Сие Евангелие
Не от ангела.
На севере
На ягеле,
На верной веры сервере
Узрел сие Евангелие.

И с тех времён
До пор до сих
Его в неблеклый
Облекал я стих.

Попытку совершил слияния
Явлений истины и красоты,
Чтоб сполохи зажглись сиянья
В строках словесной красоты.

И вот круг лет калейдоскопа
Дошёл до юбилеев скопа.
И хоть мой труд – не труд аскета
Спешу я поместить на сайт
Душеспасительной дискеты
Благовестимый мегабайт.

Я как Матфей — мытарь, апостол,
Всех, кто с деньгой, кто без монет,
В ком вера есть и в ком уж нет —
Всех призываю в интернет.

Тому в ком честь и в ком бесчестье,
Скорей чести (прочесть)
Влеку я
Сии живительные вести
Прещеннейший иерей Якунин.

Тот, кто надломленной не переломит трости (Мф.12,20),
Нам заповедовал о непрестанном росте.
Всеобщий рост - императив! -
Сего творенья лейтмотив.

Стихии слов стихосложенье
Причислив к культову служенью,
Хвалу пою в пути на марше
Презапрещённый иерей.
Стихи-стихиры канонаршу,
Слагаю тропы тропарей.

МЕНЮ ПО МЕНЮ

Сие меню
для духом нищих,
Составлено из терпкой пищи,
По Меню
Александру.
На детской вырос кто кашице,
Кому опасно, коль решится,
Покушав, может впасть в хандру.

ОТ АВТОРА

Идея этого произведения сложилась под влиянием классиков современного эволюционизма — Тейяра де Шардена и Владимира Вернадского в те далекие годы, когда я отбывал свой лагерный срок в 37-ой Пермской политзоне. Тогда возник план, уйдя в ссылку, взяться за фундаментальный труд, объясняющий первопричины катастрофы, постигшей российскую православную империю в 1917 году, а также тяжкого кризиса, поразившего само российское православие, - кризиса, который и ныне углубляется с каждым годом.
Но сбыться моим замыслам не удалось, в первую очередь по причине «технической» — в далекой Ыныкчанской ссылке (500 км от Якутска), где я оказался в 1984 году, литература, необходимая для написания академической работы, оказалась практически недоступной. Тогда я, перегруженный идеями, жаждущими воплощения, предпринял отчаянную попытку выразить своё мировоззрение в стихотворной форме, хотя  ясно понимал основную трудность — богословие, догматика, историософия — весь этот мир, требующий чётких, жёстких словесных  конструкций,  очень  сложно  втиснуть в нежно-хрупкие рамки языка поэзии.
Но всё же приступив к делу, я сразу замахнулся на создание монументальной  драмы  в высоком  классическом стиле (в подражание «Фаусту» Гёте). Трудился «в поте лица», но кроме предваряющего стихотворения «От холода не околею», все попытки оказались бесплодными.
Крылатый Пегас, запряжённый в неподъёмную телегу, всё-таки сдвинулся с места тогда, когда с вершин классики я перебрался в низину раёшного примитива. В сыром виде поэма была закончена за год, хотя работу я неоднократно в отчаянии бросал, не в силах преодолеть сопротивление материала. В последующие 13 лет временами снова возвращался к тексту и только теперь довел его до приемлемого уровня.
Неуёмные ревнители кондового благочестия непременно увидят в моем стихотворном обращении к Богу кощунственно-недопустимый юмор, фамильярность, вульгаризмы. Авансом отвергая несправедливые обвинения, хочу заметить, что именно лубочный стиль поэмы предопределяет  упрощенный этикет даже при обращении грешной  твари в высшую  религиозную Инстанцию.
Грани “фола”, употребляя спортивную терминологию, уверен, всё же сумел  не переступить.

ВВЕДЕНИЕ
К СЕМУ ВИДЕНИЮ

От холода не околею,
Меня, как лилию
Из Галилеи,
Бог на груди своей лелеет.
В далёкой Ыныкчанской ссылке,
Я прежний — ревностный и пылкий.

И я пишу,
А не прошу
И не пищу.
Я всем прощу.
Я всё прощу!
Далёким пращуром
Пращу
Вокруг земли я запущу,
Кометой — метою
Галлея
На удивленье Галилея,
Её величье защищу.

Из чана горного —
Из Ыныкчана,
Из тьмы и холода,
Метну я молотом
По Воланду.
Чтоб прекратился град,
Чтоб возвратился брат,
Чтоб возродился Град.

ВО СЛЕД ВВЕДЕНИЯ
О СОДЕРЖАНИИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
(ЧТО РАЗУМЕТИ
О ПРЕДЛАГАЕМОМ ПРЕДМЕТЕ)

О вырастаньи
Мирозданья,
Его развитии
Из точки
В великолепие новья —
В царственные сыновья,
Во всеблагие дочки.

В их многотучное жнивьё,
В их многоштучное жильё,
И в сверхстроенье велие,
О поразительном
Развитии
Из водорода,
Гелия —
Домостроительная ода
Во славу Бога-Гения.

Элегия —
Баллада
О смешанной коллегии
Космического лада.
О неслиянно-нераздельной
Палате парной —
Беспредельной —
Всевышне-высшей
Совместно с низшей,
Рукодельной,
Рукотворенно-тварной.

О Родине моей,
О предначертанном пути,
Которым надобно идти
К её благому устроенью
И к устранению
Разлада —
Словесный,
Росный
О России
Ладан.

Избытком чувств руководимый,
Его в кадило
Положу,
Хвала, чтоб Богу угодила,
Перед Всевышним покажу
Творенье мира лицедея,
Я многим лицам
Дам идею:
Теодицею (1) покажу.

Воздам
Создателю я честь,
Его Всеблагости не счесть.
И покажу,
Что даже ныне
Я всё такой же —
Не в уныньи.

"Всякое дерево, не приносящее доброго плода,
срубают и бросают в огонь". (Мф. 3: 10)
Это притча: под деревом разумеется человек, под плодом - добрые дела, для которых мы созданы….

Св. прав. Иоанн Кронштадтский

ПРЕДНАЧИНАТЕЛЬНЫЙ ГЛАГОЛ:
ПРЕД БОГОМ Я ДУШОЮ ГОЛ

Господи,
Ниспади!
Приложи ухо
И не уходи,
Погоди,
Как на исповеди
Ты себя поведи.

Лжи
Не вложу
В уста
И устав.
Выслушаешь —
Слёзы высушишь.

Мою веру
Выверил
Мерой разума я,
И не разово
И не розово,
Мерой, Господи,
Самой высшей.
И теперь зову Тебя:
Выслушай,
Всевышний.
Правоверья не нарушив,
Веру выверил,
И теперь наружу
Душу
Выверну.

Я Тебе поведаю-
Исповедаю,
Како ныне верую.
Никакой не соблазнился
Ересью-химерою.

Веру
Выверкой
Не исковеркал.
Засверкает,
Не померкнет
Камень веры правой —
Для Тебя его хранил,
Для Тебя его гранил,
Оградил
Оправой.

Я, совсем как на Сионе
Сын Ионин Симон (Мф.16: 17; Ин.6: 68),
Выскажу,
Не искажу
Правой веры символ.
Потрудился сивым
Мерином,
Неумеренно,
Как вол,
Твоего чтоб прославленья
Прекратилось ослабленье,
Я работу произвёл.

Что скажу теперь, то гоже
Будет сердцу Твоему,
Верю в то, мой Бог!
И всё же —
Может нужен
Путь поуже?
Может снова нужно
Ножны
Брать
На брань?
Ответь мне, Боже!

Если да,
И если даже
Не оставят и следа.
Если да
Во вражьем
Раже
Проутюжат
Дюже
Даже,
Если даже и по коже,
Если даже и похоже,
Если даже и похуже —
О мой Боже,
Господин,
Я и тогда не останусь один.
Я буду с Тобою вдвоём —
Да святится же Имя Твоё!

ЧАСТЬ 1

О МИРА БОЖЬЕГО ТВОРЕНЬИ —
СОСТАВ СЕГО СТИХОТВОРЕНЬЯ

Я восхищаюсь зоркостью Шекспира,
Он защитил пером Тебя - рапирой,
Содеяв выпад поразительный
Во славу принципа развития.
Левиафана атеизма
Пронзил он силой афоризма:
"Экономична мудрость бытия,
Всё в мире шьётся из старья".
Экономичность - эстетический канон.
Великий Ты Эстет, Великий Эконом.

