«Приносили к Нему и младенцев, чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же, видя то, возбраняли им» (Лк 18:15).
«Младенцев» — уникальное для Луки слово, у других евангелистов его нет. В этом месте у Марка и Матфея — «дети», «пайдия». А вот у Фомы — тоже «младенцы». Тут некоторая дилемма. У Фомы слово «младенец» вполне уместно, потому что он говорит о грудных детях, которые сосут молоко. Может ли ребёнок постарше, который уже ходит, сосать молоко? Да, конечно, во многих культурах специально подольше кормят детей молоком, чтобы не беременеть. Тем не менее, образы совершенно разные: идти куда-то и пить что-то.
Образы вполне классические, бытовавшие задолго до Иисуса, но — разные. Поскольку евангелисты одинаково говорят о том, что детей «приносили» (кстати, тут хорошо знакомое всякому русскому слово «просфора» (ну, «просферон»), то, скорее, логично ждать слова «младенцы», которые сами ещё не ходят.
Интересно, а матери, приносившие младенцев, чтобы Иисус их потрогал — они просили, чтобы Господь и их коснулся?
И что ученикам не нравилось… Может, кормящая мать (и сосущий младенец) — некошерно как соединение мясного и молочного?
Шутка.
Кстати, «возбраняли» — тоже отлично всем православным знакомое слово «епитимья» («епитимон»). Да и «ему», «им» — в оригинале «авто» с разными окончаниями. Греки украли русские слова у этрусков.
Опять шутка.
А если всерьёз, то ведь главное тут слово — «прикасался».
Бог не только непознаваем, невидим и прочие «не». Бог — неприкосновенен. «Не к чему прикоснуться». Ведь и к человеку — прикасаются к «чему», не к невидимому же тому, чем является человек внутри «что».
Царство Божие, собственно, только в этом — открывается возможность соприкоснуться с Неприкосновенным и перестать быть неприкасаемым.
Как в Америке во время выборов кандидаты стараются пожать руки избирателям — резко повышает вероятность успеха. И это правильно. «Неприкосновенный» в этой ситуации не кандидат, а как раз избиратель, который снисходит до рукопожатия.
Люди правят, дистанцируясь. Президент во дворце, не подберёшься. Царь в паланкине, паланкин в процессии… Чем больше власти, тем больше дистанция. А ведь «дистанция» — у лошадей, а у людей — «отчуждение». Которое не преодолеть, слипаясь. Если между человеком и человеком нет Бога, то сближение настоящее и не выйдет, выйдет короткое замыкание.
Царство Божие, правление Божие — это не о власти, это о близости. Не о границах Израиля, а о преодолении границ. Прикосновение Божие — не передача некоей силы, а союз. Бог не бензоколонка и не розетка, и это к каждому человеку, образу Божию, относится. Любовь — не порабощение, а поцелуй.