Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — сомнительная мудрость, Сороковую лучше всё-таки услышать. Если серьёзно, есть множество постранств, на которые и одного раза жалко. Точнее, так: самое опасное в путешествии вообще и по жизни это застревание. Да, надо хоть один раз побывать «на Западе», если живёшь на Востоке, и наоборот, но застрять на Западе... Наверное, лучше, чем застрять на Востоке, но всё равно это застревание. Слишком о многом в мире можно сказать американским присловьем: видел одну штуку — видел все. Видел одну баварскую церковь — видел все барочные церкви. Для русского некоторым шоком является и то, что видел одну баварскую церковь — видел и все якобы ужасно русские маковки. Ничего-то в них русского нет, помесь итальянского низа с баварским верхом. Впрочем, часто очень красиво. Но ведь однообразие — не то, за чем отправляются путешествовать.
В этом смысл путешествия к «достопримечательностям». «Достойно того, чтобы это увидели» означает нечто оригинальное в стандартной визуальной среде. Другое дело, что «стандарты» разные. Они плавно изменяются, так что, путешествуя с юга Франции в Париж, на что достаточно пары дней, видишь отнюдь не однообразный ландшафт и не однообразную застройку. Но если ехать по французскому побережью бывшей Септимании, то словно в компьютерной игре проматываешь одну и ту же картинку, бесконечно повторяемый условный Сен-Тропе.
Особенно это поражает, впрочем, когда едешь на автомобиле от, к примеру, Террачины к Неаполю, потому что тут повторяется не столько застройка, всюду отстоящая от берега на какое-то расстояние, достаточное для того, чтобы домов не было видно, а повторяется безумной красоты пейзаж. Один безумной красоты пейзаж, второй точно такой же безумной красоты пейзаж...
Причём все пейзажи страшно знакомые, дежавидели на бесконечных картинках пансионеров императорской академии художеств, развешанных по бесконечным русским музеям и музейчикам и растиражированных в букварях и «Родной речи». Сперва притормозил, вышли, ахнули, сомлели, вернулись в машину, поехали... Через пять минут — мать, надо выйти, не пропускать же такую красоту — вышли, ахнули, сомлели, вернулись, поехали... Потом уже не останавливаешься, конечно. Как муха в бриллианте... Впрочем, достопримечательность имеется: пляж с руиной виллы Тиберия — точнее, от виллы остался грот, но уж грот абсолютно натуральный, со статуями. Так что путешествие это сочетание монотонного, серийного с уникальным. Как и вся жизнь. Конечно, «типичное» иногда и есть цель путешествия, как это было у счастливых вырыванцев-попаданцев за границу в 1990-е годы, когда люди получали на склоне лет то, что должны были бы получить после окончания школы — опыт чужого, непохожего, причём непохожей обыденности, а не каких-то чудес света.
Главное — не застрять, не подсесть на необычное. Путешествие может стать наркоманией, зависимостью, потому что к необычному быстро привыкаешь. Нужно что-то новое. Правильное путешествие должно быть рассчитано так, чтобы насладиться новизной и вернуться, чтобы посмотреть на свой привычный мир новыми глазами. Новыми, но симпатизирующими. Возможна и противоположная крайность, которую высмеял Шекли в «Обмене разумов», когда изобилие впечатление вызывает защитную реакцию, и все новые импульсы интерпретируются как давно знакомые. Видит человек марсианина, а ему кажется (мозг докладывает), что это сосед по лестничной клетке. Тем более, что различие часто не так уж велико.
Впрочем... Путешествие есть всё-таки прежде всего пространственное перемещение. Разглядывание пространства. Люди при этом — явления пространства, а не антропологии. Двуногие здания. Это не есть неуважение к людям, это просто такой жизненный жанр. Главное, самому быть готовым к тому, что кто-то на тебя глядит как на здание, то есть, вопреки Канту, как на вещь, бездушный предмет. Ну, поглядит и поглядит, меня с этого не убудет.
Вот почему поездка на конференцию за счёт организаторов или к знакомым за счёт «принимающей стороны» — часто единственная форма путешествия для не богатых людей, для образованных, но не безденежных. Это отличная форма перемещения в пространстве, но это никакое не путешествие, это самый неудачный тип туризма, потому что тут человек заранее оказывается в зависимости от тех добрых людей, которые его из лучших чувств позвали. Наверное, лучше так, чем никак, но насколько же лучше путешествовать самостоятельно — в этом смысле и автостоп очень своеобразное путешествие, даже и не путешествие вовсе, а антропологическая экспедиция. О, конечно, человек юбер аллес, чуть ниже ангелов, но можно всё-таки просто поглазеть на мир? Не залезая в чужие души и квартиры и не раскрывая свои? Не только можно, но и нужно. Помимо прочего, ещё и потому, что человек не то существо, которое достаточно один раз увидеть. Колизей — да, одного раза достаточно, но человек... Конечно, один раз крайне необходим, даже недолгий и поверхностный визуальный контакт добавляет какое-то такое знание о человеке, которое заочно не приобретёшь. В этом весь смысл и риск знакомста по переписке. Вроде бы всё существенное друг о друге узнали, а встретились — и «не моё». Но так же справедливо, что недостаточно и миллион лет бок о бок прожить. Если просто бок о бок, а внутренне не соприкасаться, то грош цена этим бокам. Нет уж, свою жизнь можно сравнивать с путешествием — в XVII веке это страсть как любили и карты рисовали всяких душевных страстей — но это ведь лишь самый пошлый срез человека. Где кончается человек-здание и начинается человек-человек, там уже не путешествие, а квантовая физика, что ли...
