Джон Фортескью

См. 15 век.

Фортескью (Fortescue) Джон (около 1394 – около 1476), английский юрист, политический мыслитель и государственный деятель. В 1422 стал главным судьей палаты общих тяжб, в 1460 назначен лордом-канцлером. В начале Алой и Белой Розы войны (1455–85) занял проланкастерскую позицию; после поражения ланкастерцев (1461) бежал из Англии. По возвращении (1471) перешёл на сторону йоркистов. Политическая концепция Ф. стала переходным звеном от идеологии сословной монархии к доктринам абсолютизма. Считал, что государственное управление должно осуществляться королём в согласии с парламентом; Ф. вместе с тем предлагал ряд реформ, направленных на увеличение реальной власти короля и превращение сословно-представительских учреждений из средства контроля и ограничения в средство усиления королевской власти.

Соч.: The governance of England, Oxf., 1885; De laudibus legum Angliae, Camb., 1942.

*

брывается. Английская публицистика XV в, рождалась не в стенах монастыря, но в водовороте политических страстей и кровавых междоусобий. Первый крупный политический писатель Англии, Джон Фортескью (John Fortescue, около 1395-1476 гг.), стоял в самом центре династической борьбы за престол и литературную деятельность свою начал как автор злободневных политических памфлетов. Важнейшее из его латинских сочинений, написанное им для принца Эдуарда Ланкастерского, - трактат "О природе естественного закона" (De natura legis naturae), первая часть которого говорит о различных формах государственного строя; неограниченной монархии (dominium regale), республике (dominium politicum) и конституционной монархии (dominium politicum et regale). Фортескью написал также для принца Ланкастерского латинский трактат "Похвала английским законам" (De laudibus legum Angliae, 1470 г.). Это сочинение замечательно во многих отношениях. Исходя из различия абсолютной и ограниченной монархии, примером которых служит для нега Франция Людовика XI и Англия его времени, Фортескью всячески старается доказать преимущества второй над первой. Английская действительность при этом представляется ему в явно идеализированном виде. Спокойную жизнь и хозяйственное благосостояние английских йоменов Фортескью противопоставляет бедствиям крестьянству Франции, где народ "едва живет" питаясь ржаным хлебом, не зная мяса, кроме требухи, и иной одежды, кроме сермяги; он превозносит английское законодательство, которое получает юридическую силу лишь с согласия всего "королевства", и т. д. Важнейшее из его сочинений - написанный на английском языке трактат об "Английском правлении" (The Governance of England) - считается одним из ранних обоснований конституционно-монархического строя. Исторической заслугой Фортескью является то, что в своем трактате он сумел свести "науку политики" с небес на землю, открыв этим новую эру в истории английской политической мысли, а также возвыситься до понимания задач общенациональной политики, которая сделается лозунгом следующего XVI столетия. Фортескью дает замечательный анализ исторических основ английского государственного порядка, намечает "договорную теорию" происхождения государства и подробно обсуждает "болезни" английского государственною организма, к числу которых, между прочим, отнесены слишком большой политический авторитет представителей аристократии и недостаточное внимание королей к нуждам среднего класса. Правда, Фортескью не является защитником "народа" в целом; одним из доводов, который он приводит в пользу политики поддержания народного благосостояния, является та легкость, с которой, по его мнению, неимущие устраивают мятежи: "Зажиточный люд неохотно идет на это из страна потерять свой достаток. Однако часто и ему приходится подниматься вследствие угроз грабежа со стороны бедноты в случае отказа". Обнищание народа привело бы к тому, что случилось в Чехии, где народ из-за бедности поднялся против знати и сделал их имущество общим". В XV в. в Англии получает широкое распространение частная переписка и даже расцветает эпистолярный прозаический жанр. От этого времени до нас дошел ряд интереснейших семейных архивов. Таковы письма семьи Пастон (Paston, 1421-1509 гг.), письма и бумаги семьи Сели (Cely, 1475-1488 гг.), письма семьи Стонор (Stonor, 1420-1482 гг., изданы в 1919 г.), частная переписка Джона Шиллингфорда (Shillingford), мэра города Эксетера в Девоншире (написаны в 1447-1450 гг.). Особенно интересны среди них первые - письма семьи Пастон, принадлежащие сельскому помещику Джону Пастону (1421-1466 гг.), его жене Маргарет и некоторым другим членам той же семьи. Пастон много жил в Лондоне; во время его частых отлучек в столицу жена его подробно описывала ему в письмах жизнь в их норфолькском имении, дела семейные и общественные, а супруг, в свою очередь, сообщал лондонские новости. События четырех царствований (Генриха VI, Эдуарда IV, Ричарда III и Генриха VII) отражены в этом громадном собрании семейных документов и переписки, представляющем, прежде всего, конечно, ценнейший историко-бытовой источник. Но письма Пастонов, как и аналогичные им собрания семейных бумаг XV в., имеют немалый интерес и для истории английского языка, и для истории английского просвещения. С лингвистической точки зрения они интересны как свидетельство утверждения лондонского диалекта, некоей языковой нормы, постепенно вытесняющей диалектальные формы провинций. В качестве бытового документа эти письма интересны как свидетельство пробуждавшихся в широкой массе умственных запросов и стремления к образованию. Деревенские помещики научились рассуждать о книгах, собирать библиотеки, излагать свои мысли хорошим повествовательным слогом и даже при случае (ср. письмо Джона Пастона от 21 сентября 1465 г.) сообщать в своих письмах сочиненные экспромптом шуточные стихи. Художественная литература в собственном смысле слова, однако, значительно более скудна в Англии XV в., чем в предшествующем столетии. Поэты подражают Чосеру и долго не могут найти, собственные творческие пути; прозаики немногочисленны: рядом с Кэкстоном-переводчиком стоит лишь им же изданный Томас Мэлори с его единственной книгой повествований о рыцарях "Круглого Стола". Но в XV столетии в Англии, как бы в противовес сравнительно бедной книжной поэзии, расцветает народная поэзия. Баллады Англии и Шотландии - наиболее оригинальный и жизнеспособный вид поэзии этого времени - оказывают сильнейшее влияние и на последующее литературное развитие. Со всей полнотой жизни цветет в эту пору также народная драма, которая окажет могущественное воздействие на английский театр эпохи Возрождения.

