распространение грамотности в городской среде подтверждается открытием новгородских берестяных грамот. Материалом для письменности в Древней Руси служил такой предмет, как береста. Его нельзя даже назвать дешёвым, он был просто общедоступным, потому что берёзовая кора имеется всюду, где растёт берёза. Обработка же коры для письма была крайне примитивной. Свойства бересты, легко распадающейся и ломкой, делали её удобным письменным материалом только для переписки, имеющей временное значение; книги и акты писали на прочном пергамене, позже - на бумаге.
        Находка берестяных грамот А. В. Арциховским развеяла легенду о крайне слабом распространении грамотности в Древней Руси. Оказывается, и в это время люди охотно переписывались по разным вопросам. Вот письмо Гостяты к Василью о тяжёлом семейном случае. В другом письме речь идёт о спорной или украденной корове, в третьем - о мехах, и т. д. Таковы находки 1951 г. ²⁾
        Ещё полнее и ярче рисуется нам переписка горожан XI-XIII столетий в грамотах, найденных при раскопках 1952 г. Тут и требования прислать «веретища» и «медведна» (мешки и медвежьи шкуры), переписка о бесче-
        _________
        ¹⁾ «Грамоты Великого Новгорода», стр. 139-141. Все эти грамоты начинаются словами «се аз князь» и кончаются заклятиями.
        ²⁾ А. В. Арциховский и М. Н. Тихомиров, Новгородские грамоты на бересте, стр. 36-42,

-269-

стии какого-то дворянина, распоряжения по торговле и даже сообщения о военных действиях ¹⁾.
        Грамоты на бересте тем и ценны, что они дают понятие о повседневной жизни и деятельности горожан с их мелкими заботами личного и общественного порядка. Вместе с тем они являются бесспорным доказательством относительно широкого распространения грамотности в городах Древней Руси XI-XIII столетий.

2. Городские книгохранилища и ризницы

        Основные книжные хранилища Древней Руси также сосредоточивались в городах. Небесполезно будет напомнить о нескольких.подобных хранилищах в древнерусских городах. Повесть временных лет говорит об Ярославе Мудром, как о великом книголюбце XI в. «Ярослав любил церковные уставы и собрал писцы многие и переводил с греческого на славянское письмо, и написал книги многие», - пишет летописец об его деятельности ²⁾. Из дальнейших летописных сведений мы узнаём, что Ярослав любил книги и многие из них положил в церкви св. Софии в Киеве ³⁾.
        Современник только отметил особую любовь Ярослава к письменности. Но книжные собрания на Руси возникли ещё до него. Летописец приписывает любовь к книжным словесам («бе бо любя словеса книжная») и его отцу, Владимиру Святославичу.
        Уже И. И. Срезневский отмечал некоторые переводы, которые, по его мнению, были сделаны на Руси и отличаются русскими языковыми особенностями. Количество таких произведений сильно увеличилось в результате исследований А. И. Соболевского и других историков древнерусской литературы. Таким образом, у нас нет никакого сомнения в истинности летописных слов о переводах
        _________
        ¹⁾ А. В. Арциховский, Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1952 г.), М. 1954, стр. 65 и далее.
        ²⁾ «И бе Ярослав любя церковный уставы... и прекладаше от грек на словеньское писмо, и списаша книгы многы» (Лаврент. лет., стр. 148).
        ³⁾ «Ярослав же сей яко же рекохом, любим бе книгам и многы написав, положи в святей Софьи, церкви, юже созда сам» (Лаврент. лет., стр. 149).

