К оглавлению

     Созвав же двенадцать, дал силу и власть над всеми бесами и врачевать от болезней, и послал их проповедовать Царствие Божие и исцелять больных. И сказал им: ничего не берите на дорогу: ни посоха, ни сумы, ни хлеба, ни серебра, и не имейте по две одежды; и в какой дом войдете, там оставайтесь и оттуда отправляйтесь в путь. А если где не примут вас, то, выходя из того города, отрясите и прах от ног ваших во свидетельство на них. Они пошли и проходили по селениям, благовествуя и исцеляя повсюду. И отсюда открывается превосходство Божества Иисусова. Ибо Он не только Сам творил чудеса, но ту же силу давал и ученикам. А сообщать своим друзьям такие дары, без всякого сомнения, возможно не человеку, а только Богу. - Дав ученикам власть над злыми духами, Господь не ограничил их употреблением только сей власти, но повелел им и Евангелие проповедовать. Тот, кому вручено учительство, должен и проповедовать, и совершать чудеса. В таком случае проповедь подтверждается чудесами, а чудеса - проповедью. Ибо многие часто совершали чудеса силой бесовской, но проповедь их не была истинная; а поэтому и чудеса их не от Бога. - Господь, посылая учеников, заповедует им такую умеренность, что не повелевает им брать ни хлеба, ни чего-нибудь другого такого, чего многие из нас набирают себе. Заповедует им и то, чтоб они не перебегали от одного к другому, но в какой дом войдут, в том и оставались бы, чтобы не показаться какими-то непостоянными и очень переменчивыми. Отрясайте, - говорит, - пыль на тех, которые не примут вас, во свидетельство на них, то есть на обличение и осуждение их, показывая им, что, хотя ради их и много пути совершили, не получили, однако ж, от них никакой прибыли. - Некоторые заповедь апостолам - не носить ни сумы, ни посоха, не иметь по две одежды, понимают так: не собирайте сокровищ, - ибо сума, вмещая многое, означает собирание; не носите посоха, то есть не будьте гневливы и драчливы; не имейте по две одежды, то есть не будьте переменчивы в нравах и двоедушны в мыслях.
     Услышал Ирод четвертовластник о всём, что делал Иисус, и недоумевал: ибо одни говорили, что это Иоанн восстал из мертвых; другие, что Илия явился, а иные, что один из древних пророков воскрес. И сказал Ирод: Иоанна я обезглавил; кто же Этот, о Котором я слышу такое? И искал увидеть Его. Ирод сей был малый, сын великого Ирода, избившего младенцев. Тот был царь, а этот - четвертовластник. Он недоумевал, кто бы такой был Иисус. Впрочем, Иоанна, - говорит, - я обезглавил, и потому если он воскрес из мертвых, то я, увидев его, узнаю; и искал случая увидеть Иисуса. Смотри: евреи полагают воскресение мертвых в жизни плотской, в яствах и питиях. Ошибочно они думают, ибо воскресение не в пище и питии или в жизни плотской, но воскресшие живут так, как Ангелы Божии.
     Апостолы, возвратившись, рассказали Ему, что они сделали; и Он, взяв их с Собою, удалился особо в пустое место, близ города, называемого Вифсаидою. Но народ, узнав, пошел за Ним; и Он, приняв их, беседовал с ними о Царствии Божием и требовавших исцеления исцелял. День же начал склоняться к вечеру. И, приступив к Нему, двенадцать говорили Ему: отпусти народ, чтобы они пошли в окрестные селения и деревни ночевать и достали пищи; потому что мы здесь в пустом месте. Но Он сказал им: вы дайте им есть. Они сказали: у нас нет более пяти хлебов и двух рыб; разве нам пойти купить пищи для всех сих людей? Ибо их было около пяти тысяч человек. Но Он сказал ученикам Своим: рассадите их рядами по пятидесяти. И сделали так, и рассадили всех. Он же, взяв пять хлебов и две рыбы и воззрев на небо, благословил их, преломил и дал ученикам, чтобы раздать народу. И ели, и насытились все; и оставшихся у них кусков набрано двенадцать коробов. Иисус, имея намерение совершить чудо над хлебами, уходит в пустое место, чтобы кто-нибудь не вздумал сказать, что хлебы принесены были из города, вблизи находящегося. - Приняв народ, Он учил и исцелял, чтобы ты познал, что целомудрие наше разделяется на слово и дело и что как не должно говорить того, что неудобоисполнимо, так не должно делать того, о чем нелепо говорить. - Когда день склонялся к вечеру, ученики, начавшие уже отличаться человеколюбивыми и пастырскими расположениями, сжалились о народе и сказали: отпусти их, то есть скорей уврачуй их болезни, исполни их прошения. А Господь говорит ученикам: "вы дайте им есть". Говорит Он так не потому, будто не знал о скудости, но потому, что желал заставить учеников самих высказать, сколько они имеют хлебов, и таким образом чрез исповедание их, чрез объявление количества хлебов, явить все величие чуда. Повелевая ученикам рассадить народ рядами по пятидесяти, показывает, что и нам, когда принимаем какого-нибудь странника, должно успокоить его и прилагать всякое попечение о нем. Взирает на небо, чтобы показать, что и мы, намереваясь вкушать пищи, должны воссылать благодарение Богу. Дает Сам ученикам, а они потом уже и народу; это для того, чтобы не забывали о чуде, но вспоминали бы о нем при мысли, что они брали хлебы в свои руки. Остатков было двенадцать коробов, чтобы мы знали, какую силу имеет странноприимство и как умножается наше достояние, когда мы помогаем бедным. - Впрочем, об этом пространнее сказано в объяснении на Евангелие от Матфея (см. гл. 14).
     В одно время, когда Он молился в уединенном месте, и ученики были с Ним, Он спросил их: за кого почитает Меня народ? Они сказали в ответ: за Иоанна Крестителя, а иные за Илию; другие же говорят, что один из древних пророков воскрес. Он же спросил их: а вы за кого почитаете Меня? Отвечал Петр: за Христа Божия. Но Он строго приказал им никому не говорить о сем, сказав, что Сыну Человеческому должно много пострадать, и быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. Господь, вопрошая учеников, не спрашивает прямо, что они сами говорят, но прежде спрашивает о мнении народном, а потом о мнении уже их самих. Так поступает Он для того, чтобы показать несправедливость народной о Нем молвы и привести учеников к истинному понятию, что и было сделано. Ибо когда ученики сказали, что одни называют Тебя Иоанном, другие Илиею, Он спросил: а вы, то есть вы отличные от всех, вы избранные, вы отделенные, кем Меня называете? Тогда Петр предваряет прочих и, сделавшись устами всех, исповедует Его Тем Христом Божиим, о Котором издавна проповедуется. Не просто Христом Божиим назвал Его, но Тем Христом Божиим, который есть собственно Христос Божий. Ибо многие были помазаны, но Тот Христос (Помазанник) Божий есть Единый и Единственный.
     Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее. Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе? Ибо кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей и Отца и святых Ангелов. Говорю же вам истинно: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие. Поскольку Христос сказал о Себе, что Сыну Человеческому надлежит много пострадать, то присовокупляет нечто общее и вселенское, именно: не Я один претерплю смерть, но и все желающие последовать Мне должны отречься от самих себя, не иметь никакого общения с плотью, но презирать самих себя. - "Крестом" называет здесь смерть самую поносную; ибо не было иной так бесславной смерти, как смерть на кресте. Итак, Он объявляет, что тот, кто желает быть учеником Его, должен умереть смертью не славной, но поносной, будет убит как осужденный. Поскольку же многих убивают поносно как разбойников и злодеев, поэтому Он присовокупил: "и следуй за Мною", то есть упражняйся во всякой добродетели. - "Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее", то есть если кто захочет жить по-мирскому, тот умрет душой. - Христа стыдится тот, кто говорит: как я буду веровать в распятого и поруганного Бога? А тот стыдится и слов Его, кто глумится над простотой Евангелия. Господь постыдится такового "во славе Своей", то есть во второе пришествие. Он говорит как бы так: как домовладыка, имея лукавого раба, стыдится звать его своим рабом, так и Я постыжусь наименовать Своим рабом того, кто отрекся от Меня. - Поскольку Он выше сказал: "Кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее", то теперь, желая показать, каких благ удостоятся таковые, говорит: "есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие", то есть ту славу, в какой имеют быть праведные. Сказал Он это о Своем Преображении. Ибо Преображение было образом будущей небесной славы, и как Иисус в Преображении чудно возблистал как молния, так и тогда праведники просияют подобным же образом (Мф. 13, 43). Есть, - говорит, - несколько таких (Иоанн, Петр и Иаков), которые не умрут прежде, чем увидят, в какой славе будут Мои исповедники. А увидят они это во время Преображения.
     После сих слов, дней через восемь, взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору помолиться. И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею. И вот, два мужа беседовали с Ним, которые были Моисей и Илия; явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме. Петр же и бывшие с ним отягчены были сном; но, пробудившись, увидели славу Его и двух мужей, стоявших с Ним. И когда они отходили от Него, сказал Петр Иисусу: Наставник! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: одну Тебе, одну Моисею и одну Илии, - не зная, что говорил. Когда же он говорил это, явилось облако и осенило их; и устрашились, когда вошли в облако. И был из облака глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Его слушайте. Когда был глас сей, остался Иисус один. И они умолчали, и никому не говорили в те дни о том, что видели. Евангелист Матфей говорит, что Иисус взошел на гору тогда, как после этих слов прошло шесть дней (Мф. 17, 1), а Лука говорит, что прошло восемь дней. Ибо Матфей говорит об одних только промежуточных днях, а Лука - не о промежуточных только, но разумеет и тот день, в который эти слова были сказаны, и тот, в который совершилось Преображения. - Иисус взял с Собой только троих: Петра как любящего, Иоанна как любимого и Иакова как пламенеющего ревностью по Нем, или как способных сокрыть событие, удержать в молчании и никому не сказывать, - Чтобы помолиться, Иисус восходит на гору; ибо мы должны молиться в уединении, с восхождением, не преклоняясь ни к чему земному. - Вид Его стал другой, не так, впрочем, будто бы Сам Он стал иной по существу, ибо Он оставался Тем же, Кем был, но вид лица Его явился гораздо светлейшим, чем прежде. Подобное произошло и с Его одеждой. Ибо только вид ее блистал молнией; существо одежды не переменялось, а только наружность. - Когда Он молился, Ему предстояли Моисей и Илия, чтобы показать, что Он не был противник Закона и пророков. Ибо если б Он был противник, то Моисей, давший Закон, и Илия, ревностнейший из пророков, не дозволили бы себе служить Ему (наподобие телохранителей), ни даже быть с Ним. - Они говорили о исходе, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме, то есть о смерти Его. - В то время как Христос пребывал в молитве, Петр отягчен был сном, ибо он был слаб и, служа сну, отдавал должное человеческой природе. Когда же Петр пробудился, то увидел славу Христову и двух мужей. Находя такое пребывание здесь приятным по причине света и созерцания пророков, Петр говорит: "хорошо нам здесь быть"! Он думал, что теперь настала кончина мира и царство Иисусово. Но он не знал, что говорил. Ибо тогда еще не была кончина, еще не наступил день царства и наслаждения теми благами, коими будут обладать святые. Петр сказал это (хорошо нам здесь быть) вместе и потому, что опасался, что Христос будет распят. Он слышал от Христа, что Ему должно быть убитым и в третий день воскреснуть; поэтому и сказал это, выражаясь как бы так: не будем сходить с горы, будем здесь оставаться, чтобы избежать Креста и страдания; если придут на нас иудеи, то мы имеем помощником Илию, который свел с неба огонь и истребил пятьдесятоначальников; имеем Моисея, который поразил столько и таких народов. Сказал он это, не зная, что говорит. Ибо он думал, что крест есть зло, и притом мучительное, а поэтому, желая избежать его, и сказал это. Между тем Господь жаждал быть распятым, поскольку иначе не могло совершиться спасение людей. - Тогда, как Петр говорил еще: "сделаем три кущи", Господь внезапно творит сень нерукотворенную и входит в нее с пророками, чтобы показать, что Он ничем не меньше Отца. Ибо как в Ветхом Завете Господь являлся в облаке, и Моисей входил в оное, и таким образом получил Закон (Исх. 19, 9; 20, 20-21), так и ныне облако обняло Христа, и облако не мрачное (ибо прошла тень Закона и мрак неведения), но облако, светлое. Ибо истина пришла, и благодать Господня воссияла, и потому ныне ничего нет темного. - И исшел из облака глас, подобно как в Ветхом Завете слышан был из облака глас Божий. - Иисус же остался один, чтобы кто не подумал, что слова: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный" сказаны были о Моисее или об Илии. Впрочем, сим, быть может, означается и то, что Закон и пророки были до некоторого только времени, как и здесь видимы были Моисей и Илия, а потом, когда прошло их время, остался один Иисус. Ибо ныне господствует Евангелие, тогда как многое законное миновало. - Апостолы умолчали и ничего не говорили о том, что видели. Прежде Креста и не следовало говорить об Иисусе что-нибудь богоприличное. Ибо какое о Нем составили бы мнение те, кои слышали это, а потом увидели Его распинаемым? Не сочли ли бы они Его обманщиком и мечтателем? Поэтому-то апостолы прежде Креста не проповедуют ни об одном чудесном и богоприличном деле Иисуса. - Впрочем, об этом предмете достаточно сказано нами в объяснении на Евангелие от Матфея (см. гл. 17).
