Афанасий (в миру Андрей), митрополит Московский

Из "Словаря книжников..." (lib.pushkinskijdom.ru, 1980е гг.)

Афанасий (в миру Андрей) (нач. XVI в. — между 1568—1575 гг.) — митрополит Московский, автор Жития Даниила Переяславского, возможный автор Степенной книги. Родом из Переяславля Залесского, ученик Даниила Переяславского, около 1530 г. священник соборной церкви Переяславля. В 1549—1550 г. переведен в Москву, стал царским духовником и протопопом придворного Благовещенского собора. В качестве царского духовника не раз упоминается в официальных летописях времени Ивана Грозного: в 1552 г. он благословил царя на поход к Казани и сам участвовал в этом походе, беседовал с царем накануне штурма, причащал его в день штурма, закладывал в Казани первую православную церковь Благовещения; в 1554 г. крестил царевича Ивана Ивановича, в 1556 г. — царевну Евдокию, в 1561 г. оглашал к крещению Марию Темрюковну (ПСРЛ. М., 1965, т. 29, с. 96, 105, 107, 109, 110, 191, 201—205, 224, 228, 291). В 1555 г. А. участвовал в посвящении первого казанского епископа Гурия. В 1562 г. А. был пострижен в Чудовом монастыре.

А. принадлежал к литературному кружку митрополита Макария и участвовал в его обширных предприятиях. Он, вероятно, был близок Макарию и правительству «Избранной рады». В 1553 г. А. вместе с А. Ф. Адашевым, А. М. Курбским и Мстиславским передал царю послание Максима Грека. В 1555—1556 гг. Макарий взял А. в помощники себе при поновлении образа Николы Великорецкого (ПСРЛ. СПб., 1856, т. 7. с. 238, 239; т. 29, с. 237, 249). По поручению царя А. навещал Макария во время его предсмертной болезни и передал царю письменную просьбу Макария об удалении в молчальное житье — что было отклонено царем. А. распоряжался организацией похорон Макария и стал его преемником на митрополичьей кафедре.

24 февраля 1564 г. А. избран, а 5 марта того же года поставлен русским митрополитом. При отъезде из Москвы накануне введения опричнины Иван IV не взял его с собою; именно А. адресовано известное послание царя в Москву от 3 января 1565 г. с изложением причин, заставивших его покинуть царство. Посольства от имени москвичей в Александрову слободу, принявшие условия введения опричнины, отправлялись официально по поручению митрополита. Однако сам А. опричного террора не одобрял: вопреки воле царя он обращался к нему с ходатайствами за опальных и даже смог «отпечаловать» у него боярина И. П. Яковлева и князя М. И. Воротынского (подпись и печать А. имеются на их крестоцеловальных записях царю — ЦГАДА, Древлехр., ф. 135, отд. III, рубр. II, № 30, 35). Шлихтинг сообщает, что А. пытался удерживать царя от кровопролития. Возможен и конфликт между А. и царем в связи с отменой в июне 1564 г. податных привилегий митрополичьего дома.

19 мая 1566 г. «Афанасей митрополит всеа Русии, оставя митрополию за немощию велию, сшел с митрополича двора в монастырь к Михайлову Чюду» (ПСРЛ, т. 29, с. 350). За этой официальной формулировкой угадывается начавшееся столкновение Ивана IV с руководством церкви. Относительно спокойный период их взаимоотношений при предшественнике А. был позади, впереди было их трагическое столкновение, закончившееся гибелью преемника А. — Филиппа II. А. еще смог покинуть свой пост, сохранив жизнь. В июле 1566 г. он даже выполняет по приказанию царя ответственную иконописную работу — поновляет икону Владимирской богоматери (там же, с. 355). Это последнее летописное известие об А. Возможно его участие в создании миниатюр Летописного свода Лицевого.

