Чему уподобить те истины, которые вдохновляли и вдохновляют обывательскую часть души? Подобны они молочным зубам. Зубы эти можно хранить, умиляться им, но кусать ими нельзя. Их даже нельзя вставить взамен выпавших коренных зубов.
Наугад берём с сайта «Мудрые цитаты»:
«Смирись с тем, что есть,
Не жалей о том, что было,
Имей веру в то, что будет».
Прямо каждая строчка — навыворот настоящей мудрости, религиозной и нерелигиозной, которая о том, что нельзя смиряться с тем, что есть. Да и нет его, «настоящего», есть только миг выбора и творчества. Смиряться просто некогда, фонтанировать надо! Надо каяться, в том, что было. Если нечто было и прошло, то это был грех, добро никогда не становится прошлым. Нужно иметь веру в Бога, Который не «будет», а именно «есть» — причём Бог это такое «есть», с которым нет нужды смиряться. Перед Богом смиряться — пожалуй, но это немножечко другое дело.
Что уж говорить о фразе:
«Все призывают оставить нашим детям планету в лучшем состоянии, чем она есть. Почему не призывают оставить после себя на планете детей лучше, чем были мы сами?»
Отдать своих детей — всегда преступление. Неважно, отдаю я своих детей в жертву ложному богу, истинному Богу или планете Земля. Не человек для планеты, а планета для человека. Разве «планета для человека» означает, что можно гадить? Прямо наоборот. Если я — песчинка на Земле, так я из принципа будут гадить! Не хочу быть песчинкою земною! А если я — царь Земли, то буду царствовать с умом, с чувством, с расстановкой.
На десерт самое сладкое:
«Когда ты делаешь то, что тебе нравится, это свобода. Когда тебе нравится то, что ты делаешь, это счастье».
Благодарю Тебя, Господи, что я счастлив лишь изредка и уж точно не тогда, когда я что-то делаю! Когда сделал, сбросил с плеч — бывало. И счастье, и свобода. Но когда делаешь, тут не до счастья. Оно, наверное, есть, но не ощущается — а что ж это за счастье такое безалкогольное? Так потому счастье и не цель жизни, что жизнь несводима к ощущениям, иначе самым живым существом в мире была бы пластинка фотоэлемента.
Право на счастье, конечно, есть. Но это такое жалкое и убогое право, что о нём и говорить стыдно. Где-то между правом на курение в своей постели и правом переходить улицу на зелёный свет. Вот я не курю в постели (как и не в постели), я не бросаюсь через улицу, как только завижу где зелёный свет — что ж, я несчастлив?
Кстати, и свобода — вовсе не в том, чтобы делать то, что нравится. Взять простейшую свободу — голосовать. Разве может нравиться выбор между двух зол? Это всё равно, что ловить кайф от завязывания шнурков. Да что уж там — между нами, демократами, голосование больше напоминает визит к стоматологу. Свобода собраний — вот счастье-то! Да век митингов не видать! Пивко с воблой без ущерба для здоровья — это да, но это при любом деспотизме можно, а если продать пару Иисусов, то можно и коньячок с шашлычком.
«Нравиться» — от слова «нрав», «характер». Два шага вперёд те, кто считает себя равным своему характеру?… То-то! Стиль — это человек, но человек-то не стиль! Постмодернизм не марсиане придумали, а люди, наконец-то освободившиеся от рабства собственным привычкам, предпочтениям, целям. Это не означает, что целей быть не должно, но цели, как и планета Земля, — средство. А если иначе, то уже не цель, а средство, ставшее целью, то есть, смертный грех и конец всему. Так что делать то, что нравится, — отчего бы и нет, если от этого никому не плохо, а кому-то даже и хорошо, хотя бы и мне? Но считать это свободой — всё равно, что считать почёсывание там, где чешется, счастьем.