     В следующий же день, когда они сошли с горы, встретило Его много народа. Вдруг некто из народа воскликнул: Учитель! умоляю Тебя взглянуть на сына моего, он один у меня: его схватывает дух, и он внезапно вскрикивает, и терзает его, так что он испускает пену; и насилу отступает от него, измучив его. Я просил учеников Твоих изгнать его, и они не могли. Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами и буду терпеть вас? приведи сюда сына твоего. Когда же тот еще шел, бес поверг его и стал бить; но Иисус запретил нечистому духу, и исцелил отрока, и отдал его отцу его. Человек сей (о котором речь) был весьма неверующий. Поэтому и бес не выходил из сына его. Ибо неверие превозмогало силу апостолов. Неверие и дерзость его видны из того, что он пришел пред всеми обвинять учеников. Но Господь объявляет, что сын его не исцелен по причине его неверия, и пред всеми порицает его, и не одного его, но и прочих всех вообще. Ибо сказав: "о, род неверный" разумеет под этим всех иудеев, а словом "развращенный" показывает, что злоба их не от начала и не от природы. По природе они были добры (ибо они были святым потомством Авраама и Исаака), но развратились по своей злобе. Слова: "доколе буду с вами и буду терпеть вас" означают то, что Он желает восприять смерть и хочет скорее избавиться от них. Ибо, доколе, - говорит, - буду терпеть ваше неверие? - Господь, чтобы показать, что Он имеет силу, побеждающую неверие иудеев, говорит: "приведи сюда сына твоего и, исцелив его, отдал отцу его. Бесноватый прежде принадлежал не отцу своему, но злому духу, одержавшему его; а теперь Господь отдал его отцу, потерявшему его, а потом нашедшему.
     И все удивлялись величию Божию. Когда же все дивились всему, что творил Иисус, Он сказал ученикам Своим: вложите вы себе в уши слова сии: Сын Человеческий будет предан в руки человеческие. Но они не поняли слова сего, и оно было закрыто от них, так что они не постигли его, а спросить Его о сем слове боялись. Прочие все дивились всему, что творил Иисус, а не одному только этому чуду. Но Иисус, оставив прочих, беседует с учениками, и говорит: все это, чудеса и слова о чудесах, вложите вы себе в уши. Для чего? Так как Я имею быть предан и распят, то для того, чтобы вы, когда увидите Меня распятым, не подумали, что Я претерпел это по Своему бессилию. Ибо кто творит такие чудеса, тот мог бы и не быть распят. Но они не поняли слова сего; и оно было закрыто от них. Для чего же это было? Для того чтоб они прежде времени не вдались в печаль и не смущались от страха. Итак, Бог, снисходя их слабости и руководя их как бы детей каких, попустил им не понять того, что говорилось о Кресте, - Приметь и благоговение учеников, по которому они не дерзали, даже более боялись спросить Господа. Ибо страх усиливает благоговение, равно как и благоговение есть страх растворенный любовью.
     Пришла же им мысль: кто бы из них был больше? Иисус же, видя помышление сердца их, взяв дитя, поставил его пред Собою и сказал им: кто примет сие дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто примет Меня, тот принимает Пославшего Меня; ибо кто из вас меньше всех, тот будет велик. При сем Иоанн сказал: Наставник! мы видели человека, именем Твоим изгоняющего бесов, и запретили ему, потому что он не ходит с нами. Иисус сказал ему: не запрещайте, ибо кто не против вас, тот за вас. Апостолов постигла страсть к пустой славе. Кажется, страсть эта возбудилась в них от того, что они не исцелили бесноватого. Вероятно, по сему случаю они заспорили, утверждая каждый со своей стороны, что отрок не был исцелен не по моему бессилию, но по бессилию такого-то, а отсюда загорелась распря и о том, кто бы из них был больше. Но Господь, зная сердце каждого, предваряет и, прежде чем страсть сия возросла, старается пресечь ее в самом корне. Ибо страсти в начале удобно преодолеть, а когда они возрастут, тогда уже весьма трудно бывает исторгать их. Как же Господь пресекает зло? Взяв, сказано, дитя, показывает его ученикам, давая чрез сие знать им, что мы должны привести свой ум в такое состояние, в каком бывает он в детском возрасте; ибо дети бывают неопытны во зле, весьма просты и не волнуются помыслами ни славолюбия, ни желанием первенства пред другими. - "Кто, - говорит, - примет сие дитя во имя Мое, тот Меня принимает". Слова сии такой имеют смысл: хотя вы думаете, что вы понравитесь многим и что вы очень многими будете приняты в таком случае, если будете казаться гордыми и славолюбивыми, но Я вам говорю, что Мне особенно приятна простота и что она служит отличительным признаком Моих учеников, так что, кто препростого и незлобивого мужа примет как Моего ученика (ибо это означает выражение "во имя Мое"), тот примет Меня. Ибо кто принимает гордого, тот не принимает ни ученика Моего, ни Меня. - Иоанн же, вступая в разговор, сказал: Наставник! Мы видели человека, именем Твоим изгоняющего бесов, и запретили ему. Какая последовательность между словами Иоанна и словами Господа? Очень близкая. Поскольку Господь сказал, что кто из вас меньше всех, тот будет велик, то Иоанн начал бояться, не худо ли они поступили, когда властно и гордо запретили тому человеку. Ибо запрещение кому-нибудь чего-нибудь обнаруживает в запрещающем не меньшего, но думающего о себе несколько более чем о том, кому он запрещает. Итак, Иоанн побоялся того, не гордо ли он поступил, запретив тому человеку. - Почему же ученики запретили этому человеку? Не по зависти, но потому, что считали его недостойным творить чудеса, так как он не получал вместе с ними благодати чудотворения, не был, как они, послан на то от Господа и вовсе не следовал за Иисусом. Что же Господь? Оставьте, - говорит, - его делать это; ибо и он сокрушает силу сатаны. Поскольку же он не препятствует вам в деле проповеди, не действует за одно с диаволом - значит он за вас. Ибо кто не против Бога, тот за Бога, подобно как тот - с диаволом, кто не собирает с Богом. - Подивись, пожалуй, и силе имени Христова, как действовала благодать при одном произношении оного, хотя бы произносящие были и недостойны и не были учениками Христовыми. Таким же образом и чрез священников, хотя бы они были и недостойны, благодать действует, и все освящаются, хотя бы священник был и не чист.