А. написал Житие Даниила Переяславского и его сокращенную переработку для Степенной книги — «Сказание вкратце о преподобном старце Даниле Переяславском». Оба сочинения написаны, по-видимому, в 1562—1563 гг. (первое, по С. И. Смирнову, между 1556—1562 гг.).

Текст Жития издан С. И. Смирновым, сохранился в списках ГИМ, Синод. собр., № 926 (XVI ); ГБЛ, собр. Ундольского, № 01 (1663). Текст Сказания дошел в списках Степенной книги и был издан в ее составе Г. Ф. Миллером в 1775 г. и П. Г. Васенко в 1913 г. Все исследователи отмечали близость биографа к Даниилу, простоту изложения и сравнительно небольшое влияние на это сочинение обязательных агиографических форм (в Сказании это влияние чувствуется еще меньше, чем в Житии). Рассказ А. изобилует бытовыми деталями, подлинными именами. В начале памятника указывается, что автор принялся за свой труд после неоднократных повелений Ивана IV и митрополита Макария. Имя автора в тексте не названо, но оно вполне однозначно выясняется из сообщаемых им о себе сведений, поэтому сделанная П. Г. Васенко атрибуция не вызывает сомнений. Степенная книга, включив в свою 16 грань целиком Сказание, в 17-й грани, в рассказе о Казанском походе, использует и Житие, что приводит к значительным повторениям. Как установил недавно П. И. Веретенников, А. принадлежит также похвальное слово на перенесение мощей Николая Чудотворца, изданное Е. В. Барсовым, — «многогрешнаго, и грубаго, и недостойнаго прозвитера Андрея, бывшаго причетника и клирика соборныя церкви и апостольскиа в руских странах преименитаго града Москвы слово похвално...».

П. Г. Васенко убедительно доказывает, что А. является также автором одного из самых знаменитых литературно-исторических памятников XVI в. — Степенной книги («Книга степенна царского родословия, иже в Рустей земли в благочестии просиявших богоутвержденных скипетродержателей, иже бяху от Бога, яко райская древеса насаждени при исходящих вод, и правоверием напаяеми, богоразумием же благодатию возрастаеми, и божественною славою осияваеми явишася, яко сад доброраслен и красен листвием и благоцветущ; многоплоден же и зрел и благоухания исполнен, велик же и высокъверх и многочадным рождием, яко светлозрачными ветми разширяем, богоугодными добродетельми преспеваем; и мнози от корени и от ветвей многообразными подвиги, яко златыми степенми на небо восходную лестницу непоколеблемо водрузиша, по ней же невозбранен к богу восход утвердиша себе же и сущим по них»).

Степенная книга доводит последовательное изложение русской истории до конца 7068 г. (август 1560 г.), однако в ее тексте есть упоминания о двух событиях, датируемых летом 1562 г. и февралем 1563 г. По многочисленным реалиям можно отнести начало создания протографа Степенной книги к 1560 г., конец — ко времени от марта до декабря 1563 г.

Хотя автор (составитель) Степенной книги нарочито не называет своего имени, есть ряд серьезных свидетельств в пользу авторства А. Так, в 21-й главе 15-й грани («О явлении на воздусе святаго великаго князя Александра Невского и о пожаре») автор сообщает, что во время казанского похода он получил чудесное исцеление от гроба Александра Невского; в передающем тот же текст Шумиловском томе Лицевого свода имя указано — «Афонасий сиггел Благовещенский» (ПСРЛ. СПб., 1901, т. 12, с. 230). Степенная книга неоднократно упоминает о различных событиях, участником или свидетелем которых был А., каждый раз отмечая его присутствие иносказательно; пропуск имени А. в этих текстах П. Г. Васенко считает традиционным проявлением авторской скромности, анонимности. Влияние А. видится и в непропорционально большом внимании, уделенном в Степенной книге его учителю Даниилу Переяславскому. Наконец, древнейший и наиболее авторитетный Чудовский список имеет на л. 3—8 запись скорописью XVI в.: «Книга Чюдова монастыря, собрана смиренным Афанасием митрополитом всеа Русии».

