«Если я понимаю, что война ведется хищнически, но вырваться из нее не могу, я, как христианин должен предпочесть быть убитым, в том числе и по приговору трибунала; лучше быть жертвой своих – виноватых, нежели палачом чужих – невиновных».
Это из выступления свящ. Евгения Горячева, 2014 год, Петербургская духовная академия. Горячев родился в 1967 году, воевал в Афганистане, будучи крещёным, но не верующим человеком, священник с 1996 года, настоятель Благовещенской церкви в Шлиссельбурге.
Выступление сильное, очень честное, без лукавства:
«Грехом на войне может быть не только особый страх, но и особое бесстрашие… В любом случае, война – это не то, чем христианину стоит гордиться. Печалиться – да, стыдиться – может быть, каяться – наверняка, молиться – бесспорно, но гордиться – едва ли ...
Война противоестественна. Она противоречит Божественному замыслу вообще, и нашей человеческой природе в частности. Поэтому для любого думающего христианина война – это всегда беда, а уже потом подвиг или преступление».
Правда, Горячев не удержался и обругал Толстого:
«Конечно, сказав это, как православный христианин, я искренне далек от понимания феномена войны в духе «толстовского пацифизма». В этом грешном злом мире безошибочно избрать «чистое» евангельское добро в любой ситуации подчас невозможно. И тогда людям приходится идти на меньший грех. Не согласиться на это, значит только увеличить зло. Но и в относительной правде войны меньший грех – все равно грех. Соглашаясь убивать хотя бы только в справедливых, оборонительных, «честных» войнах солдат все равно грешит; и трижды правый герой должен все равно каяться в пролитии человеческой крови. Что, кстати, и было очень распространено в армии дореволюционной России».
Идея «меньшего зла» есть идея глубоко антихристианская уже потому, что Господа Иисуса Христа распяли именно по этой идее: «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ио 11:50, слова Каиафы).
«Лучше к проститутке, чем изнасиловать». «Лучше украсть, чем убить»….
Но эта фальшивая нота у него случайная, кажется:
«Армия может сильно и на всю жизнь покалечить любую человеческую психику даже в условиях мирного времени, что уж говорить о войне. Но, к сожалению именно это происходило и продолжает происходить в наших вооруженных силах, начиная с октябрьской революции.
Да, свой индивидуальный армейский опыт я оцениваю скорее как положительный. Я стал крепче, самостоятельней, в чем-то умнее и т. д., но это никак не связано с силой моего духа, с энергией и стойкостью моей характера. Образно выражаясь «градусом бы больше» и все бы рухнуло. Просто Бог уберег, да мама сильно молилась… Но называя это чудом Божиим, я не хочу просить Бога о таком же чуде для своего сына, я не хочу для него такой армии как моя. Конечно, как христианин я буду учить и готовить своих сыновей к жертвенности, – к жертвенности широкой: внутренней, внешней, всякой, кроме одной – бессмысленной…
Нужно ли будущим священникам служить в армии? – Мне кажется должна быть альтернативная служба для всех желающих. Христианин должен пытаться улучшить любое место, в которое он попадает. Но, если будущий пастырь хочет таким образом проверить себя, что ж пусть попробует. Другое дело, что мало кто знает о своих подлинных возможностях, – дерзкая решимость может и разочаровать. С креста сходить не надо – это точно, а вот стоит ли напрашиваться? В конце концов, если речь идет просто о службе в армии, почему бы и нет? Но если о боевых действиях – никому бы не советовал».
Горячев сторонник идеи справедливой войны, не хищнической. Что ж, и Лев Толстой начинал с малого... Хорошо уже и это:
«Если моя страна уже 65 лет самозабвенно вглядывается в войну, как в свою главную национальную и культурную тему, это означает лишь то, что для граждан моей страны тема нормальной мирной жизни, за эти же 60 с лишним лет, главной так и не стала».
