Каждый любит ругать коллективизм. Каждый любит быть личностью. И почти каждый не понимает, что из этого вытекает.
Из этого вытекает любовь к врагу.
По животному началу мы сострадаем себе — реальному или вымышленному — в другом. Из десяти человек я буду симпатизировать тому, кто, допустим, в очках.
Крушение поезда? А сколько погибло очкариков?!
Инаковость ценится лишь, если она не очень большая. Очкарик без бороды — симпатичен, но если он качок с тату по всему телу — очки перестают быть маркером «это типа я».
Даже любовь к противоположному полу прежде всего любовь к тому, кто похож на меня — руки, ноги, голова — но с некоторыми приятными отличками: контуры покруглее, щечки попухлее. А третья грудь, что бы там ни говорили некоторые, ничуть бы не вдохновила, у меня ж две.
Вот тут и обнаруживается чудовищная правота «люби врага». Люби не просто того, кто на тебя не похож настолько, что ты его ненавидишь и он тебя ненавидит как воплощение чуждости и опасности.
Любить врага означает не искать, как бы его исхитриться в щёчку чмокнуть, а готовить собственную щечку к получению пощечины, второй щечке приготовиться...