Владимир Белов

кандидат филологических наук

8 марта 2004 года умер Владимир Белов - на фотографии он стоит крайний слева. Владимир был старостой общины православных, принимающих первенство Римского престола, где служил до своего изгнания из России о. Стефан Каприо, предоставил для ее богослужений свою квартиру. У него была очень тяжелая астма, а вот сил бросить курить у него не было. Он был филологом, специалистом по Сербии. В 1980-е г. стал верующим, православным, но одновременно и вполне католиком. Пока не началась ускоренная парткомизация православия, преподавал в Московской Духовной Академии. Человек с замечательным чувством юмора, немного меланхолическим и едким. Вечная память!

Родился 26 июня 1956 года в Москве. Закончил филологический факультет Московского пединститута. По окончании вуза работал преподавателем русского языка для иностранных слушателей Высшей партшколы ЦК КПСС, учился в аспирантуре Института славяноведения и балканистики. Защитил диссертацию по творчеству Захарии Орфелина, сербского просветителя. В 1984-1992 годах работал преподавателем русского языка в Московской духовной семинарии.

ДОБРО И ЗЛО В ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШЕ

О НЕКОТОРЫХ ОБРАЗАХ РУССКОЙ  ЛИТЕРАТУРЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХIХ ВЕКА.

Доклад на конференции "Духовное и душевное",
проведенной центром "Вера и мысль" в 2001 г.

Вера в демонов, бесов, чертей, то есть злых духов, восходит еще к языческим временам. По наблюдениям Льва Карсавина, в западноевропейском религиозном сознании они уподоблялись языческим богам (вплоть до ХШ в.) и просто людям. Причем эта вера более убедительна и несомненна, чем какая-либо другая. «Восприятие благодати или Божества, исцеление реликвиями, - пишет Л. П. Карсавин, - можно в значительной степени свести к психологическим иллюзиям. Этого нельзя сделать с верою в демонов, подтверждаемой объективно. Я имею в виду многочисленные факты одержимости».snoska1 1 Бес может находиться не только в одержимых, то есть больных людях. В средневековье верили, что таинство Крещения есть изгнание демона из обращаемого. В таинстве Покаяния дух Божий занимает место беса в душе раскаявшегося грешника. Кроме того, бесы воспринимаются просто на бытовом уровне, являются своеобразными персонажами фольклора. Они повсеместно живут среди людей. По их проискам может разбиться кувшин или скиснуть молоко. Они могут находиться в углу, под кроватью, в ведре с водой и т. п. Бытовые, фольклорные представления подобного рода были характерны и для массового сознания средневековой Руси. Популярным памятником литературы того времени, дошедшем до нас в рукописи ХУ века, является «Повесть о путешествии Иоанна Новгородского на бесе». Архиепископ Иоанн видит беса в умывальнике, «заключает» его молитвою, седлает подобно коню и совершает путешествие в Святой город Иерусалим, где поклоняется его святыням. Бес пытается отомстить, выходя несколько раз из кельи владыки в образе блудницы, что вызывает возмущение в народе. Но в финале демон посрамлен и правда торжествует.snoska2 2 Подобного рода фольклорный сюжет был использован Н. В. Гоголем в повести «Ночь перед Рождеством», где черт вначале крадет месяц, а затем кузнец Вакула летит на бесе в Петербург.

