Риторика либертарианства чрезвычайно похожа на риторику испанских латифундистов 1930-х годов. Впрочем, схожа она и с риторикой амер. республиканцев. Франкисты убивали всех, кто был в профсоюзе, а в 1936-м и всех, кто собирался хотя бы по двое. Быдло не имеет права объединяться! Равенство! Я — один, ты — один. Я один со своим поместьем, со своими слугами, со своими ружьями, своим духовником — и ты один! Объединение — право сильных, аристократов. Каса де пуэбло, Народный дом — снести, касинос (клуб аристократов) оставить...
Ходит по сети хохма республиканцев про девочку, которая хочет подать милостыню нищему и просит денег у папы, и отец ей предлагает — постриги лужайку, я тебе заплачу, а ты подашь. Она заявляет: так пусть он пострижёт!
Это — подлость. Это тоже, конечно, христианство — христианство мелких и крупных собственников, для которых Бог — оправдание собственности и вытекающих из неё прав. Каждый человек — своя собственная собственность — чудный лозунг для тех, у кого есть настоящая собственность. Богач из евангельской притчи, выходя за ворота, каждый раз поучительно говорил дочке, показывая на Лазаря — вот человек, который не хочет косить наш газон за те деньги, которые мы можем ему заплатить! Видишь, как Бог его покарал — струпья, язвы!
Вот почему «блаженны нищие». Даже без «духа». Потому что уравновесить это наглое использование идеалов можно только резким поворотом руля в противоположную сторону.
«Талант всегда пробьет себе дорогу» — самый людоедский софизм. Страшно подумать, сколько миллионов талантов были заживо похоронены юркими расторапными людоедами. Есть два риска: риск оказаться жертвой манипуляции, спекуляций на милосердии, и риск оказаться бесчувственным эгоистом. На самом деле, это две формы одного риска — риска не быть человеком.
Кесарю — кесарево, то есть, небытие. Государство не должно быть частной собственностью кесаря, и тут не поможет даже регулярная сменяемость кесарей. Государство есть одна из форм объединения людей, эта форма должна быть организована правильно, а не уничтожена. Все разговоры богачей о том, что надо отменить налоги, потому что они сами превосходно о лазарях позаботятся, разбиваются о бесчисленные могилы лазарей, о которых не позаботились (не говоря о еще более бесчисленных лазарях, которым вообще не дали родиться — не абортами, а нищетой потенциальных родителей, убийствами и т.п.). Это не означает, что тирания от богатых должна перейти к бедным. Это означает отрицание тирании в принципе, как основы мироустройства. Тирания бухгалтеров так же плоха как тирания бомжей. Но все-таки хуже, потому что настоящий бомж тиранить не может, он сперва должен стать бухгалтером. А бухгалтера — вот они, тиранствуют вовсю и еще кричат, что надо отменить налоги, если они либертариане. Простая мысль о том, что в случае отмены налогов исчезнут все университеты, бухгалтерии и воцарится старое доброе тёмное средневековье века эдак VII, им в голову не приходит — они бухгалтеры, а не историки.
Не покаяние нужно России, а понимание себя. В том числе, осмысление революции. Мои деды делали революцию — и я их не осуждаю. Я только говорю, что революцию следовало делать по другому. То же говорили и авторы «Вех». Революция-созидание. Другое дело, что жадность, эгоизм и близорукость сильных и богатых сделали революцию-взрыв неизбежной. Это продолжилось в 1990-е годы, это продолжается сейчас. Да, Путин изображает из себя пацана из подворотни. Но «пацан из подворотни» — они разные бывают, как и все внешние обстоятельства сохраняют за человеком свободу выбора. Один из подворотни рвется во дворец, другой — в библиотеку, третий — в священники или врачи. Можно и в бухгалтеры. Только не надо, пробравшись в бухгалтеры, получив в своё распоряжение все необходимые знания за ничтожную плату или даже бесплатно, пытаться забаррикадировать за собой дверь и разрушить ту структуру, в которой ты стал бухгалтером, как якобы деспотическую и вредную.
В России 1990-2014 года либертарианство — вполне приличная западная идеология (хотя и на Западе ею развлекается не те, во имя кого она создана — не люди, сделавшие себя без помощи государства, а профессора государственных университетов, сотрудники государственных учреждений) — приобрело вообще удивительный характер. Есть либертарианство-теория, это развлечение маргиналов, нечто вроде New Age или «Розы мира». Рисование красивых схем, заведомо невыполнимых и отсекающих рисовальщика от действительности. Есть практическое либертарианство — Чубайса, Путина, Ясина, Ходорковского, — всех тех, кто построил свое личное благополучие своими личными усилиями за счет раскрадывания общей казны, за счет разнообразных отсечений конкурентов при помощи того самого государства, которое они отрицают либо приватизируют по самое не могу остальных пайщиков этого государства.
Один из пороков либертарианства и капитализма в целом был явлен в России 1990-х годов, когда правящая элита перераспределяла собственность и устраняла контроль со стороны коммунистической партии (но не саму компартию). До этого, конечно, тоже элите всё принадлежало, но формально — по почерку и знакам препинания — надо было делиться с идиотами и былом. Тут с этим покончили. Частные армии, частные суды, частная собственность. Никакой науки, разумеется — предпринимателю не нужна наука.
Стало как в одном научно-фантастическом рассказе про Землю, которой добрые инопланетяне подарили аппаратики, дублировавшие любой предмет. Сунул бриллиант — будет бриллиант, сунул книгу — будет книга. Правда, чуть-чуть, на полпроцента качество станет поплоше. Бриллиантик не такой яркий и хрупкий, у книги буковки не такие отчетливые. Оригинал тоже немножко ухудшался от воздействия мультипликатора. Ну, это можно и потерпеть, ведь немножечко! В итоге через тысячу лет Земля превратилась в пыльную провинцию, где всё было просвечивающее, дышащее на ладан, рассыпающееся. Ученые исчезли вообще — кому они нужны, если все можно получить через аппаратик. Книги исчезли. Бриллиантики, правда, ещё держались — во-первых, они прочнее книг, во-вторых, оказалось, что они не слишком-то и нужны. Питались тем, что выловят из речки или поймают в лесу. Культурных растений не осталось, но аппаратики пока ещё производили съедобные копии буханок тысячелетней давности.
Такова судьба общества, в котором правит деспотизм больших и малых либертариан, посылающих куда подальше всех, кроме полезных и выгодных для себя людей.
