Свобода слова при капитализме не абсолютна. В США её больше, в Западной Европе меньше. Связь с капитализмом прямая: равенство перед законом, независимость от исполнительной власти и независимость судов создают условия для свободы слова. Слова оказываются таким же товаром, как и спички. Для производства слов, что важно, нужно меньше затрат, а для распространения – с появлением интернета – достаточно компьютера.
Тоталитаризм Ленина в принципе был против свободы слова. Прежде всего, против свободы голосования. Поэтому Ленин поспешил произвести переворот до съезда Советов. Тоталитаризм менялся, но свободных выборов Кремль не допускал никогда. Исключением стали выборы Ельцина в 1989 году, но и они были лишь условно свободными: Ельцина выбрали в пику Горбачёву, но Горбачёв сопротивлялся вполсилы, потому что он в выборах не участвовал и власть свою в этом году сохранил. В 1990-е годы выборы не были свободными, потому что отсутствовала экономическая основа их свободы, продолжала действовать тайная политическая полиция, реализовывавшая различные провокации, действовали и мощные кремлёвские пропагандистские механизмы.
Но свобода голосования отменена тоталитаризмом не тотально.
Тоталитаризм тотально дозирует свободу.
Школьники свободно выбирают старосту класса, жильцы дома - старшего по подъезду.
Даже в этих случаях тоталитаризм может отменить или подделать результаты выборов. Если ему это понадобится. Не понадобится, позволит быть свободными.
Такова и свобода слова при тоталитаризме. Она не тотально отменена, она тотально дозируется. Дозируется по неявным, часто противоречивым и почти всегда неписаным правилам. Дозирование оказывается более эффективным способом расчеловечивания и манипуляции, нежели полный запрет.
Важным элементом манипуляции является непредсказуемость доз. Сейчас запрещено одно, завтра прямо противоположное.
Единственный принцип, который соблюдается: доза свободы слова прямо пропорционально взаимоотношениям с властью. Провокатору даже приказывается говорить максимально свободно, эпатажно, чтобы отправить в тюрьму или убить жертв провокации. Может быть дозированная свобода слова для некоторых журналистов или целых СМИ, чтобы создать о режиме благоприятное мнение на Западе или создать «спойлер», отвлекающий внимание от слов по-настоящему свободных людей. Мощным регулятором остаётся и регулирование интернета, и дозирование экономических возможностей для пишущих и говорящих, и прямые запреты – причём, поскольку независимых судов нет, то и одним разрешается нарушать запреты, а другим не разрешается.