ТЫ ПРОСТИ МНЕ, О, ГОСПОДИ, КОЛИ
С ШЕСТОДНЕВОМ Я БУДУ В РАСКОЛЕ

Есть великий научный факт,
Что творения мира акт,
От песчинки - до человека
(Откровенье двадцатого века),
Был изрядно растянут во времени
(Славный срок для ношения бремени)!

Лет под двадцать назад миллиардов
Мир был с шарик всего биллиардный,
А мгновением ранее — с точку,
Тогда не было
Неба,
Ни дня и не ночки.

Мир, рождаясь,
Раздался,
Раздулся,
Расширяясь на сверхоборотах.
Надпись есть у него на воротах,
Как творилось творение просто,
Прибавляясь по линии роста.

Когда выросло с шар уже,
(Только воздушный),
Водородом наполнилось, гелием,
Рук Твоих, Боже, сверхчудо-изделие.

В нём проклюнулись позже галактики,
Разместились в пространствах галантно;
Фонари разожглись — суперзвёзды,
Освещая на многие вёрсты.

Видишь, Боже, известно
Теперь только стало,
Как всё в мире твоем вырастало,
Как всё было на самом деле,
Развиваясь у мира в теле.

Что за век торжества астрофизики!
В выражении чувств астру физикам
Я бы с радостью преподнёс,
Я, растроганный ими до слёз.

Эти мира всего археологи
С головы всё поставили на ноги,
Докопались они до здания
Поразительного знания.

Астрофизики-археологи
Вывод сделали архилогический —
Что под уровень биологический
Эволюции мировой,
Как земля под травой,
Как блюдца
Под чашки кладутся,
Когда к столу подаются,
Бытийству подложен безжизненный слой,
Необитаемый,
Необъедаемый,
Там не было имени
В царственной химии
Там не был ни добрый, ни злой.

Лишь спустя много лет — биллионы,
На растительно-
Оросительном
Лоне-
Бульоне
Заиграла жизнь на морском.
Я надеюсь, о Боже, простительным
С Шестодневом мне будет раскол.
Объяснительное
Расхождение
В семенно-
Сеяном
Происхождении
С откровением Моисеевым (2).

В православие верую яро,
Но с уклоном к Шардену Тейяру (3).

Был я ранее
Как бы раненый
Раненный схоластикой креационной,
Что вся в пластике реакционной.
Был в агонии
Как в зек-вагоне я.
Был в мучении
От учения
О космогонии.

А теперь по живому
Учению –
Течению
Блаженно теку
В лагуну
Теологуменов (4)
К богословов игумену —
К амнистированному еретику.

В тейяровых мыслях
Невялых истин
Немалая толика.
Да прославится имя Твоё
И немножко Шардена католика!

Дальше было почти как по Дарвину:
Вверх простейший в борьбе рванул,
Гибла тварь, что являлась с изъянами,
Заселялась земля обезьянами.

МИР РАЗВИВАЕТСЯ КАК ЧАДО,
КОТОРОЕ ОТЦОМ ЗАЧАТО

Итак, сплетя словес виток,
Дам производственный итог —
Благодаря большой науке
Мы в руки
Знанье получаем
И, вдохновляясь, поучаем
О детище Твоём, мой Бог, - Твореньи.

(Люблю я мир,
Как манную
С вареньем,
Желанную
Мне с детства кашу.
Ей Боже, не совру, ничуть не приукрашу.
Моя позиция
Пусть сице (5)
В стихослуженьи отразится,
Астрономически-гуманная
Гастрономически - гурманно).

Живёт весь мир и зиждется,
И движется под знаменем,
Под сенью с начертанием «прогресс».
Феномен этот
(Творенья метод) —
Моей веры не прогрыз.
Узнав о красном о смещении (6),
Не стал я красным от смущенья,
Развитья мира явный факт
Не произвёл во мне инфаркт.

И то, что макро-космос
Растёт,
Как плод утробный,
Души моей не сокрушит,
Как ерихонскую стену
Разрушил голос трубный,
Не рассосёт, как осмос.

Мир развивается, как чадо,
Которое отцом зачато.
Ведь ты не только наш Творец,
Ты — чадолюбящий Отец.
У нас на это раритет,
Что выдал Сверхавторитет!

Закон развитья бытия
(Для обновленья без мытья)
Всеобщий он — универсальный,
Всё в универсуме (7) под ним,
(Как все найдешь в универсаме,
Ещё верней — в универмаге,
Ещё точнее — без помарки,
Там, где товары — высшей марки,
В сверхмагазине-
Супермарке -
Те.
Там всё имеется, чтоб вкупе
Угобзили (8)
Покупателя
Товары те,
Товары и для тела, и души).
О Боже! Как законы хороши!
Твои премудрые законы,
Как мало с ними мы знакомы!

Душа и дух растут ведь тоже —
Премудрость тут Твоя, о Боже!
Само Священное Писание
Нам говорит про то же самое.

Ты от Адама до Апостолов
Домостроительствовал и пестовал.
Ты постепенно Боговестовал,
Мир возвышая, благовествовал.

Ты гнал Адама
Из Эдема,
За то, что он послушал даму (Быт.3: 23-24).
(Велела Ева,
Поев от древа).
О, ада чрево!

Ты Ноя пас,
Ты Ноя спас,
Ты Ноя спас, от гноя
Моя,
Спасал от праведного гнева,
Его с семьёй запрятав в древо. (Быт. 7: 8)

Ты избираешь Авраама,
И в раму
Мы берём для храма
Его божественную драму.
Для высшей жертвы
Высший знак —
Единородный Исаак (Быт.22).

Та жертва зaклана
За клан,
Сколь чуден подвиг, сколь высок,
Чтоб многочислен, как песок (Быт. 13: 16),
Как звёзды чтобы заблистал (Быт. 15: 5),
Твоими сыновьями стал
Сей богоизбранный народ!

(И мне судьбы водоворот
Мой Боже, помоги пройти
И не разбиться на пути
О каменистую греховность.
Твою Судебную Верховность
Прошу: помилуй, амнистируй
И положительно тестируй,
Соделай и меня помеченным
Для жизни в Твоём Царстве вечном).

Ты Моисею дал скрижали (Исх. 24:12),
Которые со скрипом жали,
Как новые и тесные ботинки.
О Боже, Ты меня прости,
Что я, духовность упростив,
Изображаю
Детские картинки.
За то, что начал я плести
Словес лубочные корзинки,
А не стальные стропы (9) —
Тропы,
Не словеса-
Троса
Стальные,
Чтоб ими души поднимать
Упавшие и остальные.

О Боже, Ты меня прости
За безудержный юмор.
Я б в море горя без него
Так безутешным бы и умер.
Затем Ты новый дал Завет,
Который душу ввысь зовёт.
Сего Завета иго —
Благо,
Оно даёт и свет и влагу.
Под ним душе легко и просто (Мф.11: 30),
Душа растёт духовным ростом.

Растёт и Твоя Церковь тоже,
И даже Твоё Царство, Боже,
Об этом сказано отлично
В великой притче —
Семенно-горчишной! (Мф.13: 31-32)

НЕТ БОЛЕЕ ДЛЯ ТВАРИ СЧАСТЬЯ,
В ТВОРЕНЬИ МИРА ПРИНИМАТЬ УЧАСТЬЕ

«Научное открытие,
Что мир всегда в развитии,
Несёт для веры катаклизм», —
Решает атеизм.
И, празднуя победу,
Зовёт он всех к обеду,
Но обнаружилась беда —
Одна на блюде лебеда.

Победа эта мнима,
Стрела летит, да мимо:
Не в силах атеизм
Соделать атавизм
Из нерушимой веры,
Не сжать её размеры,
Не превратить религию
В забытую реликвию.

В наличии развития
Для веры нет разбития,
В развитии наличия
Для веры нет увечия.
И утвержденье-
Убежденье,
Что оно безбожно —
Ложно.

Наличие развития —
Вития о величии,
О мудрости и благости Творца.
Прийми хвалу без лести —
Творишь Ты с тварью вместе,
От жалости
И милосердия,
Не от святейшей шалости —
Для тварного усердия.
Творишь ты, Боже, синэргично (10),
Притом безмерно энергично,
Для чад не закрываются
Воротца
У Отца.

Призвал к участию
Ты всё творенье,
И быть нам в части
С Тобою — счастье.

Начав творить мистерию
Ты миру дал материю,
Сверхпрочный материал
В фундамент заложил.
Чтоб выдержала стойко
Божественная стройка,
Чтоб долго, безупречно,
Чтоб с нами вместе, вечно,
Он счастливо зажил.

И вот затем живая тварь
(Весьма поздней, но тоже встарь)
Прошла с тобой филогенез,
Наш пращур
Мощь в себе наращивал
И на вершину Древа взлез.

