ДАНИЭЛЬ РУФАЙЗЕН
См. иудео-христианство.
Прочел роман Людмилы Улицкой о Руфайзене ("Даниил Штайн, переводчик" - М., 2006, тираж 150 тысяч). Боялся разочарования, а его нет. Лучший роман Улицкой, даже с чисто технической точки зрения намного совершеннее "Казуса Кукоцкого". Понял, почему она предпочла беллетристическую форму (хотя надеюсь всё-таки, что и документы будут опубликованы): это дало возможность придумать встречу с Войтылой и Ратцингером.
Если же говорить не об романе Улицкой, а о Руфайзене, то всё-таки судьба трагическая - и дело не в Шоа и Второй мировой. Зло оно и есть зло. Героизм на войне - замечательно, однако, это всего лишь героизм. То, что для патриотической газеты предел мечтаний, для человека как такового - пустота. Мир с евреями - достойная задача, но всего лишь национальная задача. Жизнь к национальному не сводится. Энтузиазм Руфайзена (как и Улицкой) в этом смысле - провинциален географически и архаичен хронологически. Проблема человеческого важнее проблемы еврейского. Антигуманизм страшнее антисемитизма и уносит больше жертв. Руфайзен - именно переводчик, переводящий христианство на иврит, на иврит ХХ века, не на язык Иисуса. А христианство должно быть переведено не на русский, не на еврейский, а - на человеческий.
ПАМЯТИ ОТЦА ДАНИЭЛЯ
30 июля 1998 года скончался Даниэль Освальд Руфайзен*, монах кармелитского
монастыря Стэллы Марии (в Хайфе) и пастырь общины евреев-христиан католической
церкви св. Иосифа в Хайфе (Израиль).
Еще при жизни он стал легендой. Кто в Израиле не знает о том, как во время
2-й мировой войны еврейский юноша, свободно владеющий несколькими языками, выдавая
себя за польского немца, поступил на службу в немецкую жандармерию и спас сотни
жизней своих соплеменников, передавая подпольщикам гетто информацию и оружие,
а затем дезорганизовал акцию по ликвидации гетто в местечке Мир под Новогрудком
(Белоруссия)!
Кто не слышал о том, как он же после войны, будучи кармелитским монахом, судился
за право считаться евреем и Израильским гражданином, дошел до Верховного Суда
Израиля, защищая права крещеных евреев считать себя частью своего народа, полноценными
гражданами своей страны!
Многие слышали о его встрече с Папой Иоанном Павлом II в 1985 году, когда он
в течении полутора часов излагал Папе свою концепцию возрождения в Израиле древней,
первоначальной формы христианства, восходящей прямо к апостольской традиции, призывал
Святейший Престол к установлению дипломатических отношений с Израилем. Знают в
Израиле и о его роли в создании в г. Нагарии дома престарелых для "праведников
мира" - людей, которые во время 2-й мировой войны спасали евреев. Имя его было
на слуху. Об Освальде Руфайзене - брате Даниэле слышали все, но очень мало кто
знал о главном подвиге его жизни - подвиге повседневной самоотдачи.
Он свободно говорил и писал на 8-ми языках, и на всех этих языках он служил
мессы, произносил проповеди, проводил экскурсии, писал письма. Ежедневно он отдавал
свое время и силы десяткам людей, израильтянам и паломникам со всех концов земли,
пытаясь со всеми поделиться той беспредельной любовью, которая горела в его сердце
- любовью к ближним и дальним, своим и чужим, к христианам, мусульманам, иудеям,
к Израилю и ко всему миру.
Ему часто приходилось совершать обряд отпевания. Из разных концов страны к
нему обращались в тех случаях, когда из-за несовершенства израильского законодательства
или из-за внутрицерковных разногласий возникали проблемы с погребением. Верный
Духу, а не букве, он всегда находил возможность помочь людям.
Он безмерно любил Израиль и не любил словосочетания "Святая Земля".
Он говорил: "Земля сама по себе не может быть святой или грешной. Только если
мы будем святы, будет свята и земля, на которой мы живем."
Он не одобрял показное благочестие. "Не путайте, - говорил он, - Обязанность
христианина - нести свой крест, а не носить свой крестик."
Он объединил вокруг себя выходцев из разных стран, носителей разных культур
и традиций. К нему приходили люди, которые в странах исхода были католиками, униатами,
православными, протестантами. Он не считал, что все его прихожане автоматически
становятся римо-католиками.
Он говорил: "Здесь мы находимся у истоков христианства, здесь нет места разделениям."
Пропасть, разделяющую сегодня иудеев и христиан, он переживал как личную трагедию.
Он говорил с Церковью от лица евреев, он говорил с Израилем от лица Церкви!
Он воистину "стал всем для всех, чтобы спасти хотя бы некоторых".
Он находил время для всех, но не нашел его для себя, чтобы вовремя обратиться
к врачу. "Если бы хоть на день раньше!" - сказал кардиолог, когда отца Даниэля
в бессознательном состоянии привезли в больницу.
Он ушел без долгих страданий, не узнал старческих немощей, был поразительно
трудоспособен до последнего дня своей жизни. Он ярко светил и угас в один день.
Отпевание состоялось в воскресенье, 2-го августа в Латинской Церкви в Нижнем
городе в Хайфе. На это воскресенье, по еврейскому календарю, выпал день девятого
ава - День разрушения Храма. В Израиле был траур.
Похоронили отца Даниэля на католическом кладбище в Хайфе.
Над его могилой читали христианские заупокойные молитвы, псалмы, а затем его
родной брат Арье прочел еврейскую заупокойную молитву-кадиш. А у могилы стояли
объединенные общим горем евреи и арабы, иудеи и христиане, израильтяне и приезжие,
монахи различных орденов и миряне. Своей смертью он вновь соединял самых разных
людей, как соединял их своей жизнью.
* - в "Христианосе - III", Рига, 1994, была опубликована статья о. Д. Руфайзена
"Евреи-христиане в истории христианства", стр. 119 - 127.
В журнале "Истина и Жизнь" № 12, 1996 см. подробно об общине о. Даниэля, "И
назову субботу воскресеньем", "Отец Даниэль, кармелит в Израиле"стр. 16-20
|