     Когда же приближались дни взятия Его от мира. Он восхотел идти в Иерусалим; и послал вестников пред лицем Своим; и они пошли и вошли в селение Самарянское; чтобы приготовить для Него; но там не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим. Видя то, ученики Его, Иаков и Иоанн, сказали: Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал? Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал: не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать. И пошли в другое селение. Что означают слова: "Когда же приближались дни взятия Его"? То означают, что настало время, в которое нужно было уже Ему претерпеть за нас спасительное страдание и потом вознестись на небо и совосесть с Богом и Отцом. - Когда наступило время страдания Его и взятия от мира, Он рассудил не ходить уже то туда, то сюда, но взойти в Иерусалим. Выражение: "восхотел идти" (по церковно-славянски - утверди лице Свое) то и означает, что Он определил, решил, положил твердое намерение идти в Иерусалим. - Посылает вестников пред лицом Своим, чтобы они приготовили какой-нибудь прием для Него. Хотя Он знал, что самаряне не примут Его, однако ж, послал вестников, чтобы отнять у самарян всякое извинение, чтобы впоследствии они не могли сказать, что мы приняли бы Его, если б Он послал кого-нибудь перед Собой. Поступил Он так вместе и для пользы учеников Своих, а именно: чтобы они, когда увидят Его на Кресте в оскорблении, не соблазнились, но из настоящего случая научились, что как теперь Он незлобиво перенес презрение от самарян и даже самим ученикам воспретил возбуждать в Нем гнев на обидчиков, так и тогда терпит распятие не потому, будто бы Он бессилен, но потому, что долготерпелив. Полезно это для учеников и в том отношении, что Господь собственным примером научает их быть незлобивыми. Ибо они, взирая на Илию, дважды истребившего огнем по пятидесяти человек с их начальниками, и будучи еще несовершенны, возбуждали Господа на мщение обидевшим Его. Но Господь, показывая им, что Его Закон выше жизни Илииной, запрещает им и отводит их от такого образа мыслей, а напротив, научил их переносить обиды с кротостью. - Что означают слова: "но там не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим"? Не то ли ими говорится, что не приняли Его потому, что Он вознамерился пойти в Иерусалим? И если так будем понимать, что самаряне не приняли Господа потому, что Он вознамерился пойти в Иерусалим, то непринявшие Его не оказываются ли невиновными? Можно сказать, что евангелист говорит так: не приняли Его, и Он не вошел в Самарию; потом как бы кто спросил: почему же не приняли Его против воли и Он не вошел; неужели потому, что Он был бессилен или не мог войти, хотя бы они и не желали? В разрешение сего евангелист и говорит: не потому не вошел Господь, будто бы для Него не было это возможно, но потому, что Он Сам не желал войти туда, но вознамерился идти прямо в Иерусалим. Ибо если б не было у Господа такого намерения, то Он вошел бы в селение самарян и в том случае, когда они не желали бы сего.
     Случилось, что, когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Иисус сказал ему: лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову. А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие. Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими. Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия. Сей, пришедший к Иисусу и просивший позволения пойти за Ним, пришел с лукавой мыслью. Видя, что за Господом следует много народа, он подумал, что Господь собирает с них деньги, и сам пришел к мысли, что он составит себе имение, если последует за Иисусом. Поэтому Господь отверг его, говоря ему как бы так: ты думаешь чрез последование за Мной составить себе имение, полагая, что такова Моя жизнь, но на деле не так; Я учу и проповедую такую бедность, что не имею и дома Своего, тогда как прочие животные имеют норы. И таким образом отверг его. - А другому, который и не просил, позволяет следовать. Когда же сей спросил позволения сходить и похоронить отца своего, Господь не позволил, но сказал: оставь мертвым хоронить своих мертвых. Сим намекается, что отец его был неверующий и потому недостойный пропитываться в старости от сына своего, который уверовал. Предоставь, - говорит, - родственникам "мертвым", то есть неверующим, питать в старости и до гроба неверующего отца твоего. Ибо похоронить здесь означает иметь попечение до самого гроба, - поскольку и в обыкновенной беседе мы говорим: такой-то сын похоронил своего отца, и через сие разумеем не то, что он похоронил его и не сделал ему никакого другого добра, но то, что имел попечение о нем до самой смерти и погребения. Итак, пусть эти мертвые, то есть неверующие, похоронят своего мертвеца, то есть твоего отца. А поскольку ты уверовал, то, как Мой ученик, проповедуй Евангелие Божие. Господь, сказав это, не запрещает нам питать родителей, но научает нас богопочтение предпочитать неверующим родителям и не иметь никакого препятствия к добродетели, но презирать и самую природу. Так человеку, который просил позволения следовать за Ним, но прежде отдать должное домашним своим, Он не позволил сего, то есть сходить в дом свой и отдать должное или, скажу проще, проститься. Ибо такой человек обнаруживает в себе привязанность к миру и отсутствие апостольского расположения; ибо апостолы, как услышали призвание от Господа, тотчас последовали за Ним, ничем иным уже не занимались, а оставили даже и прощание с родными. И часто случается, что в то время как человек прощается со своими родственниками, между ними оказываются такие, кои удерживают его от богоподобной жизни, Поэтому хорошо, имея расположение к добру, тотчас же и совершать оное, нимало не медля. Ибо никто, взявшийся за плуг духовный и снова оглядывающийся на мир, не способен к Царству Небесному. - Под "лисицами" разумей лукавых бесов; они же называются и птицами небесными, то есть воздушными; ибо сказано: "по воле князя, господствующего в воздухе" (Еф. 2, 2). Итак, Господь говорит упомянутому человеку: поскольку бесы имеют в тебе норы, то Я, Сын Человеческий, не имею, где главу приклонить, то есть в сердце твоем, полном бесов, Я не вижу места для веры в Меня. Ибо глава Христа есть вера в Него. Кто уверует, что Христос есть Бог, тот получает главу Христову. А грешник мертв; он и погребает своих мертвецов, то есть лукавые помыслы, тем, что не исповедует их. Итак, Господь намеревающемуся быть Его последователем запрещает погребать лукавый помысл и скрывать оный, но повелевает обнаруживать его через исповедь.