Там изготовился типаж
Для операции
«Купаж».
И купно —
Крупной,
Не для грации,
Для черепной —
По врезке рацио,
Для повышенья бытия
Без вразумленья-бития.

А в наш эон,
В наш чудный век,
Проходит трудно человек
Стезю духовной эволюции
С Тобою, Боже, в коалиции.

Хвала Тебе, Господь, что вложен
Тобой в нас дух.
И в результате,
О Создатель!
Тобой составлены из двух
Разнокалиберных природ
Мы, осчастливленный народ.
Как хорошо, что Ты нас сделал
Из каолина —
Лицами.

В тиши и в жизненной агонии
Я славлю чудо космогонии,
Прийми убогий глас горниста
В честь мудрого Космогониста!

О, Ты, Великий Пантократор!
Как панк-фанат,
Как банкомат,
Я многократно
Словно танк,
Как трактор-
Экскаватор
Старался в сердце вырыть кратер,
Чтоб вырвалась хвалебнов лава,
И на земле гремела слава
О мудрости и благости Творца —
Коросту сердца не пробил я до конца.
За то прошу — прости мне Боже
Хваленья хилые Тебе негожи.

Коснусь тут деликатной темы:
Ни старика, ни даже девы
Ей не оставить в равнодушьи,
Она — удушье
Для радушья.

Сверхтрепетная тема эта
О «Близком к двери» (11) конце света.
Горяч об этом вечный спор,
Нам говорят: «конец уж скор,
Давно созрел для жатвы колос» —
Мы слышим «близкодверцев» голос.

Хоть эта мысль парит над Русью,
Не верю в скорую парусию (12)
«Близ при дверях?» — я горький скептик,
В душе довлеет антисептик.
Опасно в жизни опираться
На историческую аберрацию.

Пришествия второго ждать опасно
В суровом напряжении напрасном.
Тоскливое опасно расслабленье
В мечтах о трудоизбавлении.

Ещё до ангельской трубы,
Когда откроются гробы,
Далече нам — был прав А. Мень,
И я во след кричу «Аминь».
И я, как он, произнесу,
Не в одиночестве в лесу,
И не келейно, шепоточком в ухо:
«В развитьи человеческого духа
Мы лишь ещё неандертальцы»,
Мы на ристалище лишь юные ристальцы.

До окончания пути,
До высоты Омеги,
Ещё немало нам идти
Без лености и неги!

* * *

Даже собака
Сверху и сбоку,
А иногда при гляденьи в анфас,
Или же в сильном душевном волнении
При выполнении
Возгласа «Фас!»,
Очень на хозяина
(Иначе и нельзя ей),
Даже поразительно, бывает, что похожа —
Тем более
Твоей святою волею
Твоё творение, Боже,
Которое сподобил Ты зачать,
Несёт Твою, Творец, печать.

Как Сам Сын Божий,
(«Быша вся через Него же») (Иоан 1: 3),
Имеет воли и природы две,
Которые навеки в синергизме,
Так и в созданья мира механизме,
Усильем в паре —
Творца и твари,
Стараньем двух
Мир двигается вверх,
Согласно философии монизма,
К реальному святому коммунизму.

ВЕЛИКИХ БОЖЬИХ РЕВОЛЮЦИЙ
Я НАСЧИТАЛ ЧЕТЫРЕ,
О НИХ ПОЮ СИЮ РЕЛЯЦИЮ
НА ГУСЛЯХ И ПСАЛТЫРИ

Мой Бог, Вселенную творя,
Ты применяешь принцип
Квалификации всеобщего труда:
Почётная работа - Богу-Принцу,
А тварью - добывается руда.

Ты повышаешь уровень творенья,
Обоживаешь то, что сотворил из бренья,
Где тварь не может эволюцией,
Ты сверху - Божьей революцией.

Твоих Великих Революций
Я насчитал четыре.
О них пою
Сию
Реляцию
На гуслях и псалтыри.

Взыграю я на древней лире -
На прославляющей псалтыри,
Твои дела озвучат гусли,
Мой Бог, во всехвалебном русле.

Творец наш Всемогущий!
Ты из небесной кущи,
Из собственного дома
(С домашнего ракетодрома)
Первичного Андрома
Заслал в ничто
В древесном семени.
(Ты совершил великий выброс,
Чтоб в древо жизни он бы вырос).

С сего начало бремени,
С сего начало времени,
Начало всех начал,
Когда ты мир зачал.
То было первой революцией.
(Архангельскими лицами
При сем хвалы свершался чин.
И мы в хваленьях не смолчим!).

В Великую Всемирную Вторую,
Жизнь неживой материи даруя,
Назад мильонов многолеточно,
Создал ты в море одноклеточных.

Для тварной жизни высшей пробы
Зашевелились анаэробы,
Для тварной жизни экстракласса
Зашевелилась биомасса.
И устремился штамм микробный
К предельной стадии — антропной.
Возникло много популяций
(О, Боже! Восприми реляцию —
Сию балладу,
Сию хвалу — Тебе в усладу).

Но самолично тот микроб
Никак не стал благоутроб.
И от Тебя, Господь, приватно,
До обезьяны, до примата
Сумел лишь только дорасти
(О Боже! Юмор мой прости!).

Взлететь до ангельского чина
Без благодатного почина,
До Михаила, Гавриила,
Не в состоянии горилла.
Не вознеслась и шимпанзе.
В мечтах, как ЗЭК из КПЗ,
От политического и до алкоголика
Она взлетать могла лишь только.

И вот, когда то Жизни Древо
Для действа главного созрело,
Взросло к пределу высоты,
К творенью вельей красоты
Ты приступил, о Боже, Сам
(Внемли убогим словесам!).

Под ангельское «Исполла...» (13)
Ты из ствола,
Его вершины
(Вот видишь, Боже,
Значит, тоже
Разрешимы
Не только мелкие, как просо,
Вопросы
Скромные,
Но и огромные,
Погромные
Для сферы
Веры
Апологии,
Что разрослись в Антропологии),

Живой природе ум даря,
Ты выделал её Царя.
Совсем как в сказке у Коллоди,
Пиноккио в которой из колоды
Был телом
Сделан.

Зовётся он ещё и Буратино;
Не захотел Ты, чтоб из бурой тины
Тебе кадили
Крокодилы!
Не захотел, чтоб языком гориллы
С тобой творенье говорило!
По сей причине,
И от кручины
По отрочине,
Не от безделья
Ты выделал себе
Из дерева изделье.

Велик, о Твой, Творец, почин!
Ты образом его почтил,
Ты даровал ему свободу.
А сам почил —
Для отдыха в Субботу.

И это было революцией
Всемирной — Третьей.
Ну как же гимна не воспеть ей,
Не воспеть Тебе:
Не бросил человека Ты в беде,
В грехопаденья катастрофе
(О, правый Боже,
Как не вхожи
Музы стопы
В мои строфы!).

Всемирной революцией четвёртой
(И в этот факт мы верим твёрдо)
Привита Отрасль к Жизни Древу —
Сам Бог вселился в Пресвятую Деву,
Чтоб довести всю тварь до вечности —
Предел гуманности, всечеловечности!

До высоты Омеги,
Без отдыха и неги
То Древо высится, растёт,
Когда прийдешь — тогда расчёт.
Потребуешь отчёт
От каждой ветки,
Молодой и ветхой,
Каждого сука.
От той, которая суха,
Гнила,
Твоему Слову не вняла,
Чьи горечи полны плоды,
Ты всем дал света и воды.
А с Неба Отрасль:
Ветви, листья,
Что отросли при благовестьи,
Ты не схоронишь — сохранишь.

О ДРЕВЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ,
В НЕБЕСНЫЙ ГРАД БОГ ПОМЕСТИТ КОТОРОЕ

Когда приидет Царствие Твоё,
В него войдёт
Не только Древо Жизни,
Но и иное Древо,
Которого от древле
Век,
С тех пор, как создан человек.

То Древо человеческой культуры,
Плоды которого
Пойдут Тебе в оброк,
(Таков уж над культурой рок).

Они есть Истина, Добро и Красота,
И для него предел земной
Всё тот же, не иной —
Омеги высота.

И испытается огнём Второе это Древо,
Не побоится и оно большого перегрева
В горниле страшного Суда
(Отсюда всё пойдет туда).

Для твари высшая отрада,
Что для Божественного Града
В стройматериал Ты Древо пустишь
(Пойдёт в отходы только пустошь).

И не сгорит в огне то вечное,
Тобою к жизни что намечено,
Тобою, вечности Строителем,
Всецарственной (для всех) обители.