-270-

многих греческих произведений на славянский язык, сделанных уже в первой половине XI в.
        Нет сомнений и в существовании библиотеки при Софийском соборе в Киеве, от которой до настоящего времени, повидимому, ничего не осталось. «Велика ведь бывает польза от учения книжного; книгами мы мудрость обретаем; это реки напояющие вселенную; в книгах ведь пеисчетная глубина; и ими в печали утешаемся» - эти изречения принадлежат летописцу XI в. В них высказывается та же мысль о пользе книжности и наук, которую впоследствии выразил великий русский учёный М. В. Ломоносов: науки «в счастливой жизни украшают, в несчастный случай берегут».
        Софийская библиотека не была исключением в самом Киеве. Есть прямое указание на другую обширную библиотеку, где имелись не только русские, но и греческие книги, - это библиотека Киево-Печерского монастыря. На хорах, «полатях», соборной церкви этого монастыря хранились греческие книги, которые были принесены мастерами, расписывавшими эту церковь. «Суть же и ныне свиты их на полатах и книгы их греческие блюдомы» (сохраняемы), - пишет автор XII-XIII в. ¹⁾
        Такие же библиотеки существовали в других русских городах. Одна из них с давнего времени была собрана при новгородском Софийском соборе. Эта библиотека находилась под наблюдением новгородского владыки. Праздничный Стихирарь, хранящийся теперь в Публичной Библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, был написан при епископе Аркадии и тиуне Тупочеле (1156-1163 гг.). На одной из пергаменных книг той же библиотеки отмечено, что новгородский архиепископ Климент смотрел в 1276 г. соборную ризницу («сосудохранильницу») и поручил книги некоему Назарию ²⁾.
        В Полоцке также существовала соборная библиотека. Здесь перепиской книг не гнушались даже лица княжеского рода. Полоцкая княжна Евфросиния сама переписывала книги и продавала их за деньги. Известно также о высокой учёности смоленского епископа Клима и о тех
        _________
        ¹⁾ «Печерский патерик», стр. 9.
        ²⁾ Е. Э. Гранстрем, Описание русских и славянских пергаменных рукописей Публичной Библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина, Л. 1953, стр. 19, 16.

-271-

спорах по богословским вопросам, в которых принимал участие Смоленск начала XIII в.
        Об одном из ростовских епископов, Кирилле, летопись говорит, как о ревностном собирателе рукописей и различных богатств: «был (Кирилл зело богат деньгами и селами и всяким имуществом («товаром») и книгами» ¹⁾. Ему, возможно, принадлежало житие Нифонта, написанное в 1219 г. в городе Ростове. В записи Кирилл обращается с молитвенным воззванием о князе Васильке и о себе самом. Кирилл, судя по записи, был владельцем рукописи, а не переписчиком. Писцы рукописи (Иоанн и Олексей) отмечены тут же ²⁾.
        Книжные хранилища, служившие и местами хранения документов («ларь» в Троицком соборе в Пскове), а также ризницы с церковными сосудами и казной рассматривались горожанами как их городская собственность. Горожане ревниво смотрели на их расхищение. Сокровища Десятинной церкви были поручены попу Анастасу Корсунянину вместе с другими корсунскими (херсонесскими) попами. Бегство Анастаса в Польшу особо отмечается летописцем. Владимирский летописец с негодованием говорит о «молодых» князьях Ростиславичах, слушавших своих бояр, подучивших их «на многое именье». В первый же день своего княжения во Владимире князья отняли ключи от церковных хор, где хранилась ризница («первый день, ключе полатнии церковныя отъяста»). По мнению владимирских горожан, так можно было поступать лишь во вражеских городах. «Точно не собираются княжить у нас, грабят не только область всю, но и церкви», - восклицали владимирцы, призывая к выступлению против таких князей («промышляйте, братья!») ³⁾.
        Но не только соборные церкви были богаты книгами. Из летописей и других источников мы знаем о существовании книгохранилищ и ризниц при ряде монастырей. Например, в Юрьевом монастыре жил и работал монах Кирик, принимавший участие в составлении летописей. В этом монастыре с большой тщательностью сохранялись письменные документы на монастырские земли.
        _________
        ¹⁾ Лаврент. лет., стр. 429-430.
        ²⁾ И. И. Срезневский, Древние памятники русского письма и языка, стр. 93.
        ³⁾ Лаврент. лет., стр. 355-356.

