К вопросу о любви к врагам. Там прямой выход на философию и практику коммуникации: «И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?» (Мф 5:47). Мне тут в очередной раз заявили, что переговоры с «террористами» невозможны. «Если вы ведете переговоры только с теми, кем можно вести, что особенного делаете?»
Вести переговоры с теми, с кем можно договориться, бессмысленно. Переговоры ведут именно с теми, с кем невозможно договориться. А как иначе? Что, я с женой переговоры буду вести?!
Когда сегодня российские интеллектуалы-оппозиционеры, как и в 1970-е годы жаждут крови, требуют убить всех палестинцев, как требовали убить всех вьетнамцев, это и есть проявление искалеченности несвободой.
Свобода есть свобода общения — включая переговоры. Раб не может вести переговоры, он ведь предмет, вещь. Рабовладельцы те, даже если проповедуют невозможность переговоров, отлично умеют переговариваться. Другое дело, что они делают это обычно тайком, чтобы плебс не мешал. Рузвельт и Сталин, Мао и Джонсон, да и сейчас Израиль и Хамас — вели, ведут и будут вести переговоры. А на публику будут вести пропаганду недопустимости переговоров.
В Польше тоталитаризм не успел убить практику переговоров, этот позвоночник демократии. Круглый стол при всех его дефектах был настоящим переговорным процессом. Но Горбачев и Ельцин явили миру образец недоговороспособности — они были нацелены лишь на уничтожение друг друга. Победил Ельцин. Но там на карту был поставлен трон, джекпот. Вообще же истеблишмент/номенклатура после 1953 года наладил переговоры в своей среде. Но плебс, подданные по-прежнему содержатся как немая скотина. Вот почему «оппозиция» так разрозненна. Практики-то нет, и не потому, что люди какие-то ненормальные, а потому что им не давали и не будут давать вести переговоры. По той же причине, даже когда небольшое пространство появилось, оппозиционеры-интеллектуалы, да и широкие массы гослюдей всегда были нацелены не на переговоры, а на уничтожение противника. Агитация за кандидата всегда — от Явлинского до Навального — велась по матрице «голосуй за нашего, а иначе ты, сволочь, сволочь, ты предатель». Мысль, что нужны переговоры, какие-то сделки, уступки, коалиции, в голову не приходила. Только по-ленински: всем влиться в мою секту, раскольники вы эдакие.
Наверное, самым ярким примером был расстрел Думы. Какие могут быть переговоры с Хасбулатовым?! Вы что?! Вот и укрепили тоталитаризм. А потом уже мелкой пташечкой: какие могут быть переговоры с террористами в Беслане, в Норд-Осте! Как Дмитрий Быков тогда поливал грязью Новодворскую... И не он один. На этом фоне было видно величие Сергея Ковалева, который единственный был политиком в этой каше-малаше, один умел вести реальные переговоры, причем успешно, вопреки всему. Совершенно недооцененный человек.
Сколько раз меня спрашивали, неужели я допускаю мысль о переговорах с Хамасом после 7 октября, и столько раз я невозмутимо — поскольку я вообще флегматик, знаете — ответствовал, что только переговоры, а как иначе? Люди глотали валокардин, но все равно их постигал инсульт миокарда, в таком они были шоке. Они вываливали кучу аргументов, почему переговоры невозможны, и все эти аргументы свидетельствовали об одном: об искалеченной психике.И не только у жителей Россииэта искалеченность. И с Кремлем тоже, знаете ли, нужны переговоры. А как иначе? И будут переговоры, будут, не ставьте себя в смешное положение, и в каком-то виде переговоры и сейчас идут, уж поверьте, но тайно - и это очень плохо, тайные переговоры в принципе явление очень плохое, как и силовики в масках. Так что будут переговоры, будут, только чем позже они будут, тем хуже будет их результат. Ну, если вообще кто-то в живых останется, а то тут триста климатологов матерятся хором — мол, вы че, мужики, какие полтора процента, уже два с половиной, скоро все сдохнем, а вы еще и бомбы с ракетами пуляете, которые отнюдь не остужают атмосферу...