«Боже, благослови Америку», неофициальный гимн Соединённых Штатов — и, пожалуй, всего ХХ столетия — написал еврей. Очень символичненько. Израиль Моисеевич Бейлин, он же Израиль Берлин. Израиль Моисеевич приехал в Америку из белорусского Толочина в возрасте пяти лет, вырос в гарлемской нищете, стал великим и богатым, потому что был великим творцом, умер в 101 год. Вот уж подлинно воплощение и американской мечты, и всего ХХ века.
Не менее символично, а заодно и парадоксально, что Израиль Моисеевич написал и неофициальный гимн Голливуда — песню «Белое Рождество». Иудей — и Рождество. Впрочем, куда плодотворнее медитировать о том, насколько Берлин сохранил связь с синагогой, а Рождество — с рождением Иисуса. Во всяком случае, песня стала популярной у американских солдат в Европе во время Первой мировой войны. Они тосковали не по небу, а по почве. Но с винтовкой в окопе — это всё-таки не совсем то, что имели в виду ангелы под «на земле мир, в человецех благоволение». Надо бояться человека с ружьём, надо!
«Боже, благослови Америку» тоже ведь военная песня — только её Берлин выдал ко Второй мировой. Вот, если угодно, ещё одна символичность: два мира, два берлина. Советского Берлина звали Исаак Иосифович Дунаевский. Американская мечта, советская мечта. Американская продуктивность, советская продуктивность — у Берлина полторы тысячи песен, у Дунаевского раз в десять меньше. А как иначе, если Дунаевский умер не в 101, а в 55, да ещё полжизни убил на сидение в Верховном Совете СССР! Берлина в американский конгресс не избирали.
Кстати, оба — не русские. Бейлин белорусский еврей, Дунаевский — украинский еврей.
За пределами Америки самая известная песня Берлина про Риц. Милая такая чечёточка в стиле 1920-х годов, так и тянет потанцевать. А если ещё и содержание знать, то это вполне тянет на неофициальный гимн человечества.
Песенка ведь — о жизни как деньгах и о деньгах как жизни. Деньги — это власть, и это бесконечно лучше, чем «сила — это власть», «оружие — это власть», «ложь — это власть», как это часто случается.
Риц — это название шикарных отелей, а названы по фамилии основателя, швейцарца. От того же корня целая россыпь германских слов — не путать с немецкими, германские слова и в английском есть. «Риц», «Рич», «Рих». Ричард, Генрих, Ричмонд.
«Риц», «Рич» — слово древнее, поэтому обозначает одновременно и власть, и богатство. Как древнее «добро» обозначало и красоту, и упитанность. Что для человека красота, то для властителя — власть. Что для человека упитанность, то для властителя — богатство. А разве властители не человеки? Ну, как бы это помягче сказать… Человек властвующий — как крокодил летающий. Чем больше власти, чем больше человек напоминает летающего крокодила, сиречь дракона. Главное, помнить библейскую мудрость: «Не надейтесь на князей, на сынов человеческих». Осторожнее с райхами, роялистами, роялями, рексами — во всех этих словах всё то же «ри».
«Риц», «рич» такое древнее слово, что оно даже и не германское, а кельтское. То есть, изначально это было «ри», в родительном «риг». В общем, риксдаг. Более того, даже ирландцы — не первоисточник. Раджа, риг-веда, — эти русские слова напоминают, что все европейцы просто индусы.
На первый взгляд, песенка про Риц — о национальном вопросе. Она прославилась с фильмом 1930 года «Одеваться а-ля Риц» (можно перевести «Бросая понты»), который стал сенсацией, потому что в нём впервые пели и танцевали вместе американцы белокожие и темнокожие. Но этническое тут лишь обозначение социального, имущественного. Еврей или негр, неважно, в 1920-е те и другие по определению нищие.
Пикантно, что солировал Гарри Ричман, чья фамилия несёт в себе всё то же «ри». Нужно ли добавлять, что Ричман — сын еврея из всё той же империи? Вся разница между Европой и США — как разница между фамилией отца «Ричмана», которая была «Райхман». То, что в Европе — «райх», государство и государственные мужи, то в Америке «рич» — богатство, собственность. Песня и была о том, как нищие — и евреи, и негры — пытаются встать на ноги, «бросают понты», гуляя по своим трущобам и гордо тратя пятнадцать долларов.
Трущобность подчёркнута произношением слова «одевать» — не «как положено», «путтинь», а с довольно твёрдым «н». Смысл, конечно, от этого не меняется — это переделка метафоры апостола Павла «одеться во Христа».
Естественно, Фред Астор, который блистательно исполнял ту же песню в фильме «Голубые небеса» 1946 года, тоже еврей. Правда, не из Российской империи, а из Австро-Венгерской, его отец — Фридрих Аустерлиц, родился в Линце. Слова песни сильно изменили, вместо пятнадцати долларов появились миллионы, вместо Гарлема — центр Манхеттена. Герои Берлина, как и он сам, выбрались из нищеты.
Незадолго до смерти Берлина песню о Рице воскресил певец Тако Окерзе (вы будете смеяться, но нет, не еврей, как ни смешно, а всего лишь яванец с голландскими предками). Вторым его хитом стало «Белое Рождество». Вот благословлять Америку этот не стал.
В 1930 году песню пели бедняки перед залом, где сидят богачи, а вот в клипе 1981 года певец — богач, который расхаживает среди бездомных, греющихся у костров. Слова 1946 года остались, но в этом контексте они звучат саркастически. Этим уже никогда не выбраться, и даже в своей трущобе им форсить нет смысла.
Форсят перед девушками — и в 1930-м году деньги были ради юных золушек, как в 1946-м ради шикарных женщин. А в 1981-м — это уже разведшиеся, разорившиеся, вкусившие и отвалившиеся… Так что под властью и деньгами — любовь. Не секс! Секс так же относится к любви, как сила к власти и товар к деньгам. Важная часть, но всего лишь часть. Даже когда уже гормоны высохли, силы кончились, товары никто не покупает, есть ради кого облачаться в Риц, чувствовать себя королём на горе, раджой в рейхстаге и роялистом за роялем — а уж ради кого, к счастью, никто не решает в одиночку.
