СУД ШЕМЯКИН
В некоих местех живяше два брата земледелцы, един
богат, други убог. Богаты же ссужая много лет убогова и не може
исполнити скудости его. По неколику времени прииде убоги к богатому
просити лошеди, на чемь ему себе дров привести. Брат же ему не
хотяше дати ему лошеди и глагола ему: «Много ти, брате, ссужал,
а наполнити не мог». И егда даде ему лошадь, он же вземь, нача
у него хомута просити. И оскорбися на него брат, нача поносити
убожество его, глаголя: «И того у тебя нет, что своего хомута».
И не даде ему хомута.
Поиде убогой от богатого, взя свои дровни, привяза
за хвост лошади, поеде в лес и привозе ко двору своему и забы
выставить подворотню и ударив лошадь кнутом. Лошедь же изо всеи
мочи бросися чрез подворотню с возом и оторва у себя хвост.
И убоги приводе к брату своему лошадь без хвоста.
И виде брат его, что у лошеди ево хвоста нет, нача брата своего
поносити, что лошадь, у него отпрося, испортил, и, не взяв лошади,
поиде на него бить челом во град к Шемяке судии.
Брат же убоги, видя, что брат ево пошел на него
бити челом, поиде и он за братом своим, ведая то, что будет на
него из города посылка, а не ити, — ино будет езд [1] приставом платить.
И приидоша оба до некоего села, не доходя до города.
Богатый прииде начевати к попу того села, понеже ему знаем. Убогий
же прииде к тому же попу и, пришед, ляже у него на полати. А богатый
нача погибель сказывать своей лошади, чего ради в город идет.
И потом нача поп з богатым ужинати, убогова же не позовут к себе
ясти. Убогий же нача с полатей смотрети, что поп з братом его
ест, и урвася с полатей на зыпку и удави попова сына до смерти.
Поп также поеде з братом в город бити челом на убогова о смерти
сына своего.
И приидоша ко граду, иде же живяше судия. Убогий
же за ними же иде. Поидоша через мост в город. Града же того некто
житель везе рвом в баню отца своего мыти. Бедный же веды [2] себе, что погибель ему будет от брата и от
попа, и умысли себе смерти предати, бросися прямо с мосту в ров,
хотя ушибьтися до смерти. Бросяся, упаде на старого, удави отца
у сына до смерти; его же поимаше, приведоша пред судию. Он же
мысляше, как бы ему напастей избыти и судии что б дати. И ничего
у себе не обрете, измысли, взя камень и, завертев в плат и положи
в шапку, ста пред судиею. Принесе же брат его челобитную на него
исковую в лошеди и нача на него бити челом судии Шемяке.
Выслушав же Шемяка челобитную, глаголя убогому:
«Отвещай!» Убогий же, не веды, что глаголати, вынял из шапки тот
заверчены камень, показа судии и поклонися. Судия же начаялся [3] что ему от дела убоги посулил, глаголя брату
ево: «Коли он лошади твоей оторвал хвост, и ты у него лошади своей
не замай до тех мест [4] , у лошеди выростет хвост. А как выростет хвост,
в то время у него и лошадь свою возми».
И потом нача другий суд быти. Поп ста искати смерти
сына своего, что у него сына удави. Он же также выняв из шапки
той же заверчены плат и показа судие. Судиа же виде и помысли,
что от другова суда други узел сулит злата, глаголя попу судия:
«Коли-де у тебя ушип сына, и ты-де атдай ему свою жену попадью
до тех мест, покамест у пападьи твоей он добудет ребенка тебе.
В то время возми у него пападью и с ребенком».
И потом нача трети суд быти, что, бросясь с мосту,
ушиб у сына отца. Убогий же, выняв заверчены из шапки той же камень
в плате, показа в третие судие. Судия же начаяся, яко от третьего
суда трети ему узол сулить, глаголя ему, у кого убит отец: «Взыди
ты на мост, а убивы отца твоего станеть под мостом, и ты с мосту
вержися сам на его, такожде убий его, яко же он отца твоего».
После же суда изыдоша исцы со ответчиком ис приказу.
Нача богаты у убогова просити своей лошади, он же ему глагола:
«По судейскому указу как-де у ней хвост выростеть, в ту-де тебе
пору и лошадь твою отдам». Брат же богаты даде ему за свою лошадь
пять рублев, чтобы ему и без хвоста отдал. Он же взя у брата своего
пять рублев и лошадь его отда.
Той же убоги нача у попа просити попадьи по судейскому
указу, чтоб ему у нее ребенка добыть и, добыв, попадью назад отдать
ему с ребенком. Поп же нача ему бити челом, чтоб у него попадьи
не взял. Он же взя у него десять рублев.
Той же убоги нача и третиему говорить исцу: «По
судейскому указу я стану под мостом, ты же взыди на мост и на
меня тако ж бросися, яко ж и аз на отца твоего». Он же размишляя
себе: «Броситися мне — и ево-де не ушибить, а себя разшибьти».
Нача и той с ним миритися, даде ему мзду, что броситися на себя
не веле.
И со всех троих себе взя.
Судиа шь выела человека ко ответчику и веле у него
показанние три узлы взять. Человек же суднин нача у него показанныя
три узла просить: «Дай-де то, что ты из шапки судие казал в узлах,
велел у тебя то взяти». Он же выняв из шапки завязаны камень и
показа. И человек ему нача говорить: «Что-де ты кажеш камень?»
Ответчик же рече: «То судии и казал». Человек ему нача его вопрошати:
«Что то за камень кажешь?» Он же рече: «Я-де того ради сей камень
судье казал, кабы он не по мне судил, и я тем камнем хотел, его
ушибти».
И пришед человек и сказал судье. Судья же, слыша
от человека своего, и рече: «Благодарю и хвалю бога моего, что
я по нем судил: ак бы я. не по нем судил, и он бы меня ушиб».
Потом убогий отыде в дом свой, радуяся и хваля бога. Аминь.
Источник. Изборник (Сборник
произведений литературы Древней Руси). – М.: Худож. лит., 1969.
– С.588-590, 778 (прим.) – Сер. «Библиотека всемирной литературы».
Подготовка текста повести «Суд Шемякин» и прим. А.М.Панченко.
Комментарий. В заглавиях некоторых списков
«Шемякина суда» указано, что повесть «выписана из польских книг».
Известна польская версия, принадлежащая писателю XVI в, Николаю
Рею из Нагловиц. Кроме того, сходные сюжеты встречаются в ряде
других литератур. Даже если в основе «Шемякина суда» лежал иноязычный
оригинал, то переводной текст быстро акклиматизировался в русской
среде. Бытовые коллизии, лежащие в его основе: насмешка над незадачливыми
истцами, над судебной процедурой вообще, восхищение казуистической
ловкостью Шемяки — все это было близко русской жизни тех лет.
Повесть о Шемякине суде сохранилась в двух версиях
— прозаической и стихотворной. В XVIII — XIX вв. многократно выпускались
лубочные издания «Шемякина суда», повесть дала материал для прозаических
и драматических обработок и перешла в фольклор.
Текст печатается по изданию: «Русская демократическая
сатира XVII века», М.–Л. 1954, стр. 20-23.
[1] плата за прогоны.
[2] зная
[3] понадеялся
[4] покамест