-272-

Драгоценный сборник копий с владельческих актов этого монастыря, написанный скорописью XVII в. и пропавший после оккупации Новгорода немецкими фашистами, заключал в себе копии с владельческих документов на монастырские земли начиная с XII в. Такие же владельческие акты сохраняли другие новгородские монастыри (Хутынский, Антониев). Отдельные книги из библиотек этих монастырей сохранились до нашего времени.
        Наконец, и это особенно интересно, книжные богатства хранились и в отдельных церквах. Их заказывали знатные горожане и церковные старосты. В так называемом «Пантелеймонове евангелии», рукописи XII- XIII вв., помещена миниатюра с изображением святых Пантелеймона и Екатерины, имена которых носили заказчики книги. Тут же помещена запись с пожеланием благополучия заказчику и его жене (подружию): «Яко много муж той учини еще на потребу церкви, преж учини икону святую богородицу, потом колокол... и на-писа пролог, потом же и сия книгы» ¹⁾. Заказчиком книг, написанных для церкви Ивана Предтечи, был богатый горожанин, судя по тому, что он просто назван «мужем», как обычно называли друг друга новгородцы.
        Записи на рукописях показывают, что книги хранились в церквах, переписывались для церквей, считались их богатством. Отсюда жалобы летописцев на разграбление церквей и их ризниц при взятии городов, когда из церквей выносили служебные сосуды, ризы, иконы и книги. Остатки ризниц и книгохранилищ тех городов, которые не были разрушены татарами (Новгорода, Пскова) сохранились и до сих пор. Они немые свидетели высокой культуры Древней Руси.

3. Городская литература

        Изучение древнерусского письменного богатства XI-XIII вв. неизбежно приводит к выводу, что письменность была распространена в различных кругах русского общества. Купцы и ремесленники нередко были грамотными, а в некоторых случаях и образованными людьми своего
        _________
        ¹⁾ Е. Э. Гранстрем, Описание русских и славянских пергаменных рукописей, стр. 21-22.

-273-

времени. Письменность вошла в общественный быт, была непосредственно связана с жизненными потребностями, по крайней мере в условиях городской жизни.
        Возникает вопрос: были ли городские круги безучастны по отношению к литературным движениям на Руси XI-XIII вв.?
        Если судить по трудам о летописании А. А. Шахматова и М. Д. Присёлкова, то на этот вопрос пришлось бы ответить отрицательно. Шахматов придавал громадное значение деятельности церковных кругов в области летописания. Его основной труд по истории летописного дела - «Разыскания о древнейших летописных сводах», по существу говоря, связывает всё летописное дело с епископскими кафедрами и большими монастырями. На смену церковникам киевского Софийского собора, которым Шахматов приписывает составление древнейшего летописного свода на Руси, приходит Киево-Печерский монастырь. В нём составляются своды 1073 г. и 1093 г., а затем Повесть временных лет. Повесть редактируется в Выдубицком монастыре в Киеве и заново исправляется в Киево-Печерском монастыре. В XI же веке появляется летописный свод при новгородском Софийском соборе.
        Дальнейшие исследователи истории летописания в основном идут по стопам Шахматова, с той только разницей, что, по М. Д. Присёлкову, в составлении летописных сводов XII-XV вв. принимали участие преимущественно князья. Таким образом, не остаётся места для участия в летописании каким-либо другим кругам населения.
        Стремление объяснить всё летописание с точки зрения церковного или княжеского участия в составлении летописей, несомненно, затемняет правильное представление о характере русской литературы древнего времени. Между тем такая точка зрения ещё держится в литературе.
        Известно, что Галицко-Волынская летопись XIII в., составляющая последнюю часть Ипатьевской летописи, отличается необычным расположением материала, который не укладывается в наше представление о летописном своде. Так, указания годов в Ипатьевском списке внесены уже в готовый летописный текст и плохо отвечают действительной хронологии событий. Существуют

