Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы.

Еп. Нектарий Яранский

ПИСЬМА ИЗ ГУЛАГА

озлюбленные мои!

Хочется написать вам несколько строк для нашего общего назидания и утверждения в Православии.

Вот уже пять лет, как в Яранском крае несколько православных общин отошли от митрополита Сергия.

Многие пастыри и миряне предполагали вскоре одержать победу над сергианским отступничеством и теперь, не видя внешнего успеха в своей духовной борьбе, разочаровываются и начинают сомневаться в истинности и спасительности своего отхождения от митрополита Сергия и единомысленного с ним епископата и духовенства.

Да не смущается же сердце ваше! Наше отхождение от митрополита Сергия имеет в своей основе не какой-либо мелочный каприз или чье-либо оскорбленное самолюбие, а решительное нежелание быть участниками в преступной приспособляемости митрополита Сергия и прочих иерархов к советской власти до допущения самого грубого и бесцеремонного вмешательства во внутреннюю жизнь Церкви Христовой работников ГПУ. Это вмешательство чуждых элементов в назначения на кафедры епископов и в другие церковные дела не может быть оправдываемо никакими церковными канонами и святоотеческими правилами, тем более, что у нас Церковь отделена от государства.

Наша борьба с митрополитом Сергием, этим проводником большевицкого цезаро-папизма – борьба очень почтенная, борьба за правду Божию и Христову и за святую Церковь Православную, преданную за тридцать серебряников безбожникам на поругание и разрушение (ликвидацию).

Для нас опасен не митрополит Сергий, а те, кто его поддерживают грубой силой. Не будь на его стороне карательного органа, он и его единомышленники давно были бы посрамлены (подтверждение этого я получил в своих допросах), и народ отошел бы от него как от изменника и предателя Христовой Церкви.

Но вся наша трагедия, что епископы-борцы против митрополита Сергия очутились под сапогом ГПУ. Так митрополиты Петр Крутицкий и Кирилл Казанский загнаны в сибирские тундры. Митрополит Иосиф Петроградский заточен в среднеазиатские пески. Архиепископ Димитрий – в строжайшей изоляции в Ярославле. Владыка Виктор где-то далеко на севере. Ваш богомолец заточен на десять лет в концентрационный лагерь, а епископы Ерофей, Алексий и Максим расстреляны. Такая же участь, т.е. продолжительные сроки заключения в лагеря, ссылки и заточения, постигли многих из духовенства и мирян, решивших выступить против митрополита Сергия и его клевретов.

Я еще при самом своем разрыве с митрополитом Сергием в феврале 1928 года предвидел, что наша борьба с сергианством, хоть и является борьбой за правду Христову, будет долго бессильной и внешне почти безуспешной. Из истории Церкви Христовой видно, что почти все борцы за правду Христову погибали в борьбе, и что только после их смерти торжествовало то дело Божие, за которое они боролись. Так будет и в нашей борьбе с сергианством.

Народ наш стал безразличным к церковным вопросам, а духовенство, эти большею частью обрядоисполнители, для которых лишь бы было чем кормиться и на что спокойно жить, против нас, отошедших от Сергия, не побрезгуют пустить в ход самые безнравственные меры, как-то доносы, ложные слухи, подпаивание водкой горлопанов приходских собраний и прочее. Так про меня Сергий напечатал, будто я посвятил в попы двоеженца, чего я и в мыслях не имел. Словом, хоть наша борьба и свята, но мы пока бессильны. Что касается до меня, то я не надеюсь на освобождение. Я скорее всего погибну и сгнию в лагерях, утешаясь обетованиями Христовыми: «Блаженны изгнанные правды ради, яко тех есть Царство Небесное». Приходится переносить страдания, другого исхода нет, другого решения быть не может. Пребывайте же непоколебимыми, возлюбленные! Для нас жизнь – Христос, а смерть – приобретение (Филип. 1, 21). «Что делать? Как нам быть?» – вопрошают меня ревнители Православия, лишенные своих пастырей и не могущие по чуткости совести своей молиться в сергианских храмах. Вполне понятны страдания их душ. Тяжело жить без церковной молитвы. Это – великое лишение для верующих. А ведь теперь много городов и сел, где нет храмов, а, если и есть, то или обновленческие или сергианские. Соединяйтесь в малые группы и молитесь по домам. Пойте церковные священные песнопения. Читайте Слово Божие. Творите посильно милостыню. Погребайте умерших без сергианских попов. Святые Тайны принимайте лишь от истинных пастырей. А таковых вы всегда с Божией помощью найдете. Ныне, по пророчеству святого Апокалипсиса, Церковь ушла в пустыню, т.е. скрылась в подполье или оказалась в таком положении, когда верующие вынуждены тайно и сокровенно собираться на церковную молитву. Так было во времена мученичества и во времена ересей в Греции и на Востоке, когда было гонение на сторонников Божественной истины.

