Протестное движение в России есть движение не за свободу, не за честность, а за блат. О свободе и помину нет, но и «против коррупции» это не за честность.
Если «по-честному», но всем станет хуже, и намного хуже. Ведь придётся возвращать краденое и завоёванное, но это полбеды, Россия сама по себе велика. Целая беда: придётся начинать работать по-настоящему. Большинству и профессию придётся сменить с какой-нибудь гадкой, подлой, пахнущей порохом на пахнущую радостью, краской, хлебом.
Протестное движение, если и хочет честности, справедливости и свободы, то в виде блата. За честный блат! За свободу блата! За справедливый блат!
Даже не за привилегии. На привилегиях держалось царское самодержавие, это сохранилось и после 25 октября. Сохранилось и многократно усложнилось. Но привилегия вещь безличная, кастовая, сословная, она существует в системе определённых стабильных правил. Блат не упраздняет правила, но взламывает их. Он на них паразитирует как плесень. Протестное движение потому не складывается в нечто целое, что это движение за блат: вот в принципе пусть будут свалки, но не у меня под окном, в порядке исключения. В принципе пусть в армии будут пытки, но не для моего сына. Пусть солдаты едут убивать украинцев и сирийцев, не мой сынулечка. Пусть всюду ржавые трубы, но в моём доме...
Из ста эгоизмов не сложится один альтруизм. На Западе мир свободный настолько, насколько он правовой и готов к сочувствию, а казарменный мир России изначально сформирован как боевая машина пехоты, какое уж тут право и сочувствие.