Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы: РПЦ в 1970-е гг.

1979 год, 29 ноября. Заявление И.Якуниной о нарушениях закона при аресте ее мужа свящ. Глеба Якунина

Оп.: ВРХД, №130. 1979.

ГЕНЕРАЛЬНОМУ ПРОКУРОРУ СССР

копия: ПРОКУРОРУ г. МОСКВЫ ПО НАДЗОРУ ЗА ОРГАНАМИ КГБ МОСКВЫ И МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ

ЯКУНИНОЙ Ираиды Георгиевны Москва, ул. Дыбенко д. 30, к. 1, кв. 45

об аресте священника Глеба Павловича ЯКУНИНА и об обысках в нашем доме

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

1-XI-1979 г. в 8 час. утра мой муж священник о. Глеб Якунин был уведен из своей квартиры сотрудниками Управления КГБ по г. Москве и Моск. обл. без предъявления санкции на арест, обманным путем.

Когда мой муж хотел проститься с детьми, ст. лейтенант КГБ Новиков сказал: «Ну что Вы, Глеб Павлович, мы Вас везем для допроса как свидетеля. Вы скоро вернетесь».

Так и увели моего мужа, отца трех детей (старшая дочь — школьница, сын — 5-ти лет и дочь — 2-х лет). И только поздним вечером после многих попыток я дозвонилась по телефону и узнала, что о. Глеб арестован и находится в Лефортовской тюрьме.

После того как увели мужа, в доме начался обыск. При обыске изымали все бумаги, в том числе личные письма и архивные записи моего мужа, записные книжки, книги и брошюры религиозного содержания. Кроме того изъят магнитофон с кассетами, т. е. имущество, имеющее материальную ценность и не запрещенное для хранения и пользования. (Могу добавить, что еще ранее при обыске 28-IX-1979 г. у нас изъяты ложки «белого металла», которыми мы пользовались в быту, и до сих пор это личное имущество не возвращено).

Все мои попытки узнать причину ареста мужа и какое ему предъявлено обвинение остаются тщетными. Следователь КГБ ЯКОВЛЕВ отказывается сообщить мне в чем обвиняется о. Глеб и заявляет, что он привлечен к уголовной ответственности как государственный преступник.

Мой муж, глубоко религиозный человек, верующий христианин, безусловно не совершил никакого преступления. Будучи отстранен от службы во Храме Господнем несправедливо, в результате гонений со стороны КГБ, начавшихся еще в 1965 году, он продолжал оставаться священнослужителем и делал только добро людям. Он был членом Христианского Комитета защиты прав верующих в СССР — свободной ассоциации, ставящей своей целью защиту свободы совести и прав верующих всех религий. Действовал он всегда открыто и не нарушая законов.

12-XI-1979 г. в 4 часа дня в нашу квартиру буквально ворвались работники КГБ во главе с капитаном КАТАЛИКОВЫМ и произвели повторный обыск. От меня требовали выдачи валюты, которой в нашем доме нет и никогда не было (я даже в глаза не видела никогда в своей жизни никакой иностранной валюты и никаких драгоценностей в моей семье не было и нет). Капитан КАТАЛИКОВ и другие работники КГБ, производившие обыск, вели себя вызывающе грубо. Явно незаконно, без ордера на личный обыск, не только меня, но и мою старшую дочь школьницу и даже бывшую у нее в гостях девочку подвергли унизительному личному обыску с раздеванием и ощупыванием. Этот личный (разумеется безрезультатный) обыск производила некая ШИРЯЕВА, которая следственным работником не является, и только по моему настоянию она была внесена в протокол обыска. Записали ее «понятой». Она затолкала меня в меньшую комнату, а девочек — в кухню и поочередно одна производила личный обыск с профессиональными ухватками. В это время работники КГБ в большой комнате одни, т. е. без хозяев квартиры, продолжали обыск.

При этом обыске у нас изъяли все иконы (19-ть) и крест — распятие. Для моего мужа и меня — это не просто «личное имущество» — это не коллекция любителей старины. Это святыня. Перед этими иконами мы зажигали лампадки и как православные христиане перед этими иконами возносили свои молитвы к Богу. Ни к какому -«государственному преступлению» эти святые иконы никакого отношения иметь не могут. Изъятие икон в доме священника — это намеренное и дерзкое издевательство над религиозными чувствами.

