Путешествие есть один из видов чтения. Возможно, самая первая, базовая разновидность чтения. Перемещение в пространстве становится путешествием, когда оно бесцельно — и не познание, и не отдых, и не эвакуация, не отпуск и т.п.
Человек вдруг начинает глядеть на мир не как потребитель, не как на мастерскую. Конечно, тем самым он и на свою жизнь начинает глядеть на некое повествование. Путешествие и есть всегда самопознание, словно в зеркале. Новизна — путешествие непременно требует новизны — помогает выйти из себя и взглянуть на себя со стороны.
Гранд тур и выросший из него туризм есть уже путешествие в квадрате. Путешествие грамотного, начитанного, любящего читать человека. Или, по крайней мере, человека, полагающего, что он любит читать, принимающего это как долг джентльмена. Человека, подобного лорду Честерфилду, который сам ходит в клозет с томиком Вергилия, вырывая страницы по мере большой нужды, и тому же учит своего непутёвого сына. «Непутёвого», потому что гранд тур и письма отца нимало не научили его пути истинного, пути истинного читателя мироздания.
Европа XVIII века для путешественника есть прежде всего Европа через тексты. Поэтому Рим был апофеозом гранд-тура. Была бы Греция, но ехать к туркам было так же немыслимо, как сегодня ехать в Северную Корею. Хотя некоторые решаются. С последствиями.
Конечно, книги разные бывают. Сегодня русские нувориши едут на Запад как в свою бухгалтерскую книгу. Для нормального человека, однако, Париж всё равно Дюма и Гюго, Франция — Мопассан и Монтень, Лондон — Честертон и Диккенс. Где-то посередине — фейсбучный Запад, текст не книги, а социальной сети, текст и фотографии, и путешествие тогда просто «развиртуализация». Не путать с реальностью! Недостаточно «развиртуализироваться», чтобы попасть в реальность. Попить кофе с фейсбучным знакомым — как свидание по объявлению. Может укрепить фейсбучную дружбу, может её отравить, но реальная дружба из этого вырастает очень редко, потому что чтение неглубокое.
Чтение, конечно, тоже есть путешествие, и большая часть читающих бегают по кругу, причём сознательно. Ничего дурного в этом нет, это как почёсывание, где чешется. Но и хорошего в этом мало.
Развиртуализация не есть реальность, потому что реальность не есть данность. По-настоящему путешествует тот, кто пишет, кто использует мир как материал для своего мира. Антихрист разрушает мир, человек чинит и сочиняет дальше. Как выразился великий географ — и, естественно, великий путешественник — Владимир Каганский, «Паганель знал, я — понимаю». Понимание и есть творение. Это развитие Уайльда — знать всему цену или понимать ценность всего. Понимание не есть «осмысление» (жуткое слово, словно «намыленность»). Понимание есть открытие миров других людей, прочтение мира как читают его другие, и добавление к этому прочтения собственного — прочтения уникального, которое, в свою очередь, расширяет для других возможность и необходимость понимания.