Тобою, вечной жизни Зодчим,
Для Града Славы в Царстве Отчем
(Как обжигают кирпичи
В специально сделанной печи,
Для повышенья прочности,
Чтоб избежать порочности).

И не сгорит от гнева
Культуры это древо,
Не пропадёт от града.
Плоды, пригодная рассада,
Заложатся тобою в склад
Для будущего сада
Во Царствии Твоём.
За это тоже,
Дивный Боже,
Хвалу Тебе поём!

Самоотверженных свершений
То древо творчества, труда.
Ты будешь гнать того в три шеи,
Чьё дело не войдёт туда.

Неверный раб во тьме кромешной
За то, что зарывал талант! (Мф.25: 1-30)
Не делом внутренним, а внешним
Души гранится адамант (14).
Как у спортсменов, у штангистов
Не входит в счёт движенье «жим»,
Так и Тебя, дел внешних вместо,
Мы умным деланьем не ублажим.

Ведь аскетизм — лишь упражненье,
Развитье мускулов души,
Для приложенья
Напряженья,
Дела чтоб были хороши! (Мф.25: 35-36)

Судить Ты будешь по плодам,
Смоковницей сухой
Своих плодов Тебе не дам —
Замру перед Тобой! (Мф.21: 18-22)

При корне залегла секира,
Огню гиены пламенеть!
Хоть хилый плод сии стихиры —
Не дай мне, Боже, онеметь! (Мф.3: 10)

«Без дел мертва святая вера,
Как мёртво тело без души». (Иак.2: 26)
Дела — Твоя стальная мера,
Меня под ней не сокруши.

И даже тот, кому Ты Пастырь,
Без дел козлом пойдёт налево (Мф.25: 32):
Когда больному нужен пластырь,
Чтоб рана брата не болела,
Брат не подаст — то злое дело,
Зло значит брата одолело.
Ты Сам не только заявил,
Не только Словом нам явил,
Явил и Словом-Делом (Ин.13: 1),
Свою великую любовь
Вскормив Пречистым Телом.

Твой Бога-Скульптора
Резец —
В предметы культа,
В образец
Нам надо брать
Для подражанья.
Не под угрозами
В дрожаньи
Тебе чтоб принесли
В святые закрома,
При том и не хромая,
Несметного,
Несмертного
Початки урожая.

Твоя большая плодотворность,
Твоя большая деловитость
Нам вдохновенье на моторность,
Ориентир на плодовитость.
Отца прославим многоплодьем
Мы по призыву Иоанна, (Ин.15: 8),
Идеей-фикс в себя вколотим,
Она — Божественно-гуманна.

В НЕБЕСНОМ ГРАДЕ
МНОЖЕСТВО ЗЕМНОЙ КУЛЬТУРЫ:
ОТ ИЗМЕРЕНЬЯ ЕДИНИЦ
И ДО АРХИТЕКТУРЫ

Мой Бог! О том, что чудно Ты
Применишь в будущем плоды
Творимой на земле культуры,
За вычетом эрзац-халтуры,
Для пребыванья в вечности
На благо каждой личности.
О том, что в жизни вечной,
Как в нынешней, в конечной,
Тобой намечено
Наличие
Культуры отправленье (15).
(За исключеньем той, что в грехоотравленьи),
Свидетельствует Откровенье.

Для уверения приведу пример
Из сферы измеренья мер:
Небесный Град, хотя и Новый,
Но и совсем тупоголовый
Без дополнительного заверенья
Поймёт, что градоизмеренья
Употребляемые единицы
В нём будут очень старые —
Ветхозаветные,
И даже допотопные
(Самые простые и самые удобные).

Вот эти единицы — стадии
И даже локти (Откр.21: 17),
(А меньше на порядок,
Наверно, будут ногти).
Кстати,
Войдут во Град,
Конечно, те, кто в Сыне,
Но думаю, культурно — не босыми
(Меня Ты если пустишь,
Готов надеть хоть лапти).
Пример ещё (поймёт и дура),
Что Новоградова архитектура —
Плод человеческого творчества-творенья,
От его отрочества и до замытаренья.

Не мыслю Новый Град без стилей.
Молю, в него чтоб поместили
Всё лучшее, что здесь изобрело
Всемирное архитектурное бюро.

Чтоб разукрасить Град и вечный Божий пир,
Мне кажется, там нужен и сдержанный ампир,
и хрупкий рококо
С избыточным барокко
(Конечно без грехов, дефектов и пороков).

Ещё один пример я дам:
Наш общий праотец Адам
В культурном благостном краю
(С Тобою будучи в Раю)
Давал названья, имена,
Культуры сеял семена. (Быт.2: 20)

А вот святые имена,
Начертанные письмена,
Как высшая награда
У Града на стене, (Откр.21: 14)
Внизу, на основании.
Входящим чинно,
Эти имена небеспричинно
Бросятся в глаза,
И даже егоза
Прочтёт их при сновании.

Святых великих имена
Узрят и над воротами:
Христиане-воины ротами
Чрез них войдут
В редут
Божественный,
Под ликование, торжественно,
На смотр великий, на парад.

Мой Бог! Я был бы бесконечно рад
Попасть к Тебе в Небесный Град!
Хотя б ползком,
Хотя б глазком
Взглянуть одним!
Хотя бы побывать под ним!

Мой Бог! Грехи мои прости,
Ты и меня в Свой Град пусти,
Прошу Тебя, пусти!

ЧАСТЬ II

ПЛАЧ О ПРАВОСЛАВИИ,
О ГРЕХАХ РОССИИ.
БОГ БЫ НАС ПОМИЛОВАЛ,
ЕСЛИ Б ПОПРОСИЛИ

Вы - соль земли. Если же соль потеряет силу то чем
сделать её солёною? Она уже ни к чему не годна, как
разве выбросить её вон, на попрание людям. (Мф. 5: 13)

 

О ЧЁМ ГЛАГОЛЕМ РЕДКО —
О КРЁСТНЫХ НАШИХ ПРЕДКАХ

Тысячелетие Крещения России!
О сколько, Боже, мы просили,
Тебя просили
О России,
Просили о её спасении,
Просили дома и в рассеянии.

Проматерь наша — Киевская Русь
(Я прадедов судить берусь
Для нашей пользы, не из-за затеи)
Скопировала веру с Византии.

В великой Византии того времени
Уж не крутились приводные ремени
Её духовного движения
(С того начало низверженья).

У ней случилась аберрация
(Нуждалась в срочной операции,
Хоть, может быть, практически
Её терапевтически
Лечить было полезней),
Страдала гречески-языческой
Наследственной болезнью.

Ей явно показалось
(Наверное зазналась),
Достигла будто совершенства
Византия-Ойкумена.
Была объявлена отмена
Прибавлений к веры символу,
Непокорным же небесными
Всё грозили силами.

Неумеренными порциями
Над еретиками, над иконоборцами
Громкими дмились победами.
Сами себя убедили,
Что навсегда победили,
Миру об этом поведали.

Твёрдо решили —
Достигли вершины,
Вечных времён полноты,
В вере своей никогда не грешили,
И от того навсегда нерушимы,
Но угасали от немоты.

Прозвучал громким словом один Палама,
Но и он немоты той не смог поломать.
Как застыло их догм развитие,
Началось Византии разбитие.
Из последних уж сил
Токовал -
Голосил,
Толковал
Николай
Кавасила (16).
Дух стал сух.
Мира слух
Росой-оросом
Более не оросила.

Наступила пора
От величья двора,
От могущества Рима Второго
(От того, что вся жизнь нездорова).
От него (неизбежное сталось),
Ни кола-
Ни двора,
Ни колун-
Топора,
На канун
Ничего не осталось.

* * *

Когда Киевская Русь крестилась,
С Византии на неё переместилось,
С крёстной матери её духовной,
С благодатью вместе и греховное.

От Днепра, от крещенской купели,
Заунывные песни запели.
От Днепровской купели крещенья
Оказались во вражьем прельщеньи.
Из воды освящённой днепровской
Скромно, робко вышла, не броско,
Замерла во благом во говении,
А вперёд идти — нету рвения.
Нету в сердце огня.
Ночь, луна — слаще солнца и дня, (17)
Задышала одним лишь мечтанием —
Эхом матери стать в почитании.

От рождения
Стать отражением,
В послушании, в подражании,
Эхом к нам и пришло поражение.

Как взглянула назад
Православная,
Так застыли глаза
У расслабленной;
Завороженно-
Замороженной.
Раздирало её раздвоение,
То, что стало теперь — воздаяние.