-274-

и такие списки Галицко-Волынской летописи (Хлебниковский список), в которых годы совершенно не указаны.
        Гражданский характер Галицко-Волынской летописи неоднократно подчёркивался исследователями, да и в ней самой находим прямое указание на то, что её составители заботились о сплошном, а не о погодном изложении исторических событий: «Хронографу же нужно писать о всем бывшем, иногда писать раньше, иногда же отступать к позднейшему, мудрый читающий поймет; числа же годам здесь не писали» ¹⁾.
        Несмотря на такое замечание самих составителей Галицко-Волынской летописи, В. Т. Пашуто, написавший недавно книгу по истории Галицко-Волынской земли, считает, что в Галицко-Волынской летописи мы имеем, в сущности, несколько летописных сводов, которые были составлены по преимуществу при княжеских или епископских дворах. Так, появляется «княжеский Холмский свод митрополита Кирилла, составленный, вероятно, до отъезда его в Никею, т. е. около 1246 г.». Другая часть Галицко-Волынской летописи признаётся летописью епископа Ивана, хотя этот епископ только трижды упомянут в наших источниках. Впрочем, и сам В. Т. Пашуто, рассказав о деятельности епископа Ивана, приходит к печальным выводам: «Последующие редакции настолько деформировали Холмскую летопись владыки Ивана, что сделать ещё какие-либо выводы относительно её состава, а также датировки едва ли возможно» ²⁾. Так малоизвестный епископ оказывается одним из творцов великолепного памятника древнерусской письменности, брызжущего светской жизнерадостностью, столь характерной для Галицко-Волынской летописи.
        Теперь, когда мы знаем о распространении письменности в кругах городского населения, купцов и ремесленников, уместно поставить, вопрос о пересмотре наличного богатства нашей древней письменности. Среди дошедших до нас памятников письменности, которые попали в поле зрения историков литературы, мы как раз и найдём про-
        _________
        ¹⁾ «Хронографу же нужа есть писати все и вся бывшая, овогда же писати в передняя, овогда же воступати в задняя; чьтый мудрый разумееть; число же летом зде не писахом» (Ипат. лет., стр. 544).
        ²⁾ В. Т. Пашуто, Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М. 1950, стр. 91-92 и 101.

-275-

изведение, составленное в городской среде, - это «Моление Даниила Заточника».
        В «Слове» Даниила, адресованном князю Ярославу Владимировичу, перед нами выступает яркий образ русского феодала: «Гусли бо страяются персты, а тело основается жилами; дуб крепок множеством корениа; тако и град нашь твоею дръжавою. Зане князь щедр отець есть слугам многиим, .мнозии бо оставляють отца и матерь, к нему прибегают» ¹⁾. Князь - это правитель города; подобно тому как гусляр настраивает гусли, он направляет деятельность горожан. В Барсовском списке на месте слов «тако и град нашь» читаем «тако и градницы». Градник - гражданин, горожанин. Это слово встречается в древнейших русских памятниках с XI в. Поэтому нет основания предполагать, что оно появилось в Барсовском списке в виде позднейшей поправки ²⁾. Из числа градников и выходят те «слуги», оставляющие отца и мать и переходящие на княжескую службу. Это жилы, которыми укреплено тело, корни, питающие дуб, т. е. княжескую власть.
        Тема о слугах, которых должен привлекать и князь и боярин на свою службу, занимает важное место в Слове Даниила Заточника. В Академическом списке, принятом в печатном издании за основу, читаем, что многие «оставляют» отца и матерь, тогда как в других списках находим на этом месте слово «лишаются». Вероятно, именно это слово и стояло в первоначальном тексте.
        Напрасно видеть в термине «слуга» человека, прислуживающего в домашнем хозяйстве. Понятие слуги в качестве феодально зависимого человека, чаще всего мелкого вассала, хорошо известно по нашим источникам XII в. и более позднего времени. Психологию такого зависимого человека и рисует перед нами Слово Даниила Заточника. Слуга находится в зависимости от своего господина: «Доброму бо господину служа, дослужится слободы, а злу господину служа, дослужится большей работы». Важное значение имеет «щедрость» князя или боярина. Щедрый князь сравнивается с рекою, щедрый
        _________
        ¹⁾ «Слово Даниила Заточника», стр. 19.
        ²⁾ И. И. Срезневский, Материалы, т. I, стб. 576; Г. Е. Кочин, Материалы для терминологического словаря Древней России. Слово «градьник» отсутствует в многочисленных памятниках, использованных для материалов.

