Зачем читать (и писать) о вере?
Ну вот о сексе пишут для лучших занятий сексом, о деньгах пишут для чтобы денег больше было, а о вере? Чтобы веры было больше, чтобы от веры было больше удовольствия?
Не фига! Чтобы в церковь ходили, вот зачем! Потому что это вера в Бога, Который ходит к людям.
Но разве «ходить к людям» и «ходить в церковь» симметричны? Симметрично «ходить к людям»/«ходить к Богу»?
Э нет. Если бы человек был Бог — да, Бог ко мне, единому и единственному богу же, пришёл, я к Богу пришёл, всё по Канту, зеркальненько как Медуза у Персея.
Только человек не Бог, Бог один, а человеков много. Молиться в одиночестве и молиться с другими — как вдох и выдох, правое и левое, писать и читать.
Это настолько самоочевидно, что надо бы поражаться, как это люди веруют и не ходят молиться с другими, но какое уж тут поражение. Ежу понятно: я бы рад пойти, но куда пойти, чтобы не получить по морде? Ну, по духовной морде духовным кулаком, но получить? Это же практически неизбежно даже в самом лучшем храме-приходе. О, не каждый раз, но духовная морда она такая нежная, что и одного раза достаточно. Самой вероятности достаточно. Ну нет в мире такой церкви — в широком смысле «церкви», православной, протестантской, католической — где не было бы такого риска. Даже у кротчайших квакеров можно схлопотать. Поэтому нормальный человек в церковь не пойдёт, нормальный человек церковь обойдёт.
И всё же — ищите, куда пойти! Выбирайте из разных зол то, которое подобрее, трезво сознавая, что идеала нет и, что самое важное, быть не может. На безрыбье и церковь — храм. Если поссорился с настоятелем православного храма, можно, в конце концов, пойти в католический, если и тут поссорился, к буддистам. Вот сидеть сычом дома, не вариант, а полный локдаун душевный. Если пустят, зайти и к старообрядцам, и к тем, кто когда-то сжёг протопопа Аввакума. Сожгли Джордано Бруно? И к ним зайти, и к ним прийти. Во-первых, они уже как бы извинились и, главное, вроде бросили эту затею с бруносжиганием, во-вторых, ну что поделаешь! Пепел Джордано Бруно стучит и в моё сердце, но с пеплом не помолишься, а с живыми помолишься. Может, на чай пить не оставаться, так ведь ещё могут и не предложить.
Ходить в церковь, где настоятель пьяница и взяточник, ходить в церковь, где молятся на непонятном языке, ходить в церковь, где тебе не рады, в уголке притулиться, но — ходить!
В конце концов, всегда остаётся самый дикий вариант: самому побыть в роли храма и позвать кого-нибудь помолиться на территории себя. Типа я Робинзон, ты Пятница, давай молиться вместе, а я тебя за это на свободу отпущу. Это стрёмно и, что хуже, смешно, но быть верующим вообще не печально.
В общем, что угодно, лишь бы не в берлоге лапу сосать. Во всяком случае, делать какие-то выползки из берлоги. Экспериментировать. Как Джордано Бруно. Ну, если запахнет жареным, тогда, конечно, ой. Но кто предупреждён, тот вооружён: лучше дважды, трижды, семижды пойти помолиться с другими людьми и пережить некоторый дискомфорт, чем комфортно молиться в одиночку. Конечно, святые монахи умели дискомфортно молиться в одиночку, но путь к этому высокому искусству лежит через дискомфорт братской — и сестринской — в общем, приходской, общинной жизни. Да и не так страшна Церковь, как её малюют, а вот религиозный аутизм — это религиозный аутизм.