Присутствие разного рода нечистой силы в жизни людей становится излюбленной темой для произведений литературы, причем фантастические, фольклорные представления переплетаются с христианским вероучением. Думается, нет нужды перечислять сочинения многих писателей, русских и зарубежных. Они – известны. Представляется интересным сравнить некоторые образы двух русских писателей-современников, которые по своим общественным взглядам, да и просто по душевному складу были во многом антиподами. Речь пойдет о Тургеневе и Достоевском. Известно, что Тургенев, самый душевный писатель в русской литературе, не был религиозным человеком. Излюбленной темой его произведений был лирический мир старых дворянских усадеб, а также появление «новых людей», конфликт старого и нового, отцов и детей, что отражало общественно-политические реалии 60-х годов ХIХ века. Один из самых знаменитых героев Тургенева Базаров, хоть и вызывал у писателя противоречивые чувства, однако отношение к нему и не было отрицательным; так вот, Базаров, как известно, смотрел на небо, только если ему хотелось выругаться. Тем интереснее, что после неудачи, постигшей писателя в связи с публикацией последнего романа «Новь», вызвавшего отрицательную реакцию русской общественности и критики, Тургенев решает не писать более крупных сочинений и создает несколько так называемых поздних полуфантастических произведений. Вряд ли можно предполагать здесь серьезное увлечение мистикой, а скорее интерес к еще не познанным наукой явлениям человеческой природы. Кажется также имеющим значение факт, что в то же самое время     (1877 г.) Тургенев переводит «готические» легенды Г. Флобера «Легенду о св. Юлиане Милостивом» и «Иродиаду». В письме к Стасюлевичу в марте 1877 г. писатель сообщает, что написал «небольшой, тоже легендообразный рассказ» из старых отечественных воспоминаний. Речь идет о «Рассказе отца Алексея».snoska3 3 Это рассказ священника о гибели его сына, юноши из двухсотлетнего рода сельских приходских иереев. Поскольку рассказ ведет сам священник, здесь нет какого-либо психологического портрета героя. Нам лишь известно, что с детства он отличался прилежанием и скромностью. В семинарии он – первый ученик. Но вдруг у него возникают сомнения. Он сообщает отцу, что не хочет быть священником, потому что «много размышлять начал». Вместо духовной карьеры он теперь решает учиться на доктора в университете, чтобы «ближним помогать». Уже по этим чертам можно заключить, что перед нами типичный представитель разночинской интеллигенции, так называемых шестидесятников. Однако то, что с ним происходит совершенно нетипично для героев Тургенева. Внезапно Яков бросает университет и сообщает отцу, что уже давно ему является черт. Отец уговаривает сына совершить паломничество к мощам св. Митрофания Воронежского, в ходе которого вроде бы бес отступает и перестает являться. Остается только Якову причаститься, и пора в обратный путь. Но тут происходит самое страшное. В самый момент причащения вновь появляется бес и говорит: «Выплюнь да разотри». После совершения такого святотатства Яков быстро погибает, убежденный, что этому греху нет прощения. Интересно, что и бес в конце жизни уже перестает ему являться, как бы за ненадобностью. Сам писатель ничего не прибавляет к рассказу своего героя. В одном из своих писем он позднее сообщает, что рассказ был ему «действительно сообщен» и что в нем «набожным языком» передается, как сын священника «подвергся наущению дьявола (галлюцинации) – и погиб». Тургенев рисует этюд из простой русской жизни, предоставляя читателю самому оценивать правдоподобность его и определять его принадлежность к религии или к медицине. Рассказ вызвал неоднозначные оценки. Одни критики тут же обвинили писателя в вере в сверхъестественное, другие наоборот сочли рассказ реалистическим, даже психиатрическим этюдом. Один из рецензентов того времени высказывает мнение, что основа мании Якова «такая, какая могла бы только зародиться у крайне набожно настроенного человека и притом такого, которого не коснулись ни развитие, ни сомнения».snoska4 4 Следует, однако, отметить, что как раз наличие сомнений, а значит и духовной борьбы, скорее ведет к явлению, изображенному Тургеневым. Можно представить, что из данного сюжета мог бы сделать Достоевский. Кстати, одна история, рассказанная Достоевским в «Дневнике писателя», перекликается с рассказом Тургенева. Деревенские парни спорят, «кто кого дерзостнее сделает», и один из них, местный «Мефистофель», уговаривает другого принести из церкви причастие, положить в огороде на жердь и выстрелить в него из ружья. Парень пытается выстрелить, но вдруг перед ним возникает «крест, а на нем Распятый». Он падает без чувств, а затем испытывает глубокие душевные страдания, и только старец освобождает его от страшного греха.snoska5 5 Подход двух писателей к данной теме был различен. Достоевский, комментируя свой рассказ, пишет о характере русского народа, о его любви к крайностям, о борьбе веры и неверия в русском народном сознании и желании искупить вину страданием. Интерес Тургенева, помимо просто желания «бытописать», связан с распространением в 70-е годы ХIХ в. философии позитивизма и научного эмпиризма. Кстати, рассказ Достоевского, опубликованный в 1873 г., мог быть известен Тургеневу, который, находясь за границей, получал «Дневник писателя». «Рассказ отца Алексея» был написан четыре года спустя, в 1877 г. Однако, доказательств прямого литературного влияния нет. Тем более что сам сюжет осквернения причастия ведет свое происхождение от народных поверий. Согласно им, «святотатственная стрельба в причастие (или причастием), … имеет магическое значение: она помогает охотнику стрелять без промаха».snoska6 6 Образ старца-советодателя, противопоставленный обычному священнику, который бессилен освободить кающегося страдальца от грехов, также имеет фольклорные аналогии в старообрядческих вариантах легенды.snoska7 7