-276-

боярин - с колодцем со сладкой водой; скупой князь уподобляется реке в каменных берегах, скупой боярин - солёному колодцу. В такой же среде, вероятно в среде мелких княжеских слуг, зародились памятники, подобные житию Александра Невского, автор которого близко стоял к дружинным кругам и не мог забыть княжеской милости, так же как и Даниил Заточник.
        Некоторые известия в летописях были написаны людьми, вышедшими из демократических кругов русского общества. Кому иному могут принадлежать знаменитые слова Новгородской летописи под 1255г. о боярах, которые творили себе добро, а «меньшим» зло: «и был в вятших (людях) совет зол, како победити менших, а князя ввести на своей воли» ¹⁾.
        Народные массы не оставались безмолвными свидетелями больших политических событий своего времени. Они помнили о злом тысяцком Путяте, двор которого был разграблен в киевское восстание 1113 г. Путята Вышатич под искажённым именем Мышатички Путятина сохранился в русских былинах, как сохранились в них имена защитника новгородских прав Ставра Годиновича и посадника Мирошки.
        Конечно, трудно предполагать, что гражданская литература в Древней Руси преобладала над литературой церковной. Но были особые условия для гибели памятников гражданской литературы, которые действовали на протяжении ряда веков и которые до сих пор слабо отмечены в нашей исторической литературе. Хранителями церковной письменности, как это хорошо известно, были монастыри. За их крепкими стенами скапливались рукописные богатства, но самые условия монастырской жизни мало способствовали сохранению памятников гражданской литературы. Монастырские библиотеки (Чудова монастыря, Троице-Сергиева монастыря и пр.) в большом количестве сохраняли различного рода церковные книги и произведения церковных писателей. Менее тщательно сберегались светские произведения (кроме летописей, хронографов). Повидимому, дошедшие до нас древнерусские сочинения гражданского характера сохранились только в виде исключения, в том случае если они были объединены в сборнике с каким-нибудь
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет., стр. 81.

-277-

летописцем, хронографом или с церковными статьями. Рукопись, заключавшая «Слово о полку Игореве», представляла собой сборник, в который входили хронограф и Временник, «еже нарицается летописание Русских князей и земля Русская». «Поучение Владимира Мономаха» дошло в составе Лаврентьевской летописи. «Слово о погибели Русской земли» оказалось в соседстве с житием Александра Невского, как это показывают оба его сохранившихся списка.
        Иными словами, памятники гражданской литературы Древней Руси сохранились до нашего времени преимущественно при посредстве летописных или церковных произведений. Между тем гражданская литература Киевской Руси вовсе не исчерпывалась одиночными памятниками вроде «Слова о полку Игореве» или «Моления Даниила Заточника». В этом убеждают русские летописи XI-XIII вв., которые сохранили немалое количество памятников гражданской литературы, представлявших собой когда-то особые повести.
        Уже К. H. Бестужев-Рюмин подметил, что некоторые повести, известные нам теперь по летописи, когда-то представляли собой отдельные сочинения. Между тем в курсах истории русской литературы такие повести редко изучаются в виде отдельных произведений, а рассматриваются под общей рубрикой летописей, чем создаётся неверное представление об односторонности русской литературной традиции.
        Можно указать несколько повестей, включённых в состав летописей XI-XIII вв., которые не имеют никакого отношения к церкви и не могут быть приписаны официальным княжеским историографам. Так, Бестужев-Рюмин указывал на существование особого сказания об Изяславе Мстиславиче, положенного в основание известий за 1146-1152 гг. в Ипатьевской и Лаврентьевской летописях ¹⁾.
        Действительно, события названных лет описаны в Ипатьевской летописи не только подробно, но и с определённой точки зрения, враждебной Юрию Долгорукому и его союзникам, черниговским князьям Ольговичам. Но не эта черта сказаний об Изяславе, давно уже
        _________
        ¹⁾ К. Бестужев-Рюмин, О составе русских летописей до конца XIV века, СПБ 1868, стр. 79-105.