Наше время – время подготовки к антихристову царству. Сатана, враг Божий, ополчился на Церковь Христову и на оставшихся верными Христовым и святоотеческим заветам.

«Симон, Симон! Вот сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу, – говорил Господь Иисус Христос Своим ученикам, идя на крестную смерть. – Но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя». Так и вы, братия, молитесь о себе и обо мне, чтобы не оскудела вера наша и не погасло то религиозное воодушевление, коим многие из вас горят. Если же мы остынем и станем только теплыми, то Господь изблюет нас из Своих божественных уст, т.е. выбросит из недр Своей Церкви, из общества спасаемых. А что может быть горше этого?

Бодрствуйте и молитесь, да не внидите во искушение (Мф. 26, 41)!

Еп. Нектарий

(1933 г.)

(«Русский Пастырь», № 1/30, Сан-Франциско, США, 1998)

Примечание редакции «Русского Пастыря»:

Епископ Яранский Нектарий (Трезвинский) – личность чистая и яркая. Он очень смело и пламенно обличал большевиков, обновленцев и сергиан. Мученическая кончина его последовала в 1937 году.

Святитель Нектарий полностью отрицал совершаемые сергианами таинства, вторично крестил младенцев и венчал уже венчанных в церквах, которые подчинились митрополиту Сергию, отказывал в отпевании и поминовении посещавшим эти церкви.

Святитель поддерживал постоянную связь с петроградскими «иосифлянами» и в посланиях своей пастве неоднократно подчеркивал свою верность Истине Православия, приводя в пример твердость исповедания Митрополита Иосифа Петроградского и Архиепископа Гдовского Димитрия.

Из всех дошедших до нас известных обличений неправды митрополита Сергия Страгородского обличения епископа Нектария являются одними из самых ярких, оригинальных и смелых. Об этом красноречиво свидетельствует, например, его письмо к неизвестному лицу от 25 апреля 1928 года.

«После молитв и долгих размышлений, – пишет Святитель Нектарий, – я прекратил церковное общение с м. Сергием (замещающим собою Патр. Местобл.), как вошедшим в блок с антихристом, нарушившим церковные каноны и допустившим равносильное отступничеству от Христа малодушие и хитроумие. Всякому православно верующему сыну Церкви Христовой зазорно и для вечного спасения небезопасно идти за такими вождями, как м.Сергий, ставшим и пошедшим скользким и весьма ненадежным путем.

Синод же собран из, так называемых, подмоченных или ссученных епископов. Назначение епископов на кафедры происходит с ведома или одобрения начальника Московского отдела № 6. Может ли это быть приемлемо православными людьми, а тем более епископами?.. Теперь, видя печальные последствия сделок и компромиссов со стороны м. Сергия, допущенных им для «спасения» Церкви, я решил определенно и бесповоротно отделиться от м. Сергия и стал в ряду других епископов, порвавших с м. Сергием, несмотря на то, что бы меня впереди ни ожидало…

Надеюсь и верю, что эта церковная нижегородская ярмарка под неообновленческим флагом потерпит полное посрамление и православно верующие все уйдут от этой печальной церковной авантюры, затеянной для уничтожения и поругания Церкви Христовой…

Грешный Нектарий, по милости и благодати Божией Еп. Яранский, 1928 г., 25 апр., Комперпункт».

(«В объятиях семиглавого змия», издание Братства преп. Иова Почаевского, Монреаль, 1984 г., стр. 102-103. Напечатано по благословению Преосвященного Виталия, Архиепископа Монреальского и Канадского -- будущего Первоиерарха РПЦЗ

* * *

Г. І. Х. С. Б. п. н. А.

Христос посреди нас. Письмо к православным яранцам.

