Американский историк Джек Голдстоун заканчивает свою книгу «Почему Европа» рассуждением о причинах экономических провалов многих стран. В числе прочего, он называет неправильно распределяемые инвестиции в образование, когда поощряют изучение права, гуманитарных наук, даже — с ужасом пишет он — теологии, а надо поощрять инженеров. Правда, он тут же оговаривает, что этого недостаточно — должна быть свободная экономика, в которой инженеры не просто обслуживают элиту, её автомобили, яхты, дороги и пр., а сами создают предприятия, целые новые отрасли, полезные для всех.
Идея разумная, но показывающая недооценку двух сфер: фундаментальных наук и гуманитарных дисциплин. Это чисто американская близорукость, которая ставит Эдисона выше Эйнштейна, а Эйзенштейна ссылает в Голливуд.
Многие ли знают, что Эйзенштейн — автор лучшего эссе о Пиранезе? Многие ли знают «Карчери» Пиранезе, многие ли считают необходимым их знать?
Одни только инженеры беззащитны перед милитаризмом, перед тоталитаризмом, перед мошенниками от политики. Не просто беззащитны, а производят их так же непроизвольно, как все остальные люди.
Означает ли это, что правильная организация высшего образования — дело государства, и если государство это дело заваливает, то положение безнадёжно?
Нет.
Образование — это жизнь, и за свою жизнь каждый отвечает сам. Образование так же касается самой сути человека как секс, но образование начинается раньше секса, проникает глубже, а заканчивается позже. Знание передаётся от одних людей другим как передаётся биологическая жизнь.
Поэтому ждать, что какие-то государственные чиновники организуют образование, — всё равно, что поручать государству организацию сексуальной жизни. Да, именно так поступает человечество с древнейших времён — понимая под «государством» всякий иерархически организованный социум, начиная с нано-государство, семьи. Папа с мамой и любимого человека назначат, и в постель положат, и какие-то позы разрешат, а какие-то запретят. Дикость? Дикость. Что делать? Не дичать.
Читать, больше читать, учиться читать. Чтение может быть отдыхом, как секс имеет и «рекреативную функцию». Тем не менее, любовь не отдых, познание не отдых. Они — эрос. Оргазм на пляже, а не почёсывание подмышек, причём внешне никогда не скажешь, познаёшь ты или балдеешь. Самовоспитание, самообразование, познание себя и мира требуют постоянного выхода из себя, доверия к себе: я могу не балдеть, я могу не быть пошлым, я могу не тонуть в болоте.
Болото внутрь нас есть. Мир — не болото, но человек может в чистейшее голубое море войти как в болото и увязнуть там. Письменность — от иероглифов до интернета — это океан, как и секс, но как секс превращают в болото порнографии и кругового изнасилования, так книгами, интернетом, социальными сетями превращают в болото самовоспроизводящегося невежества, полузнания, которое хуже незнания самоуверенностью и агрессивностью.
Государство, люди, работа, усталость, — всё против самообразования, как и против секса. Какой секс после рабочего дня?! Голова раскалывается, лечь и умереть. Ну, лечь, потрындеть в фейсбуке и умереть. Не читать же на ночь Голдстона.
Что ж, не говорите, что вас не предупреждали. Динозавры вымерли, потому что не читали или читали только наугад вырванные страницы из книги культуры, — некогда было после тяжёлого дня работы теологом, инженером, изобретателем. Динозавры вымерли, потому что им некогда было быть людьми. Та же судьба подстерегает и гомо сапиенсов.