Летом 1988 года — видимо, в июле — Мень пишет знакомой в Канаду:
«Наш с Вами опыт красноречиво подтверждает старую истину, что главное — это дух, это внутреннее устроение, это молитвенная связь с Богом и людьми. Это осуществление своего призвания на земле, в этой короткой жизни, уходящей в Вечность. Мы с Вами живём в закатный период. Но это не должно печалить. Ведь умирает ветхое, а всё лучшее вечно и, мы верим, будет не только сохранено, но и возрождено…»
Довольно пессимистически, «закатный период». Это ведь не о личной судьбе — было бы весьма невежливо говорить корреспонденте, что ей мало осталось жить (она пережила Меня на несколько десятилетий). Это об эпохе. Пессимистично, возможно, ещё и потому, что в июле прошло пышное празднование тысячелетия крещения Руси, Мень был в Доме союзов. Впервые церковное торжество получило статус партийно-государственного. Только вот Мень на этом празднике жизни ещё острее почувствовал ненависть к себе не просто «советских органов», а православного духовенства, начиная со своего настоятеля и заканчивая членами синода. Об этом писал его прихожанин, бывший с о. Александром в Доме союзов.
Проходит месяц, и интонация меняется невероятно:
«Было у меня на той неделе важное событие, единственное в таком роде за все годы служения. Выступал в школе, говорил со старшеклассниками о духовных ценностях, о христианстве, о культуре. Встретили они меня на удивление хорошо. После беседы два часа не отпускали, задавали разнообразные вопросы, в основном серьёзные и содержательные. Идя туда, я, признаюсь, трепетал. Опыта нет. Но всё прошло хорошо, по–моему. Так же оценили эту встречу и в газете «Известия», где об этом поместили небольшую статью (потом её передали по радио). Каково! Пять лет назад ни один самый заядлый оптимист не смог бы предположить такое. Вот зримые плоды нашей благословенной перестройки».
Ещё через три месяца, 2 декабря 1988 года Мень добавляет, но уже с ноткой настороженности:
«С того времени я ещё два раза был в школе. Об этом будет репортаж в итал[ьянском] журнале «Фамилиа Кристиана» (журналист их там был). Не знаю, сколько ещё продлятся «такие возможности. Но я бесконечно ценю каждую: и в институтах, и в больницах, и в исследовательских центрах. Ощущение такое, словно всё уже готово для Слова. Люди слушают с полной открытостью, хотя бывают и настороженные, особенно из околоцерковных консерваторов. Спасибо, что мой митрополит даёт мне благословение на это и поддерживает. В этот месяц должны быть вечера во Дворце культуры, в Бауманском и в Останкинском телецентре. Я, разумеется, каждый раз жду красного света, но это уж не моя забота».
В случае с Останкинским телецентром «красный свет» зажёгся, вечер не состоялся. Меню оставалось жить 9 месяцев.
