Проблема расизма это частный случай намного большей проблемы: веры в неравенство как движущую силу мира. Эта вера обнаруживается уже в древнегреческой мысли, которая любое движение считала проявлением неравенства, неравномерности, перепада. Если не будет неравенства, наступит покой, блаженная бездвижность, совершенство.
Расизм лукавит, отрицая неравенства произвольные, несправедливые: якобы есть равенство старта, рынок выявляет лучшего. Не имеет значения, в какой среде вырос человек: если напрячься, пробьёшься.
Лукавство это в подробном опровержении не нуждается. Оно взывает к тому, что есть социальные лифты, есть те, кто пробился, не замечая, что свободный рынок не идеально свободен, что побеждает далеко не всегда лучший. Есть не только неравенства старта, есть неравенство и на всём последующем жизненном пути. Честная игра знает, что иногда нужно дать фору. По-настоящему свободный рынок знает, что иногда нужно уравновешивать шансы.
Важнее другое: соревнование обязательно ведёт к неравенству? Обязательно должен быть социальный отстойник, помойка для неудачников? Человек работает, потому что в нём творческая энергия, или потому что в нём страх помереть с голоду? Чтобы войти в число избранных или чтобы выйти из числа отверженных?
В отличие от древнегреческих философов, современный человек склонен считать, что покой это вовсе не блаженное состояние, а разруха, смерть, ужас. Покой как блаженство невозможен, возможен лишь кладбищенский покой. Если все будут на верху, общество рухнет. Исчезнет стимул для жизни. Это социал-дарвинизм: победа одного возможна лишь поражение другого. Помогать неудачникам — обречь мир на неудачу.
Это иногда иллюстрируют судьбой советской России: вот устроили социализм-коммунизм, равенство-мравенство, и довели себя до нищеты.
Только России с Ленина до Горбачёва, да и позже, так же не страна равенства, как тюрьма не больница. Ленин это торжество самого гнусного «капитализма», величайших неравенств, безумнейшая конкуренция, только не перед потребителями и не на рынке, а в коридорах власти и коридорчиках безвластия.
К счастью, не обязательно решать, возможно ли общество, где каждый победитель, где для каждого найдётся его уникальное первое место и проблема лишь в том, чтобы найти, в чём же ты должен победить. Мы не знаем, возможно ли такое общество, но мы знаем, что можно и нужно компенсировать те многочисленные неравенства, которые можно компенсировать, чтобы сделать свободный рынок действительно свободным, пусть даже в иерархическом обществе. Как именно? В разных ситуациях по-разному, важно понимать, что задача такая есть, и отказываться от её решения, обзывая окружающих лентяями, подонками и прочая, — не совсем разумно и совсем бесчеловечно.