Слово должно быть абсолютно свободным. Хотя это очень трудно и в обозримом будущем не предвидится. Люди должны приложить все усилия и т.п.
Зло свободно безо всяких усилий человеческих. Абсолютно или не абсолютно, но свободно достаточно, чтобы человек был в рабстве у зла. Если человек не принимает некоторые меры, например, не защищает свободу слова и прочие свободы.
Зло свободно, и за эту свободу можно не беспокоиться. Зло не спрашивает разрешения быть свободным. Свободствует и в ус не дует.
Люди всё пытаются ограничить свободу зла, а в итоге ограничивают собственную свободу, что злу и требуется.
Зло боится не несвободы, несвобода его тело и кровь. Зло боится противостояния злу. Когда ему в лицо харкают и плюют, зло радуется. Когда к нему поворачиваются спиной…
Вот людоедство. Проповедовать людоедство, кажется, запрещено. А ведь это совершенно избыточное запрещение. Кто проповедует людоедство, сам не людоедстве. Людоеды даже побаиваются проповедников людоедства. Гитлер был вегетарианец, Ленин с детишками под ёлочкой скакал, хотя мог бы бритвой по глазам.
Как же бороться с людоедством?
Не есть людей. Если кто съел человека — принять меры. Ну, тут советы излишни. Но проповедующего каннибализм не трогать! Пока проповедует — не ест. Никто же не думает, что каннибалами становятся из-за проповедей каннибализма?
Конечно, есть люди, убеждённые, что всё зло от свободы слова, от свободы проповедей. Это, прежде всего, каннибалы, отвечающие на вопросы судьи. Мол, я не я, я жертва каннибальских проповедей. Меня зазомбировал Ленин, Гитлер, Путин. Их и судите, их посадите, их запретите, а меня отпустите на волю, к людям.
Отпустить можно, только с какой-нибудь меткой, с мигалкой, что ли — мол, осторожно, человек с аппетитом.
Ещё в том, что всё зло от свободы проповеди зла, убеждены циники, пессимисты и просто человеконенавистники. В общем, гордецы. Себя-то они считают, разумеется, нонконформистами. На них гипноз и зомбирование не действует. Но надо же позаботиться о людях со слабой психикой!
Тут всегда начинается сравнение взрослых с детьми. Мол, детей надо ограждать? Надо! Давайте и взрослых оградим!
Осторожно, дети! Детей надо ограждать, но кто, как и от чего? Надо ограждать детей от разврата? Надо. Означает ли это, что в школах недопустимы уроки сексуального просвещения? Нет. Ограждать детей от разврата означает не развратничать. Отец и мать — не развратничайте, вот и всё.
Отец и мать, мать и отец — вот главные защитники ребёнка (своего, только своего!) и главные враги ребёнка (увы, не только своего). Папа и мама — вот от кого прежде всего надо спасать детей. Простейший пример — Адам и Ева. Родители худшие защитники ребёнка, но все остальные люди и организации ещё более гаже.
Очень часть лучший способ защитить ребёнка: учить не видеть опасности. В упор. Вот идут интеллигентная мама с ребёнком по улице, и вдруг ребёнок услышал матерную речь. Спросил маму, что это. «Ничего», — ответила мать. Ребёнок кивнул, он понял, что бывают слова, которые «ничто». Не обращать внимания.
Очень часто взрослые недооценивают защитные психологические механизмы, которые ребёнок снабжён от рождения. В том числе, защищающие от разврата. Ребёнок увидит разврат — и не поймёт. Для него это будет «ничего». Но сколько же ханжей испортили детей, подробно описывая им ужасы разврата. Это были сексуально озабоченные ханжи. Откуда сексуальная озабоченность? Порнография растлила? Несвобода растлила.
Несвободный человек ищет компенсации в самых разных местах, и далеко не всегда находит утешение в теорфизике или археологии. Иногда и в разврате. Так и боритесь с несвободой, а не наращивайте несвободу в борьбе с развратом рабства. Зла в мире и так с избытком, не нужно его использовать в качестве наименьшего, не нужно поощрять людоедство и душегубство в борьбе за свободу. Не надо бояться, что свободы в мире станет слишком много. Свободы всегда маловато, уж очень велик человек.