     После сего избрал Господь и других семьдесят учеников, и послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти, и сказал им: жатвы много, а делателей мало; итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою. Идите! Я посылаю вас, как агнцев среди волков. В книге Исхода написано: "И пришли в Елим; там было двенадцать источников воды и семьдесят финиковых дерев" (Исх. 15, 27). Что случилось тогда исторически и образно, то ныне сбылось в действительности. Елим - значит восхождение. Этим не другое что означается, как то, что мы, восходя в совершеннейшее разумение и в духовный возраст и не останавливаясь, как евреи, на Законе, но востекая в христианство, найдем двенадцать источников, то есть двенадцать верховных апостолов, которые суть источники всякого сладчайшего учения. Найдем и семьдесят финиковых стеблей, то есть (семьдесят) апостолов. Они не называются источниками, но финиками, как воспитываемые и руководимые от апостолов (верховных). Ибо хотя и сих семьдесят апостолов Христос же избрал, но они были ниже двенадцати, и впоследствии были их учениками и спутниками. Итак, сии финики напитались от источников, то есть от апостолов, и нам доставили плод сладкий и вместе умеренно кислый. Учение святых действительно таково: оно не совсем услаждает и ласкает и не совсем стесняет и поражает, но совмещает то и другое свойство, и поистине приправлено солью и соединено с благодатью, как и апостол Павел взывает: "Слово ваше да будет всегда с благодатию, приправлено солью" (Кол. 4, 6). Господь избирает "семьдесят" учеников по причине множества нуждающихся в учении. Ибо как поля с хорошим урожаем требуют много жнецов, так и для верующих, поскольку их имело быть бесчисленное множество, настояла нужда во многих учителях. - Господь посылает их "по два" для того, чтобы они были безопаснее и друг другу содействовали. Они ходили пред лицом Его, то есть подобно Иоанну учили: "приготовьте путь Господу" (Мф. 3, 3). Примечай, как Он прежде сказал: "молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей", а потом Сам Своей властью посылает их. Ибо Он, как истинный Бог, есть поистине Господин жатвы, то есть верующих. - Наперед говорит им о гонениях и о том, что они будут как агнцы среди волков, для того чтобы сии, напав на них неожиданно, не смутили их внезапностью.
     Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте. В какой дом войдете, сперва говорите: мир дому сему; и если будет там сын мира, то почиет на нём мир ваш, а если нет, то к вам возвратится. В доме же том оставайтесь, ешьте и пейте, что у них есть, ибо трудящийся достоин награды за труды свои; не переходите из дома в дом. И если придёте в какой город и примут вас, ешьте, что вам предложат, и исцеляйте находящихся в нём больных, и говорите им: приблизилось к вам Царствие Божие. Поскольку Господь намерен послать учеников с проповедью Евангелия, то говорит им: не берите ни мешка, ни того, ни сего; ибо для вас достаточно быть заботливыми о слове. А если вы будете носить мешок, очевидно, вы будете им заняты, а о слове начнете нерадеть. Иначе: поскольку вас будут питать те, коих вы будете учить, то какая вам нужда в метке или суме, или в сапогах? Ибо наставляемые вами удовлетворят всякой вашей нужде в них. "И никого на дороге не приветствуйте". Так заповедует им для того, чтобы они не занимались людскими приветствиями и ласками и чрез то не полагали бы препятствия делу проповеди. Ибо, вероятно, получивший приветствие ответил бы и сам приветствием, а может быть, вступил бы в продолжительный разговор, как обыкновенно делают спутники, а потом, как бы уже подружившись, заговорился бы о чем-нибудь еще более, и таким образом апостол ниспал бы в обычные людские отношения, а о слове вознерадел бы. По указанной причине Господь и запрещает ученикам приветствовать кого-нибудь на дороге. - "В какой, - говорит, - дом войдете, сперва говорите: мир дому сему", то есть приветствуйте находящихся в доме; потом показывая, что это не простое только приветствие, а вместе и благословение, говорит: если домохозяин будет достоин, то он будет благословен, а если он обидчик и неспособен к принятию мира, если он враг и противник вашего слова и учения, то благословение не придет к нему, но к вам возвратится. - Заповедует не переходить из дома в дом, чтобы апостолы не показались чревоугодниками, не подали бы многим порода к соблазну и не оскорбили бы тех, кои приняли их в начале. "Ешьте, - говорит, - и пейте, что у них есть", то есть что предложат вам, и хотя бы то было мало и небогато, большего не требуйте. Пищу принимайте вместо награды, то есть не ищите того, чтобы вам получать пищу и плату особо, но самую пищу принимайте за награду. Смотри, как Он учеников Своих делает твердыми против бедности. Заповедует исцелять больных, находящихся в городах, для того, чтобы апостолы своими чудотворениями могли привлечь людей к проповеди. Ибо смотри, что говорит: "и говорите им: приблизилось к вам Царствие Божие". Ибо если вы прежде исцелите, а потом станете учить, проповедь ваша будет благоуспешна, и люди уверуют, что до них достигло Царствие Божие. Ибо они не были бы исцелены, если б не совершила сего некоторая Божественная сила. Да и к больным тогда приблизилось Царство Божие, когда они по душе исцелены. Ибо оно далеко от больного, над которым еще царствует грех.
     Если же придете в какой город и не примут вас, то, выйдя на улицу, скажите: и прах, прилипший к нам от вашего города, отрясаем вам; однако же знайте, что приблизилось к вам Царствие Божие. Сказываю вам, что Содому в день оный будет отраднее, нежели городу тому. Если, - говорит, - "не примут вас, то, выйдя на улицу, скажите" им, что у нас ничего нет общего с вами, мы ничего не имеем от вашего города, даже и пыль, прилипшую к нам, мы сметаем, то есть отрясаем, очищаем и бросаем на вас; однако ж знайте, что приблизилось к вам Царствие Божие. Здесь спросит иной: как Господь говорит, что Царствие Божие приблизилось и к тем, кои принимают апостолов, и к тем, кои не принимают их? Нужно сказать, что Он нисколько не противоречит Себе. Ибо к тем, кои принимают апостолов, Царствие приближается с благодеяниями, а к тем, кои не принимают, с осуждением. Ибо, прошу тебя, представь себе, что на каком-нибудь зрелище находится много одних осужденных, а других неосужденных, например, сенаторов, полководцев и вельмож, потом какой-нибудь глашатай всем вместе, осужденным и почетным, возвещает: царь приблизился к вам! Не то ли он говорит, что к одним из них царь приблизился для наказания, а к другим, чтобы оказать им честь и благоволение? Таким же образом и здесь понимай. - Отраднее, - говорит, - будет Содому, нежели городу тому, который не принял вас. Почему? Потому, что в Содом не были посланы апостолы, и поэтому непринявшие апостолов - хуже содомлян. Заметь и то, что город, не принимающий апостолов, имеет широкие улицы; а широкий путь приводит к погибели. Итак, кто ходит широкими дорогами, ведущими к погибели, тот не принимает апостольского и Божественного учения.
     Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они, сидя во вретище и пепле, покаялись; но и Тиру и Сидону отраднее будет на суде, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься. Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня. Тир и Сидон были города языческие, а Вифсаида и Хоразин - иудейские. Итак, Он говорит, что на суде язычникам будет отраднее, нежели вам, видевшим чудеса и неуверовавшим; ибо если бы они видели, они уверовали бы. Да и ты, Капернаум, вознесшийся до небес, как прославленный многими чудесами, совершившимися в тебе, низвергнешься до ада; ты будешь осужден за то самое, что и после стольких чудес не веруешь. - Потом, чтобы посылаемые на проповедь не сказали, зачем же посылаешь нас, если некоторые города не примут нас, говорит: не печальтесь; отвергающийся вас, отвергается Меня и Отца Моего; поэтому обида не останавливается на вас, но восходит до Бога. Итак, пусть будет для вас утешением то, что оскорбление наносится (не вам, а) Богу. Равным образом, с другой стороны, не хвалитесь и не превозноситесь тем, что некоторые слушают вас; ибо это не ваше дело, но Моей - благодати.
     Семьдесят учеников возвратились с радостью и говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем. Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию; се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам; однакож тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах. Прежде сказал евангелист, что Господь послал семьдесят учеников, а теперь говорит, что они возвратились с радостью о том, что они не только от других каких болезней исцеляли, но избавляли еще от большего зла - от демонов. Смотри, как они далеки от высокомудрия; ибо они говорят Господу: "о имени Твоем" повинуются нам бесы, по Твоей благодати, а не по нашей силе. А Господь сказал им: не дивитесь тому, что бесы вам повинуются, ибо начальник их давно низвержен и не имеет никакой силы. Хотя для людей это и не было видно, но для Меня, созерцающего и невидимое, это было видно. Как молния спал с неба сатана потому, что он был светом, архангелом и денницею, хотя теперь и стал тьмой. Если же он спал с неба, то рабы его, разумею бесов, чего не потерпят? Некоторые слова "с неба" разумеют так: от славы. Так как семьдесят сказали Господу, что им бесы повинуются, то Он говорит: это и Я знал, ибо Я видел, как сатана спал с неба, то есть лишился славы, которую он имел, и чести. До пришествия Христова его чтили как Бога, а теперь он спал с неба, то есть перестали его почитать за Бога и думать, что он живет на небе. - Се даю вам власть попирать силы его. Ибо змеи и скорпионы суть полки бесов, пресмыкающиеся долу, и те из них, кои язвят более видимым образом, суть змеи, а те, кои более скрытым образом поражают, суть скорпионы. Например, бес блуда и убийства есть змей, ибо он побуждает на видимые злодеяния; а тот бес, который под предлогом болезни, например, преклоняет человека пользоваться банями, благовонными мазями и другими негами, может быть назван скорпионом, так как он имеет скрытое жало и тайно старается ужалить плоть, чтобы послушавшего его ввести в большее преступление. Но благодарение Господу, давшему власть наступать на них! Впрочем, научая учеников не высокомудрствовать, Господь говорит: однако же не тому радуйтесь, что бесы вам повинуются (ибо от сего получают благодеяние другие, именно получающие исцеление), но более радуйтесь тому, что имена ваши на небесах написаны не чернилами, но Божией памятью и благодатью. Диавол спадает с неба, а люди, на земле живущие, написываются на небесах. Итак, истинная радость в том, что имена ваши написаны на небесах и не забываются Богом.
     В тот час возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение. Как добрый отец, увидев детей, успевших в чем-нибудь достойном похвалы, радуется, так и Спаситель возрадовался тому, что апостолы удостоились таких благ. Поэтому Он благодарит Отца за то, что такие таинства утаены "от мудрых", то есть фарисеев и книжников, истолковывавших Закон, и от "разумных", то есть учеников этих же книжников. Ибо кто учит, тот мудр, а кто учится и понимает уроки, тот разумен; например, Гамалиил - мудр, а Павел - разумен, ибо первый - учитель, а второй - разумеет то, чем наставляет первый. - Господь называет учеников Своих "младенцами", потому что они были не из искусных в Законе, а были избраны большей частью из простого класса народа и из рыбарей. Впрочем, они могли быть названы младенцами и по их незлобию. А те (фарисеи и книжники) не были настоящими мудрецами и разумными, а только казались. Итак, сии таинства утаены от мудрых и разумных, которые казались таковыми, а на самом деле не были. Ибо, если бы они были таковыми, то таинства были бы открыты им. "Ей, Отче", благодарю Тебя, "ибо таково было Твое благоволение", то есть, что такое у Тебя было благоволение и хотение и так было угодно Тебе.
     И, обратившись к ученикам, сказал: всё предано Мне Отцем Моим; и кто есть Сын, не знает никто, кроме Отца, и кто есть Отец, не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть. И, обратившись к ученикам, сказал им особо: блаженны очи, видящие то, что вы видите! ибо сказываю вам, что многие пророки и цари желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали. Отец все передает Сыну, потому что все имеет покориться Сыну. Бог царствует над всеми двояким образом: во-первых, над теми, кои не желают Его Царствия, и, во-вторых, над теми, кои желают. Для примера скажу: Бог есть Владыка мой, хотя бы я и не хотел, потому что Он - Творец мой; и опять, Бог есть Владыка мой, когда я, как благоразумный раб, исполняю волю Его чрез соблюдение заповедей. Природа человеческая и прежде была в рабстве и в руках Бога, хотя и не хотела того, хотя и сатане служила. Но когда Христос выдержал борьбу за нас и, освободив нас из-под власти диавола, сделал нас Своими слугами и исполнителями заповедей, с того времени мы стали благоразумными рабами и по природе, и по изволению; ибо первое рабство было только по природе, а второе, кроме того, и по нашему изволению. Итак, Господь говорит теперь то: "всё предано Мне Отцем Моим", то есть все имеет покориться Мне и подпасть под Мое владычество. Это подобно другому изречению: "дана Мне всякая власть на небе и на земле" (Мф. 28, 18). А так говорит Он потому, что Он примирил все (Кол. 1, 20), что есть на небе и на земле, И иначе: Отец все предает Сыну, все дела домостроительства нашего спасения. Поэтому ради нас не воплотился ни Отец, ни Дух, или пострадал, или воскрес, но все это совершил Сын, и Он сделался вождем нашего спасения; поэтому Он и говорит, что все Ему предано. Он сказал как бы так: Отец Мой все Мне вверил: воплотиться, пострадать, воскреснуть, спасти отторгшуюся природу. - "И кто есть Сын, не знает никто, кроме Отца, и кто есть Отец, не знает никто, кроме Сына". Поскольку Он сказал, что все Мне предано, то теперь как бы разрешает некоторое недоумение. Чтобы кому-нибудь не пришла мысль: почему ж Он предал все Тебе, а не другому, хотя бы Ангелу или Архангелу. - Он говорит: Мне Он предал потому, что Я одной с Ним Природы и Сущности. И как Его никто не знает, так и Меня никто же, кроме одного Отца. Поэтому Он справедливо предал все Мне, как Единосущному с Ним и превышающему всякое познание, подобно как и Он выше всякого познания. Ибо Отца, - говорит, - знает только один Сын и тот, кому Сын восхочет открыть. Смотри: Сын знает Отца не чрез откровение, а твари - чрез откровение, ибо они получают познание по благодати; следовательно, Сын не сотворен. - Обратясь к ученикам, Господь ублажает их и вообще всех, кои с верой взирают на Него, ходящего во плоти и творящего чудеса. Ибо древние пророки и цари хотя и сильно желали увидеть Господа во плоти и послушать Его, однако ж, не удостоились этого. И иначе: поскольку Он выше сказал, что тот знает Отца, кому откроет Сын, то теперь ублажает учеников, как получивших уже это откровение. Ибо Собой Он открыл им Отца, так как видящий Его видел Отца (Ин. 14, 9). А этого блага не достиг никто из тех святых, кои жили до явления и действования Сына Божия во плоти. Поскольку же они не видели во плоти Господа, чрез которого познавался Отец, то, значит, они и Отца не видели так, как видели апостолы.
