«И спросил Его некто из начальствующих: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (Лк 18:18).
Первое упоминание «жизни вечной». Человек склонен считать, что знает жизнь, имеет её опыт, и проблема в том, чтобы узнать вечность. И начинается хождение вокруг вечности как вокруг озера Лох-Несс: есть в вечности жизнь или нет? Покажется хоть кончик этой вечности или нет? И одни отрицают вечность, потому что не могут представить себе бесконечность — как будто вечность и бесконечность есть одно, что так же было бы странно, если бы одно и то же были бы Земля и глобус. А другие проповедуют вечность и удивляемся, отчего это люди не спешат в церковь.
Да вечность каждому человеку дана от рождения, вместе с духом. Опыт вечности есть и у ребёнка, и никаким грехом этого не заглушить. Поэтому быть атеистом легко — атеист, агностик, не лжёт, когда говорит о том, что «весь я не умру», о творчестве для будущих поколений, о «памяти потомков». Поэтому людей так трудно напугать смертью — неуничтожимость своего существования есть живейшая реальность, и лишь изредка, не совсем всерьёз, мы пугаемся небытия. И правильно, что не всерьёз, человек не создан для небытия и не сможет не быть, откуда и «вечность ада».
А вот жизнь не дана нам в опыте. Дано в лучшем случае существование, и прескотское, как правило. Юноша потому и замечателен, что спрашивает о том, что делать — потому что ищет не вечности, а вечной жизни, вечности насыщенной, а насыщать надо уже сейчас, ведь и вечность уже сейчас. Тоска — это когда мы понимаем, что вечность есть, а жизни нет. И Христос не потому Спаситель, что даёт нашей жизни бесконечность, а потому, что с Ним дурная бесконечность становится живой вечностью.