1936 г. 8 июля

Приветствует и тебя, любезный во Христе брат, изгнанный от своей паствы и заточенный на отделенную каспийскую прорву, томящийся там в горьких работах, заключенный противосергианец епископ Нектарий лобзанием мира Христовой любви; заочно благословляю тебя: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа».

Вот уже 11 лет, как меня не допускают к моей яранской пастве, на которую благословил меня в 1924 г. покойный Святейший Патриарх Тихон и где пришлось мне пробыть всего 3 месяца и 20 дней: с 5 января по 20 апреля по ст. стилю 1925 г. <Потом> пошли для меня аресты, домзаки, этапы, лагеря, ссылки и другие испытания преследуемого человека. На мою кафедру выскакивают то один, то другой окаянные епископы – сергиевские. Враги Святой Православной Церкви всячески стараются, чтобы имя епископа Нектария не вспоминалось в пределах яранских. Им мало того, что меня лишили свободы и заточили, но даже несчетно порочат мое имя. Но, несмотря на их старания, находятся среди православных яранцев люди, не оставляющие своего канонического епископа, молящиеся о нем, своею любовию достающие его в каспийской прорве письмами и посылками. Это побуждает меня написать несколько слов для общего назидания.

<В> 1924 г., как только появились на церковном фоне сергианский и питиримовский синоды, стоящий на страже Православия покойный преосвященный епископ Виктор поднял клич: «Православные, не признавайте митрополита Сергия и его синод». Это церковное управление не каноническое, оно навязано Святой Церкви представителями пролетарской диктатуры (ОГПУ), <…> что бы митр. Сергий и его нечестивые епископы ни твердили бы о своей каноничности (1).

Они уподобляются тому, кто, отрубивши голову человеку, станет оправдываться, что голова цела, что на ней не повреждены ни глаза, ни уши, ни нос, ни волосы. Недаром покойный старец Матфей предупреждал прозорливо яранцев, говоря: «Первое обновленчество легко было разузнать: там был суд над Патриархом, новый стиль, женатый епископат, второбрачные попы. А второе церковное заблуждение очень трудно будет познать и различить». Вот, мы видим, что за митрополитом Сергием пошло почти все церковное большинство, спокойно признав церковное управление, навязанное церкви органами ОГПУ. И только одиночные небольшие группы православных с морей, в Петрограде, Серпухове и, главным образом, в вятской епархии, в том числе и яранских пределах, не признали митрополита Сергия, прекратили церковное общение с сергиевским духовенством.

Большой энтузиаст и ревнитель Православия, покойный епископ Виктор, прощаясь со мной еще в 1928 г. в Соловках, восторженно говорил, что стоит только мне, противосергианскому епископу, явиться в Казань, как ко мне пойдут с разных сторон православные люди для церковного общения и руководства. Но, к сожалению, эти его слова не оправдались. Ревность у верующих людей охладела, и даже, наоборот, пришлось мне серьезно опасаться, как бы не пошли за Сергием и яранские приходы, <которые> отошли <ранее> от митрополита Сергия благодаря пастырскому влиянию покойного протоиерея Иоанна Фокина и падеринского ктитора, большого ревнителя Православия, мирянина Нестора Яковлевича Мосунова.

Живя в Казани в 1929 г., я почти ничего не мог сделать для разрешения Православия, испытывая церковное одиночество, весьма скорбел душой, переживая городищенские грязи по поводу Никиты. А сейчас дело обстоит еще хуже с нашей позицией <в отношении> митрополита Сергия. Очень печально: владыка Виктор еще в 1934 г. преставился ко Господу в далекой ссылке. Мне, отбывшему в лагерях и домзаках 6 лет второго срока, дали на суде 10 лет лагерного заключения, считая срок с 10 июня 1936 г. На суде я открыто заявил, что <я> противосергианский епископ–тихоновец, я ничего общего не имею с теми сергианскими епископами, <которые> сумели поладить с ОГПУ и НКВДой и теперь спокойно сидят на своих кафедрах.

На все переживаемое сейчас в СССР я смотрю как на блестящую подготовку грядущего в мир антихристова царства в лице советской власти. <Но и> вижу нечто иное: как своего рода систему мучения, даже уничтожения людей, <как> на Кубани и Украине <в> 1933 г. попущением, ниспосланным Богом, для наказания народа русского.