     И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Законник этот был человек хвастливый, очень высокомерный, как оказывается из нижеследующего, и сверх того коварный. Поэтому он приступает к Господу, искушая Его, вероятно, он думал, что уловит Господа в Его ответах. Но Господь указывает ему на тот самый Закон, коим он очень надмевался. - Смотри, с какой точностью Закон заповедует любить Господа. Человек есть совершеннейшее из всех творений. Хотя он имеет и нечто общее со всеми ими, но имеет и нечто преимущественное. Например, человек имеет общее с камнем, ибо он имеет волосы, ногти, кои бесчувственны, как камень. Имеет общее с растением, потому что он растет и питается, и рождает подобное себе, как и растение. Имеет общее с животными бессловесными, потому что имеет чувства, гневается и похотствует. Но, что возвышает человека над всеми прочими животными, он имеет общее и с Богом, именно: разумную душу. Поэтому Закон, желая показать, что человек всецело во всем должен предать себя Богу и все душевные силы пленить в любовь Божию, словами "всем сердцем" указал на силу более грубую и свойственную растениям, словами "всею душою" - на силу более тонкую и приличную существам, одаренным чувствами, словами "всем разумением" обозначил отличительную силу человека - разумную душу. Слова "всею крепостию" мы должны применить ко всему этому. Ибо мы должны подчинить любви Христовой и растительную силу души. Но как? - сильно, а не слабо: и чувственную, и ее сильно; наконец, и разумную, и ее также "всею крепостию", так что мы всецело должны предать себя Богу и подчинить любви Божией нашу силу питательную, чувствующую и разумную. - "И ближнего твоего, как самого себя". Закон, по причине младенчества слушателей не могший еще преподать совершеннейшего учения, заповедует любить ближнего, как самого себя. Но Христос научил любить ближнего больше, чем и самого себя. Ибо Он говорит: никто не может оказать больше той любви, как если кто душу свою положит за друзей своих (Ин. 15, 13). - Итак, законнику говорит: "правильно ты отвечал". Поскольку ты, - говорит, - подлежишь еще Закону, то ты правильно отвечаешь; ибо по Закону ты верно рассуждаешь.
     Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, бью на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же. Законник, получив похвалу от Спасителя, выказал высокомерие. Он сказал: а кто ближний мой? Он думал, что он праведен и не имеет подобного себе и близкого по добродетели; ибо полагал, что праведнику ближний есть только праведный же. Итак, желая оправдать себя и возвыситься пред всеми людьми, он с гордостью говорит: а кто ближний мой? Но Спаситель, поскольку Он Творец и во всех видит одно создание, определяет ближнего не делами, не достоинствами, но природой. Не думай, - говорит, - что поскольку ты праведен, то и нет тебе никого подобного. Ибо все имеющие одну и ту же природу суть ближние твои. Итак, и ты сам будь ближним их не по месту, но по расположению к ним и заботливости о них. Для того и привожу Я тебе в пример самарянина, чтобы тебе показать, что хотя он различался по жизни, однако ж, стал ближним для нуждавшегося в милости. Так и ты проявляй себя ближним чрез сострадание и поспешай на помощь по собственному признанию. Итак, этой притчей мы научаемся быть готовыми к милосердию и стараться быть ближними для тех, кои нуждаются в нашей помощи. Познаем и благость Божию в отношении к человеку. Природа человеческая шла из Иерусалима, то есть из безмятежной и мирной жизни, ибо Иерусалим означает "видение мира". Куда же шла? В Иерихон, пустой, низкий и удушливый от жара, то есть в жизнь, полную страстей. Смотри: не сказал Он "сошел", но "шел". Ибо природа человеческая всегда склонялась к земному, не однажды, но постоянно увлекаясь страстной жизнью. "И попался разбойникам", то есть попался бесам. Кто не сойдет с высоты ума, тот не попадется бесам. Они, разоблачив человека и сняв с него одежды добродетели, нанесли ему греховные раны. Ибо они сначала обнажают нас от всякого доброго помысла и покрова Божия, а потом и наносят раны грехами. Природу человеческую они оставили "едва живым" или потому, что душа бессмертна, а тело смертно, и таким образом подчинена смерти половина человека, - или потому, что природа человеческая не совсем была отвержена, а надеялась получить спасение во Христе, и таким образом была не совершенно мертвой. Но как чрез преступление Адама смерть вошла в мир, так чрез оправдание во Христе смерть имела быть упраздненной (Рим. 5, 16-17). Под священником и левитом разумей, пожалуй, Закон и пророков. Ибо они желали оправдать человека, но не могли. "Невозможно, - говорит апостол Павел, - чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи" (Евр. 10, 4). Они сжалились над человеком и размышляли: как бы исцелить его, но, побежденные силой ран, опять удалились назад. Ибо это значит (пройти мимо). Закон пришел и остановился над лежащим, но потом, не имея силы уврачевать, отступил. Это и означает "прошел мимо". - Смотри: слово "по случаю" имеет некоторый смысл. Ибо Закон, действительно, дан не по особой какой-то причине, но по причине слабости человеческой (Гал. 3, 19), не могшей сначала принять Христова таинства. Поэтому и говорится, что священник, то есть Закон, пришел уврачевать человека не нарочито, но "по случаю", что мы обыкновенно называем случайностью. Но Господь и Бог наш, ставший за нас клятвою (Гал. 3, 13) и названный Самарянином (Ин. 8, 48), пришел к нам, совершая путь, то есть предлогом к пути и целью поставив то самое, чтобы исцелить нас, а не проходом только, и посетил нас не случайно (между прочим), но жил с нами и беседовал не призрачно. - Тотчас перевязал раны, не попустив болезни усилиться, но связав ее. - Возлил масло и вино: масло есть слово учения, предуготовляющее к добродетели обещанием благ, а вино-слово учения, приводящее к добродетели страхом. Итак, когда