Во время с Украиной 2022 года я посмотрел впервые видеозапись выступления о.Александра Меня в Иностранке в 1988 году — видимо, одно из первых. Я на нём не был, я не ходил ни на его лекции, ни на какие лекции никогда по той же причине, по которой не слушаю ютьюб — времени жалко, слишком мало информации за минуту.
Конечно, ого-го...
Но вот я подумал. В 1990 году умерло четверо человек, ровесников. Мой научный шеф Александр Станиславский в начале года, летом Венедикт Ерофеев, в сентябре о.Александр погиб, через месяц от инфаркта Мамардашвили. Я не знал лично только Ерофеева, о чём нимало не жалею, признаться, потому что алкоголики не моя стихия.
Так вот, какая главная проблема сейчас? Как жить, когда жить невозможно. Эти четыре человека — четыре варианта, четыре сценария. Самые крайние — Ерофеев, саморазрушение, юродство низовое, и Мень — самосозидание, юродство верховое. Станиславский и Мамардашвили — варианты средние, интеллигенты как таковые. Общее одно — все четверо не обманывали, не юлили. Лукавить могли. Но если бы спросили в лоб, конечно, сказали бы, что против войны в Украине, Чехословакии и т.п. То есть, у них на лице было всё написано. И в голосе. Этим они отличались от премудрых пескарей и вяленых вобл в рясах и без.
Жить нельзя, потому что в рабстве не жизнь, а ужас. Выхода не предвидится. Ложь диссидентства — даже хорошего диссидентства, не говоря уже об опереточном оппозиционерстве — в самообмане и обмане. Мол, можно избавиться от рабовладельца. Не выйдет! Ну, не при нашей жизни. Матушки, в крохотной Белоруссии, у которой и ядерного оружия нет, не могут свергнуть деспотизм, уже сформировался гнойник созависимости от диктатуры. И весь Запад бессилен. Что уж о России говорить.
Но жить-то надо? Хочется?
Все четыре человека — это дядя Том, только несколько по-разному реализовавшийся. Отец Александр — просто дядя Том, но более сангвиник, чем книжный. Ерофеев — сознательно спившийся дядя Том, меланхолик. Станиславский — дядя Том холерик. Мамардашвили — флегматик.
Может, выход в том, чтобы быть поменьше дядей и побольше тётей? Тетя Тома. Кстати, вот у отца Александра с этим всё было в порядке, была в нём та мудрость и изящество, умение скользить по золотой середине, которые в патриархальном обществе спихнуты на женщин.
