Является ли смертная казнь убийством?
Её так редко называют, и никогда её так не называют сторонники законодательного запрета искусственного прерывания беременности.
Является ли убийство на войне убийством?
Его так редко называют, и никогда его так не называют сторонники законодательного запрета искусственного прерывания беременности.
Ответ просто: «является» это всегда оценка. Это всегда человек называет, а не вещь сообщает человеку, что её следует так-то и так-то называть. Как в Библии: Бог приводит к Адаму животных, чтобы тот их назвал. Не для того, чтобы животные сообщили Адаму свои имена.
Сила называния так велика, что иногда может совершенно изменить значение слова. Например, «скорбь» в церковно-славянских молитвах означает болезнь или катастрофу, а в современном русском языке оно означает эмоции, которые испытывает больной или пострадавший в катастрофе человек.
Слово «аборт» было нейтральным словом, а слово оскорбительным, синонимом слова «убийство» — во всяком случае, в устах многих людей. Что ж, тогда надо говорить «искусственное прерывание беременности».
Нельзя называть искусственное прерывание беременности убийством, если мы не называем убийцами солдат и тех избирателей и политиков, которых «защищают» эти «солдаты».
Я предпочитаю никого убийцей не называть и никаких убийств не запрещать. «Не убий» — не запрет, а мольба. Наказания не предусмотрено, как и за «не пожелай». А если уж назвали искусственное прерывание беременности убийством, тогда требуйте судить врачей, производителей, продавцов и покупателей контрацептивов как убийц. Будьте последовательны.
