В Азбуке Иродов на букву «О» — Октавий Август. По возрасту годился Иисусу в дедушки. А что, деды они разные бывают! Как верховный правитель он вообще-то отвечает за всё, что происходило в империи, включая и избиение младенцев, тем более что. Святая Земля была лично под его руководством, императорская провинция, не сенатская. Впрочем, нынче модно отрицать избиение младенцев. Выдумка, мол. Ну да, и Шоа не было, и Голодомора не было...
Важно, что даже современники Августа считали, к примеру, массовые казни эпохи триумвирата — 43 год до Рождества — вовсе не рядовым событием, а проявлением особой жестокости. Причём, из всех триумвиров наибольшую жестокость проявил именно Октавий. В проскрипциях оказалось около 300 сенаторов и 2000 всадников, первой жертвой стал Цицерон. Это — если считать в процентах — вполне сопоставимо с уничтожением потенциальных политических противников Лениным в 1918-1920 годах или Сталиным в 1932-1952.
Что до «цивилизованности», то Октавий обезглавил труп побеждённого им Брута, чтобы возложить голову к статуе Цезаря. Но европейцы Октавием восхищаются и памятником ему любуются, а отрубание голов считают исключительно восточным варварством.
Октавий своими руками выколол глаза претору Квинту Галлию, которого приказал пытать, заподозрив в подготовке заговора. Потом пытался снять с себя вину, утверждал, что Галлий был отправлен в тюрьму, а погиб то ли при кораблекрушении, то ли от рук разбойников.
Это был, говоря современным языком, государственный террор. Октавий, видимо, был садист и получал наслаждение, придумывая нетривиальные пытки: например, в плен попали отец и сын, Октавий предложил им разыграть между собой на пальцах, кто будет убит, а кто сохранит жизнь. Отец поддался, был казнён, сын покончил с собой.
В 41 году до рождества Христова Октавий подавил восстание в Перудже (тогда Перузия). Город был отдан на разграбление, сожжён, население вырезано, и, наконец, 300 человек были принесены в жертву на алтаре «божественного Цезаря». «Как скот», с возмущением отмечал летописец, то есть, это уже было не совсем прилично.
36 год до Рождества Христова: Октавий борется с Помпеем, в армию которого записалось 36 тысяч беглых рабов, чтобы завоевать себе свободу. Октавий обещает им свободу, если они оставят Помпея. Те поверили и дезертировали. 30 тысяч рабов были возвращены рабовладельцам, а 6 тысяч были казнены, потому что отказались сообщать, кому они принадлежат. Красс тоже распял 6 тысяч рабов, но то были восставшие спартаковцы, а тут...
30 год. Октавий убивает Цезариона — сына Цезаря и Клеопатры. Не ребёнок, 17 лет человеку было. Но убивать было совершенно не обязательно, политической угрозы бедняга не представлял. Страх, просто страх.
Макробий в «Сатурналиях», году эдак в 420, писал:
«Когда он [Цезарь Август] услышал, что Ирод, царь Иудеи, велел перебить в Сирии мальчиков в возрасте до двух лет, и между убитыми оказались его сыновья, он сказал: «Лучше быть свиньёй Ирода, чем его сыном».
Издевательский намёк на то, что евреи свинину не едят.
Про убийство Иродом троих родных детей — Александра, Аристобула и Антипатр — писал современник апостол Павла Иосиф Флавий. Встаёт вопрос: если Ирод убил троих своих сыновей, он что, не мог распорядиться убить детей в Вифлееме? Странная логика... В любом случае, лучше, конечно, быть свиньёй Ирода, чем Цицероном Октавия Августа.