1943 г., История англ. лит-ры,

ОТДЕЛ IV. ЛИТЕРАТУРА XV В.

Введение (М. П. Алексеев) Глава 1. Эпигоны Чосера (М. П. Алексеев) 1. Окклив. 2. Лидгейт. 3. Анонимные подражания Чосеру. Глава 2. Шотландская поэзия XV в. (М. П. Алексеев) 1. Гарри Слепой. 2. Яков I. 3. Генрисон. 4. Дунбар. 5. Дуглас. 6. Национальная традиция в анонимной шотландской поэзии. Глава 3. Народные баллады Англии и Шотландии (М. П. Алексеев) Глава 4. Английская проза XV в. (М. П. Алексеев) Глава 5. Драма в XV в. (М. П. Алексеев) 1. Зарождение театра в Англии. 2. Мистерии и миракли. 3. Моралите.

*

Сэр Джон Фортескью упомянул разбойников в трактате «Управление Англией» (1471-1476) в контексте спора о наилучшем способе правления. Фортескью выступал против тезиса, что в интересах короля установить высокие налоги, сделав население бедным и покорным. Аргументы патриотичного сэра Джона состояли в том, что «здесь вам не Франция»: «Не в бедности причина того, что простолюдины Франции не восстают против своего господина. ...но в трусости, малодушии и отсутствии мужества, которое не присуще ни одному французу так, как англичанину. В Англии часто случалось так, что три или четыре вора из-за бедности нападали на шестерых или семерых честных людей и грабили их всех. Но никогда не было во Франции так, чтобы шесть или семь воров отважились ограбить трёх-четырёх честных людей. В результате, очень редко французов вешают за грабёж, ибо у них не хватает смелости на такое ужасное дело. Поэтому больше людей вешают за разбой и убийства в Англии за год, чем во Франции за семь лет. Ни одного человека не повесили в Шотландии за разбой за последние семь лет, зато их часто вешают за воровство, за кражу имущества в отсутствие собственника. Но им духа не хватает взять имущество человека, если он присутствует и готовится защищаться, то есть вид хищения, называемый грабежом. А англичанин имеет мужество иного сорта, ибо если он беден и видит у другого богатство, которое можно отнять силой, он сделает это без жалости, разве что этот бедняк исключительно честен».

Не слишком верится, что во Франции и особенно Шотландии мало грабили, но оставим это на совести Фортескью. А вот один венецианский дипломат, будучи иностранцем, почему-то не смог восхищаться удивительными качествами национального характера туземцев и заявил, что «...нет ни одной страны в мире, где было бы столько воров и разбойников, как в Англии; их так много, что мало кто осмеливается путешествовать по стране в одиночку, кроме как средь ясного дня, и ещё меньше ходят по городам ночью, особенно в Лондоне». («Описание острова Англии», 1497).

Интересно, что именно в XV веке в Англии бешеной популярностью стали пользоваться истории о Робин Гуде, великодушном разбойнике, который периодически выручает попавших в беду. Только вот в то время ещё ни слова не говорилось о том, что он грабит богатых, чтобы отдавать деньги бедным.