Я ожидал для себя высшей меры наказания – расстрел, но Господу, видно, неугодна моя кровь. Меня больше духовно убивают те раздоры и нестроения, кои терзают верующих людей нашей противосергианской ориентации. Здесь что ни голова, то своя отдельная вера: патентщики – безпатентщики, регистратчики и безх[р]амовцы, паспортники – бездокументщики или просто безпоповцы; так что не узнать, кто из моей паствы, стада. Ибо друг друга обзывают безблагодатными и угрожают неисполнением <?>. А о пастырях что и говорить: получается так, что овцы пасут своих пастырей, а не пастыри овец. Кое-кого из таких батей прямо следовало бы гнать метлой с прихода. Несколько священников спекулируют на антихристе, хотя такой еще не пришел; зная эту слабую струнку верующих и живя на птичьих правах, вовсю агитируют, <…> что епископ Нектарий сам свихнулся с истинного пути и т.п. Такой провокатор Сергий Сухоруков, бывший городищенский Никита, слезоточивый Петр Терехов, изувер Никифор, отчасти лисинский Иванушка неразумно проповедуют об антихристе; усердствуют Комаровская Наталия, корляковская Мария Егошина – сами ничего не понимают. Особенно большим почетом среди верующих пользуются пустосвяты, проходимцы, жулики, тайные агенты НКВД, умеющие подделаться к крестьянам, изображая из себя советников и ревнителей, как, например, Иван Павлович. Всю эту мрачную картину я предвидел еще в 1929 г. И отписал все это в письме, и послал яранцам через <моего?> ставленника священника Иоанна для распространения отцу Иоанну Мамаеву в село Душкино. Но этот батя, проходимец, спец по обтяпыванию кооперации, утаил и уничтожил это мое письмо, никому не показал.

Что же ждать впереди? Возможно, что с новой государственной конституцией будет некое облегчение в церковном положении. Что же касается лично меня, то, пока будет существовать советская власть, я обречен на лишение свободы; а потому приготовился умереть в месте заключения за свои церковные убеждения. Быть может, впоследствии в истории Русской Церкви будет упомянуто, что не все епископы оказались в дни революции <в> гепеушницком церковном управлении в лице <под руководством?> нечестивого митрополита Сергия, <…> но нашлись такие, что предпочли сгнить в лагерях и ссылках, отстаивая каноническую свободу Святой Православной Христовой Церкви. О пастве своей я бесконечно скорблю: по поводу ее церковного невежества и пустосвятства (2), но помочь, к сожалению, ничем не могу, кроме своих воздыханий и слез к Богу. Не меньше скорблю об уходе из земной жизни такого светоча Православия и подвижника благочестия, как подвижник Никита. Царствие ему небесное. В заключении мне хочется привести картину из жизни Иоанна Златоустого. Горемычный, <направленный> в отдаленную ссылку, разлученный от своей любимой константинопольской паствы, физически измученный иерарх <…> остановился на привал <для> отдыха в <…> селении Команах при храме в честь св. мученика Василиска. Ночью явился ему этот св. страстотерпец и сказал: «Мужайся, брат Иоанн, завтра будем вместе». И на другой день, 14 сентября, в праздник Воздвижения, св. Иоанн Златоуст скончался, произнесши слова: «Слава Богу за все».

Очень прошу и умоляю: это письмо переписать в нескольких экземплярах и распространить среди верующих нашей ориентации. Сделайте это, Христа ради, за святое послушание. Больше я ни в чем не могу проявить моей любви к своей пастве. Спасайтесь, братия, и будем умолять Христа, да <не> низведены будем по грехам нашим на место мучения, но да учинит нас, идеже свет животный. Аминь.

1936 г. 8 июля <ст.ст.> день Казанской Б.М.

Е.Н.<ектарий>

Надпись на распечатке: «Это письмо епископа Нектария Яранского (Трезвинского) было получено в рукописной копии».

< > – видимо, пропущено при переписывании.

Текст приведен в соответствии с современной орфографией.

(1) Слова написаны от руки.

(2) Пустосвят – человек, который только притворяется святым, на самом же деле – «злой сосуд». Иначе: святоша, лицемер.

Источник: архив инокини Ксении (Ларионовой)