О СТАРЦЕ ЗОСИМЕ И ФЕРАПОНТЕ,
КОТОРЫЙ ДУХОВНОСТЬ В РОСИИ ИСПОРТИЛ

Двоения веры
Нет в Завете,
Впервые заметил
Его Достоевский —
Тот самый,
Достаточно веский
Достаточно резкий.

И изобразил
С силою
Символы:
Зосиму,
А за сим
Ферапонта (18).
Не с понта это сделал он,
Сделал это не с понта (19).

(Вот видишь, Боже, я подвержен сбою,
Мне надо над собою
Усердно поработать,
С блатными посидел и стал «по фене ботать» (20).

Двоения веры хоть нет в Завете,
Но Ты попускаешь возможности эти.
В словах Откровения
О нашем спасении,
Намеренно скрыты немалые тайны:
Сынов отличить чтоб от тех, кто по найму.
«Открылись чтоб помыслы многих сердец» (Лк.2,35).
Как мудро
Придумали
Сын и Отец!

Не для того ли нам свыше сказано,
Залегло чтоб азами,
Не залетными фразами:
«Вы свет миру, вы соль земли»(Мф.5: 14),
А разве мы так себя повели?
Света, соли свойство,
Присущее храброму воинству, —
Не уклониться, в бок не уйти,
Проникнуть во всё, что стоит на пути.

И в кулинарной притче
О закваске,
Что для теста, (Мф.13: 33) —
Наличие
Величия
В намереньях захватских,
Святой агрессии избыточно тут места.

Хоть грубо подумай, помысли хоть нежно,
Уразумеешь явно, неизбежно —
Христианство, в замысле, — безбрежно,
Оно по сути — центробежно.

По образу Вселенной,
В ней святости явленной
Раздаться надлежит,
Божественное посещенье —
Начало мира освященье.
Не отразить —
Преобразить
Всё, что Тебе принадлежит,
Должна, дерзаю полагать,
Твоя, о Боже, благодать.

В святом молении о Чаше,
Когда решались судьбы наши,
В Своей Божественной заботе
О человеческой свободе,
Свободе человеческого духа,
Когда и небо было глухо,
Тогда, в маслиновом саду,
Душою будучи в аду,
Слезами камень оросив,
Тебя просил
Нас любящий
Без меры:
«Не молю, чтоб Ты взял их из мира,
Но чтоб Ты сохранил их от зла» (Ин.17:5)
(Тобой как посеянный злак).

Христианство Зосимово
Неугасимо;
Ферапоптово —
Терракотово,
Застывшее
В бывшем.

Оно ревнительно-
Центростремительно,
Но мигом,
Стремительно
Только лишь к «эго»,
Сжалось
(О жалость!), —
И тьма объяла его.

Можно чем обобщить
Ферапонтовщину?
Верой в то, что царство материи
Навсегда для Бога потеряно,
Что во власть сатаны
Навсегда отданы
Всякая плоть,
До человеческой вплоть.

Что в мире прекрасно-красивом
Властно владеет тёмная сила,
Что носит её отчество
Всё человеков творчество.

Верой в то, что только бес
Владелец всего, что пониже небес.
Всем мирским Ферапонты гнушаются,
Ненавидеть мир православным внушается.
“Всё земное — прах, суета сует” —
Православным мысль Ферапонт суёт:
“Поскорей покидай царство зла и греха,
Только пыль, уходя,
Не забудь отряхать.
Блага все земные -
Сон и паутина;
Занесёт в гиену
Сладостей путина...”

Плач от Ферапонта -
Истеричный клич:
То отцы анахореты,
Ферапонтовая фронда,
То бойцы невидимого фронта
Загоняют душу в клинч.

О Боже, в мысле-разореньи
Молю тебя об озареньи.
Дерзает мысль, что некоторые блага
(Среди иных
Вплоть до преземесто-земных)
Для жизни Древа —
Подлинная влага.
Или возможно удобренье,
И минералы и навоз.
Из Твоего чтоб одобренья
Дай Боже, каждый чтоб привез
По высшей милости ко Древу
Хотя бы облегченный воз.

Просочилась-
Проскочила
Порча чёрная —
Ферапонтовщина,
В православие протащенная.
Право славим ли,
Православные?
Право, славные ли?

Если взглянуть в ферапонтовщину,
В её самую толщину,
Можно увидеть слой ересей.
В толще самой её,
Заодно и во всей.

Тут имеется атавизм,
Манихейство (21) и фатализм,
И религии
Низшей лиги,
Самый низ —
Первобытный магизм.
Если гляденье будет критическое,
То обнаружится и еретическое
Монолитство
Монофизитства (22)
С монофилитством. (23)
И ещё огромная заметность —
Кондовая ветхозаветность.

Новый Завет труден,
Брать его надо грудью.
А Ветхий лишь знак,
Только метки
На ветке
В лесу, чтоб дремучем,
Всяк поиском мучим,
Кто жаждет спасенья,
Без опасенья
Взирал бы на мету,
Чтоб вырваться к свету.

Завет Новый
Снимает оковы
(Он не как Ветхий,
лишь символичный).
Каждому лично
В сем святом месте,
А также всем вместе
Преображаться,
Перерождаться
Давно бы уж надобно.
Но возрожденье в нём без принужденья.

А разве это христианские нравы,
Где крепостное неправое право,
При том его наличество
В избыточном количестве?

Что это за пастыри,
Коль даже монастыри
Имели своих приписных
Крестьян.
Могли эти пастыри
Припасти
Лишь до пропасти
Братьев своих —
Крепостных
Христиан.

Почти кощунственно,
Но весьма сочувственно
И извинительно,
Герцен выразился язвительно
(Сколь высокими герцами
билось сердце
У Герцена!),
Назвав крепостных
«Крещёная собственность».

Разве действительно
Не бессовестность —
Иметь крепостными
Братьев по вере?
Бессовестность в высшей мере!

Наше крепко-постничество
Породило
Парадигму -
Крепостничество.
Качество ушло в количество.

И предтеча Герцена
Что подсыпал перца нам
Чаадаев Пётр
был от чада в увяданьи,
был отчаяньем распёрт.

Пел России отходную,
Погребать хотел родную,
Пребывая в пессимизме
Всё почитывал кафизмы,
Далеко не эвфемизмы:
Православье — вера в Бога
Для России вышла боком,
Православием кичились
И в бесславьи очутились.

До сих пор ещё кичимся,
От того вперёд не мчимся.

Мы судьбы своей достойны —
Мы застойны,
Мы болотны,
Мы холодны
и голодны.
Богом мы совсем забыты,
Оттого-то и забиты.

Попущением Божиим
Выжить мы не можем.

ОБ ИМПЕРИИ РОССИЙСКОЙ,
ЗАОДНО И ВИЗАНТИЙСКОЙ

На Руси, как в Византии
Было мало продвижения
К естеству преображения.
И империя Российская
Как и матерь — Византийская,
Символически-
Языческой,
Отсталой
И осталась.
В мире ветхом
Задержалась —
Всё держалась
За державность.

Хоть Российская империя
Священного орла носила перья,
Однако же она не рвалась в небо,
Новозаветного в ней воплощения не было.
Мечтая лишь о расширении,
Она впадала в ожирение.

В ней по модели византийской
Железной хваткой дух затискан.
И в жертву цезарепапизму
Душила Русь свою харизму.

Российский двор
И его дворяне
В немалой части
Были дрянью.
Их призванье — посещенье
Братьев меньших,
Просвещенье,
Беззаветное служенье.
Но греховное суженье
К полученью наслажденья,
Заразило насажденье.
Самолюбец-паразит
Древо жизни поразил.
Геральдическое древо
И направо, и налево
От верхушки и до низа
Не исполнивших наказа
Эгоизма паразит
Как проказа
Поразил.

И российские чиновники
Были тяжкие виновники:
Бюрократы,
И мздоимцы,
Лихоимцы,
Казнокрады.

Что жизнь развивалась низом,
Нище,
Свидетели есть: Фонвизин,
Радищев.
О горе и бедах
России проведав,
В комедии
Меди
Гремел Грибоедов.
И перед взором Гоголя
Не проплывали гоголем.
(О сколько там голи,
О сколько там боли!).

Оповещая, что стали вещами,
Тащил он за уши
На кожи
Пригожие —
На рогожи
Обнаруженные,
Обмороженные
Мёртвые рожи —
Мёртвые души.

И краски
Некрасова
Не были красными;
И Чехова срезы
Сквозь смех
И сквозь слёзы —
Не с чехов.
Как душно и тошно
Было Антоше
Заметим при том,
(О бедный Антон!),
Когда наполнял он
Срезками
Мерзкими
Каждый свой веский,
Почти просоветский
Том.

