«И, вытащив обе лодки на берег, оставили все и последовали за Ним» (Лк. 5, 11).
Евангелист Лука, видимо, предвидел поток каламбуров о сетях рыболовных и интернетных, которые окутали фразу евангелиста Марка «И они тотчас, оставив свои сети, последовали за Ним», поэтому и заменил «оставив сети» на «вытащив обе лодки». «Сети» он упаковал в универсальное «всё».
Спустя пару веков, когда большинство христиан уже были греки, Церковь стали называть «кораблём спасения», но Иисус такого сравнения никогда не употреблял. Как и большинство евреев — в отличие от греков и в отличие от евреев-рыбаков — Он родился вдали от воды, где даже крупное озеро считалось морем, а Иордан — жутко опасной рекой, и лодок побаивался, предпочитал обходить их стороной, пусть даже для этого приходилось идти по бушующей воде.
Господь вообще сравнивал спасение (церковь, Царство, жизнь) не с предметами, а с процессами — созревание, драка (именно об этом «на этом камне … и не одолеют её»), торговля, еда. Более архаичное мышление, но, если напрячься, вполне понятное. Наши предки также мыслили, поэтому считали глагол главным словом — «глаголы жизни вечной», эта фраза — с тремя глаголами на пять существительных — была им близка.
Апостолы тут начинают свой личный исход. Исход — это не фараон, колесницы, рабство с пирамидами, Сиваш с белогвардейскими пулемётами и всё ради банки с мёдом впереди. Мы ж не винни-пухи! Исход — это движение за Кем-то. Авраам, оставляющий отчий дом это Исход, а блудный сын — не исход, а предательство, потому что он не за кем-то, а просто от балды. В пивную это поход, а не исход.
Должен ли «кто-то» обязательно быть великим, умным, Моисеем, Мессией? Да нет, отчего ж. Даже за собственной мечтой — уже Исход с большой буквы, если это не вялая фантазия, а мечта, прочная и устремлённая в небо как мачта. Можно иногда бросить всё, но мачту держи при себе, мачта это тот же крест. Движение — всё, потому что если мечта или человек, за которым двинулся, окажутся кривыми — в дороге это очень быстро выясняется — то можно продолжить движение и без них, а если лежать на диване, то и не окажутся, и не продолжится. Лучше ошибиться и пострадать, чем быть правым и заставить страдать, а лежание на диване — источник страданий для окружающих, любая диктатура есть апофеоз дивана. Я лежу, ты идёшь, куда пошлю, и носишь, что дам.
Иисус идёт Сам, идёт быстро, несёт Свою мечту-мачту, невидимый до поры крест. Он срывает с места мужиков, занятых делом, потому что заработок дело важное, цель у работы — выжить в этом скудном и жестоком мире, но есть ещё и другая цель: просто жить. Мужчины как раз этого часто не понимают и борются за выживание, словно спящий, который во сне машет руками и кричит, когда можно просто расслабиться и посопеть, и посидеть за столом с друзьями и врагами, и ни одна собака не будет под столом или за дверью, и ни одна женщина не будет хлопотать на кухне, подавая еду, а все вместе с Богом. Вот Царство Божие, Церковь и есть блаженное посопеть, но для этого нужно сперва поверить, что вот Этот Человек — не сон, не мечта, а самая что ни на есть реальность, где движение и покой, мужчины и женщины, работа и отдых, труд и творчество, время и вечность совпадают, с железным хрустом блокируя натиск небытия и смерти.
[По проповеди 9 декабря 2018 года]