Яков Кротов. История. Книга о том, как общение создаёт свободу, любовь, человечность

Оглавление

«Народ «любит, чтобы его давили»: профессор Мария Михайлова

Интервью с Марией Михайловой. Из казённых интеллектуалов. Профессор МГУ. Деда расстреляли с Тухачевским, второй муж Михаил Шатров (племянник, оказывается, Рыкова), марксистка, на жизнь зарабатывает, преподавая китайцам и страдает хинофобией: не помогает ли она грядущей оккупации России Китаем.

Ключевая (для меня) фраза:

«Мы с вами знаем, что репрессии можно продолжать бесконечно, и это для нашей страны не самый плохой путь, хотя он ужасен с моральной точки зрения, но как способ держать в узде народ довольно продуктивен. Наше население любит, чтобы на него давили».

Говядина любит, чтобы её отбивали.

«Население»… Это термин аппаратчиков, номенклатура говорит «обслуга».

Кошмарная фраза о позитивности репрессий заканчивается так:

«Наше население любит, чтобы на него давили, потому что тогда человек просто живёт по инерции, он твердо усвоил, что шаг влево, шаг вправо делать нельзя; он приходит домой, приносит зарплату, ругается с женой, а дальше едет в отпуск к себе на дачу. Всё! Больше его ничего не интересует, он никуда не рыпается».

Так вот — это, конечно, о себе. Просто один мещанин работает в тюрьме надзирателем, а другой в университете профессором. Один сторожит воров, другой писателей Серебряного века. Оба помогают несвободе воспроизводиться: надзиратель воспитывает заключённых, профессор занимается более важной работой, воспитывает интеллектуалов, которые будут наполнять тоталитаризм содержанием.

Ленин хороший, его репрессии были необходимы. Сталин плохой, его репрессии не были необходимы.

Классический тезис интеллектуалов-аппаратчиков. Гефтеров, павловских и т.п.

Для номенклатуры люди — «моя обслуга». Для аппаратчиков — «наше население».

* * *

Ещё несколько пахучих цитат.

О Библии:

«В принципе, я сказала бы, что это была убогая советская жизнь. В Советском Союзе она была очень убогой. Так, бабушка невероятно боялась, что кто-то заметит, что я иногда читаю какие-то странные книги. Когда она узнала, что я поехала в Дом отдыха и что у моей соседки на столе лежит Библия (я сообщила об этом в письме), она написала главврачу этого Дома отдыха, чтобы меня срочно переселили. Она боялась, что каким-то образом кто-то узнает, что я живу с женщиной, у которой есть Библия. Этот страх жил в советских людях – они даже не отдавали себе отчёта в нём. Он проникал просто во все поры, он практически руководил советским человеком, советский человек знал, что нужно делать и как поступать, чтобы не оплошать, не попасться. Но, конечно, на кухнях в интеллигентных кругах обсуждались какие-то вещи».

О Доме на набережной и Березовском:

«Шатров был сибаритом. Например, когда он получал квартиру в Доме на Набережной, я была противницей этого переезда. Я говорила: «Миша, давай не будем! У тебя есть возможности получить в любом другом доме. Давай не будем, вдруг это будет та квартира, из которой уводили человека. А может быть, его застрелили, когда уводили…». Честно вам говорю, мы с ним настолько ссорились по этому поводу, что я (наглая для жены позиция) не участвовала в её оформлении».

«Другое дело, что в 90-е годы всё это закончилось, и он хорошо понимал, что наступает другое время, которое с его «светлым Лениным» уже никак не корреспондирует. То, что он был искренним ленинцем, в 90-е годы сделало его положение довольно сложным. Одна из его ранних пьес называлась «Чистые руки». Да, у него была идеализация, была вера в то, что политику можно делать, хоть не совсем валяясь в грязи, хоть не совсем обманывая, а как-то по мере возможности что-то сохраняя и соблюдая. И когда в 90-е годы пошёл захват власти, коррупция и прочие-прочие моменты, конечно, ему стало тяжело, и он уехал в Америку.

Он уехал с молодой женой, пробыл там какое-то время. Я не знаю, хотел ли он там остаться… Потом они вернулись, и он пошел в бизнес – стал заниматься строительством бизнес-центра «Красные холмы», Домом музыки. Казался увлеченным. А может быть, даже был подставным лицом… трудно сказать. В 90-е годы делались тёмные дела, его мог кто-то просить, тем более, что он дружил с Березовским. Они были давними приятелями. И его личная драма была тоже связана с Березовским…».

«Личная драма» — это второй брак с точки зрения первой жены, видимо.

См.: Социальный расизм - История человечества - Человек - Вера - Христос - Свобода - На первую страницу (указатели).

Яков Кротов сфотографировал на Винзаводе в 2021 году

Внимание:
если кликнуть на картинку в самом верху страницы
со словами «Яков Кротов. Опыты»,
то вы окажетесь в основном
оглавлении, которое служит
одновременно именным
и хронологическим
указателем.