Дороти Дэй, великая американская католичка, была пацифисткой. Что характерно, в 1939 году она одновременно протестовала против решения Рузвельта сделать Америку «арсеналом демократии» — поставлять оружие борющимсяся с Германией странам — и против решения Рузвельта закрыть Америку для немецких евреев. Не абсолютно закрыть, но пускать как можно меньше. Это напоминает американскую политику сегодня: оружие Украине поставлять, но украинцев в США пускать как можно меньше.
Примечательна комбинация: оружие дадим, люДэй спасать не будем. Отстреливайтесь!
Дэй была больше пацифисткой, чем Бердяев — который, впрочем, вообще пацифистом не был, хотя много писал о кошмарности войны. Бердяев в 1937 году был на стороне законного правительства Испании, Дэй разделяла миф о том, что это правительство безбожное и антихристианское (на самом деле, и франкисты убивали священник, если те были на стороне законного правительства). Но Бердяев считал нормальным, когда русские эмигранты ехали воевать на стороне законного правительства, а Дэй была против войны вообще. Тираж «Католического рабочего» упал из-за этого со 160 до 50 тысяч, в нескольких епархиях было запрещено его продавать. Критиковали Дэй и её знакомые «левые».
Дэй, отвечая тем, кто спекулировал памятью убитых священников, писала:
«Вы думаете, они погибали, сурово возглашая: „Отлично, мы принимаем мученичество, не поднимем меча в защиту себя, а вот войска мирян пусть за нас отомстят!“ Это было бы мученичество понапрасну. Кровь , пролитая зря. Может, они всё-таки говорили со святым Стефаном: „Отче, прости их“ и с любовью молились об их обращении? Неужели они, когда свет Христов опалял их, не молились о том, чтобы любовь превзошла ненависть, чтобы мир спасли люди предпочитали умереть за веру, но не убить за веру?»