Вполне вероятно, что Достоевский тоже читал рассказ Тургенева. Как раз в это время – конец 1877 г. -  он приступает к созданию романа «Братья Карамазовы». Интересно, что известной главы «Черт. Кошмар Ивана Федоровича» не было в первоначальном замысле романа. Писатель создает ее позднее, в 1880 г. В том же году «Рассказ отца Алексея» выходит в отдельном томе собрания сочинений И. С. Тургенева. Герой рассказа Яков в определенной степени напоминает Ивана Карамазова. И тот, и другой учится в университете, подрабатывают на жизнь уроками. Яков от религиозности приходит к сомнениям, начинает «много размышлять» и оставляет духовную карьеру. Причем чуть ли не в момент сомнений ему начинает являться черт. Сын священника не верит ни в молитвы, ни в ладан, ни в святую воду как средства для изгнания беса. Вместе с тем он отправляется в паломничество к мощам угодника и считает, что осквернение причастия – самый страшный грех. «Поведение Ивана Карамазова непонятно и двусмысленно: будучи атеистом, он пишет работу о теократическом устройстве общества; внушает отцу мысль обратиться к посредничеству Зосимы …; «твердо и серьезно» принимает благословение старца и целует его руку».snoska8 8 Сознание двух героев раздвоено, оно разрывается между верой и неверием. А вот что пишет Достоевский, только еще обдумывая замысел романа, в письме к А. Н. Майкову: «Герой в продолжение жизни – то атеист, то верующий, то фанатик и сектатор, то опять атеист».

У многих героев Достоевского раздвоенное, мятущееся сознание. Их душа исключительно динамична. Не просто борьба добра и зла в сердце, но, по выражению Н. А. Бердяева, «сердце в самой первооснове своей – полярно».snoska9 9 Добро переплетается со злом, фантастика – с реальностью. «Я ужасно люблю реализм, - говорит Достоевский, - реализм, так сказать, доходящий до фантастического. То, что большинство называет фантастическим, то для меня иногда составляет самую сущность действительного». Черт в кошмаре Ивана Карамазова тоже любит реализм и страдает от фантастического. Причем всегда непонятно, где кончается бред, и начинается реальность. Привидения Достоевского сами не верят в свое существование, сами называют себя галлюцинацией. Однако, Иван «хотел бы поверить» в черта. Одержимый кошмаром, он отрицает его. Но стоит только наваждению кончиться, как Иван начинает верить в его реальность. Черт страшен для героя не тем, что он существует, а по выражению Д. С. Мережковского, «возможностью своей действительности».snoska10 10 Желание Ивана поверить в черта тесно связано со стремлением всей его жизни разрешить главный вопрос, главный и для автора романа, «тот самый, - пишет Достоевский, которым я мучился сознательно и бессознательно всю мою жизнь, - существование Божие». Дьявольское в романе является искаженным изображением божественного. На вопрос Ивана, есть ли Бог, черт отвечает каламбуром: «ей-Богу, не знаю!». Вместе с тем он сообщает: «Я был при том, когда умершее на кресте Слово восходило в небо». Возникает ассоциация со словами Христа: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк. 10, 18). Злой дух всегда стремиться запутать человека, смешать добро со злом, истину с ложью. Дьявол, искушая Христа, цитирует Священное Писание. После убийства отца Смердякову тоже является некто под видом Бога или Провидения и доводит его до самоубийства. Злой дух часто является под видом доброго ангела. О способах различения духов писали как восточные, так и западные мистики.