При создании Степенной книги привлекался значительный круг источников, в первую очередь летописных и агиографических, включая жития, похвальные слова святым, сказания о чудесах от икон. Главный летописный источник — Летопись Никоновская и ее продолжения, в том числе Летописец начала царства, использованные, как определил Б. М. Клосс, по Патриаршему списку 50-х гг. XVI в. (БАН, 32.14.8). Все источники подвергались А. умелому сокращению и редактированию, что привело к созданию «степенных» редакций ряда известных памятников и к определенному стилистическому единству Степенной книги. При этом некоторые агиографические произведения (Житие Ольги) впервые включались в летописный контекст.

Возможно, что памятники, содержащие краткие описания правлений русских князей, собранные по «степеням», «граням» в соответствии с их генеалогией, существовали и до А. Хотя высказывавшиеся ранее аргументы в пользу существования «киприановской» Степенной книги не выдерживают критики, не исключено, что огромное предприятие А., замысел которого во многом принадлежит Макарию, имело частичных предшественников иного масштаба и характера. Так, возникновение замысла Степенной книги находится в определенной связи с генеалогическими выкладками Сказания о князьях Владимирских и с русскими главами Хронографа Русского.

Однако общая схема Степенной книги, определившая ее лицо, является уникальной. Последовательное изложение наиболее важных, с точки зрения автора, событий русской истории разбито на 17 степеней (граней). Членение исторического материала на степени для времени начала возвышения Москвы подчеркнуто делается не по великим княжениям, а по княжениям московским. Разделение на степени зачастую условно, не следует точно за княжениями. Так, для всех правлений 1054—1113 гг. отведена одна степень (третья), причем главным лицом в ней сделан не старший Ярославич, а князь Всеволод, от которого идет линия владимирских князей. Вся история страны складывается, таким образом, из этих «степеней», которые в соответствии с традиционным церковным образом изображаются как ступени лестницы, ведущей к богу, — русская история становится генеалогически единой цепью святых московских государей и их предков, «богоутвержденных скипетродержателей». В центре каждой степени — биография государя, сопровождаемая сочинениями о митрополитах и святых, живших в то время. Многие княжеские биографии значительно приближены к житиям святых, даже если эти князья не были канонизированы; для князей-святых в основу изложения берется не столько летописный, сколько агиографический материал. В то же время все житийные памятники интенсивно насыщаются риторическими и историческими мотивами, отражающими идеологию московского самодержавия. Начиная с первого жития — Ольги, в агиографические тексты неизменно включаются торжественные призывы к святым о покровительстве московскому правящему дому, царю Ивану IV, его семейству, его державе. Слово «самодержавство» и его производные — самые употребительные в лексике Степенной книги. Главной задачей вместе с тем провозглашается забота об укреплении церкви, умножении ее богатств, почитании ее святынь, защита благочестия в стране, борьба с неверными. Эта церковная интерпретация сути московского самодержавия, соответствующая политической линии митрополита Макария, была провозглашена в Степенной книге накануне острого столкновения между царем и руководством церкви в годы опричнины. Чудовская редакция памятника создавалась в разгар этого столкновения, в годы правления митрополита Филиппа, погибшего от рук опричников. И позднее ни Иван IV, ни его преемники не отказываются от широкого использования политических концепций Степенной книги, далеких от исторической реальности, но крайне выгодных для царской власти. Памятник постоянно переписывается, несомненно влияние его текста, его идей на историческую литературу — от Лицевого свода Ивана IV до трудов дворянских историков XVIII в., а через посредство М. М. Щербатова даже на «Историю государства Российского» Н. М. Карамзина. При этом в связи с изменением форм союза между государством и церковью в XVII в. трансформируется в восприятие основного тезиса Степенной книги: государь-святой все больше понимается не просто как покровитель, а как земной глава церкви.