-278-

отмеченная в литературе, привлекает наше внимание, а вопрос о том, в каких кругах возникло подобное повествование. Автор его не мог быть представителем духовенства, так как рассказ лишён почти всякого намёка на церковность, за исключением обычных слов о победе Изяслава «пособьем божиим». Наряду с этим известие о разграблении домов и монастырей в Киеве оставлено без всяких замечаний о неприкосновенности церковных имуществ ¹⁾. М. Д. Присёлков считал, что выделяющееся «талантом изложения, живостью и жизнерадостностью описание времени Изяслава Мстиславовича» было составлено «весьма близким к князю лицом, едва ли не дружинником князя». В этом высказывании ярко выразилась тенденция Присёлкова приписывать памятники летописания лишь духовенству и феодалам. Между тем в тексте Ипатьевской летописи очень мало говорится о самом Изяславе, по крайней мере нет ничего похожего на те похвальные отзывы, которые помещает о владимирских князьях Лаврентьевская летопись. Зато некоторые другие черты заставляют предполагать в авторах рассматриваемых летописных известий горожан.
        Главное действующее лицо повествования Ипатьевской летописи о междоусобных распрях князей в середине XII в. - это киевские горожане. «Кияне» (киевляне) ведут переговоры с Игорем Ольговичем, жалуясь на княжеских тиунов, «вси кияне» приносят присягу Игорю и потом изменнически переходят на сторону его противника Изяслава. Во всём рассказе нет и намёка на обычные рассуждения о нарушении крестного целования, имеется только ссылка на слова черниговского епископа о клятвопреступлениях.
        Ещё интереснее рассказ Ипатьевской летописи об убийстве Игоря Ольговича. Тема рассказа о насильственной смерти князя от разъярённой толпы давала простор для церковных рассуждений о мученических кончинах и пр. Действительно, в летописном тексте помещены предсмертная молитва Игоря и другие отступления церковного характера, но трудно оспаривать их вставное происхождение ²⁾. Первоначальный рассказ об убийстве
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 233.
        ²⁾ Там же, стр. 228-232. Рассказ о низвержении Игоря с княжеского стола написан с определённой симпатией к Игорю, а не к Изяславу. Вставка начинается от слов «Игорь же, услышав» и кон-

-279-

Игоря лишён налёта церковности. В нём «кияне вси» сходятся на вече во дворе Софийского собора, «от мала и до велика», подробно переданы переговоры между киевлянами и послом Изяслава Мстиславича. Та социальная среда, в которой возникла мысль о необходимости убить Игоря, выясняется из речей, произнесённых на вече. «Един человек» напоминает о восстании 1068 г., поднятом киевскими ремесленниками и торговцами. В убийстве Игоря принимает участие «народ», тогда как митрополит и тысяцкие выступают против решения киевлян, что щл «не кончати добром» с Ольговичами.
        В рассказе об убиении Игоря нет прямых или косвенных указаний на то, что он написан дружинником, на первом месте в нём стоят не феодалы, а «вси кияне». Автор рассказа даже не считает нужным порицать киевлян. Он приписывает приближённым Изяслава фразу, складывающую вину за убийство на самого Игоря и его родичей: «не ты его убил, но убили суть братия его» ¹⁾.
        Если нельзя настаивать на том, что автором рассказа о смерти Игоря был безусловно горожанин, средневековый торговец или ремесленник, то нельзя и отрицать такой возможности. Во всяком случае, такое предположение легче объясняет происхождение рассказа о смерти Игоря из городской среды, чем домыслы о княжеском дружиннике Изяслава как авторе летописного текста. Выражение «бог за нашим князем и святая Софья» ²⁾ напоминает соответствующие выражения новгородских летописей.
        Историки литературы, обращавшие внимание главным образом на церковную окраску летописных известий, почти игнорировали гражданские повести, включённые в летописные своды в виде особых повествований. Впрочем, за некоторыми из них утвердилось название «воинские повести», которое заставляет думать, что такие повести вышли из феодально-военной среды, в частности из среды княжеских дружинников. Но это
        _________
чается фразой «и то ему глаголющю». Восклицание Игоря «ох брате, камо мя ведуть» осталось несогласованным со вставкой о славах Игоря, что он будет «мученик» (стр. 247-248). В Лаврентьевской летописи, где первоначальный рассказ об убийстве Игоря подвергся сокращению, вставим церковного характера отсутствуют.
        ¹⁾ Ипат. лет., стр. 250.
        ²⁾ Лаврент. лет., стр. 302.

