Роман Марины Степновой "Сад" - 80 тысяч слов. Двенадцатым кеглем да на странице две сотни слов - для людей с уже ослабленным зрением. Я в этом году прочёл сразу два современных российских романа и был тяжело травмирован. Этот роман смягчил впечатление. (Нет, я его не покупал, а жене подарили, читал бумажный). Язык не суконный, - очень мало нужно читателю для счастья. В сущности, это Шишкин-лайт - Шишкин, которого можно не читать без напряжения. В сравнении с романом Юзефовича - небо и земля. Хотя по жанру оба одинаковые, но выписано несравненно лучше.
Другое дело, что изрядно выпирает "сделанность". Прилагательные-маркёры, которые должны бы передавать некоторую психологию - и лайт-передают. "Сухой", "жаркий", "короткий". Правда, всё равно автор периодически рвёт страсть в клочья, компенсируя психологическую неубедительность персонажей. Точно так же, как у Юзефовича, эта психологическая картонность компенсируется введением в роман реальных персонажей: главный герой и с дедушкой Ленина Бланком был знаком в 1831 году, и с самим Александром Ульяновым оказался крепко связан в старческие годы. Нужно быть Толстым и писать про 1812 год, чтобы Наполеон в романе оказался к месту, иначе просто выходит дурновкусие. (К тому же мне - впрочем, я не специалист по XIX веку - кажется, что автор не вполне понимает тонкости высшего света и, кажется, зря думает, что друзья Александра II не отступились от него из-за княгини Юрьевской; но тут я могу ошибаться).
Кажется, что немножечко компьютер писал.
Популярно ведь смешение времён? Вставляется глава о том, как Иван Грозный жёг немцев-врачей.
Популярны проблемы гендера? Одну из героинь делают эдакой Склодовской-Кюри, которая рвётся в бестужевки, а ей объясняют, что бестужевки - бесстыжевки. Хочется даже пожалеть героиню, но потом вспоминаешь, что она имеет миллионы дореволюционных рублей и спокойно могла бы отправиться изучать любую науку в Париж, так что драма на пустом месте, и жалеешь уже себя, читателя.
Ещё популярна экология, природа-мать? Хорошо, роман протекает на фоне барскаго сада, который в начале побуждает зачинать детей, а в конце его срубают и вместо детей рождается конезавод. Заодно решается главная проблема романиста - концовка. Вот Толстой - гений концовок! А тут всё страшно провисает, буксует, хотя начато вполне за здравие. Но к концу уже так устаёшь от клочьев страсти, что благодарен и за худобу концовки.
В отличие от Юзефовича несомненно написан для женщин. Все мужики сволочи, кроме разве что Александра Ульянова, который, впрочем, безо всякого основания причислен к гомосексуалам (ещё одна модная тема). Хороший человек врач - потому что хорошо лечит женщин. Был бы андролог, был бы плохой, не извольте сомневаться.
Мизандрия (поисковая система знает 55 тысяч случаев употребления этого слова и на четверть больше мизогинии) дело хорошее, мужчин надо держать в ежовых рукавицах. Другое дело, что остаются сомнения - а точно ли у мужчин мошонка главный регулятор настроения? Точно ли от испуга может случиться эякуляция? И прочее по мелочи. Впрочем, главный вопрос унисексный: а точно ли какой-то сад или детские травмы железно определяют судьбу человека?
Желания читать бестселлер этого автора - "Женщины Лазаря" - не возникает. Там, наверное, про оперных див? Или, паче чаяния, о Марфе и Марии? Тогда придётся "для коллекции". К тому же мне как закоренелой феминистке не нравится это маскулинное название - правильно было бы "Лазари женщин".
Чтение, однако, было полезным. Ведь роман - это сообщение. Его недостатки - это недостатки коммуникации. Впрочем, иногда то, что для меня недостатки - для автора и его аудитории суть достоинства... У пошловатости есть свои терапевтические свойства... Вот и я - прочёл и сразу приободрился. Меня (и всех мужиков) списывают в утиль? А вот дудки!
Кстати, в отличие от Юзефовича, налицо и религиозная тема (у него она вскользь в виде Крюденер). То есть, как бы главный герой смотрит на морозные узоры на стекле и для него это то ли Бог, то ли послание от Бога. Он даже и молится. Но, конечно, он абсолютно неверующий.