Но самый щедрый
Из них - Щедрин,
Хоть эфедрин
Закапывай в нос,
Закладывает от слёз.
Вот Иудушка Головлёв —
Душа мёрзлая — голый лёд,
Грешен в гибели самых ближних,
Для него совершенно излишних,
Сильно набожен,
По делам же — безбожен,
Как он оказался возможен
Вообще,
Мимо чья жизнь пролетела, вотще?

И в жизни нам родного духовенства
Духовного не наблюдалось верховенства.
Как Помяловского припомню бурсу (24),
Так тянет поскорей напиться морсу,
Всегда любимого брусничного,
Изготовленья самоличного.

Или как вспомню Перова картины, (25)
Так голову скорее за гардины,
Совсем невмоготу, запрятать хочется,
Чтоб от стыда не так уж сильно мучиться.

Если же память
Помять покрепче,
Более ранние
Выплывут речи.

Так обличал российский наш грех
Родом грек
Преподобный Максим: (26)
Слово рек,
Просвещал нас и ксивами. (27)
Этот грех — всё она,
Ферапонтовщина,
Но её сторона
Не парадная,
А глубинная и обратная —
Отлучённая плоть
Стала сразу же плыть
По естественному течению
Без духовного попечения.

В ферапонтовщине замусолились,
Оттого-то и обессолились,
Потому-то мы и подранены,
Вот и отданы на попрание.

Мы скудельный сосуд,
Не от дел оскудевший.
Боже, нас пощади,
На миру —
Красной площади
Не рассади,
Навсегда на суде
Осудивши!

ТРЕТИЙ РИМ ВЕСЬМА ЗАМЕТНЫЙ
ВОВСЕ БЫЛ ВЕТХОЗАВЕТНЫЙ

Страданьем на божественном кресте,
Не на граните, не на бересте,
На человеческих сердцах-скрижалях,
Творец, чтоб больше не дрожали
От страха мы бы рабски.
Ты по-еврейски, по-арабски,
На всех больших и малых языках,
На все с тех пор пошедшие века,
На всех сердцах без исключенья,
От господина - до ЗэКа,
Всю жизнь который в заключеньи,
Ты тайно начертал «Свобода»,—
И это величайшая работа
Из всех, проделанных Тобою
До перерыва, до отбоя.

Свобода эта —
Нового Завета,
Теперь
Её обещано терпеть.

Зовут её ещё «свободой совести»
(О ней когда-то начал собирать
Вовсю я,
И, кажется, совсем не всуе
Известья —
Вести —
Новости).
Великая свобода из свобод,
Ты даровал её в Субботу из суббот,
О ней, глубины духа бередя,
Твердил великий наш Бердяев. (28)

В Завете прежнем
Карал Ты грешных,
Борясь со злом,
Ты брал их сразу на излом.
В Новом не так, тут
Вместе растут
Плевелы и пшеница (Мф.13: 30).
(Но лишь до тех пор, пока жениться
К нам не вернется Жених).
О Боже, меня средь живых
Оживи!
Как заслужил —
Наверняка,
Как сорняка —
Не изжени!

В Новом не так, как встарь,
Здесь пребывает в свободе тварь.
Ты здесь оставляешь горящим
Лён, перед тобою курящий.
Надломленной трости
Не остановишь в росте. (Мф.12: 20)

Здесь нужно, чтоб каждый вития (29)
(Всеобщего ради развития)
Своё выговаривал слово,
А не лилось бы горящее
Олово
В горла и головы
Говорящих
Инако,
И не сажали за это бы на кол.

Если и впрямь
Не врут
Неврологи,
Человеческий даже мозг,
Чтоб развиваться мог,
Составлен из двух близнецов - половин
(Один хоть при том головы овин),
Чтоб половил-
Повалил,
Но лишь в споре-
Спорте,
Один — другого усердный борец:
Как всё Ты премудро
придумал, Творец!

В области идеологии
Необходимы диалоги,
И с истиной вестимой
Насилие не совместимо.
Оно же имелось, имелось насилие
В нашей домашней родимой России.

Где были нужны благие дела —
Не воплотила их, не родила;
Где надо было словесным лишь жезлом —
В России карали калёным железом.

Снимать не спешили тяжелых оков,
Казнили сектантов, еретиков,
И даже старых наших братцев —
Староверов-старообрядцев.

Здесь на карательной стезе,
На Нила Сорского слезе
Был в православии прославлен
Иосиф Санин - лют, как Сталин
К оппортунистскому злодейству
Перерожденцев в иудейство. (31)

Конечно, вспомнить тут уместно
О том, что всем давно известно:
Не только знают все, что здесь
Восток и даже Запад весь
В пылу полемики средневековья
Еретиковой баловался кровью.

Как и Восток, так и христианский Запад,
Любили её терпкий запах.
Любили,
Ибо были
Взрощены
Под крыльями всё той же
Ферапонтовщины.

В серединные века
Был закованным ЗеКа,
Заклеймeн был знаком
Не только мыслящий инако,
Но творенье
Божье
Каждое
О темницы отвореньи
Жадно жаждало.
И в человеке тварная природа
Была презреннее урода.

Но ворвался Ренессанс — великий рыцарь,
Повелел темницам отвориться:
Реабилитировал гуманное начало,—
Человека от свободы закачало.
И не удержались в совладении-
Блюдении
Высшей церемонии —
В человеке двух начал симфонии-гармонии.
Гармонии торжественной:
Человеческой природы и Божественной.

Просвещенье
Совершило посвященье —
Повалились человеку в ноги,
Будто прав, кто произнес:
«Будете как боги!» (Быт.3: 5)

НАША ПРАВОСЛАВНАЯ РЕЛИГИЯ
ВЕКОВЫМИ СДАВЛЕНА ВЕРИГАМИ

О Боже!
Как часто на ложе
Тоскуя
Без сна,
Превыспренной
Мыслью
Тебя я взыскую:
Вскую (32)
Истории ложесна
Не принесли чудо —
Чадо
От Халкидона (33)?—
Дитя то прекраснее было бы Купидона.

Тогда, может быть, человек бы не встал
На пьедестал
Искусительно-ложный —
На подножье
Человекобожия.

О если б Халкидону
Да сбыться у нас дома,
В нашей домашней России.
О, как это было бы, Боже, прекрасно!
О, как это было бы, Боже, красиво!
Тогда-то и стали бы Римом мы Третьим,
А то только бредим
Из клети
Столетий.

О граде монаршем,
Ветхозаветном,
Не новым, не нашем
Во след, что монашек
Нам канонаршит
За корифеем
За Филофеем (34)
За пионером сим
И мы эту фальшь голосим.
Как гимн российско-советский скользкий
Это мы Третий Рим,
Это мы — мир московский.

Третий Рим
Был бы в въявь необорим —
Воплоти мы Халкидон на Руси.
О, Россия — ветхость веры от души отряси!

А то все взываем зычненько,
Не христиане мы — язычники.
Хотя мы не атеисты,
В вере — моноидеисты,
Благовестия читатели,
И только,
Богопочитатели
Магического толка.

Заодно мы наци:
Ксенофобы,
Братцы,
Мы, сермяжно-
Важной
Пробы.
Оттого истошно спорим,
Посолонь (35) ходить иль супротив,
До сих пор мы братьев ссорим,
Их в фанатов превратив.

Верой нашей стал обряд,
Превратившись в духа яд.
Получили клонство
Идолопоклонства.

В культовой эстетике
Скрыт соблазн для этики.
Наш родимый ритуал
Верность веры подрывал.
Сладость осьмогласия,
Лепота икон -
К совести успению
Наш народ влеком.

В сердце умиленное,
Красотой плененное,
С благовоньем потекли
Капельки - наркотики.

Был почти что прав отчасти
Кто сулил рабочим счастье.
Увидав в религии "опиум народа".
Но не такова религии природа.
Лжеучитель-утопист
Чуть во лжи не утопил,
Придавил религию
Марксистскою веригою.
Но для Церкви лишь наряд -
Ритуалы и обряд.

Благолепие декора
(Объясняю без укора),
Эстетичная часть культа,
Что так сильно любят ультра,
Экстремалы
(от того-то им всё мало),
Ортодоксы
(вот какие парадоксы).
Я сравню обрядность ту
С погруженьем в наркоту.

* * *
Из средневековья Запад
Вовремя проделал выпад.
И с тех пор на Западе
Нет уж затхлой заводи.
Хоть в органе, в готике
Тоже есть наркотики.
Ну а в православии, хоть не онемеченном,
Анемичность до сих пор в нём с лихвой
Замечена.
До сих пор оно в средневековье
Не коварно заперто, не злой свекровью,
Волей сердца там оно застыло:
Спереди, с боков, и даже с тыла.