В исследованиях о Степенной книге упоминаются 74 ее списка (не считая Хрущевской и Латухинской редакций), и несомненно число это далеко не полное. Текст памятника отличается устойчивостью, хотя со временем накопилось немало писцовых ошибок. Однако наблюдаются значительные варианты в составе четырех «вводных статей», сопровождающих в ряде рукописей Степенную книгу. Имеются также списки, не содержащие значительных фрагментов памятника. В двух таких случаях (окончание 17 грани и окончание Жития Петра митрополита в 10 грани) речь безусловно идет о механических дефектах, закрепившихся в части рукописной традиции. Третий случай относится к Сказанию о посмертных чудесах митрополита Алексея: в 11 грани перед Словом о перенесении мощей Алексея говорится, что следом будет помещено Сказание, найденное в 1556 г. Однако Сказание отсутствует во всех ранних списках Степенной книги (XVI — начала XVII в.) и во многих более поздних списках. Попытку П. Г. Васенко считать списки, содержащие Сказание о посмертных чудесах Алексея, первой редакцией («видом») Степенной книги и построить всю дальнейшую историю текста как его движение от самого полного к наименее полному нельзя признать удачной. Списки XVII в., содержащие Сказание, в своих разночтениях в основном отражают более поздние этапы истории текста и изобилуют ошибками; один из этих списков (ГБЛ, собр. Пискарева, № 612/177) был избран в качестве основного при публикации памятника в ПСРЛ.

Древнейшие известные списки Степенной книги, Томский и Чудовский (собр. Томского краеведческого музея, № 91 и ГИМ, Чуд. собр., № 56/358), были созданы в Чудовском скриптории в 1566—1568 гг. при митрополите Филиппе. Списки, вероятно, писались параллельно, одними и теми же писцами, в нескольких случаях текст Чудовского списка вторичен по отношению к Томскому. При написании обоих текстов заметна остановка перед переходом к грани 17, повествующей о царствовании Ивана IV, — здесь происходит смена почерков (а в Чудовском списке и бумаги): 17-я грань и ее оглавление в начале рукописи написаны в обоих списках одним и тем же новым почерком. Совпадают и почерки редакционной правки обеих рукописей. Оба списка редактировались вместе при их создании, затем Чудовский список получил несколько дополнительных изменений. Главное из них — двухлистная вставка Похвального слова князю Владимиру в конце его Жития.

Томский и Чудовский списки представляют второй этап истории текста памятника и восходят к одному протографу 1560—1563 гг. Из редакционной правки на этом этапе следует отметить значительное расширение генеалогических сведений о княжеских домах русских княжеств — Ярославского, Тверского, Рязанского и др. Эти дополнения стоят в связи с тенденцией русского летописания и кремлевской живописи XVI в. (фрески Архангельского собора) включить в «единую семью» русских князей правителей княжеств, когда-то боровшихся с Москвой. На этом же этапе в рассказ о святом князе Довмонте умело вносится примечание с родословием литовских князей.

В оглавлении Томского и Чудовского списков первоначально отсутствовало Сказание о Данииле Переяславском, хотя само Сказание в текст 16-й грани в обоих списках включено (в Томском списке — уже после графической концовки грани). Возможно, Сказание вошло в текст памятника лишь на этом этане его истории. Не исключено, что А. мог участвовать в создании не только протографа, но и этих двух списков Степенной книги.

В 1594 г. с Чудовского списка была снята копия для Ионы Думина, причем между 8 и 9 гранями была вставлена думинская редакция Повести о житии Александра Невского. Вся редакционная правка Чудовского списка вошла в текст этой копии (ЦГАДА, ф. 381, № 346). Близким к Думинскому является составленный в конце XVI — начале XVII вв. Архангельский список (БАН, Арханг. собр., № 130), однако в нем уже утрачено окончание 17-й грани.

