Мир есть пространство, в котором нет места месту. Человек делает, вопреки миру, из пространства — место. Место — это пространство, которое наделено смыслом, и только человек внести этот смысл. Смысл не обитания, не проживая, а смысл больший — смысл любви. Место — это пространство, в котором любовь не просто игра случая, а сюжет, история, отличающаяся от инстинкта как бриллиант от графита. Непрактично — то есть, писать можно только на стекле, бумага же, на которой так хорошо пишется графитом, порвётся. Человек любящий мешает пространству, он вносит в него асимметрию, он словно прищипывает его, сминает, оставляя складки, словно мир всего лишь простыня. Здесь мы целовались, здесь ссорились, здесь мирились.
Точно так же человек творит время, которого в мире вообще нет, есть периоды полураспада и распада. Человек стягивает далеко отстоящие друг друга факты, перемалывает происшествия и на выходе из человека получаются события. Атомные часы материи превращаются в живые, корчащиеся, ползающие и целующиеся циферблаты лиц. Человек щедрый — он наделяет временем не только себя, он словно принц, который целует материальный мир, и тот превращается во вселенную-населенную, в жилах которой течёт история, и у самой бесконечности появляются красивенькие узлы, начала с крестиками и концы с бантиками.
Человек делает из звуков слова, из цветов краски, из мыслей идеи. Человек нарушает то, что кажется порядком, и появляется смысл. Смысл — это нарушенный порядок, да не абы как нарушенный, а со смыслом. Это трудно, поэтому каждый созданный — созданный, не найденный, смысл не элемент таблицы Менделеева, в природе его нет! — каждый новосозданный смысл бережётся, подхватывается, передаётся по наследству, воруется, развивается, преображается. Жить смыслом, который создан другим — нормально, это не воровство, как не воровство сосать грудь матери. Ненормально уничтожать смысл, а это бывает, и это и есть «зло», «насилие», «агрессия», «порабощение».
Тысячелетиями люди создают человечность из бессмыслицы материального мира, как ребёнок складывает листок, вырванный из тетрадки, и создаёт кораблик или самолётик. Создать хотя бы один дополнительный атом человек не может, но человек стягивает два атома, которые отродясь не бывали вместе — и новое вещество. Это — творчество через комбинирование, точнее, через рекомбинацию. Но смысл не есть соединение чего-то, уже бывшего, смысл появляется там, где человек бросается в жизнь как в пропасть и жизнь проседает, на ней отпечатывается человек. Насилие же пытается стереть этот опечаток, изгладить смысл и человечность. Словно ребёнок пытается разгладить смятую фольгу от конфеты. Ребёнок потерпит поражение, какие-то складочки и полосочки останутся, но взрослый может победить, и это — смерть духовная, смерть человечности не физиологическая, но абсолютная. Земля безвидна и пуста, и парочка истребителей с ядерными ракетами носится над волнами.
Почему так поступает человек — почему вносит смысл и почему уничтожает смысл? Больше — вносит, ведь даже уничтожение смысл есть исключительно человеческое, слишком человеческое. Вулкан истребляет людей не потому, что хочет изгладить их с лица земли, вулкан и не подозревает, что есть лицо земли и люди, вулкан и о себе не подозревает. Прыщ и прыщ, гной земной попёр. Человек истребляет людей — или хотя бы и не людей, а идеи, мысли, память — потому что он человек, у него идея истребления, защиты-обороны, покорения, может быть — безопасности, рая на земле, неважно, это идея, а не прыщ.
Бесчеловечность, и та — доказательство человечности, пусть от противного. Попытка уничтожить время, разгладить место, превратив его опять в бездушное пространство, — всё это от поиска смысла, приведшего в пропасть. Что же, не создавать смысла, чтобы не упасть в пропасть? Так не искать смысла означает создать такую пропасть, в сравнении с которой любое людоедство, освящённое лицемерием и страхом — пир духа. Создавать смысл, перекраивать смыслы, рисковать тем, что смысл будет убийственным, мелким, вонючим, — но продолжать, потому что нет смысла — нет человека, а только ножки, ручки, огуречик и экран с псевдо-осмысленными буковками и картинками. Создавать смысл, мять мироздание, чтобы мироздание перестало быть зданием и стало лицом, на котором люди — морщинки, и мир подымает веки, начинает смотреть, то лукаво, то грустно, и внутри мира возникает та жизнь, которую не видно ни в микроскопы, ни в телескопы, но которой каждый кормится и которой каждый кормит каждого.