Московская Патриархия — Кремлёвская Патриархия — понимает единство как монолитность, как вертикаль власти. «Русский мир» её идеал — то есть, себя она рассматривает как организационный центр, а все остальные патриархаты это ничтожные недоразумения, реликты прошлого, и в будущем они должны будут влиться в РПЦ МП, а пока пусть признают её главной среди прочих. В этом отношении идея, что Украинская Церковь должна быть частью РПЦ МП — это империалистическая идея, антицерковная.
Поэтому Томос — шаг в правильном направлении, к восстановлению настоящего единства, единство не за счёт стигматизации и унижения. Никто не объявил УПЦ МП «не в единстве», никто не прервал с нею евхаристического общения, это она изображает мученицу, но все сострадательно игнорируют это лукавство как судорогу прошлого.
Благодаря Томосу несколько тысяч приходов, ранее считавшихся «погаными», получили нормальное к себе отношение других православных. Это — свидетельство о том, что единство не может быть достигнуто средствами унижения, а именно такое средство проповедует Московская Патриархия, когда требует сперва покаяться, отречься, признать себя прахом земным, начать жизнь с нуля под её мудрым руководством. Томос сохранил самоуважение и достоинство членов юрисдикций владык Филарета и Макария.
Порошенко сделал это вполне путинскими, номенклатурными методами, но это отдельная проблема, не церковная, а светская: в борьбе с агрессором используется агрессивные методы. Это печально, это не по-христиански, но никто и не говорит, что Порошенко или Украина — воплощение христианства. Дело же христианина — напоминать, что злу надо сопротивляться не злом, а добром. Это очень сложно — жить, чтобы твоя жизнь была воплощением добра, а не насилия. Но только сложные задачи интересно решать!
История получения Томоса это история использования Церкви светской властью. Ужасны были слова президента Порошенко о «Церкви без Путина» — это неуместная политизация, к тому же лукавство. УПЦ МП вовсе не была сверху донизу «Церковь с Путиным», это была и есть Церковь с Христом. Церковь должна быть и без Путина, и без Порошенко, безо всякой смычки с госаппаратом. Однако, как историк я знаю, что прогресс обычно идёт именно такими причудливыми путями, и надо уметь извлекать из дурости исторического процесса пользу.
В России если ты православный священник не РПЦ МП, ты обречен не иметь денег от священства. Как минимум. Ты переходишь в разряд людей с опасным и подозрительным для государства и окружающих хобби. Благодетель может найтись, но он будет сильно рисковать. Если ты в РПЦ МП, это не гарантирует денег, но это гарантирует, что ты имеешь возможность — а если вне МП, то и возможность сама блокирована. Признание государством — как кредитка. Может, на ней нет денег, но она есть и действует, а без госпризнания — сама карточка заблокирована. В Украине всё иначе — можно быть одиночкой и иметь деньги от своих последователей, хотя ты сатанист. Градус обсуждения, соответственно, много спокойнее. Порошенко пытался заставить украинский филиал Московской Патриархии участвовать в автокефальном проекте — и не смог, потому что в Украине пусть и несовершенная, а демократия, тогда как в Белоруссии и в России совершенный деспотизм.
Важно понимать, какова конечная цель, идеальное состояние Церкви. Ни копейки, ни гривны на религию — ни мормонам, ни баптистам, ни православным, ни филателистам, ни пастафарианам. Один закон об общественных организациях, не выделяя отдельно религиозные — вот мой идеал. Пока же украинское православие всех юрисдикций, в отличие от украинского протестантизма, очень пронизано оглядкой на государство, и это нехорошо.
Конечно, это программа максимум. Преодолеть психологию иждивенчества трудно — даже в США налицо не полное отделение Церкви от государства, а лишь частичная сепарация. Молитвенные завтраки в Белом доме мне не по душе. Приходят верующие, снашивают паркет, тарелки... Вон, в школах Нью-Йорка запретили сдавать спортзалы под богослужение — была такая практика. Потому что ученика-атеиста может оскорбить запах ладана или сама мысль о том, что в этом помещении молились кому-то. Вот это — класс!
Бог пишет прямо и по кривым строчкам, сказал один протестант. Мы у Него лимон, Он делает лимонад. Из порошенковской оперетты Бог — с нашей помощью — может сделать нормальную симпатичную Церковь. Единую. Но поймите — если всё будет как надо, то через 70 лет Украина будет вроде Чехии. Никакой госрелигии. Верующих очень мало и они очень тихие, никто не увязывает религию и «чешскость». Хотим мы этого или нет, но это — будущее, к этому надо готовиться, и это хорошее будущее. Не религия — основа нравственности, а естественный закон. А религия — сверхъестественное.
Глядя на западный опыт, где содержать отдельное здание приходу часто не под силу, я думаю, что нормально — снимать. Как скиния в пустыне. Ну вот 12 человек пошли в кафе — нормально? Во Франции или США — нет проблем, если это средний класс, конечно. А в России — проблема, потому что при медианной зарплате в 300 долларов снять помещение каждое воскресенье за 250 долларов — дороговато. Так было и в римской империи, почему у Павла так часто упоминаются богачи, которые в своём доме устраивают «домашние церкви». Или в римских инсулах — там были большие залы, которые арендовались для собраний всяких братств (поминальных). И платили все не поровну, потому что классовое расслоение, а больше богачи. В демократическом обществе, я думаю, децильный разрыв не должен быть больше 5-7. Тогда и вопрос будет снят.
Тогда — через 100 лет — все с удивлением будут ходить на экскурсии в Печерскую лавру и не понимать, как это — человек взял обет бедности и в итоге живёт в таком вот роскошном монастыре? Пусть в келье, но ведь храм не на сэкономленные от этого деньги? Откуда деньги-то?! Вот вопрос вопросов. И за разговорами о «нации» обычно скрывается желание попользоваться чужими деньгами, только и всего.
Критики автокефалии дружно молчат об одном: какой был другой план? Кремлёвский план был простой: все «раскольники» поодиночке или вместе признают себя мирянами, рукополагаются (кого захочет Кремль) заново, да и крестятся десятки тысяч людей по новой — ведь их крещение недействительно. Вся их предыдущая жизнь — а для многих это просто вся жизнь в Церкви — объявляется свальным грехом, в котором нужно только каяться. Конечно, и всё имущество сдают в общак.
Отличная база для переговоров! В этом — вся суть ленинизма! Тупо продавливать свой вариант. Это не гарантирует победы — на одного Ленина и Гитлера, такой же тупой персоны — тысячи потенциальных лениных и гитлеров, умерших на свалке истории. Но если уж вдруг общество по болезни пропустит к власти подобный персонаж — смерть от рака обеспечена.
Так что в данном случае нормальный мир проявил нормальное, лучшее свойство — солидарность. Солидарность с теми, кого Кремль представлял «тараканниками». Вести переговоры, конечно, надо — но только с теми, кто готов уступать в ответ на уступки. Не с твёрдыми ленинцами, у которых один ответ: признай себя моим полным рабом, тогда будем говорить.