слышишь слово Господа: "Приидите ко Мне, и Я успокою вас" (Мф. 11, 28) - это масло, ибо показывает милость и успокоение. Таковы же слова: "приидите, наследуйте Царство, уготованное вам" (Мф. 25, 34). Но когда Господь говорит: идите во тьму (Мф. 25, 41) - это вино, учение строгое. Можешь разуметь и иначе. Масло означает жизнь по человечеству, а вино - по Божеству. Ибо Господь иное совершал как человек, а иное как Бог. Например, есть, пить, проводить жизнь не без приятностей и не обнаруживать суровости во всем, как Иоанн, - это масло; а чудный пост, хождение по морю и прочие проявления Божеской силы - это вино. Вину можно уподобить Божество в том отношении, что Божества в Самом Себе (без соединения) никто не мог бы стерпеть, если б не было и масла сего, то есть жизни по человечеству. Поскольку же Господь спас нас чрез то и другое, то есть Божество и человечество, то поэтому и говорится, что Он возлил масло и вино. И ежедневно те, кои бывают крещаемы, исцеляются от ран душевных, будучи помазуемы миром, тотчас же приобщаясь к Церкви и причащаясь Божественной Крови. Господь посадил нашу израненную природу на Своего подъяремника, то есть на Свое Тело. Ибо, сделал нас Своими членами и причастниками Своего Тела: нас, долу находящихся, возвел на такое достоинство, что мы одно с Ним Тело! - Гостиница есть Церковь, всех принимающая. Закон не всех принимал. Ибо сказано: "Аммонитянин и Моавитянин не может войти в общество Господне" (Втор. 23, 3). Но во всяком народе боящийся Его приятен Ему (Деян. 10, 35), если желает уверовать и сделаться членом Церкви. Ибо она всех принимает: и грешников, и мытарей. Примечай точность, с какой сказано, что привез его в гостиницу и возымел о нем попечение. Прежде чем привез в нее, он только перевязал раны. Что это значит? То, что когда составилась Церковь и открылась гостиница, то есть, когда вера возросла почти у всех народов, тогда открылись и дары Святого Духа, и благодать Божия распространилась. Это узнаешь из Деяний Апостольских. Образ гостиника носит в себе всякий апостол и учитель, и пастырь, Им Господь дал два динария, то есть два Завета: Ветхий и Новый. Ибо тот и другой Завет, как изречения одного и того же Бога, имеют на себе изображение одного Царя. Сии-то динарии Господь, восходя на небеса, оставил апостолам и последующих времен епископам и учителям. - Сказал: если что из своего издержишь, я отдам тебе. Апостолы, действительно, издерживали и свое, много трудившись и повсюду рассеивая учение. Да и учители последующих времен, изъясняя Ветхий и Новый завет, много издержали своего. За это они получат награду, когда Господь возвратится, то есть во второе Его пришествие. Тогда каждый из них скажет Ему: Господи! Ты дал мне два динария, вот я приобрел другие два. И Он так скажет таковому: хорошо, добрый раб!
     В продолжение пути их пришел Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой; у неё была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его. Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё. Велико благо и от гостеприимства, как показала Марфа, и не нужно пренебрегать им; но еще большее благо - внимать духовным беседам. Ибо тем питается тело, а сими оживляется душа. Не для того, - говорит, - существуем мы, Марфа, чтобы наполнять тело разными яствами, но для того, чтобы творить полезное душам. Примечай и благоразумие Господа. Он ничего не сказал Марфе прежде, чем от нее получил повод к упреку. Когда же она покусилась отвлечь свою сестру от слушания, тогда Господь, воспользовавшись поводом, упрекает ее. Ибо гостеприимство дотоле похвально, доколе оно не отвлекает и не отводит нас от того, что более нужно; когда же оно нам начнет препятствовать в важнейших предметах, тогда довольно предпочесть ему слушание о божественных предметах. Притом, если сказать точнее, Господь возбраняет не гостеприимство, но разнообразие и суетность, то есть развлечение и смущение. Для чего, - говорит, - Марфа, ты заботишься и печешься о многом, то есть развлекаешься, беспокоиться? Мы имеем нужду в том только, чтоб сколько-нибудь поесть, а не в разнообразии яств. - Иные слова "одно только нужно" разумели не о пище, но о внимании к учению. Итак, сими словами Господь научает апостолов, чтобы, когда они войдут в чей-либо дом, не требовали ничего роскошного, но довольствовались простым, не заботясь более ни о чем, как о внимании к учению. - Пожалуй, разумей под Марфой деятельную добродетель, а под Марией - созерцание. Деятельная добродетель имеет развлечения и беспокойства, а созерцание, став господином над страстями (ибо Мария - значит госпожа), упражняется в одном рассмотрении божественных изречений и судеб. - Обрати внимание и на слова: "села у ног Иисуса и слушала слово Его". Под ногами можно разуметь деятельную добродетель, ибо они означают движение и хождение. А сидение есть знак неподвижности. Итак, кто сядет при ногах Иисусовых, то есть, кто утвердится в деятельной добродетели и чрез подражание хождению и жизни Иисуса укрепится в ней, тот после сего доходит до слышания божественных речений или до созерцания. Поскольку и Мария прежде села, а потом слушала слова. - Итак, если ты можешь, восходи на степень Марии чрез господство над страстями и стремление к созерцанию. Если ж это невозможно для тебя, будь Марфой, прилежи деятельной стороне и чрез то принимай Христа. - Приметь сие: "которая не отнимется у неё". Подвизающийся в делах имеет нечто такое, что отнимается у него, то есть заботы и развлечение. Ибо, достигши до созерцания, он освобождается от развлечения и суетности, и таким образом у него нечто отнимается. А подвизающийся в созерцании никогда не лишается сей благой части, то есть созерцания. Ибо в чем больше он будет успевать, когда достиг самого высшего, разумею, созерцания Бога, что равно обожению? Ибо кто удостоился зреть Бога, тот становится богом, так как подобное объемлется подобным.