Трудно писать и думать правильно, потому что информацию о том, что думают люди, о которых и для которых ты пишешь, приходится брать из текстов (письменных и устных). Но большинство людей не пишут и даже особо не разговаривают, разве что о погоде и еде. Ты неверно представляешь себе адресата своих мыслей и текстов.
Тут как с алкоголем: по статистике, каждый житель планеты выпивает в год десять литров спирта, а в реальности три четверти людей вообще не пьют, а остальные выпивают за всех.
Только пьют все без учёта благосостояния, и пишут и говорят прежде всего сильные, богатые и их обслуга. Может показаться, что богатство — от ума, что на бедняков и нищих можно вообще не обращать внимания — и не обращают. Но среди великих мыслителей богачей-то не было... Да и сам ты, пишущий, не богач.
Хуже всего, что в человеке от животного — стремление к силе, богатству, здоровью, пусть даже ценой господства над другими. Поэтому мы ориентируемся на то, что исходит от богатых и сильных, на то, что может помочь достичь силы и богатства. Так начинается измена человечности в себе.
Правда, ориентация на силу играет злую шутку с мыслящим. Представления о силе и сильных человек формирует в детстве, основываясь на тех людях, которые либо давно умерли, но память о которых преобладает в культуре, и на тех людях, среди которых живёт. В этом смысле каждый человек пишет прежде всего для мамы и папы — если, конечно, они его любили и он их любил. Или для идеальных мамы и папы. Пушкин, Толстоевский, Чехов...
Мало у кого из гениев родители были удачные. Разве что Монтень писал для отца, но тоже не без преодолевающей иронии. Потому что в самом лучшем случае человек мыслит и пишет для тех, кто умер, а читают его те, кто жив или — если человек гениален — те, кто ещё и не родился. Вот последний случай самый интересный. Угадал человек будущих читателей с их мыслями и чувствами? Или он их сформировал? Или он написал так и о том, что лежит вне времени и силы?