В заключение истории с портретом жены Гольбейна. Гольбейн мог создать гламурный портрет, но для души рисовал правду. Драма же в том, что многие мастера, даже большинство, соглашаясь на гламур, теряют дар к правде. Об этом «Портрет» Гоголя. Однако еще больше мастеров способны сделать гламур, но неспособны сделать правду. Правде надо больше учиться, чем гламуру, правда это не подражание природе, а введение в мир природный сверхприродного. Правде нельзя научиться, хотя можно научиться имитировать правду, которую открыл кто-то другой, как зеркало отражает Солнце. Поэтому Леонардо это Леонардо, а леонардески — всего лишь эпигоны, имитаторы правды.
Тиражирование — большое испытание, оно не убивает шедевр, но резко меняет его восприятие, и отсюда резкие изменения у творческих людей, до черного квадрата включительно.
Трагедия в том, что люди и не хотят, чтобы художник показал им их истинное лицо. Это же как Страшный суд! Мы и в зеркало-то глядим только, чтобы подработать маскировку.
Я довольно смело об этом говорю из своего сугубо литературного опыта. Великий писатель может написать плоский банальный текст. Но плохой писатель, пищущий плоские банальные тексты, не может написать правды. Это улица с односторонним движением. Можно упасть с вершины в пропасть, но нельзя упасть из пропасти на вершину. Если не получается взлететь, то, скорее всего, не на ту гору нацелился и не в ту пропасть заполз, надо искать свою бездну.