Симона Вейль писала году в 1939-м:
«„Война. Сохранить в душе нетронутой любовь к жизни; но никогда не обрекать никого на смерть, если сам не согласен её принять. В случае, если бы жизнь не коего Х… была связана с твоей таким образом, что две смерти должны были бы произойти одно временно, тогда желал бы ты ему смерти? Если всё твое тело и душа устремлены к жизни и если, отбросив всякую ложь, ты всё же ответишь ‹да›, тогда ты имеешь право убить“.
В русском переводе замечательно, что Икс превращается в первую букву имени „Христос“.
Мысль кажется великой, но только кажется. Это всего лишь в изящной форме классическое милитаристское „положить жизнь за ближних“. Убийство оправдывается готовностью погибнуть.
Оправдание это гнилое.
Во-первых, на реальной войне, в реальном бою редко погибают оба сражающихся. Более того, солдат специально натаскивают именно так, чтобы они не погибали, а убивали.
Во-вторых, это логика камикадзе, этой пародии на Дух Святой. Самоубийство как оружие. Но самоубийство грех, а не добродетелей. Обхватить врага руками и броситься с ним в пропасть означает удвоить количество смертей, а не победить смерть.
В-третьих, это логика Иуды. Иуда, вешаясь, вполне мог психологически полагать, что этим самоубийством уравновешивает смерть Иисуса. Платит за неё. Но жизнь это не банкнота. Одна банкнота равна другой банкноте, а жизнь одного человека никак не равна жизни другого, как нота соль не равна Бетельгейзе. Они слишком разные, чтобы их можно было взвешивать на весах.
Очень соблазнительно сказать, что Иисус — самоубийца, который бросился на зло, на ад, обхватил его, сжал и погиб вместе с ним, но воскрес, а зло не воскресло. Вот и победа над смертью!
Только это не так совсем. Иисус не самоубийца нимало, как гуляющая девушка — не гулящая. Ни на какую амбразуру Иисус не бросался, на распятие не шёл. Его вели, это было, а Он шёл к Отцу Небесному, и не заслуга палачей, что Иисус воскрес. Победа Иисуса над смертью — да, победа, но смерть вовсе не уничтожена, вот она, рядом. Это победа Божия, которая не уничтожает, а созидает. Поэтому ад, при всей своей побеждённости, вечен. Вечен, но пуст. Пуст, но вечен. Как пятнадцатая клеточка в пятнашках.
Вайль оправдана тем, что она никогошеньки не убила. Не шахидка нимало, не Эсфирь, не Фанни Каплан. Более того, запостилась до смерти. Этим радикально отличается от многих и многих идеологов войны (справедливой, конечно), которые других науськивают убивать, а сами живут благополучной и сытой жизнью.
Самоубийство Вайль компенсирует её якобы набожный милитаризм, но всё равно это всего лишь самоубийство. С её смертью в мире стало меньше жизни. Гитлер, если бы знал, порадовался бы: еврейка за него сделала то, о чём он мечтал, сама себя освенцимировала. Христу Гитлер не радовался.