Черт в романе максимально принижен. Если у других писателей он является во всем своем величии, под удары грома и блеск пламени, то здесь мы видим типичный персонаж из окружающей жизни. Он одет в поношенный костюм и грязноватое белье. Он парится в бане и прививается от оспы. В романе «Бесы» Ставрогину является «маленький, гаденький золотушный бесенок с насморком, из неудавшихся», Ивана посещает «просто черт, дрянной мелкий черт». Снижение образа использовано для «разоблачения лживости сатанинской красоты».snoska11 11 Черт мечтает воплотиться и называет себя человеком. У него вполне человеческие идеи и стремления. Если Мефистофель у Гете «хочет зла, а делает лишь добро», то черт – «единственный человек во всей природе, который любит истину и искренно желает добра». Он даже порой хочет пропеть Богу «осанну», но вовремя останавливается, понимая, что тогда все в мире закончится. Образ злого духа, делающего добро, который часто встречается в мировой литературе, - из русской литературы можно назвать «Демона» М. Ю. Лермонтова и в какой-то степени булгаковского Воланда, -  восходит еще к средневековым легендам. В них рассказывалось о религиозных демонах, выполняющих   волю Бога и Девы Марии. Один демон жертвует деньги на покупку церковного колокола, другой – даже  исповедуется, но гордыня мешает ему выполнить епитимию.snoska12 12 Достоевский верил в постоянное «количество», взаимную «дополнительность» добра и зла в мире. Отсюда следует, что добро возможно делать только из зла, поскольку иных источников добра в человеческой природе не существует.snoska13 13 

В диалоге Ивана с чертом писатель высказывает свои самые заветные, наболевшие мысли. Известно, что в своих романах Достоевский сам является активно действующим лицом. Почти каждый из его главных героев несет в себе частицу души самого автора. Вместе с тем еще дочь писателя, Л. Ф. Достоевская, отмечала, что в образе Ивана Карамазова он изобразил самого себя. В его предсмертном дневнике записано: «Вы бы могли отнестись ко мне, хотя и научно, но не столь высокомерно, по части философии, хотя философия и не моя специальность. И в Европе такой силы атеистических выражений нет и не было. Стало быть, не как мальчик же я верую во Христа и Его исповедую, а через большое горнило сомнений моя осанна прошла, как говорит у меня же, в том же романе, Черт».

Итак, диалог Ивана с чертом - это реальность или кошмар? Герой романа не может дать на этот вопрос никакого ответа. Большие сомнения есть и у самого автора. С одной стороны он все-таки реалист и стремится к достоверному описанию. В одном из писем Достоевский сообщает, что перед написанием этой главы «справлялся с мнением докторов (и не одного)». По рассказу В. В. Розанова, «когда печатались «Братья Карамазовы», один доктор-психиатр написал Достоевскому письмо, в котором удивляется глубокому соответствию его художественного описания с тем, что открывается в припадках для объективного наблюдения».snoska14 14 С другой стороны писателя, самого страдавшего припадками эпилепсии, глубоко интересовала проблема происхождения психических заболеваний, соотношения нормы и патологии. Вообще в романах Достоевского действует много душевнобольных людей, многим являются черти или призраки. Это Иван, Смердяков, князь Мышкин, Ставрогин, Раскольников, Свидригайлов, Ипполит и др. Писатель всегда подчеркивает наличие у героя конкретной болезни или просто болезненного состояния. Однако, не может ли психический припадок приоткрыть окно в сверхъестественный, неземной мир? «Корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных», - говорит старец Зосима. Еще яснее слова Свидригайлова о том, что привидения и должны являться не иначе, как только больным. Здоровый человек живет одной здешней жизнью, он и не может увидеть привидение, но это не значит, что его не существует, просто оно - не из нашей действительности. В случае же болезни, «чуть нарушился земной порядок в организме, тотчас и начинает сказываться возможность другого мира». Происходит отказ разума, ограничение его чувством. Недаром в романах Достоевского чрезвычайно часто встречаются обмороки. «Бессознательное в человеке … играет … профилактическую, предохранительную роль». По словам современного ученого, происходит «защитная реакция бессознательного в человеке против действий сознательного в нем».snoska15 15 Действительно ли душевная болезнь – лишь патология или все-таки нечто большее? У писателя нет определенного ответа. Современная ему наука мало чем могла ему помочь. Да в общем-то и наука нынешняя, при всем огромном ее развитии в истекшем веке, не в силах дать полный и окончательный ответ. Однако, есть современная точка зрения, согласно которой полная психическая норма есть абсолютная серость и отсутствие у человека каких-либо духовных устремлений. Любой талант, любая творческая и духовная жизнь есть отклонение от нормы. Что же касается явления потусторонних сил, то это не может быть предметом науки. Из христианской истории мы знаем множество примеров различных видений и явлений. Многие святые подвергались и прямому искушению духа зла. В этом случае, однако, очень важно сохранять душевную трезвость, о чем не раз предупреждали духовные писатели и аскеты. Герою того же романа «Братья Карамазовы» монаху Ферапонту везде мерещатся бесы, и он «изгоняет» их отовсюду, обличает всеобщее «нечестие», но при этом не ходит в церковь на литургию. Старец Зосима, наделенный даром прозорливости, противопоставлен Ферапонту. Молодой монах жалуется старцу, что ему является черт. И вот, когда пост и молитва не помогают, Зосима советует монаху принимать лекарство. Чтобы получить способность к духовидению, необходима помощь Божия и большая работа над собой, которая в монастыре всегда происходит под руководством опытного духовного наставника. Только он может отличить действительно сверхъестественное явление от болезненной экзальтации.