Пионеры на Руси, кто взывал к движенью,
Даже при усиленном взглядоприложении,
В замеси истории смотрятся не густо,
Здесь не обнаружим мы ни Лютера, ни Гуса. (36)

На церковном дворике
Не хватало дворника,
В славно-православном
Древнем корабле.
Среди преподобных
Не было подобных
Санузлов куратору
Ёрнику Рабле. (37)
Не нашлось в скоплении,
Кто не в оскоплении,
Кто душой и духом вовсе не кастрат,
На церковном дворике
Всё же нужно дворника:
Во множестве простат —
Множество растрат.

Среди сонма клириков
Не было сатириков,
Не нашлось сермяжного своего Эразма. (38)
Оттого в запоре,
Оттого в заторе,
Оттого в застое мы
До полного маразма.

* * *

Затяжной в нашем росте случился простой,
И ответ нам держать
Пред Тобой не простой.
Тяжело нам теперь расплатиться
За желание развоплотиться.

Веры не было воплощенья -
Потому, с Твоего попущенья,
Поразрушили вандалы-хамы
Православные наши храмы,
Переделали в пустыри
Велелепоту-монастыри.
Обесчестили
Благочестие,
Обесчинили
Благочиние.
Зову не были мы верны,
Не верны мы были Завету.
Потому, вот теперь, и за это,
Наши святыни — осквернены.
Кротки мы теперь,
Как кроты,
Кротки стали мы, как банкроты.
Боже! Мы растеряли банкноты,
Те, что Ты нам вручил,
В рост пустить научил (Мф.25: 17-25).

Боже, услыши, Боже, внемли!
Чем теперь мы Тебе заплатим?
Наш порыв -
На отрыв
От земли
(от призрения к плоти);
Наш почин
Только в ангельский чин —
Он все тот же опять —
Ферапонтов.

Нас помилуй, прости,
Дай ещё подрасти,
Хоть немного — на пядь!
Умоляю опять.
(Если только с вершок —
Верноподданным шок).

Ещё лучше на несколько футов!
Дай ещё подрасти,
Для тебя прирастить,
Дай добрать нам добра
Хоть с талант серебра,
Не для нас — для Тебя!
Хоть всего лишь на несколько фунтов!

ВЕРА В СВЕЧКЕ, В КУЛИЧЕ —
РУСЬ ЛЕЖИТ В ПАРАЛИЧЕ

В веке прошедшем родимой истории
Все свои силы в усердьи исспорили
Сладкоречивые славянофилы
(Те, кому были особенно милы
Общеславянские грабли и вилы),
Нас почитавшие Запада задниками —
Западники.

Жаркими споры были в те дни,
В одном были правы одни,
Другие — в другом
(Не то, чтобы только одни
Неправы были кругом).
Славян полюбившие, кажется, правы,
Боясь, что утратим мы древние нравы,
Боясь, что России родное лицо
Будет затёрто заподлицо.

А западнофилы, хоть нам унизительно,
Совсем справедливы, что мы поразительно
Увлекшись постами,
В развитии отстали.
(Как амбала
Из амбара,
Обделённая дебила —
Из-под спуда мысль долбила).

А за тем, ту почву споров
Подвергали очень скоро
Превентивной подморозке.
Кто? — во власти отморозки.

С повеленья венценосцев,
Нёс беду не в меру косный
Константин Победоносцев
И другие консерваторы:
Обер-
Опер-
Душ кураторы.

От того, у нашей нации
До сих пор
Запор-
Стагнация.

Русь лежит в параличе.
На её больном плече
Необъятный груз призваний,
Нераскаянных признаний,
Всё ж, воскресшей ей не быть ли?
Мы ещё ждём в ней духовных событий.

* * *

Только уже
Столетий на рубеже,
К двадцатому веку,
Осадному,
К его роковому началу,
Ветхую
Веху
Когда закачало,
Тогда только дружно
(Как ранее было бы нужно!)
Явилась желанная смелость —
Сию окаменелость
С насиженного сдвинуть места.
Все имена достаточно известны
(Участников попыток продвиженья),
Их сил сложенье —
Достиженье.
Геройским был физкульт-отряд,
Что не замкнулся в культ-обряд.

Но помяну, но перечислю я
Лишь тех, кто самые плечистые,
Речистые,
Кто вящая
России слава,
Я Соловьёва назову,
Булгакова и Вячеслава
Иванова.
Их имена не проникали
Сквозь ухо лишь профаново.
Ещё я помяну Бердяева,
В великих ряд введя его.

Но Ренессанс тот малый русский
Был слишком узкий,
Слишком поздний —
Благочестивые
Читали,
Почитали,
Что попресней,
Что попостней.
Жить мы стремились поукромней
И посмиренней, малокровней.

И ещё новоявленцы,
Обновленцы,
С их попытками реформ
Обветшалых норм.
И они окаменелость поворочали,
Но не сдвинули, а только опорочили
Обновления идеи.
Ох, уж эти новые злодеи!
Как сказал не аноним,
А Грановский Антонин (39):
«Обновленчество
Хоть и не старо,
Но уж в младенчестве стало
Из сени небесной
Бочкой сливной, бочкой оной -
ассенизационной.
Ибо ночкой
И днём
Доносить идём».

Православный наш люд
К обновленцам был лют, —
Видя дела сикофантовые,
Как сквозь пакет целлофановый.
И ещё делами сколькими
Нагрешили наши раскольники!
Обновленцы лишь какнули,
И, как нули,
Канули
В Лету.
А у нас тут, о Боже! Всё нету...
Всё нету... лёта,
Всё нету... лета.

Обновленцы
Спалили поленце,
И снова огонь потух...
А теперь, как петух,
Одиноко под утро, кричу я
В ночи.
Иначе,
Никто, как Пётр, не заплачет.

***

Не расти над Русью ноосфере(40):
Много в разуме озонных дыр,
Если веру нашу не проверим,
Не промоет веру Мойдодыр.

СТЕНАЮ, СЛЕЗ НЕ ПРЯЧА,
ПЕРЕД СТЕНОЮ ПЛАЧА

Тысячелетие Крещенья!
Сними с нас, Господи, прещенье,
Что Ты во гневе наложил,
До расслабленья мышц и жил
За ферапонтово прельщенье!

В тысячелетие крещения Руси
Нас благодатию прощенья ороси.
Твоих заблудших сыновей
Дыханьем милости овей.
В великий Юбилей
Елей
На раны нам пролей.

О Боже! Мы в параличе!
Мы оцепенели!
Ради высшей цели
Исцели нас
В целебном ключе.
В Силоамской купальне
Силы дай нам, опальным.
Нас, опалённых,
Преврати в закалённых.
Не заколи —
Закали!
Под Твоей чтобы лаской
Непорочными,
Прочными
Чтобы мы стали.
Как из стали
Дамасской
Чтобы блистали.
Лука — упруже,
Упруже упругой пружины,
Чтобы мы были
Восставши из пыли
Чтоб в твоём окружье,
О Боже, о верный наш Друже,
Не было преданней нас дружины!

* * *

Великий Юбилей! (41)
Я снова обращаюсь к ней:
Россия, не болей!
Среди хвалебных бюллетеней
Прийми словес моих плетенье,
Стихосложенное
Служенье,
О неблюденьи
Наблюденье
(Хотя оно немножко ретро
Из прошлого задуто ветром).

Под юбилейные хвалебны
Прийми словесный сей лубок,
Хоть он — убогий коробок, —
В нём колобок
Целебный.
Прийми
Мой примитив
Юродивый,
И дивной станешь, Родина!

Мой юбилейный дар не лестен,
Прийми — тебя он уневестит.
Мой зов, как в домофон простой —
Открой для перестройки домострой.

В дыму восторженных курений
Произведи искорененье —
Твоей измученной душе
Невмоготу совсем уже.

Под юбилейные восторги
Извергни
Скверну,
Гниль
Исторгни.

Рыдай,
Рыгая,
Дорогая,
Ведь ты пробудная,
Не прободная.

И тогда лишь сойдёт,
И тогда изойдёт,
Что в тебя врощена —
Прыщина -
Ферапонтовщина
Разрушительная.
Будешь ты прощена,
Богом будет молитва
Над нашей главой прочтена —
Разрешительная.

ИЗ-ЗА ТАЛАНТА СКУДНОСТИ
ЧАСТИЧНО Я В БЕССУДНОСТИ

Тебя, Воителя-Создателя,
Воспеть бы более признательно,
Уж очень было бы мне надо
Сверхверного Хранителя
Всемирного Домостроительного
Комбината.