-280-

определение содержания повестей чрезмерно сужает их значение и может быть применено далеко не ко всем произведениям гражданского характера, включённым в летопись. Да и само военное дело было знакомо средневековым купцам и ремесленникам. Поэтому, например, авторство повести о взятии Царьграда латинянами, вставленной в Новгородскую летопись под 1204 г., с равным успехом может быть приписано как дружиннику, так и новгородскому купцу.
        В повести о взятии Царьграда, в частности, проявляется особый интерес к междоусобной борьбе за византийский престол, употребляются выражения, характерные для новгородской действительности XIII в. По смерти императора Исаакия, читаем в повести, «людие на сына его восстали за поджог города и ограбление монастырей; и собралася чернь и влекли («волочаху») добрых мужей, обсуждая с ними, кого поставить в цесари». «Вси люди» не дали Мурчуфлу оставить царский венец, «люди» собрались в св. Софии, цесарь Мурчуфл «много жаловался на бояр и на всех людей». Повесть лишена типично церковных терминов и даёт суммарное описание богатств св. Софии, измеряя их количественно (40 кубков великих, 40 кадий чистого золота и т. д.). Крайне показательны заключительные слова повести о гибели земли Греческой «в сваде» (в распрях) цесарей ¹⁾.
        Почти уже прямое указание на автора, вышедшего из среды торговых людей, имеем в сказании об убийстве Андрея Боголюбского, помещённом в Ипатьевской летописи. Сказание это сложное по составу. Начало его представляет церковную похвалу Андрею, изображённому в виде мученика. В сущности, рассказ о самом убийстве вводится словами: «се же бысть в пятницу». Этот рассказ написан лицом, хорошо знакомым с описываемыми им событиями. Единственным человеком, позаботившимся о теле убитого князя, изображён некий Кузьмище Киянин. Имя его говорит о происхождении из Киева, на его социальное положение указывает припоминание об убитом князе, который показывал богатства церкви в Боголюбове «гостям» (купцам), приходившим из Царьграда и из иных стран. Кузьмище Киянин - это заезжий
        _________
        ¹⁾ Новгород. лет., стр. 47-49.

-281-

киевский гость, свидетель трагических событий в Боголюбове ¹⁾.
        И приведённые примеры показывают вероятность участия городских кругов в создании русской литературы XI-XIII вв. При более внимательном изучении это положение получит ещё большее подтверждение, чем раньше. Например, сказание о Липецкой битве 1216 г. при беглом взгляде может быть отнесено к воинским повестям. Но такое заключение будет очень поспешным. В краткой и подробной редакции этого сказания главными героями являются новгородцы и смольняне, предпочитающие сражаться пешими, а не конными. Воины слезают с коней, сбрасывают с себя верхнюю одежду и сапоги. В отличие от них «сами князи и вси вой поидоша по них на коних» ²⁾. Пешие воины не профессионалы-дружинники, а ополченцы; между тем они показаны главными героями победы на Липецком поле, а о подвигах дружинников нет ни слова. Особый интерес проявляется автором сказания к судьбе новгородцев и смольнян, «которые зашли гостьбою» в земли враждебных князей.
        При более детальном изучении древнерусской литературы выявится немалое количество произведений, возникших в городской среде - среди городских ремесленников, купцов, приходского духовенства. Городская письменность и литература - немаловажный фактор древнерусской культуры; им должно быть отведено достойное место и в нашей исторической литературе.
        _________
        ¹⁾ Ипат. лет, стр. 397-401.
        ²⁾ ПСРЛ, т. XXV, стр. 113.

-282-