Я требую тщательной проверки всех описанных мною беззаконий, освобождения моего мужа и возврата незаконно изъятых у нас религиозных книг, святых икон и распятия. Возврату подлежит и другое изъятое у нас при обысках имущество.

Я требую наказания лиц, виновных в произволе и беззаконии.

20-XI-1979 г.

(И. Г. Якунина)

ПРИЛОЖЕНИЕ

к открытому письму Ираиды Якуниной об обысках и аресте о. Глеба Якунина

Справка о нормах закона, нарушенных при аресте и обысках

1. В нарушение ст. 11 УПК РСФСР арест Глеба Якунина был произведен без предъявления санкции прокурора (ордер на арест) или постановления суда.

Ни одного из условий, предусмотренных ст. 122 ГПК РСФСР для задержания о. Глеба в качестве подозреваемого, с последующим получением санкции прокурора, — в данном случае не было.

2. Хотя закон и не содержит прямого указания на обязанность следственных органов сообщать ближайшим родственникам арестованного о сущности предъявленного обвинения, но в законе нет и запрещения сообщить такие сведения (жене, матери, взрослым детям). В практике такие сведения, хотя бы в самой общей форме (статья Уг. Код.) как правило сообщаются.

3. В соответствии со ст. 171 УПК РСФСР: «следователь должен строго ограничиваться изъятием предметов и документов, могущих иметь отношение к делу». Изымаются также предметы и документы запрещенные к обращению.

В нарушение этой статьи у о. Глеба Якунина изъяты личные записи религиозного содержания, религиозные книги, освященные иконы и распятие, а также не запрещенные к обороту вещи (магнитофон, серебряные ложки).

4. В соответствии со ст. 169 УПК РСФСР должно быть обеспечено присутствие лица, у которого производится 'обыск, либо совершеннолетних членов его семьи. В данном случае 1-XI-1979 г. о. Глеб Якунин был намеренно (с применением обмана) увезен из дома до начала обыска. 12-XI-1979 г. часть обыска в большой комнате квартиры производилась в отсутствии членов семьи, которые были задержаны в меньшей комнате и в кухне для личного обыска.

5. Личный обыск Ираиды Якуниной, ее несовершеннолетней дочери и находившейся у дочери в гостях несовершеннолетней подруги был произведен с грубым нарушением закона.

а) Нарушены ст. 167, 168, 169 и 172 УПК РСФСР. Личный обыск производился без вынесения мотивированного постановления следователя о личном обыске и без санкции прокурора.

Ни одного из условий, предусмотренных ст.ст. 168 и 172 для личного обыска с последующим сообщением прокурору, — в данном случае не было.

б) Нарушены ст.ст. 135, 70 и 169 УПК РСФСР. Обыск (в том числе и личный) имеют право производить только соответствующие должностные лица судебно-следственных органов. В данном случае личный обыск Ираиды Якуниной и несовершеннолетних девочек производила посторонняя женщина, впоследствии, поименованная в протоколе обыска «понятой». Проведение посторонними лицами, а тем более понятыми следственных действий грубо нарушает не только определенные статьи УПК РСФСР, но и основополагающие принципы уголовного процесса (неприкосновенность личности).

Ширяева, не являющаяся должностным лицом следственных органов, не была в начале обыска (в квартире), не была представлена в качестве понятой и не присутствовала до конца обыска в квартире. Она производила личный обыск одна, т. е. без понятых.

в) Нарушены ст.ст. 87, 102 и 141 УПК РСФСР. Не были составлены и вручены обыскиваемым протоколы личного обыска. Только в протоколе обыска квартиры сделана отметка о том, что при личных обысках ничего не обнаружено и не изъято. Несоставлением протоколов личного обыска сделана попытка этим беззаконием скрыть беззакония, допущенные при производстве личных обысков.

17-XI-1979 г.

Справка составлена юристом (пенсионеро.м) С. В. Каллистратовой.

п/п оригинал хранится у меня.