Поднялся духом бы горее,
Душою с ангелами рея,
Тебе воспел бы я хореем,
Тебе бы
Я бы
Пел бы
Ямбом,
Готов хоть бомжем
Петь, о Боже!
Чтобы взлетать
И быть с Тобою.
Готов ямбической стопою
Ходить бы под Твоей стопою.
Готов и слитно
- хореямбом.
Готов элитно,
- без изъяна.
Готов запеть Тебе
- из ямы.

Акафистно слагал бы
- для стоящих,
И не солгал бы
Я за money -
Манифестно.
Кафизно, не капризно
- для сидящих,
Для всех,
- для немощных и бдящих.

С зело (42) очами увлажнёнными
Я протяженно бы
Сложенные,
Великолепно бы
Хвалебные
Воспел бы песни,
О Боже, если б!..

Да я в бессудности:
Палата,
Что хранит таланты -
В скудности,
Совсем пуста.
Не сыплет лепту —
Лепоту (43)
Она мне на уста.
Словес серебряных монет
Я в ней искал —
Их больше нет.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ АТРИБУТИКА

В далёкой сибирской ссылке,
В наитии, без предпосылки,
Средь горных кряжей,
Во мховой пряжи
И прочих неисчислимых красот,
Души обнажил исподнее
В благое лето Господне
Одна тысяча девятьсот
Восемьдесят
Пятое.
В осень
На торжество —
Всепетой
На Рождество,
Сораспятой,
Когда говорят: «Зима у дверей».
Житейских дорог на перепутьи,
Якунин,
Не канул который в Якутии,
Запрещённейший иерей.

О ТОМ, КАК РОВНЯЮ СО СКРИПОМ
ЗАСОХШИЕ СТРОКИ
(ПОСТСКРИПТУМ)

Давно уж поставлена точка,
Но гложет корявая строчка
Хроническим душу гастритом,
И я раздвигаю со скрипом
Ссохшиеся страницы,
Никак не могу устраниться.
Средь моря житейских волнений
Всё бьётся волна дополнений.
Давно миновали сроки,
А я всё ровняю строки,
Рифы
Рифм
На гладильной всё глажу доске,
Оказавшись досрочно в родимой Москве.

БЛАГОДАРЕНИЕ
ЗА ОДАРЕНИЕ,
ЗА ИЗВЕДЕНИЕ
ПРОИЗВЕДЕНИЯ

О мой Бог, о мой Патрон!
Я не Гёте —
Йота только
Из под гнёта,
Но фауст-патрон
И мой не пуст —
Его запустил
Из пустующих
Уст
Всесильный,
Всехвальный,
О Боже, Ты Сам!
(Хвалу возношу ко святым Небесам),
Себе амбразуру
Из уст образуя,
Божественную бойницу!
И вот распростёрт
Пред Тобою ниц я.

Ты тронул
Меня десницей,
Божественнейшим перстом,
И огненная колесница
Врагу полетела
На трон;
На бронепрестол.
Врагу
В тело
Она полетела,
Врагу
Полетела в рога,
О как, Господи, Родина мне дорога!

АВТОРСКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ

1 Теодицея (греч.) - оправдание Бога.

2 Книга Бытия (1,1-2,3) Моисея говорит о шести днях, в течении которых Бог сотворил Мир.

3 Тейяр де Шарден Пьер (1881-1955) - выдающийся католический богослов. Основные работы: "Феномен человека", "Божественная среда". Одну из главных задач своего творчества видел в утверждении эволюционной теории, призванной снять противоречия науки и религии. Католическая Церковь сначала осудила учение Т. как модернистское, однако, после широко растущей поддержки идей Т., отношение к его учению значительно улучшилось.

4 Теологумен - богосл. мнение, учение по той или иной причине не признанное догматом церкви и след. Не входит в обязательное состовляющее вероучения христианина.

5 Сице (славянск.) - так, таким образом

7 Универсум - философский термин, обозначающий мир как целое.

8 Угобзить (славян.) - обогатить, одарить.

9 Стальные стропы - Во время сочинения поэмы автор находился в Якутской ссылке, где плел из стальных тросов стропы, употребляемые для переноса тяжелых грузов.

10 Синэргично (греч.) - богословский термин, означающий совместное действие Божественной и человеческой энергии.

11 Распространенное по славянски - "Близ есмь при дверях".

12 Парусия (греч.) - пришествие.

13 "Исполла эти Дэспота" (древнегреч.) - "Многая лета Владыке" - славословие архиерею в богослужебном чине.
14 Адамант (славянск.) - алмаз.

15 Культуры отправление - Ироничное по отношению к бюрократически-атеистическому "отправлению религиозного культа".

16 Св.Григорий Палама и Николай Кавасила - выдающиеся византийские богословы 14 века.

17 По выражению В.В.Розанова, "люди лунного света".

18 Зосима и Ферапонт - два антипода-старца в "Братьях Карамазовых" Ф.М.Достоевского. Зосима - воплощение подлинной христианской любви к людям; Ферапонт - человеконенавистник, изувер и мракобес.

19 С понта - блефуя (лагерная уголовная лексика).

20 По фене ботать - говорить на блатном жаргоне.

21 Манихейство - религ.- философ. Учение. Возникло в III веке в Персии. М. утверждает , что материя источник зла, тьмы. Человек - творение тьмы материи дьявола.

25 Перов В.Г. - художник-передвижник, автор знаменитой картины "Сельский крестный ход на пасхе" (1861г.). На своих картинах часто изображал духовенство в неприглядном виде.

26 Преп. Максим Грек (1480-1556) - знаменитый деятель Русского просвещения - обличал обрядовое благочестие, грубое распутство и лихоимство, невежество, суеверие, царящие в обществе.

27 Ксивы (уголовный лагерный жаргон) - письма.

28 См. его "Философию свободы".

29 Вития (слав.) - оратор.

30 Иосиф Санин - преп.Иосиф Волоцкий (1440-1515) вышел победителем в борьбе с "нестяжателями", с преп.Нилом Сорским и Заволжскими старцами. Один из идеологов применения к еретикам жестоких пыток и казней.

31 Имеются ввиду жестокие гонения на секту так называемых "жидовствующих".

32 Вскую (слав..) - почему.

33 Халкидон - IV Вселенский (Халкидонский) Собор, который состоялся в 451 году, осудил монофизитство. В догматическом определении Собора говорится о гармоническом соединении в одном лице (неслиянно и нераздельно) Иисуса Христа двух природ - Божественной и человеческой. Христос - истинный Бог и человек. По образу Христа Его Церковь тоже двухприродна. Отсюда, - в противовес монофизитству-ферапонтовщине, задача христиан с помощью Божественной благодати проявлять максимальную человеческую энергию на путях доброделания.

34 Филофей - старец Псковского Елиазарова монастыря (16 век). Развил теорию: "Москва - третий Рим".

35 Посолонь (слав.) - по солнцу.

36 Мартин Лютер (1483 - 1546) и Ян Гус (1371 - 1415) - идеологи и основатели Реформации.

37 Франсуа Рабле (1494 - 1553) - выдающийся французский писатель-гуманист эпохи Возрождения, автор романа "Гаргантюа и Пантагрюэль". Через гротескные образы своих героев раскрывал идеалы духовной свободы, обличал ханжество и предрассудки.

38Эразм Роттердамский (1469-1536) - гуманист, писатель предреформаторской эпохи, автор "Похвалы глупости". Боролся за возрождение идей и идеалов раннего Христианства, за "возврат к истокам". Сущность эразмианства - свобода и ясность духа, миролюбие, воздержанность, здравый смысл, образованность, простота.

39 Епископ Антонин Грановский - один из лидеров "обновленческого раскола" в Русской Православной Церкви.

40 Ноосфера - новое эволюционное состояние биосферы, при котором разумная деятельность человека становится решающим фактором ее развития. Понятие Н. Введено французскими учеными Леруа и Тейяром де Шарденом. Для Н. Характерно тесная взаимосвязь законов природы с законами мышления и социального развития.

41 Великий Юбилей - празднование 1000-летия Крещения Руси.

42 Зело (слав.) - весьма, очень сильно.

43 Лепота (слав.) - красота, изящество.

ВЫХОДНЫЕ ДАННЫЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ

Честной братии ради,
В Москве стольном граде,
малым числом отпечатали
аз грешный Глеб
вкупе с верными чадами и клевретами
самостийно.
Исчислением старостильным
7506 от сотворения мира,
1998 от рождества
Бога Слова во плоти,
чтоб почитали
кто за и кто против.