Св. Апостол Иаков пишет о земной, душевной, бесовской мудрости (Иак.3, 15). Она противопоставлена мудрости нисходящей свыше, духовной. Духовное развитие человека всегда есть борьба. Только слово Божие, - говорит Св. Апостол Павел, -  «проникает до разделения души и духа» (Евр. 4, 12). Человек всегда стоит перед свободным выбором, хотя без помощи Божией он не может противостоять искушениям, страшным искушениям и соблазнам, часто терзающим человека всю его жизнь. Н. А. Бердяев назвал Достоевского великим антропологом. В определенном смысле, все писатели – антропологи, а литература – человековедение. Но надо отметить, что Достоевский был именно христианским, православным антропологом. В заключение хочется привести точные слова Дмитрия Мережковского: «Достоевский, первый … из великих писателей новых времен, имел силу, оставаясь в современной действительности, преодолеть и претворить ее в нечто более таинственное, чем все легенды прошлых веков; первый понял, что кажущееся самым пошлым, плоским и плотским граничит с самым духовным, как он выражался, «фантастическим», то есть религиозным; первый сумел найти родники сверхъестественного не в удалении, а в погружении до конца в самое реальное, «в самую сущность действительного».snoska16 16          

1 Карсавин Л. П. «Основы средневековой религиозности в XII-XIII веках». Сочинения, т.II. СПб., 1997, с. 83.  

2 ПЛДР. XIV- середина XV века. М., 1981, с. 454.  

3 Тургенев И. С. Полн. собр. соч., т. 9. М., 1982, с. 121.   

4 Подробнее см.: Там же, с. 467 и далее.  

5 Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч., т. 21. Л., 1980, с. 31.   

6 Там же, с. 397.  

7 Там же, с. 397.  

8 Энциклопедия литературных героев. М., 1997, с. 165.  

9 Бердяев Н. А. «Откровение о человеке в творчестве Достоевского». Собр. соч., т. 3. Париж, 1989, с. 83.   

10 Мережковский Д. С. «Л. Толстой и Достоевский». В кн.: Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995, с. 129.  

11 ЭЛГ, с. 165.  

12 Карсавин Л. П. Указ. соч., с. 91.  

13 Новейший философский словарь. Минск, 1999, с. 226.  

14 Розанов В. В. «Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского». Собр. соч., т. 7. М., 1996, с. 45.  

15 Кудрявцев Ю. Г. «Три круга Достоевского». М., 1991, с. 225.  

16 Мережковский Д. С. Указ. соч., с. 135.