Опасный миф: агрессия самоубийственна. Зло наказуемо. Посмотрите на Гитлера, Хусейна, Каддафи.
Посмотрите на судьбы тех, кто создавал Британскую империю, Германскую, Российскую, Бельгийскую, Французскую, Голландскую. Никто не пострадал! Все умерли в славе и богатстве. В отличие от миллионов людей, которых эти империи погубили. Посмотрите на тех, кто 150 лет утюжит Афганистан. Сменяются эпохи и режимы, а Афганистан утюжат и утюжат. Кто из агрессоров пострадал? Никто. Доктор Ватсон даже прославился.
Что агрессор рискует — верно. Это военные знают лучше других: у обороняющегося есть масса преимуществ. Классический пример — победа греков над неимоверно превосходящими силами Кира. Но этот риск отнюдь не самоубийственный и уж подавно не стопроцентный путь к гибели. Ленин, Сталин, Мао умерли своей смертью.
Это всего лишь частный случай неопределённости как измерения свободы. Если бы зло всегда наказывалось, все были бы белые, пушистые — и несвободные биороботы.
Грех соблазняет именно высокой вероятностью безнаказанности. Большинство преступлений остаются не только нераскрытыми — незамеченными никем, кроме жертв и Бога. Отсюда парный к мифу о наказуемости миф безнаказанности: что агрессия всегда выигрышная стратегия и никогда не наказывается.
Это не означает, что нужно наращивать репрессивно-разыскной аппарат государства. Не нужно. Это означает, что для противостояния врагу лучше опираться не на пустые иллюзии, а на трезвый расчёт. И это ещё одно из измерений того, что называется «любить врага».