В дошедших до нас рукописях Сказание о чудесах митрополита Алексея впервые включается в Степенную книгу лишь в Пискаревском списке (ГБЛ, собр. Пискарева, № 612/177), который относится к первой четверти XVII в. (водяные знаки 1607 и 1618 гг.). Здесь имеются также все четыре вводные статьи, тогда как ранее только две первые строки одной из них были включены в Думинский список. Некоторые разночтения списка восходят к протографу памятника.

Следует отметить также список БАН, 32.8.6, датируемый 1630—1640 гг. и являющийся точной копией Томского списка. По этому списку знакомился со Степенной книгой М. В. Ломоносов, и его пометы остались на полях рукописи.

Изд.: Книга Степенная царского родословия, содержащая историю российскую..., напечатанная под смотрением... Герарда Фридерика Миллера. М., 1775, ч. 1—2; Окончание книги Степенной, содержащей российскую историю // Рус. достопамятн., издав. ОИДР, учрежд. при имп. Моск. унив. М., 1815, ч. 1, с. 166—168; Барсов Е. В. Вновь открытое слово пресвитера Андрея в списке XVI в. // ЧОИДР, 1883, кн. 1, с. 5—8; Книга Степенная царского родословия / Подг. к изд. и под ред. П. Г. Васенко // ПСРЛ. СПб., 1908—1913, т. 21, ч. 1—2; Смирнов С. И. Житие преподобного Даниила, переяславского чудотворца, Повесть о обретении мощей и чудеса его. М., 1908; Макарий, игумен [Веретенников П. И.]. Всероссийский митрополит Афанасий // Богослов. труды. М., 1984, сб. 25, с. 247—259.

Лит.: Калайдович К. Ф. Об ученых трудах митрополита Киприана и о том, справедливо ли приписывается ему и митр. Макарию сочинение книги Степенной // Вестн Европы, 1813, ч. 2, № 3—24, с. 207—224; Ключевский. Древнерусские жития, с. 240—243, 282—283; Барсуков. Источники агиографии, стб. 146—148; Строев. Словарь, с. 165—170, 196, 438—439; Филарет. Обзор, с. 77, 143, 154; Белокуров С. А. О библиотеке московских государей в XVI столетии. М., 1899, с. 296—297; Голубинский. История церкви. М., 1901, т. 1, ч. 1; 1911, т. 2, ч. 1; Державин Н. С. «Степенная книга» как литературный источник: Опыт исслед. литературного состава «Степенной книги» Г. Миллера. Батум, 1902; Васенко П. Г. «Книга Степенная царского родословия» и ее значение в древнерусской исторической письменности. СПб., 1904, ч. 1; Зимин А. А. 1) К изучению источников Степенной книги // ТОДРЛ. М.; Л., 1957, т. 13, с. 225—230; 2) И. С. Пересветов и его современники. М., 1958, с. 86—91; 3) Митрополит Филипп и опричнина // Вопр. ист. рел. и атеизма. М., 1962, сб. 11, с. 278—280; 4) Опричнина Ивана Грозного. М., 1964, с. 239—240; Бегунов Ю. К. Следы «Слова о погибели Рускыя земли» в Степенной книге // ТОДРЛ. М.; Л., 1958, т. 15, с. 116—130; Альшиц Д. Н. Легенда о Всеволоде — полемический отклик XVI в. на «Слово о полку Игореве» // Там же. М.; Л., 1958, т. 14, с. 64—70; Кусков В. В. О некоторых особенностях стиля Степенной книги // Учен. зап. Уральск. унив. Филол., 1959, вып. 28, с. 259—292; Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI—XVII вв. М., 1980.

Доп.: Серов Д. О. Юрьевская Степенная книга и ее автор // Литература и классовая борьба эпохи позднего феодализма в России. Новосибирск, 1987, с. 115—127.

Н. Н. Покровский